Страница 1 из 5 123 ... ПоследняяПоследняя
Показано с 1 по 10 из 42

Тема: История одного теннисного ребенка

  1. #1
    Мэтр
    Регистрация
    22.12.2007
    Адрес
    г. Москва
    Сообщений
    3,361

    История одного теннисного ребенка

    Бурное обсуждение проблем жизни, карьеры и будущего профессиональных теннисисток, периодически возникающие на форуме, живо напомнило мне тихие вечерние семейные посиделки за чашкой чая на кухне за круглым столом в нашем доме. Сейчас, да и всегда, они редки, т.к. собрать всех вместе - обеих дочерей, супругу и меня, из-за постоянных отлучек кого-нибудь из нас достаточно сложно. А в настоящее время это бывает только во время каникул младшей дочки. Аргументация, все «ЗА» и «ПРОТИВ», приведенные на форуме слышал я не единожды. И «яйца» (дочери) учили «курицу с петухом» (супругу и меня), и старшее поколение пыталось хоть в чем-то, чаще безуспешно, вразумить молодых и неразумных.
    Хочу привести только один аргумент, не звучавший на форуме, но услышанный мной не так давно от младшенькой дочери в пылу дебатов.
    «Мама, как ты не понимаешь, что для того чтобы все так случилось, как ты расписываешь, нужно ещё, чтобы ЗВЕЗДЫ так встали! Чтобы хотя бы один сезон, несколько турниров в году тебе везло с сеткой, с расписанием, с судьями,с травмами! Чтобы кто-то из сильных заболел и не приехал на турнир, чтобы у тебя ничего не болело! Чтобы все «шАры» проходили у тебя, а не у других! Чтобы можно было спокойно тренироваться, а не дергаться из-за времени и кортов, из-за тренерских детей и мужей!»
    Здесь, как всегда, пытаясь разрядить обстановку, встрял я, но только подлил бензинчику.
    Со свойственной юности пылом, а впрочем, и всем уверенным в своей правоте людям, чаще почему-то прекрасному полу, прозвучало:
    «Да, пошел бы ты …., папа к себе!»
    «Ухожу. Ухожу. Ухожу».
    P.S. А сказал я всего то, что, учитывая, что к настоящему моменту ты, дочка, овладела такими серьезными науками, как «Теория вероятностей» и «Математическая статистика», могла бы и рассчитать вероятность всех описанных тобою событий.
    «История одного ребенка. Теннисного» - честная книга… и не только для «теннисных родителей. {http://prostobook.com/product/11-464238/}

  2. #2
    Мэтр
    Регистрация
    22.12.2007
    Адрес
    г. Москва
    Сообщений
    3,361

    Re: История одного теннисного ребенка

    «Посвящается всем, кто пил, пьет, или только собирается испить эту чашу до последней капли»

    Вместо предисловия
    Все, что уважаемый читатель прочтет далее, берет свое начало в Интернете
    на форуме под названием
    [b]«Российский детский теннис. Проблемы и решения».[/b]
    И без участников этого форума ничего подобного не родилось бы.
    «Когда я итожу, то, что прожил, и, роясь…»(В. Маяковский) в темах на форуме, я обнаружил, что большинство вопросов на форуме, я задавал сам себе на протяжении последних двенадцати лет. Я их подсобрал, подредактировал, и вот что получилось.

    ЮМОРЕСКА – ПРОСТО ШУТКА!
    Подзаголовок
    Вопросы? Вопросы! Вопросы…
    Эпиграфы.
    Из народной мудрости -
    «В каждой шутке есть доля… шутки»
    Из студенческого фольклора -
    «Куда пойти,
    И где нажраться?
    Кого найти,
    Кому отдаться?»

    Начинающий родитель (ребенку 5-7 лет) –
    Мы живем в городе N. Мы начинаем!
    Ничего не знаю, ничего не понимаю.
    Но как же этот теннис красив по телевизору!
    Что делать, с чего начать? Где-нибудь поблизости набирают теннисные группы? Вы не в курсе? Так куда бежать?
    Почему теннис, а не что-нибудь другое, например, фигкатание, тоже очень красиво, но там чертовски холодно, тем более два года им уже отзанимались. И коньки совсем новые еще, никому не нужны, кстати? Лучше шахматы, мозги, говорят, развивает. Нет. Что с ними делать потом? С коньками и шахматами.
    Но вначале… говорят, надо найти хорошего тренера. А где его найти в нашем городе N?
    Есть такой тренер - ХХХХХ Х! Добрые люди подсказали.
    Что о ней или о нем, лучше о ней, все-таки женщина, известно… идти к ней или не идти?
    Где она тренирует, кого она тренирует или тренировала?
    А главное, сколько это удовольствие стоит?
    Как с ней связаться? - Попали. Влетели.
    Во что одевать и чем играть ? Где это все можно купить?
    За такую маечку и шортики, столько? А за эти тапочки, тьфу, ты, кроссовки… Но ребенку нравится.
    Что такое бекхенд (Бекхем- знаю), форхенд (футболистов похожих – нет), смэш, хватка и другие слова, где о них можно хоть что-нибудь узнать.?
    Как вообще надо держать эту самую ракету? По восточному, по западному, по северному, по южному,? Лучше то как? Хед, Вилсон, Бабалат… красивые имена.
    Продвинутый родитель. (ребенку 8-10 лет).
    Появились новые вопросы, но старые остаются, и на них ответа пока нет.
    Почему мой ребенок хуже других? Или не хуже? Плохо бьет, плохо двигается… по двору носится, между прочим, как угорелая.
    Тренер жалуется, что дите стало лениться, да, я и сам вижу?
    Почему, кто виноват, и что делать?
    Проклятые вопросы нашей истории, во всей их красе.
    Как разобраться, и у кого узнать, есть ли, и какие достоинства у моего ребенка?
    Где и за сколько, можно найти дополнительные корты для «индивидуалок»?
    Что-то неприличное есть в этом термине.
    Когда начинать эти «индивидуалки» и какие цены на них ?
    Когда начинать играть турниры и где…
    может быть стоит сменить тренера и на кого…
    что такое РТТ, ITF, WTA, и как с ними бороться, в смысле - наладить взаимоотношения…
    Что такое их рейтинги, можно ли самому их посчитать, и как?
    Как красив теннис по телевизору!…
    Когда стоит начинать серьезно заниматься ОФП, и с кем?
    У нас первая травма, к кому и куда бежать? Уже не первая. Бежать надо было быстрее.
    Кто бы мне сказал, зачем мне это весь теннис нужен?
    Может, стоит самому с ребенком позаниматься, есть же примеры…
    Пора всерьез поинтересоваться «Кто есть кто в теннисе», и кто в нем главный?
    Что такое плохая техника и что такое хорошая, вообще, что такое плохой теннис или хороший?
    Потянуло на философию. Пошли мысли о смысле жизни.
    Все родители ненормальные или только я?
    Родитель полупрофи (ребенку 11-13 лет) –
    Старые вопросы накапливаются, новые тоже.
    Понял - хорошо тренируют там, где нас нет. Куда и к кому податься?
    Сколько может ребенок рыдать на корте? Даже выигрывая матч.
    Нужен психолог, а где его найти? А лучше психиатр – мне.
    Что делать с «физухой», говорят, ее не хватает.
    А было ли что-то такое, чего хватало? – головной боли.
    Спонсор, красиво звучит… что такое спонсор, и где его найти ?
    Почему мой ребенок не первый в родном селе, городе, России и т.д.?
    Как бы и где бы узнать побольше о соперниках моего ребенка, где и как они тренируются, с кем, их результаты?
    Как составить график поездок на турниры, сколько мой ребенок может выдержать подряд турниров без дома, без тренировок и отдыха?
    Куда поехать на турнир за рубеж? Как быть с визой, билетами, размещением, питанием? А может с чем-то еще в этой «за гранью».
    Бежать, бежать надо.
    Во что только это мне обойдется?
    А сколько стоит тренер, который ездил бы с ребенком вместо меня?
    Говорят, есть теннисные Академии, где все так замечательно. Как туда попасть?
    Или построить корт самому у себя на даче на 6 сотках… сколько стоит корт построить?
    Господи! Где деньги взять на все это?
    Как красив этот теннис по телевизору…
    Родитель «назад дороги нет» (ребенку 14-17 лет)Кто бы мне сказал, что получится из моего чадо? И получится ли вообще?
    Как быть с учебой? Как и где учат экстерном? Год за три, как на войне?
    Зачем мы играли всю эту детскую ерунду в России и за рубежом? Время только зря теряли.
    Как заключают и где, с какой фирмой контракты на обмундирование?
    «Быть или не быть?» Шекспиру было хорошо такое написать.
    В России оставаться или уехать куда-нибудь к черту на рога? Куда? Как?
    Нет. Бежать. Бежать отсюда надо. К Болитьери, к Санчесу, Пиличу, куда глаза глядят.
    А может - ну, этот теннис, и в универ в США? А что дальше, после универа?
    Родитель «только вперед» (ребенку после 17 лет)Вопросов уже не осталось… осталась только головная боль… хоть мир повидал…
    Но, как красив этот теннис… по телевизору.

    А теперь сама история «теннисного ребенка». Моей дочери…

    Эпиграф
    «Принимая во внимание, что всякое наблюдение страдает от личных качеств наблюдателя, то есть что оно зачастую отражает скорее его психическое состояние, нежели состояние созерцаемой им реальности, ко всему нижеследующему следует, я полагаю, отнестись с долей сарказма – если не с полным недоверием»
    И. Бродский «Путешествие в Стамбул


    Небольшое отступление-вступление.
    Заранее приношу извинения всем тем, кто найдет в моих записках неточности и ошибки.
    Я буду описывать события так, как их видел и помню. И свое отношение к персонажам моего повествования мне трудно будет скрывать. Долго не мог решить, как их называть, а потом решил – буду называть так, как было принято у нас в семье, между собой.
    Кроме всего прочего я благодарен участникам форума, которые своими сообщениями заставляли вспоминать те или иные, иногда не совсем приятные эпизоды из моей теннисной жизни.
    «Итак, начнем, пожалуй!»
    Родилась моя младшая дочь Саша, будущая теннисистка, 26 мая 1989 года. Пишу дату, для того, чтобы было понятно о каких годах и временах пойдет речь. В повествовании будет иногда появляться и ее сестра. Она на одиннадцать лет старше Саши.

    Основное вступление.
    1993-1995.

    Завязка .»Фигкатанье». Комплексы супруги. Спорткомплекс «Дружба». Привод в теннис.
    Сашке уже четыре года, или между тремя и четырьмя. Точней не помню. Бабушек и дедушек нет, жена пошла работать после «декрета», и поэтому дочь засунули в сад. Хорошо, что первый сад оказался рядом, потом перешли в уже «нерядом» сад.
    Бесенок был поздний, энергии в нем было гораздо больше, чем у его родителей.
    И её надо куда-то было деть! Дочку, и ее энергию. Чтобы давала возможность хоть иногда дышать свободно.
    Слава Богу, что рядом с нашим домом и Сашкиным детсадом был каток, секция фигурного катания, и была ещё соседка по дому, которая вела эту секцию. Засунули туда. По крайней мере, свой человек, всегда присмотрит, а пока час дите на катке, можно и в магазин сбегать, домашние дела поделать, да и просто прикорнуть.
    И ходила Саша в это катание больше года, зимой на улицу, а летом на закрытый каток, и были даже какие-то успехи, какие-то соревнования среди «клопов» и даже какие-то в них победы.
    Короче, было все, и все очень серьезно. И стали уже разные глупые, но обычные родительские, мысли в голову лезть, типа того, что, не стоит ли ребенка еще кому-то показать, может, куда-то повести, перевести, в какую-нибудь резерва Олимпийского школу. Благо Сокольники рядом, а там вроде что-то подобное есть.
    Но вмешалась наша мама, преподаватель классического танца с многолетним стажем, со своими вечными классическими вопросами – «А стоит ли?», «А есть ли у Саши данные для фигурного катания?», «А может еще что-нибудь попробовать?», «Вон и скорости нет, и льда боится, и прыжок не самый лучший!».
    Мы к соседке, - «Что делать?»
    «Да, чего проще! Вон рядом в «Дружбе» Жанна теннис ведет. Отведите к ней, пускай попробует».
    А надо вам сказать, что рядом с нашим домом был большой завод, большого стратегического когда-то значения, ну, из тех на которых в старые добрые времена … «перекрывали Енисей», а при этом заводе, конечно, был теперь уже никому не нужный «соцкультбыт». Стандартный набор – дворец культуры и дворец спорта. Вид того и другого в тот момент был совершенно непрезентабельный. Хотя переживать не стоит. Сейчас эти «дворцы» Московской Финансовой Академии принадлежат, и их внешний вид соответствуют новому хозяину. А тогда часть здания занимала «качалка» местной ОПГ, а часть - большой полутемный зал с разметкой на все случаи жизни, где после «качаний», «стрелок» и «разборок» ОПГ играла в футбол. В перекурах же между таймами Жанна вела свою теннисную секцию. Этот спортивный дворец носил гордое имя – «ДРУЖБА». Не надо путать с комплексом «Дружба» в Лужниках, который находится в часе езды от нашей «Дружбы». Такая путаница иногда возникала, и поэтому приходилось всегда уточнять, куда ехать людям в Лужники или на ВДНХ.
    И отвела мама, я тогда еще работал, Сашу на просмотр к Жанне. Что-то она там поделала, побегала, попрыгала, мячик побросала. Куда-то или в кого-то попала. Но т.к. дело было зимой, и группы были полны, расписание составлено, то нам предложили прийти на занятия в мае уже на открытые корты. Когда времени и места будет поболее.
    И 13 мая 1995 года за две недели до шести лет началась теннисная Сашина история.
    Что-то, наверное, мистическое, нехорошее, есть в числе 13 и в том, что мы начали заниматься теннисом в мае. Но тогда мы еще ни о чем плохом не ведали, и о приметах не думали.

    Лирическое отступление.
    Издержки памяти.
    Хотел писать Сашину историю в строгой временной последовательности событий и фактов. Однако память - странная вещь. Воспоминания лезут в голову, как иголки из головы Страшилы. Никак не хотят подчиняться какой-то общей закономерности. И какие-то события вдруг всплывают и уже не отпускают. И еще обнаружил, что совсем не помню игр дочери, хотя видел их неимоверное количество. Что было до игры, после, между розыгрышами прекрасно помню. Реплики судей, родителей, выражение их лиц ясно представляю. А сами Сашины комбинации, удары стерлись из памяти.
    И поэтому придется логику времени разбивать или разбавлять (?) эмоциями. Эпизодами. Лирическими отступлениями, что ли.

    Эпизод №1.
    Первые радости и первый обломы.
    В самом конце 1997 года Жанна сообщила мне, что в январе 1998 года на «Динамо» будет турнир для «малолеток», для 89 года. И что там соберутся все будущие звезды тенниса, и что надо бы в нем принять участие, чтобы понять, на каком мы с Сашей свете находимся. На Саше эта новость никак не отразилась. Надо - так надо, раз Жанна сказала. Мама наша в то время работала в Японии, и могла только заочно пожелать успехов. Меня же волновала проблема, как совместить мои производственные обязанности с отвозом и привозом Саши на турнир или с турнира. Тем более, что мы считали себя к тому времени не хуже других.
    Вот так Саша впервые попала на «Динамо», и заодно познакомилась почти со всеми основными российскими соперницами по своему году. Там играли, кроме Алисы и Регинки, Женя, Весна, Настена, Маша и еще кто-то, кто будет составлять в последующие годы восьмерку всех турниров в России по 89 году. Про Регинку тогда еще никто не слышал, она тем более не москвичка, а Алису просто не позвали, как я теперь понимаю, чтобы не мутила воду (?), и чтобы интрига с победителем не умерла бы сразу. Нас позвали, т.к. тетя Вера знала Жанну и позвонила ей.
    Короче, такой милый, симпатичный междусобойчик. Кто кого и как «сеял», я даже тогда и не задумывался. Играем... зимой… турнир… уже – «Слава БОГУ!». Но, судя по тому, что Саша поиграла тогда со всеми «основными», ее ни с кем «не разводили» и в расчет не принимали. Сетка была маленькая, на 16 человек. Разумеется, что одновременно играли свой турнир мальчики.
    Как проходил турнир, кто и как играл, я, конечно, уже и не помню. Запомнился он мне, прежде всего многочисленной свитой теннисных мам, пап и тренеров, сопровождавших будущих звезд, и со знанием дела обсуждавших игру и достоинства игроков. Наблюдать же толком игры в «Динамо», находясь в загончике динамовской сцены среди многочисленной публики, было сложновато. Это уже позднее, зная всех и вся, я мог позволить себе непринужденно рассекать зрителей, пропихиваясь в первые ряды. А тогда я только высовывался из-за чьих-то спин, переживая за дочь. Кроме того, постоянно звонил мой мобильник (что в 97 г. было еще большой редкостью), и я выскакивал в прямую кишку динамовского коридора, что бы найти место, где работала связь. За что получил прозвище, как мне потом сказали, – «папа с мобильным».
    Но это все были мелочи жизни, т.к. турнир этот мы выиграли. Первый турнир в своей жизни. Дочь была счастлива, я еще больше. Совершенно одуревший от радости, я выбрался из зала и запрыгал по коридору, пытаясь сообщить эту новость всем на свете – жене, Жанне, старшей дочери, на работу.
    По пути забежал в туалет, где столкнулся с Колей Большим, (очень большим человеком, как в жизни, так и в делах), папой одного из участников турнира, который, застегивая брюки, поздравил меня с победой и сообщил, что «Саша тактически грамотно построила финальную игру». Эта фраза врезалась мне в память, т. к. каким образом применить эти слова к 8 летней девочке, я, честно говоря, до сих пор понять не могу. Выбравшись из туалета, я повстречался в коридоре с какой-то теткой в возрасте, со странной улыбкой на губах, половина этой улыбки была очень доброжелательной, а половина очень ехидной.
    Уже впоследствии я понял, что такая улыбка профессиональная для большинства теннисных людей. Улыбаясь, Михайловна сообщила мне, что дочка у меня очень хорошая, но работы непочатый край, а что касается техники, то надо начинать все сначала. Так же улыбаясь, я вежливо поблагодарил и тихо возненавидел эту женщину, и ненавидел ее несколько лет, пока не убедился, что на самом деле Михайловна добрейший человек, повидавшая много чего на своем веку, неистощимый кладезь всевозможных историй и баек про теннисный мир. Дочь мою она называла не иначе, как Сашок. А по поводу Сашкиной техники она как-то сказала – «Хватит тебе переживать» , - мы были на «ты» к тому времени – «нормальная у Сашка техника, своим «крючком» она всегда мяч куда надо положит, главное в ней, это то, что она комбинацию в отличие от других держит до конца».
    Так закончился турнир, на котором Саша одержала свою первую победу.
    А потом через неделю была «Рождественская звезда» в ЦСКА, на которую мы ехали уже в ранге фаворита, но уже в первом круге получили от Алисы «по полной программе». Кто и как так «сеял» на том турнире, было для меня непринципиально. Хотя и обидно.

    Глава первая.
    Начинающий родитель. (5-7 лет)
    13 мая 1995 – декабрь 1996.

    Первый тренер. Первая ракетка. Первая тренировка. У стенки. Тюканье. Три раза в неделю. Мотивация. Мы уже на корте. Все получается. Первый спарринг и его удивление. Первая нечаянная « индивидулка». Кем быть, кем стать. Первая зима. Рано утром. Вместо сада. Борьба за выживание. Первые соревнования. Лужники. Лето. Сплошные поражения. Школа. Занятия в группе. До двух мячей. Знакомство с теннисными родителями. Особый календарь возрастов у теннисистов.
    Не знаю, но мне всегда казалось, что первый тренер должен быть… как первая учительница, первая любовь, … первая жена, первая машина, ну, и т.д.… Наивно? Не спорю.
    Первым Сашиным тренером была Жанна, и как бы к ней не относился кто-то другой, в нашей семье она всегда будет, тем, кем она стала для моей дочери, начиная с первой тренировки – человеком, который научил ее понимать и любить теннис.
    Теперь о первой теннисной ракетке, она, как известно, необходима, без нее – никак. За ней пришлось идти на ВДНХ, называю эту выставку так по старинке, когда еще были Всесоюзные Достижения Народного Хозяйства СССР (сейчас это ВВЦ), и за какие-то очень смешные деньги покупать сиё достижение народного хозяйства Китая. Саша была очень довольна – красивое, блестящее было изделие, а Жанна потом как-то мне призналась, что первый раз в жизни видела такую работу китайских мастеров. Играли мы ей около года, пока Жанна не выдержала и не принесла Саше нормальную ракету фирмы YONEX.
    Теннисная наша жизнь началась в Богородском лесу около завода «Красный Богатырь» на странных кортах за дощатым, высоким забором. Что там сейчас – не знаю, но летом 1995 – 1996 г.г. там было несколько кортов с покрытием типа хард. Что-то таинственное было в этих кортах, все в кустах, в лесу. Кто ими владел, было непонятно, но меня такие тонкости тогда не интересовали, т.к. самым главным было то, что можно было оставлять ребенка на все время, пока там находилась Жанна или ее помощница. И еще большой плюс заключался в том, что езды до кортов от дома было не больше 10 минут на трамвае, а потом еще 10 минут пешком через лес. Хотя, вспоминаю, минус был, и для взрослых не маленький. Удобства там были в кустах, в лесочке., да, и с водой тоже был напряг. Но все это, почему-то, нас не смущало. Там Жанна ухитрялась даже соревнования проводить. Напротив кортов через дорогу располагался пруд, типа «тихая заводь», в котором отважные люди в жаркие дни купались.
    Почему я упомянул пруд? Так дело в том, что после того, как мы с Сашей познакомились с худенькой высокой черноволосой женщиной, и оказавшейся Жанной, Сашу послали бежать вокруг этого пруда вместе с ватагой других ребят. Ребята были постарше дочери, бежали бойко, и мне стало немного страшно, что вдруг Саша устанет, ей станет плохо, и хотя мне надо было спешить по делам, я решил остаться на всякий случай и досмотреть тренировку до конца.
    Вот так я стал «теннисным родителем».
    После кросса была разминка, состоящая из каких-то загадочных тогда для меня упражнений, потом-то я к ним привык и ничего особенного в них не находил. Но тогда меня поразили «кенгуру» и «присядка». «Бедные дети» - думал я – «за что их так мучают!». Я еще не знал, что «кенгуру» станет на многие годы одним из средств успокоения и приведения в чувство на тренировке не всегда уравновешенной моей дочери.
    После разминки Жанна взяла дочь за руку, отвела в дальний конец кортов, поставила около стенки, дала в одну руку «китайское изделие» (называть «это» ракеткой, я как-то стесняюсь), в другую мячик, показала, как бить по мячику ракеткой и ушла заниматься с другими детьми. Попасть по мячу и по стенке, причем одновременно, надо было как можно большее количество раз. В первый дни это количество не превышало двух-трех раз, а чаще всего и одного. Остальное время уходило на пыхтение, сопение, слезы и поиски мяча, который вечно норовил где-то спрятаться. Я стоял рядом с дочерью, всячески подбадривал ее, а про себя думал – «О, господи, ну, и тоска!». Несколько раз подходила Жанна, что-то поправляла, подсказывала и уходила снова к остальным ребятишкам.
    В конце тренировки была «заминка», как я сейчас понимаю. После чего мы отбыли домой.
    На этом наша первая тренировка завершилась, и начались теннисные будни. Три раза в неделю мы приходили на корты, бегали вокруг пруда, делали разминку, «тюкали» у стенки, иногда под присмотром Жанны, потом делали «заминку» и шли домой.
    Так продолжалось около месяца. Тюк-тюк. Постепенно стали попадать чаще, стали учиться «тюкать» слева. Что думала на самом деле обо всем этом моя дочь, я не знаю, но хождению на тренировки особо не сопротивлялась. Восторгов не было, но, по крайней мере, ходить на теннис была не против. Хотя, как сейчас вспоминает Саша, двигало еще некая детская ответственность перед родителями – «отдали, значит надо играть, тренироваться, а то еще папа с мамой ругаться начнут».
    В одну из тренировок, когда взрослые ребята разъехались кто куда, Жанна вывела Сашу на корт, взяла корзину с мячами и стала набрасывать Саше мячики рукой через сетку. Дочь должна была их перебивать на другую сторону. Это было уже более интересно, чем стоять у стенки и хлюпать носом, тем более, что перебивать мячи у Саши получалось. Хотя радость от игры через сетку выпадала не всегда, а только в те дни, когда народу на тренировке было немного. В остальное же время мы продолжали долбить стенку.
    Как-то постепенно Жанна перестала накидывать мячи рукой, и стала набрасывать ракеткой. Это мы про себя отметили, как некий новый этап в постижении тенниса.
    «Мы уже на корте играем» - гордо было сказано нашей маме.
    Однажды Жанна была кем-то занята и попросила свою помощницу поиграть с Сашей с полкорта. Та смерила дочь немного испуганным взглядом и произнесла: «А что,… эта,… что? Через сетку то перебьет?» Жанна ее успокоила – «Не волнуйся, эта перебьет!»
    Где-то же в середине июля произошла тренировка, во многом определившая наши отношения с Жанной. Мы пришли на тренировку и выяснили, что кроме Жанны никого нет. Все разъехались кто куда, кто отдыхать, кто на соревнования. Жанна сидела на скамейке и ждала видно только нас. Мы были всегда самыми дисциплинированными, всегда приходили и занятий не пропускали. Я решил, что в виду отсутствия народу тренировки сегодня не будет, постучим у стенки и пойдем домой. Однако Жанна заставила Сашу сделать разминку, дочери было, конечно, скучно одной разминаться. Потом Жанна взяла корзину с мячами, ракетки, повела Сашку на корт и полтора часа с ней занималась. Делала с ней какие-то упражнения справа, слева, даже слета, расставляла по корту мячики и какие-то странные предметы и просила дочь попасть в них. Т.е. была «индивидуалка», как я сейчас понимаю. Первая в жизни. Мне казалось, что у Саши ничего не получается, никуда она не попадает, хотя дочь, было видно, очень старалась.
    После тренировки у меня произошел с Жанной следующий разговор.
    Я, с дрожью в сердце, - «Ну, и как? Не очень плохо?»
    Жанна, изумленно посмотрела на меня и ответила, что не видела еще, чтобы шестилетний ребенок после двух месяцев занятий так играл, держа концентрацию внимания все полтора часа.
    Я, с упрямством «теннисного папы», - «И Вы взяли бы в спортивную группу Сашу в советское время? Когда очереди, как говорят, стояли».
    Жанна – «Разумеется»,
    Был еще один вопрос, который мучил меня тогда, как «теннисного родителя», - «а на каком уровне надо играть и в каком возрасте, чтобы быть «на уровне» и на что-то надеяться?». Не мне, конечно, а дочери. Хотя, разумеется, и мне. Им я периодически донимал тренера. Вопрос был, как я сейчас понимаю, достаточно стандартно родительский. Так же стандартно тренерским был ответ – «Ну, желательно где-то в восьмерке, десятке Москвы по своему году. Годам к десяти». Когда уже годам к девяти стало ясно, что эта программа-минимум успешно выполняется и даже перевыполняется – Сашино место в пятерке страны, а не только Москвы - никто и не оспаривал, встал вопрос, а что дальше? Вот тому, что было дальше, и посвящены эти записки.
    После лета, как известно, наступает осень, а потом зима. В переводе на теннисный язык это означает, что после блаженства открытых кортов и долгих дней, когда играй – не хочу, было бы с кем, наступает время закрытых кортов со всеми их прелестями. Времени достается мало, оно дорого, а желающих залезть на ваше время – более, чем достаточно. Но в первую зиму нам повезло. Мы ходили на теннис три раза в неделю с утра, вместо детсада, к радости дочери. Народу в группе было мало, т.к. ходили или детсадовские, такие же, как мы, или ребята из второй смены школ, и Жанне удавалась уделять Саше время. Кроме того, в начале теннисной жизни Саша была самой маленькой в группе. Это было для нее, как хорошо, т.к. она тянулась за старшими, так и плохо, т.к. периодически возникали стычки с более взрослыми ребятами. Иногда все разрешалась мирно, иногда слезами, а когда дочь поняла, что надо уметь за себя постоять, … то...
    Однажды Сашка наябедничала Жанне - «А Никита мои мячики отбирает!» Жанна тогда еще до конца не осознавала, с кем имеет дело, и посоветовала Саше дать Никите по лбу ракетой, чтоб не лез. Никиту спасли быстрые ноги, и то, что он был на 3 года старше. Но леденящий душу крик – «Ну, ты – ДУРА, Сашка!», я прекрасно помню. С тех пор Жанна стала осторожней с Сашей в своих советах. А в тот раз оба участника инцидента получили по несколько «кенгуру» вне очереди.
    Вот в таких заботах, между детсадом и кортами прошла первая наша зима. Мы постигали прелести тенниса, изучали теннисную литературу и даже ходили всей семьей на Кубок Кремля. Нам с женой очень понравилась, Сашу хватало максимум на полчаса. Так мы и ходили, первые тридцать минут всей семьей, а дальше кто-то оставался в гордом одиночестве наслаждаться теннисом на трибунах, а кто-то уходил развлекать дочь в другом месте.
    Славный был этот первый год, с 13 мая по 13 мая. Все новое, все в диковинку. Люди, события, правила, круг общения. Появились какие-то планы, надежды, совсем не понятно на чём основанные. К дочери это, безусловно, не имело никакого отношения. А вот к нам с женой – самое, что ни на есть, - прямое. Если бы посмотреть со стороны, то наверняка какой-то нездоровый блеск в глазах уже появился. Завершался же этот год в мае первыми турнирами. Самый первый был у Жанны, внутренний, на наших лесных кортах, совсем маленький для четырех малышек. Сашка – самая младшая, остальные 88 и 87 г.г. р. Две лучшие ехали на большой турнир в Лужниках. Дочь в упорной борьбе заняла второе место. Пишу в «упорной», т.к. девочке, которую она обыграла, стало нехорошо от Сашкиных свечек. Та первая грамота за второе место хранится у меня до сих пор.
    В результате мы съездили в Лужники на их 50-летие, где успешно проиграли в первом круге 87 году. Но впечатлений была куча. От народу, судей, дети все взрослые уже, все такие красивые, ухоженные. Все так торжественно. Я потом долго ждал такой красивости и торжественности от других турниров. Самое загадочное, что так и не дождался.
    Дальше было все буднично и деловито. Приезжали, регистрировались, играли, уезжали. Поэзии было немного. Если только добирались до финала и попадали тем самым на награждение. Тогда конечно, что-то от торжественности и было.
    Во внутренности турниров мы тогда не лезли, этим занималась Жанна. Только в более позднем возрасте, когда стали «продвинутыми» родителями, когда дочь стала сама в чем-то разбираться и задавать вопросы, на которые и взрослые не всегда могут ответить, пришлось влезать во внутренности организации турниров, и разбираться что, как, почем и сколько.
    Лето то ничем не запомнилось, сыграли еще вроде пару турниров, еще пару раз проиграли. А так тренировки, тренировки и в августе отпуск.
    В сентябре пошли в школу. Старую, добрую английскую спецшколу, что рядом с домом, где еще учился и я, а потом и старшая дочь. И в таком равностороннем треугольнике, с длинной одной стороны в 10 минут протекала наша жизнь до 12 лет. Завтрак, школа, обед, тренировка, уроки, сон. Соревнования воспринимались, как некие даже праздники, вносящие приятное разнообразие в нашу однообразную спортивную жизнь.
    Утром ходить на тренировки не получалось, разумеется, из-за школы. Пришлось пойти в группу, которая начинала заниматься после обеда. Ходили четыре раза в неделю, иногда Жанна звонила и говорила:
    «Ребят совсем мало, приходите, если есть возможность!»
    Возможность была практически всегда, мы хватали шмотки, ракетки и мчались на случайные тренировки.
    Обычно мы ходили в НАШУ ГРУППУ. Группа, это школа жизни. В ней выживает сильнейший. Корт, на корте два тренера, две группы ребятишек из трех-четырех человек. Каждая играет на полкорта. Каждый из группы держит в руках два мяча, это столько розыгрышей он может сделать. Чем лучше держишь мяч в игре, тем больше играешь на тренировке. Отыграл два мяча, беги, ищи новые два мяча. А за ними бежит еще кто-то. И этот мяч или твой, или тебе бежать за другим мячом. В этой беготне за мячом закалялся Сашкин характер. Мой тоже закалялся, т.к. дочь была снова самой младшей в группе, и мне приходилось тоже подбирать мячики и отдавать их дочери под неодобрительные взгляды других теннисных родителей.
    О. эти теннисные родители! В этот год я впервые стал регулярно с ними общаться в помещениях нашей «Дружбы» (что это такое см. выше). О, вас и обо мне, т.к. я такой же, как и все, можно слагать песни и легенды. На что мы не идем ради блага и успехов наших детишек. Заповеди Христовы мы знаем, не спорю, но как по ним жить? Нет, жить – можно, но выжить? Нельзя. Возлюбить ближнего? Очень хочется, но если только у ближнего ребенок другого пола, чем ваш, или он гораздо младше или старше. Признать, что дите ваше просто хуже играет, чем другое дите? Можно, можно, конечно, можно. Но какую силу воли для этого надо иметь. Как это невыносимо.
    «Это не вы победили, это мы проиграли!» - лозунг нашей жизни.
    А взгляд, взгляд, когда они оценивают вас и ваше потомство. Большей энергетики редко встретишь.
    Возможно, я преувеличиваю, и мир не без добрых людей. Хорошо бы еще, чтобы их было побольше, и они почаще встречались на нашем жизненном пути. Я не имею в виду тренеров, судей и других официальных лиц. Их, симпатичных и приветливых я видел достаточно.
    Да, и вот, что я узнал интересное, став теннисным родителем. Я всегда думал, что моя дочь становится на год старше после 26 мая, дня ее рождения. В теннисе, как я узнал, это не так. Она становилась старше после 31 декабря текущего года. Дети, родившиеся 1 января и 31 декабря, - ровесники. Это было одним из теннисных открытий, которые изменили мой взгляд на мир. И при встрече с такими же, как я, не задают вопрос – «А, сколько вашему (ей) уже лет?» Спрашивают «Ваш (а) то, какого года?». И потому, как человек отвечает, ты сразу определяешь, теннисный ли родитель с тобой разговаривает, или человек со стороны. А когда я слышу по телевизору или читаю в прессе, что этому спортсмену столько лет, я сразу понимаю, что этот журналист никогда не был «теннисным» родителем», и не регистрировал хоть раз свое дитё на соревнованиях.
    Не наш это человек.

    Эпизод №2
    На Святой земле.
    Теннис имени бабы Йоны.

    Мы были на Святой земле в Израиле несколько раз, но до Иерусалима так и не добрались. Вся наша жизнь на турнирах протекала в прибрежной зоне Тель-Авива, недалеко от знаменитого пляжа в отеле City, и сил куда-то ехать еще на автобусе по жаре после тренировки или игры не хватало.
    Теннис на этой самой земле у меня связан с женским именем Йона. Так зовут невероятно подвижную, энергичную женщину весьма преклонных лет, с совершенно невероятной фигурой. При небольшом росте все остальные части тела весьма объемны. И все эти части при движении шевелятся, описывая весьма замысловатые фигуры. Носит Йона футболки и шорты светлых оттенков, а на носу - небольшие очки. Характер, на мой взгляд,
    по-ангельски терпеливый. К дочери отношение было всегда самое лучшее и внимательное, я же никогда не знал, чего ждать от нее - строгой нотации, доброго совета или ехидного замечания. Какой пост она занимает в теннисной иерархии Израиля, я так и не понял до конца, но у меня сложилось впечатление, что весь теннис в этой стране так или иначе завязан на Йону. Она знала всех и вся. Для нас это был человек, с которым можно было решить любую проблему от получения приглашения на визу, до обмена шекелей по выгодному курсу, от размещения в отеле до замены билетов на самолет. К Йоне я мог придти с любым вопросом, и всегда найти у нее помощь и поддержку.
    Первый раз мы приехали в Израиль поздней осенью 2004 года.
    Турниры в Израиле, которые мы собирались играть, проходили в двух местах - Ramat Hasharon и Ranaana. Немного о том, что представляют из себя эти точки на карте Израиля.
    Ramat Hasharon. Это теннисный клуб с двумя десятками или даже больше открытыми кортами на харде. Есть даже парочка весьма плохоньких грунтовых. В притык к этому клубу находится стадион на 5000 мест. Сам стадион и клуб построены на пожертвования со всего белого света, о чем повествуют многочисленные мемориальные доски, украшающие клуб. Все очень просто, без особых изысков, кругом бетон, только в центре небольшой офис, буфет и несколько деревьев. Укрыться от солнца и дождя практически негде. Обычно с утра до 10.00 в клубе играют любители, а после 16.00 начинают свои тренировки дети.
    Расположен этот клуб-стадион в стороне от городов за большим шоссе в чистом поле, вокруг него простираются поля и сады. Если перейти через шоссе по мостику, то попадаешь в небольшой городок, очень провинциальный и умиротворенный. Доехать до Ramat от Тель-Авива можно минут за двадцать на такси, если без пробок, за 10-12 долларов. Причем в последние пять минут необходимо резко свернуть с основного шоссе и по узкой дорожке (две легковушки с трудом разъезжаются) вверх, в сторону, вниз между каких-то заборов и огородов, где бродят лошади и козы, и неожиданно попасть в более цивилизованное место. Своеобразное расположение стадиона, как мне объяснили, диктуется соображениями безопасности.
    Ranaana. Так просто до него на такси не доберешься. Далековато. Минут сорок без пробок, и цена кусается. Только на турнирных автобусах. Клуб находится между небольшим одноименным городком и футбольным полем. В городке этом живут, как мне объяснили, очень небедные люди. Для них и создан этот клуб. Вокруг растут апельсиновые и мандариновые деревья, так что если попасть в сезон, то витамины можно есть прямо с деревьев или подбирать с земли.
    Почему я так подробно все это описываю? Дело в том, что в этих краях начались игры дочери во взрослых турнирах.
    Приехали мы в Израиль в первый раз без очков, без рейтинга, немного испуганные после процесса получения израильской визы.
    Тема «Виза» достойна отдельной главы, которая будут ниже.
    Однако ночной Израиль встретил нас как-то полусонно и безмятежно. Все было не так, как мы себе представляли. Нас же отговаривали, говорили, что там стреляют, взрывают. При регистрации в «Домодедово» мы прошли суровый осмотр-допрос в израильской авиакомпании. Особенно нас сразил вопрос – «А зачем вы едете к нам, в других странах турниров разве нет?». Мы не знали, как на него ответить, и жалобно лепетали, что-то типа того, что, мол… «хочется»…
    Кроме всего прочего у нас в паспортах стояла виза Туниса (!), арабской страны (!!), и нас предупреждали, что из-за этого могут и не впустить на Землю Обетованную.
    Поэтому при выходе из самолета мы с дочерью были немного напряжены, не зная, чего ждать. Я ожидал какого-нибудь подвоха. Заранее успокою всех – так и не дождался.
    Пограничник, точнее пограничница, вполглаза просмотрела паспорта и с ярко выраженным южнорусским говором произнесла, увидев, что мы чего-то ждем, - «Та, проходитЭ!». В гостиницу нас вез шофер такси, говоривший с нами с кавказским акцентом. Мы ехали по ночным, освещенным, оживленным улицам Тель-Авива, и Саша пихала меня в бок и ныла – «Вот видишь, все спокойно, ничего и не страшно! А, мама боялась!». Зная дочь, я понимал, что она явно намекает на то, что у нее возникло желание прогуляться по ночному городу. В отеле с нами вежливо поговорили на хорошем английском. Это меня несколько успокоило. Израиль получался весьма цивилизованным, языкового барьера не предвиделось. Когда же утром к нам в номер ворвалась без спросу пожилая женщина и на безукоризненном русском языке поинтересовалась – «Надо ли у вас убираться?», то я окончательно понял, что в этой стране проблем у меня не будет.
    Так как мы приехали загодя, чтобы успеть оклематься и акклиматизироваться, то в первый день нам пришлось добираться до кортов на такси. В следующие дни уже ходил автобус.
    На кортах Ramat Hasharon в первый день было пустынно. Потратив определенное время на поиски хоть кого-нибудь, мы, наконец, обнаружили Йону, познакомились с ней, получили первую порцию информации о времени регистрации и о турнирных порядках. Дальше надо было чем-то заняться, потренироваться, начать готовиться к турниру. Где? Это было понятно, вот они корты, в большом количестве, проблем - нет. Но, вот с кем? Хотя играющие и были, но было как-то неловко подходить и просить о спарринге. На юниорских турнирах, если нет знакомых, это целая проблема… не подойдешь же, так просто к кому-нибудь, не скажешь – «Пойдем, поиграем?» Саша, видя мое уныние, сказала, чтобы я не нервничал, она пойдет, побегает, разомнется, а потом постучит у стенки. На этом и сошлись. Я пошел изучать окрестности, а потом пить кофе в маленьком буфете, Саша – бегать и стучать. Через какое-то время дочь подбежала ко мне и с круглыми от удивления глазами сказала: «Пап, я иду играть!». «С кем?». «Вон с той, здоровой!» - дочь указала на крупную теннисистку, игравшую на одном из кортов со своим тренером. «Так она же с тренером?» - удивился я. «Я знаю, она сама мне предложила» - удивление Саши возрастало – «Ей сам тренер сказал, чтобы она со мной поиграла!» «ЧЕГО?» «Пап, я пошла!».
    И дочь полтора часа тренировалась по полной программе, а в конце еще и тайбрек сыграла. На следующий день уже сама дочь, расхрабрившись, подошла к кому-то и предложила поиграть. Отказа не последовало.
    В последствии я не удивлялся подобным эпизодам, т.к. знал, что на взрослых турнирах все равны, отказывать, в просьбе поиграть не принято и найти спарринг можно практически всегда. Вообще, надо сказать, что только на взрослых турнирах, тренируясь и играя с разными девочками, мы могли получить самый разнообразный спарринг. В Москве всегда были вечные проблемы, чтобы найти нужного на данный момент партнера.
    Программа минимум на эти два турнира была такова – пройти квал на «десятке» в Ramat Hasharon и пройти хотя бы один круг в «квале» на «двадцатипятитысячнике» в Ranaana. Планировалось таким образом заработать зачетные очки в двух турнирах. Дело в том, что для того, чтобы встать в рейтинге, «попасть в компьютер WTA», необходимо набрать баллы в трех взрослых турнирах. Вот на эти два турнира в Израиле мы с дочерью очень и рассчитывали. Третий надеялись «зацепить» где-нибудь уже в зале или весной в том же Израиле. Что и случилось впоследствии.
    План мы этот тогда перевыполнили. Как в одиночке, так и в паре на обоих турнирах. Может быть, нам повезло с «сеткой». Но воспоминания о первой поездке в Израиль сохранились самые благоприятные.
    Хочу рассказать о паре на втором турнире. Она мне очень запомнилась.
    Дело в том, подобрать себе партнера по парной игре одна из проблем, с которой сталкивается начинающий игрок. Ты никого не знаешь, о тебе тоже никто не слышал. Это потом начинаешь созваниваться и договариваться о партнере на пару еще дома. Тогда мы никого не знали. И если на «десятке» мы еще смогли попасть в парную сетку и даже дойти до полуфинала, то на «двадцатипятитысячнике» с нашим парным рейтингом шансов у Саши было никаких. И когда Йона спросила нас в Ranaana: «Почему Вы не играете пару?» Я удивленно посмотрел на нее и ответил: «А с кем? Сашу же никто не знает». В ответ Йона сказала: «Зато я знаю Сашу!». Вскоре я увидел парную сетку, т.е. одно очко для рейтинга было обеспечено, и Сашу в этой сетке в паре с одной очень сильной теннисисткой. Однако радовались мы рано. Нет, не подумайте, теннисистка действительно была сильной, но больной. Сопливой и кашляющей. Поэтому она предупредила мою дочь, что она выйдет, постоит гейм, чтобы не подводить Сашку и снимется. Ну, что тут делать. Время было позднее, последний запуск, последний автобус скоро должен был уйти. «Может оно и к лучшему» - подумал я, вздохнул, пожал плечами и стал ждать скорого Сашкиного возвращения с корта. Ко всему прочему было прохладно и темно. Поздний вечер. Я сижу на скамеечке, спокойно жду, когда придет дочь с корта. Есть хочется. Соперницы тем более оказались сеянными. Партнерша действительно хлюпала носом и кашляла. Мне ее было, искренне жаль. Проходит гейм, проходит два, Саша спокойно стоит; «сливать», не «сливает», но и не напрягается. Ждет, пока партнерша снимется, а та не снимается и не играет. Я ничего понять не могу. Как потом мне рассказала дочь, партнерша после каждого гейма ей говорила – «Ну, давай еще геймик сыграем!» Первый сет проигран. Хотя могли бы, и выиграть. 3-6. Ну, думаю, сейчас поедим. Ничего подобного. Партнерша вдруг как заиграет, да еще и как! Потрясающе. И Сашка за ней потянулась. Соперниц размазали. Второй сет за нами. 6-2. А в третьем снова не играем. Очень быстро - 1-6. На выходе с корта я изумленно спрашиваю дочь: «Что это было?»
    «Папа, после первого сета она мне сказала: «Давай их дернем!». А после второго она вспомнила, что на автобус опаздываем, и решила слить».
    На последний автобус до отеля мы успели.
    Перед отъездом я зашел к Йоне попрощаться и забрать призовые. Отдав деньги, Йона строго посмотрела на меня и сказала своим обычным тоном, при котором я никогда не мог понять, шутит она или говорит серьезно, - «Папа, (она всегда называла меня – «Папа», причем произносила это слово по-русски) я поздравляю Вас!»
    «С чем?»
    «У Вас очень талантливая дочь!»
    «Спасибо!»

    Примечания к эпизоду №2.
    1. Все разговоры в Израиле, кроме отмеченных особо, велись на английском языке.
    2. Если до поездки в Израиль я не понимал, кто такие «русские», то после поездок туда я перестал понимать, кто такие «евреи». Но это уже совсем другая история, к теннису отношения не имеющая.

    Глава вторая.
    Продвинутый родитель. (8-10 лет)
    Январь 1997 – декабрь 1999

    Пока все «тип-топ». Определяемся с игрой. Принцип материальной заинтересованности. Призы. Рев и слезы. Приревновала.
    Второй период моей теннисной родительской жизни мне сейчас кажется каким-то спокойным и без проблемным. Все было просто, ясно и без претензий. Школа, тренировки, соревнования. И ничего более. Ни на какие сборные мы не претендовали. Куда Жанна говорила, туда и ехали. Ничего ни у кого не просили, никому не были должны. Потихоньку осваивались в теннисном мире, знакомились с судьями, соперницами, их родителями и тренерами. Так же постепенно становилось ясно, что будет представлять собой в будущем Саша, в чем будет состоять ее дальнейшее обучение теннису. Хотя никаких пока «индивидуалок» не было, если не считать тех случаев, когда народу на тренировки приходило мало, и Жанна имела возможность поработать с Сашей на полкорта. Но такое было возможно только летом. Но, то, что Жанна дочь выделяла, было уже ясно. Об этом говорили и реплики родителей других ребят из нашей группы.
    Специальной ОФП в этот период тоже не было, только в пределах самих обычных тренировок.
    Очень быстро до дочери дошло, что лучший способ побольше поиграть на тренировке, это подольше держать мяч в игре, бегать за каждым мячом, стараться мячом попадать в корт. Если тренироваться не хотелось, то надо, как можно быстрее избавиться от мяча, «запулив» его в фон или в сетку. К счастью, такие настроения у нее случались крайне редко. Умение держать мяч, «качать», кидать свечки, мучить соперника долгими розыгрышами становилось фирменным отличием игры Саши. Так же, как и прозвище «качалка-мочалка», которым ее не раз награждали за глаза и в глаза, во время и после игр соперницы и их родители. Еще Сашу называли за смуглость и раскосые глаза – «Китайской стеной». Это было не так обидно. При всем том, у дочери неплохо получалась парная игра. И совсем не обидно, а даже наоборот, было услышать за спиной в девять лет чей-то шепот - «Вон, Куликова пошла!». Надо сказать, что и мне было приятно такое слышать.
    После того, как в первый раз победила на турнире и получила за это ценный приз, дочь быстро уразумела, что можно, хорошо играя и побеждая, получать подарки.
    А) Мягкие игрушки. Несколько лет ныла всем о большой собаке. Кончилась эта история тем, что Жанна ей специально купила такую псину (далматинца) за победу на каком-то турнире. Эта собаченция и другое мягкое зверье до сих пор собирают пыль у нас дома.
    Б) Ведро "чупа-чупс". На турнире "Рождественская звезда" в ЦСКА всем дарили по такому ведру. Дальше можно было не играть - дело уже сделано! Как рыдала, когда это ведро у нее отобрали, а потом выдавали по несколько конфет в день. Ко всему прочему конфеты съели всей семьей. Ведро где-то валяется
    В) Магнитофоны, самокаты и другие призы.
    И все это только за то, что она где-то кого-то побеждает. Да, это же так просто. Кубки, медали, грамоты не любила. Непонятно, что с ними делать. Их нельзя было поменять на другие призы. Меняться начинали тут же при награждении. Два CD-ка до сих пор стоят в углу - не удалось поменять. В Красково, уже в 12 лет (!) расстроилась, узнав, что за 3 место дарят велосипед, а не ту ерунду, которую ей дали за 1 место, которая у нее и так была с другого турнира. Поэтому при приезде на турнир первым делом выясняла, какие будут призы.
    Мотивации в высоком смысле этого слова пришли лет в 12-13, когда на нее обратили внимание специалисты, и Саша стала понимать, что она чего-то в теннисе представляет.
    В 17 лет, незадолго до отъезда в США дочь пригласили вместе с подругой Настеной, тоже теннисисткой, присутствовать на награждении на одном турнире. Обе пришли с него очень расстроенные – «Такие призы! Таких в наше время не было!».
    Кстати на турнирах на Западе призы очень скромные, а может и вообще не быть, ограничиваются местными сувенирами. «Жадины!» - вынесла свой приговор Саша, столкнувшись с такой практикой.
    Был еще в детстве один забавный случай на каком-то турнире для «клопов». Саша тогда только исполнилось восемь лет, и играла она какой-то официальный матч на «Шахтере» со старшей девочкой по имени Катя, на игре присутствовали Жанна и старшая сестра. Я придти к началу не смог, был занят чем-то, опоздал, и потому мыкался в кустах, окружавших корт, стараясь остаться незамеченным. Почему в кустах? Дело в том, что, увидев меня, дочь разволновалась и стала требовать, чтобы я ушел. Я не стал спорить, чтобы не травмировать ребенка, и скрылся из виду. Причину такого поведения Саши я выяснил у Ольги, моей старшей. Оказывается, что Саше было обещан тортик в случае успешной игры, а Саша побеждала и опасалась, что в случае замены Оли на меня, она может лишиться обещанного. Слушавшая этот разговор мама соперницы немного возмущенно спросила: «А, что, Саша только за тортик хорошо играет?!» «Нет»- ответила Ольга, со свойственны юности цинизмом – «Не только, мы собирались в Макдоналдсе пообедать». Поняв, что мне лучше не вмешиваться, я побежал по делам, а Саша ту игру довела до победы.
    Однако победы бывают не всегда, случаются и, довольно часто, поражения. Да и во время победных матчей бывают проигранные сеты, геймы, розыгрыши. И когда это случалось, то начинались слезы, временами, переходящие в рёв.
    Что в таких случаях делать?
    Честно говорю – НЕ ЗНАЮ!
    Могу только сказать, что ни советы и консультации специалистов, ни чтение умных книг нам не помогали. Мы с женой успокаивали дочь, мы ругали ее, а потом ругались между собой, старались не обращать внимания на Сашины слезы, дома проводили беседы. Делали все то же, что делали и советовали окружающие нас родители. Все было бесполезно. Саша продолжала плакать. Об этом уже знали даже судьи, которые подходили ко мне и говорили: «Вам надо что-то делать!»
    Можно подумать было, что я этого не знал. Но, что?
    Возможно, что самый дельный совет дал мне один знакомый психиатр. К врачам этой специальности я тоже обращался. К сожалению, его совет был в моих условиях, не выполним.
    Он сказал, выслушав мой рассказ, и мои жалобы, что, т.к. это проблема комплексная, то и решать её надо комплексно, для этого подключив к решению и нас, родителей!
    «Короче, Склифосовский!» - не выдержал я.
    «Понимаешь» - снова начал он, с грустью посмотрев на меня.
    «Пока ничего не понимаю!» - рявкнул я.
    «На Западе подобные задачи решают «семейные психотерапевты»».
    «А где я могу найти такого семейного психа в Москве?»
    «Нигде! У нас специалистов подобного профиля не готовят, по крайней мере, я о таких не слышал»
    «Ну, может быть, ты попробуешь?!»
    «Извини, но мой профиль алкоголики, наркоманы, в крайнем случае, шизики. А здесь нужна индивидуальная работа».
    Самое смешное заключается в том, что слезы у Саши прошли, как-то сами собой, годам к четырнадцати. Возможно, она поняла, что слезами не поможешь, что начинается взрослая жизнь. А может быть, помогли поездки на зарубежные турниры. Хотя, надо сказать, что слезы иногда после десяти-одиннадцати лет становились своего рода маской, разрядкой. Недаром мне как-то сказали, не помню уже кто: «Да, будет тебе, Сашка твоя поревет, поревет, а потом возьмет и выиграет!»
    Вспоминаю еще один рёв. Но он был не только из-за поражения.
    Саша вернулась с какого-то турнира в ранге победительницы, очень гордая собой и счастливая. С немного задранным носом.
    Жанна поставила ее играть на счет один сет со старшей девочкой, у которой Саша уже выигрывала, тем более на грунте. Дело было летом. Саша лихо повела 5:1, и решила видно, что дело сделано. А соперница уперлась, стала терпеть, не спешить в розыгрышах, в результате дочь получила 5:7.
    Жанна возьми и похвали победительницу за волю к победе, за то, что боролась до конца.
    У дочери началась истерика. Она бросилась с корта, не закончив тренировку, и помчалась к выходу со стадиона. Я, извинившись перед Жанной, устремился за Сашей. Саша бежала и, рыдая, орала: «Она меня не любит! Она любит эту дуру!»
    Долго потом пришлось перед всеми извиняться, читать мораль своей дочери.
    Вот такие развлечения бывали у нас иногда на тренировках.

    Еще одно лирическое отступление.
    ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ ТЕННИСУ.
    Постепенно, полегоньку, день за днем, тренировка за тренировкой, соревнование за соревнованием начинали мы всей семьей втягиваться в теннисную жизнь, приучая себя к мысли, что весь уклад нашей семьи должен быть подчинен ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ ТЕННИСУ. Каждый в семье, включая Сашу, как мог, сопротивлялся этому величеству. Дольше всех сохраняла свою трезвую голову старшая дочь, и сохранила (!?), надо сказать. Но ничего поделать уже не могли. Засасывало. Гости, друзья, театры, не связанные с теннисом поездки откладывались, уходили на задний план. «Тогда мы не можем» - тренировка. «А тогда?» – соревнование. «А вот тогда?» - хочется иногда и дома одним спокойно посидеть, отдохнуть, отвлечься от подач и ударов, «разножек» и «работы ног», побед и поражений, сплетен и разговоров, слез и восторгов, и Бог знает чего еще, составляющих жизнь теннисного родителя. Уже все друзья и сослуживцы знали, что младшая занялась Большим Теннисом, и первым делом при встречах стандартно интересовались:
    «Ну, и когда мы увидим твою дочь по телевизору?».
    «Поживем, увидим» - уныло отвечал я.
    Отношение к окружающим определялось их отношением к Сашкиным занятиям теннисом. Тех, кто понимал и поддерживал наш энтузиазм, мы любили, как самих себя, с теми же, кто иронизировал по поводу нашей увлеченности, или подвергал сомнению перспективы, мы переставали общаться. Тренер становился частью семьи, и того же (!) мы начинали требовать и от него.
    В городской жизни, разглядев на чьей-то спине или в окне автомобиля теннисную торбу, я понимал, что вижу собрата, … нет, не по несчастью, а по такой же жизни. Такого вот одногорбого верблюда.
    Про теннисные торбы, рюкзаки и сумки можно написать отдельную поэму. Маленькие и большие, в руках, через плечо и на колесиках, всех фирм, форм, расцветок и размеров, но почему-то всегда неимоверно тяжелые и набитые теннисным барахлом, водой, питьем, и еще непонятно чем, так что … до предела, «под завязку», до невозможности их застегнуть, до разъезжающихся молний. Надо сказать, что пробежки по московскому метро в «час пик» с сумкой за плечами, придавали нужный тонус моим мышцам, и помогали поддерживать спортивную форму. Таким образом, от дома до стадиона теннисную поклажу пёр я, а перед входом на корты дочь снимала с меня этот груз и перекладывала его на свои девичьи плечи. На стадион она входила уже, как взрослый, самостоятельный человек.
    Далее наши пути несколько расходились. Она шла переодеваться, общаться со своими знакомыми, готовиться к тренировке или матчу, я же шел к своим знакомцам, обсуждать свои проблемы за «бокалом» кофе или чая.
    Но если это был визит на соревнования, то в первую очередь я мчался к расписанию, к судьям, чтобы выяснить – не опоздали ли мы, не поменялось ли чего, все ли на соревнованиях «Слава Богу». Если все обстояло без изменений, то можно было вздохнуть, оглядеться, обменяться новостями с окружающими. Далее начинался самый важный этап предматчевой подготовки – «изучение сетки, «посева», перспектив на турнир». Т.е. что светит, и чего не светит нам.
    Этот этап мог быть двух видов.
    Первый бывает в самом начале карьеры или нового её периода. Когда впервые куда-то приезжаешь или начинаешь играть турниры по более старшему возрасту. Тогда, выяснив ФИО будущих соперниц, отправляешься на их поиски, смотришь их разминки, тренировки, игры, расспрашиваешь окружающих, кто чего, может быть, слышал или даже видел. Оцениваешь слабые и сильные стороны их игры. После этого звонишь тренеру, если, конечно, она не рядом, и вместе с ним прикидываешь примерный план игры. К явлению дочери из раздевалки желательно было этот план уже иметь.
    Во втором же случае, когда состав турнира заранее стандартен. Когда все не в первый раз, да еще турнир по году, по которому дочь уже играла, не раз и не два, то можно было спокойно уединяться с кем-нибудь из знакомых, посиживая за кружкой или бокалом, или даже чашечкой, в ожидании предстоящего матча. Саша всегда в таких случаях все знала сама гораздо лучше меня. Бывали исключения, но это когда дочь опасалась соперницу. Тогда она начинала ходить хвостом за мной или тренером и ныть – «Ну, как мне с ней играть?».
    Надо признать, однако, что в турнирах по 89 г. внутри России уровень первой восьмерки был намного выше всех остальных девочек, и вопрос, как играть в первых двух играх любых турниров не стоял, и сводился к сакраментальной фразе – «Играй в свою игру!».
    Как-то раз, сидя в буфете соревнований, мы с одним папой составили примерный стандартный перечень советов игрокам во время матча, все не помню, но основные привожу, можете ими воспользоваться, или дополнить своими замечаниями –
    А) «Играй только под лево; играй только под право».
    Вариант. «Не играй под лево; не играй под право».
    Б) «Работай ногами, «подбирай ножками», «подходи к мячу».
    В) «Подавай первую подачу», «Не делай «двойных»» Эти советы особенно актуальны на тайбрейках.
    Г) «Крути мяч», «»Резаные» она (он) не любит».
    Д) «Держи мяч», «Разводи», «Не ввязывайся в перекидку», «Бей».
    Е) Ну, и, конечно, это классическое – «Играй в свою игру! Не играй в её!».
    Ж) И т.д., все советы не помню.
    Вспоминается, по этому поводу, два эпизода.
    Первый это когда, одна девочка, не выдержав постоянных маминых советов «Играй ей только под лево!», повернувшись к маме, закричала:
    «Вот выйди сама и поиграй ей только под лево!!».
    Второй случай был в Электростали на финале турнира. Мы с Михайловной уютно расположились на травке позади корта, и подавали советы. Я - дочери, она – Настёне. Делали мы это по очереди, в зависимости от того, кто играл на нашей стороне корта. Михайловна при этом монотонно повторяла : «Не ввязывайся в перекидку, бей».
    Я - «Держи мяч, разводи».
    Советы тренера оказались более полезными, чем мои – Саша в тот раз проиграла.
    С другой стороны, видел, и не раз, как тренер вместе со спаррингом, специально готовил игрока под соперника, наигрывая с ним на разминке, основные комбинации будущего матча. Но для этого надо иметь всегда под рукой, как минимум, тренера и нужного спарринга.

    Продолжение второй главы.
    Рассказы о турнирах среди малышей.
    ЦСКА. Стадион на Песчаных улицах. Асфальтовые корты. Канализационный люк. Детские шалости и радости. Приз за волю. Знакомство с нравами. Саша не знает, как держать ракетку. Прелести покрытия ЦСКА. Рождественская звезда. Вика из Минска. . Первая Электросталь. «Олимпийские надежды». Словакия, Пиештяны.
    С ЦСКА наши пути пересеклись уже в самом начале теннисной истории. «Песчаные» и «Ленинградка» две точки на карте Москвы, с которыми нас связывает очень многое, как хорошее, так и плохое.
    Да, разве можно забыть эти асфальтовые корты с рваными сетками на Песчаных улицах. Конечно, нет. Говорят, что их уже нет, что построили там что-то другое. Не знаю, не видел. Давно туда не заезжал. Особенно запомнился корт с канализационным люком посередине. Попасть в него во время игры, почему-то считалось особым шиком. Так же, как и подвернуть ногу, угодив в этот люк.
    Как с гордостью рассказывали хозяева, на этом щербатом, неровном, некрашеном асфальте выросло ни одно поколение будущих мастеров тенниса. Не спорю, после этих кортов любые другие теннисные достопримечательности мира казались уже не такими диковинными и страшными. Самое главное, что их (кортов) было много, целое море. И найти место для тренировки или разминки можно было всегда, даже при многолюдье первых кругов детских турниров, когда целые стада детей, родителей, тренеров бродили, разминались и играли на Песчаных улицах.
    Детям там было раздолье, уследить за ними не представлялось возможным, они были предоставлены сами себе. Как следствие, периодически возникали мелкие детские стычки и перепалки, которые, к счастью, завершались, как правило, благополучно. На моей памяти есть только один не совсем благополучный эпизод, это когда дочь запихнула одного своего будущего приятеля и неплохого теннисиста в колючие кусты, из которых он вылез весь ободранный и поцарапанный. Я ожидал разборок с родителями, но все обошлось. Бедного Колю мама, тетя Света, отхлестала прыгалками, приговаривая: «Не лезь к девочкам! Не приставай к Саше!».
    Подобные детские «пионерлагерные» приключения случались с моей дочерью впоследствии не раз, и не два.
    В Италии, в Ливорно, во время турнира до 14 лет, я имел глупость отлучиться в отель. Вернувшись, я обнаружил Сашу, лежащую в кресле с перебинтованной стопой.
    «Папа, меня позвали девчонки, я побежала за одним уродом, (надо сказать, что урод был симпатичным мальчиком), спрыгнула со ступенек и вот…». «И вот» стоило нам испорченного турнира. Хоть, к счастью, обошлось без перелома.
    В Англии, в Телфорде, в шикарном отеле, дочь вместе со своей приятельницей Машей решили за что-то отомстить мальчику Сёме. Сёма жил в номере с двумя Колями, папой и сыном.
    План мести был сложным.
    Вообще вся эта история напоминает мне некоторые новеллы Боккаччо.
    Поздно вечером, когда всем детям было положено уже спать, девчонки выманили из номера «малого Колю», затем забрали у этого простофили магнитную карту от двери. Что они наговорили при этом Коле, мне выяснить так и не удалось. И пока Саша развлекала своим общением Колю, Маша проникла в номер и вымазала все ручки, которые она нашла там, зубной пастой. После чего, тихо, мирно вернулась к Саше с Колей. Необходимо иметь в виду, что в это в это время в номере кроме Сёмы глубоким сном от трудов праведных отдыхал и Коля Большой. Дальнейшую историю привожу в изложении Большого Коли, с необходимыми точками.
    «Просыпаюсь, гляжу, Коляна нет. … (нехорошо). Решил сходить, поискать и загнать в постель. Иду в туалет, берусь за ручку, чувствую, что рука в какой-то ..., хочу руку помыть, понимаю, что весь в этом ….. Включаю свет, …., ….., все в зубной пасте. Хорошо, что в пасте еще, …., думаю. Ну, какая … сделала? Мой не мог, глупый слишком! Не иначе…. Ну, погоди,….. Ну, я ему рожу и вымазал зубной пастой. Пускай знает, как так шутить».
    Сына папе девочки вернули немедленно, но кто побывал до этого в номере, про то умолчали. И все стали ждать утра.
    На завтрак Сема опоздал. Пришел злой, взъерошенный. На волосах, бровях и носу явно были видны следы не до конца отскребанной зубной пасты. Все посвященные в историю сидели смирно, смотрели в тарелки и только иногда тихо хихикали.
    Наверное, именно из-за подобных «пионерлагерных» историй не все родители и тренеры одобряли дружбу своих детей с Сашей, почему-то полагая, что такая дружба может дурно повлиять на спортивные успехи их чад. Да, и еще, вспомнил. Мне как-то очень вежливо объяснили, что «такое влияние» является одной из причин, почему дочь не привлекают в сборную.
    Что я могу на это сказать? Не мне судить. Мне было смешно такое слышать.
    Но продолжу рассказ о первых турнирах и своих впечатлениях от них.
    В этих «Песчаных» краях дочь получила в восемь лет свой первый приз за девятое место на турнире и еще приз «За волю к победе»! Его ей вручили за утешительный трехчасовой матч, который Саша в трех сетах выиграла, когда уже все другие игры давно закончились, корты опустели, мы с папой соперницы совершенно одурели, а заодно и оголодали, а судья пришла и стала судить, надеясь, что это хоть как-то ускорит процесс. ,
    Тогда же на Песчаных мне довелось впервые столкнуться с неожиданной в то время для меня стороной теннисных нравов. Дело обстояло, таким образом. Во время одной игры с представительницей хозяев кортов, когда обстоятельства складывались достаточно благоприятно для Саши, на корте появился солидный мужичонка весьма преклонных лет, по-хозяйски разместился на низенькой скамеечке, подогнул под себя свои короткие ножки и начал руководить игрой нашей соперницы. Саша восприняла такое вмешательство достаточно спокойно, только удивленно временами поглядывала на меня. Я попытался сопротивляться, взывал даже к совести и к судьям, но результат оказался нулевым. Мне вежливо объяснили, чтобы я не лез со своим уставом, - «Папа, не мешайте!» - было сказано мне. После игры, которую дочь проиграла, я узнал, что этот дяденька персональный тренер нашей соперницы, «Заслуженный тренер» еще СССР, и поэтому негоже посторонним приставать с глупостями к уважаемому человеку.
    Из занятных впечатлений того периода не могу не вспомнить еще один эпизод. Поэтому отвлечемся на время от ЦСКА с его соревнованиями, пересечем Ленинградку и заглянем на «Динамо» на турнир «Петровский Парк» для самых маленьких, по девятилетним.
    Само выражение «по девятилетним» или по иному возрасту может произнести на русском языке только теннисный человек, другим будет непонятно – как это ПО?
    Надо еще сказать, что турниры для малышей в то время, не знаю, как сейчас, проводились под кого-то, под какое-нибудь дитё, играющее в этом клубе. Под него и сеяли. Это было настолько естественно, что никто и не возражал. Нравы были совсем простые тогда.
    Так вот. Было лето 98 года, супруга только что вернулась из дальних годичных странствий и решила посмотреть на турнирные успехи дочери. Успехи были, финал Саша выиграла, а дальше произошла история достойная кисти или пера более опытного художника, чем автор этих строк.
    Я стою с одной стороны корта и наблюдаю за счастливой дочкой, которую обнимают и поздравляют мама и Жанна. Рядом с ними стоит расстроенная соперница и её мама, Оксана, сама тренер, в прошлом член сборной СССР по теннису, человек известный в теннисном мире, которая, как я мог разглядеть издалека, была явно на сносях. Так что все дальнейшее я могу объяснить только ее поздним токсикозом. Я начинаю кричать Сашке, что она умница и молодец. А в ответ доносятся крики, самыми ласковыми из которых были слова о том, что -
    «как ты могла проиграть девчонке, которая не знает даже, как держать ракетку?»
    Вопрос для меня кажется несколько странным, т.к. обращен к девятилетней девочке, которая явно не знает, что ответить своей маме. Моя супруга, опасаясь за здоровье мамы и будущего ребенка, и не привычная к подобным сценам, судя по ее жестам, пытается разрядить обстановку. Но остановить Ксану, когда она заведется, как показали последующие годы общения, на самом деле невозможно. Поэтому мы поспешили ретироваться. На недоуменные наши расспросы, что это, мол, такое было, Жанна только пожимала плечами, разводила руками и говорила типа того, что «привыкайте!». Дочери было объяснено, что у взрослых это бывает!
    Вернемся, однако, в ЦСКА на Ленинградку.
    Наверно, больше всего турниров мы сыграли именно там, там же и закончила Саша свою российскую теннисную карьеру. Но об этом будет рассказано ниже. Сейчас же, хочется вспомнить, что мне нравилось бывать в ЦСКА, участвовать в тамошних турнирах. Ко всему прочему добираться туда было достаточно удобно, что немало важно в условиях Москвы. Единственно, что меня там не устраивало, так это то, что если ты не «цсковец», то играть придется в трех местах, не в одном, в основном зале, а в трех разных помещениях, причем как покрытие, так и отскок везде будет совершенно разным. Согласитесь, что сыграть в течение трех дней три официальных игры в разных условиях без подготовки для любого теннисиста достаточно сложно.
    Первыми турнирами, которые Саша играла в ЦСКА на Ленинградке, были турниры «Рождественская звезда». Турниры эти организовывались под конкретных мальчиков и девочек, на широкую ногу, с кучей подарков, призов, со священниками, представлениями и салютами. Когда эти мальчики и девочки подросли, Рождественские турниры сошли тихо «на нет», по крайней мере, такой помпы, как в начале, уже не было.
    Для нас оба Рождества были неудачны, мы вылетали в первых кругах. На втором турнире я впервые увидел одну из будущих звезд тенниса – Вику из Минска, и присутствовал при разговорах ее мамы с московскими родительницами. Так сложилась сетка, что против Вики мы играли одиночку и пару. Одиночку и пару Саша на быстром покрытии проиграла в трех сетах. И это было на самом деле неплохо, т.к. дочь всегда предпочитала, а в то время и тренировалась на медленных кортах. Спустя много лет, наблюдая вместе с дочерью за игрой Вики на каком-то турнире, я спросил у Саши, а как играть с Викой. Ответ был такой – её надо вывести из себя, заставить распсиховаться. «А, как?» «Пап, для этого существует много способов, надо только знать, чего Вика не выносит». «И это известно?» «Конечно!».
    Но рассказ мой сейчас не об этом. На паре я впервые увидел, как маленькая девятилетняя девочка бьет, что из силы, в «мясо», в лицо сопернице. На Сашу, к этому времени имевшая уже некоторый опыт игры в паре против старших мальчиков, такая манера игры впечатления не произвела. Вика быстро это просекла, надо отдать ей должное, девочка она умненькая, и переключилась на Сашкину партнершу. На ту эти удары произвели обескураживающее действие. После игры потрясенные московские мамаши окружили Викину маму. Их мучил один вопрос –
    «Разве так можно играть, бить в лицо?» На это Викина мама ответила, что если бы вы, москвичи, знали, из какого г..на я ее вытаскиваю, то вы бы не задавали таких вопросов.
    Летом 99 года, в десять лет Саша впервые покинула Москву и вместе с мамой поехала на турнир в другой город. До этого из Москвы не выезжали. Поехали они, смешно сказать, в Электросталь, час езды на электричке с Курского вокзала. Турнир был по старшему году, по одиннадцатилетним, и назывался «Олимпийские надежды». Турнир этот ничем не запомнился, разве что проживанием в общежитии ПТУ, после чего возникло стойкое убеждение, что турниры можно играть только в Москве, и жить только дома. По крайней мере, в России.
    А вот про первую поездку за рубеж, в Словакию, в городок Пиештяны, в том же году, я расскажу в Эпизоде №3. Со Словакией и этим городом связано столько хорошего и поучительного, что стоит о поездках туда рассказать отдельно.

    Но перед тем, как начать описывать поездки в Европу, и связанные с ними перипетии, стоит рассказать, почему мы старались избегать играть турниры в России.
    Поэтому –

    Лирическое отступление №3.
    Расея или как бодался папа с дубом.
    «Дым отчества нам сладок и приятен»? Не знаю, … не знаю. Как кому... Хотя, возвращаясь, домой из долгих странствий, а последние годы она проводила заграницей в общей сложности по пять-шесть месяцев в году, Саша первым делом бросалась к телевизору, чтобы послушать русскую речь.
    По дому, близким, Москве дочь очень скучала, но играть здесь турниры и тренироваться как-то не хотела. Честно говоря, меня тоже не тянуло в России на турниры, только по необходимости, а на тренировки Саша с возрастом стала ездить одна, или я только довозил ее до стадиона.
    Какое-то гнетущее впечатления оставалось от российских турниров, даже если удавалось дойти до финала или победить. Условия жизни, игр, корты, питание, атмосфера. По отдельности все ничего, но все вместе…. Брр!
    Каждая игра, как последняя в жизни. Наверно так и надо, но тяжело для подростка, когда таких игр за год набирается несколько десятков. В Европе почему-то не было на турнирах описанных выше случаев, гнетущей ауры, косых взглядов, обидных реплик в спину, родителей, чересчур озабоченных, светлым теннисным будущим своих чад, и обиженных при этом на весь остальной белый свет. Там каждый из игроков занимался своим делом, никому Саша дорогу не переходила, своими победами не раздражала.
    Хотя, когда на западном турнире количество братьев славян начинало превышать некую критическую массу, или, если начинались выяснения, кого из наших оплачивают организаторы, а кого нет, то климат на турнире напоминал родную коммуналку.
    Расскажу еще об одной истории из опыта российских турниров.
    Весной 2003 года, помыкавшись с Сашей и Натальей (нашим вторым по жизни тренером) всю зиму непонятно где, мы пришли к выводу, что надо к кому-то все-таки притыкаться, под кого-то ложиться.
    »Лужники» и «Валери» отпадали сразу, нас там явно не ждали, на «Удальцова» возврата в принципе не могло быть, «Динамо» было в развале, «Спартак» был не против принять нас, но времени выделить не мог. Оставалось ЦСКА. Там приняли меня вполне доброжелательно, Сашу к тому времени хорошо знали. Кроме того, для команды по 89 году у них требовался игрок. Время летом бери, сколько хочешь, зимой тоже можно будет найти. Нас это устраивало. Условие было одно – защита флага ЦСКА на всех общероссийских личных и командных соревнованиях. Требования были разумны, и мы на них согласились. И еще мы должны быть в сборной по своему году. На мой вопрос, а что для этого нужно, нам сказали, что вот будет Первенство России по 14-летним в Балашихе, и Саша там должна войти в четверку. На мою реплику, что это без толку, что никто нас в сборную не возьмет, нам было сказано, что это не наше дело, что вы главное войдите в полуфинал на Первенстве. Спорить было бесполезно, хотя дочь, да и я, таскаться в Балашиху и играть на тамошних кривых тогдашних кортах ужасно не хотела. Ко всему прочему видеть снова все те же … лица особого желания тоже не было. Но приказ есть приказ, дочь общими усилиями поставили по стойке смирно, и хотя срок подачи заявки уже истек, тем не менее, ездить в Балашиху мы начали. И мотались мы туда достаточно успешно, план мы явно перевыполнили, т.к. добрались аж до финала, как в одиночке , так и в паре, причем пару нас обязали в ЦСКА играть не с той , с кем хотела Саша, а с той, на кого указало руководство ЦСКА. Финалы Саша оба проиграла. Хотя в одиночке в сетах и вела 5/2 и 3/0, но желания биться до конца с Регинкой у нее явно не наблюдалось.
    Финал судил человек с юмором. Т.к фамилии обеих участниц финала была Куликова, то судье явно доставляло удовольствие все время повторять, без ошибок – «гейм Куликовой, подача Куликовой, сет, матч Куликовой».
    В сборную нас, тем не менее, конечно, не взяли, но в ЦСКА были довольны результатами, сказали, что мы теперь куда-то там кандидаты, хотя девочки, которых дочь обыграла в четвертьфинале и полуфинале, стали не кандидатами, а даже куда то там поехали со сборной. Нам было по большому счету на это наплевать, у Саши был свой график тренировок и соревнований, главное, что претензий от новых наших хозяев не было. Хотя мама наша долго потом поминала недобрым словом теннисное руководство России. Это история имеет неожиданное (?) продолжение. Спустя год мы оказались на одном турнире в Европе вместе с Регинкой и ее тогдашним тренером Серегой Максимовым. Я был с ним в приятельских отношениях, Саша звала его дядя Сережа. Мы с Серегой много бродили по окрестностям, он был, как и я, большим любителем достопримечательностей. И как-то во время прогулок вспомнили про Первенство в Балашихе. И вдруг он мне задает вопрос –
    «А почему в Москве так не хотели, чтобы Саша была в сборной?»
    «А с чего ты так решил?» - поинтересовался я.
    «Да, ко мне перед финалом подходили и просили, чтобы я максимально настроил Регинку только на победу, иначе твоя точно попадала бы в сборную, а этого нельзя было допустить!»
    «Серега!» - сказал я – «Пойдем лучше пива попьем! Чем в этом … копаться!».
    Пока была маленькой, на все эти проблемы Саша не обращала внимание. Да мы, правда, никуда и не ездили, а играли только в Москве в своем кругу. Нам хватало московских турниров. За всю карьеру, за десять лет мы были пять раз в Тольятти, и раза три в Электростали, но это тоже Московская область. Балашиха так вообще рядом с Москвой, спали дома. В ней отметились раза четыре. Все остальные турниры играли в Москве или в Европе. При всем том, что отношение к дочери со стороны судей, организаторов было чаще всего самое доброжелательное. С другой стороны, а почему бы и нет? С 10 лет, она всегда являлась желанной гостьей на любом российском турнире, где организаторов интересовал высокий рейтинг турнира.
    Вспоминается, однако, сейчас уже со смехом, один турнир в 11 лет по старшему году, где нас явно не ждали.
    Москва. Зима. Турнир на стадионе «Связист», что в Сокольниках.
    Жанна подала заявку, мы готовимся, ждем сетки и расписания, т.к. по всем рейтинговым признакам мы должны были попасть в турнир.
    Был вечер, была обычная тренировка, но со «Связиста» примчалась одна родительница и сказала, что нас в списках нет. Может быть, и есть, но все равно мы не попадаем.
    «Как?»
    «А вот так!»
    Я отвожу дочь домой, беру «руки в ноги», или «ноги в руки», уж не помню, что именно, и мчусь на «Связист», благо мы живем рядом, чтобы успеть до жеребьевки.
    Прибегаю в известный подвальный коридор. Узнаю у охраны, где и кто, нахожу списки и понимаю, что - да, родительница была права, мы не….
    Хотя … Что за черт? Один, два, три…. У этих же рейтинг вроде ниже. Понятно, наверное, всем, что начинает твориться у меня внутри. Не в желудке, нет, а повыше.
    Нахожу комнатуху, где сидит начальство, вхожу. В комнате несколько человек, как будто судьи, лица знакомые, а за столом сидит, тогда еще незнакомый, мужчина с орлиным профилем.
    «Добрый вечер!» - в слово «добрый» вкладываю все свое отношение к начальственному семени.
    «Здравствуйте» - сама любезность и деловитость этот, который с профилем.
    «Могу я видеть начальство?»
    «Это я» - отвечает с «орлиным» - «В чем дело?»
    Издевается, гад.
    Далее идет заранее приготовленная мною фраза –
    «Я не спрашиваю, почему моя дочь не попадает на турнир, я спрашиваю, что мне сказать ребенку?»
    «Что на турнир попадают по рейтингу»
    Ну, погоди, думаю.
    «Так у Вас я троих в списке насчитал или даже четырех, у которых рейтинг ниже!»
    «У Вас, думаю, старый рейтинг» - отвечает он мне.
    Не пробьешь, что делать то? Господи, помоги!
    И вдруг. Великое русское «ВДРУГ».
    Открывается дверь, и входит Леонид Маркович, главный судья турнира, видит меня, любезно здоровается со мной и интересуется – играет ли Саша турнир.
    «Нет!»
    «Почему?»
    «Говорят, что по рейтингу не проходим!»
    «Странно, у нее же высокий рейтинг».
    Леонид Маркович смотрит с удивлением на мужчину с орлиным профилем, я тоже на него посматриваю. А тот смотрит куда-то в сторону, потом поворачивается ко мне –
    «Пойдем, выйдем!»
    Меня ведут в соседнюю комнату, там садимся за стол.
    Далее следует диалог в стиле Жванецкого.
    «Ты кто?»
    «Куликова Саша».
    «Ты от кого?»
    «?????»
    «Кто тренер?»
    «Жанна».
    Молчание.
    «У меня уже сетка заполнена»
    «Я понимаю, но что мне дочери сказать?»
    «Кто в списке ниже по рейтингу твоей?»
    «Вот» - тыкаю пальцем в знакомую фамилию.
    «О ней Сестры звонили»
    «Я понимаю. А эта?»
    «Шама».
    «А вот эти?»
    «Это «свои», за одну Лариса Дмитриевна просила».
    «Я понимаю, но что мне дочери сказать?» - я эту фразу талдычу, как попугай.
    Молчание.
    «У Жанны, говоришь, тренируетесь?»
    «Угу».
    «Только ради Жанкиного тренера, я с ним пару играл когда-то. Классный мужик был!»
    Начальник вычеркивает кого-то из «своих», мы возвращаемся в соседнюю комнату, Я жму руки судьям, Леониду Марковичу персонально.
    «Небольшое недоразумение! Все в порядке» – говорю я всем на прощание.
    В тот раз Саша проиграла во втором круге. На следующий год, уже по своему возрасту, дочь попала в сетку этого турнира без проблем, была в нем сеяной, и победила.

    Эпизод №3
    Словакия. Пиештяны. Мороженое.
    Словакия была не первой страной, где мы побывали. До нее были Кипр, Турция и даже, как экзотика, Япония.
    Словакия была первой, в которой Саша ко всему прочему целенаправленно занималась еще и теннисом, кроме водных, экскурсионных и прочих обычных курортных процедур.
    Каждый раз, когда я туда приезжал, мне казалось, что я попадаю на другую планету. Почему? Надеюсь, что это станет ясно из моего рассказа.
    Попали мы на эту планету совершенно случайно. У нас были знакомые, у которых были знакомые, которые сказали, что теннис в Словакии хорошо развит, и посоветовали летом туда съездить. Знакомые знакомых вышли еще на кого-то уже в Братиславе, которые все окончательно и устроили. Сначала мы собирались в Братиславу, но в результате оказались в Пиештянах, небольшом курортном городке в 80 километрах от Братиславы.
    Нашему российскому уху мало, что говорило это название. При ближайшем рассмотрении выяснилось, однако, что это старинный европейский курорт битком, набитый в сезон немцами и австрийцами, куда они приезжают целыми автобусами. Кроме европейцев мы там впервые в жизни увидели прогуливающиеся восточные семейства. Состоящие из папы, вереницы нескольких жен, задрапированных в черное с ног до головы, и обязательной кучки детей, одетых и ведущих себя вполне по-европейски. Однажды дочь, десять лет ей было, что с нее взять, перепуганная выскочила из кафе, куда она зашла купить мороженое, с криком –
    «Мама, папа, там живая баба-яга сидит!».
    Мы с женой зашли в кафе, все выяснили, а потом прочли Саше лекцию о том, что в общественном месте надо вести себя прилично, что надо уважать старость, обычаи других стран и народов, манеру одеваться.
    Дочь кивала головой и только повторяла:
    «Она же вся в черном, только нос и глаза видны! Она же страшная! Вылитая …!»
    «Ну, может быть и вылитая, кричать на всю улицу зачем?» - отвечали ей мы.
    Кроме курорта в этом городе находился центр по подготовке юниорской сборной Словакии. Думаю, что и сейчас находится. Так что лучшего места для нашего отдыха и Сашкиных теннисных занятий трудно было придумать. Под свое крыло нас взяло замечательное семейство, которым кто-то позвонил из Братиславы, в составе мамы Яны, папы Рудольфа и сына Рудьки, Сашкиного сверстника, тоже теннисиста. Пан и пани работали тренерами в теннисном центре, и во время наших приездов в Пиештяны занимались с дочерью. Ездили мы к ним в гости, иначе эти поездки и не назовешь, в течение трех лет всей семьей, а потом еще отдельно на турниры. За это время дочь успела переиграть и перезнакомиться со всей словацкой юниорской сборной, как женской, так и мужской ее частью, по своему возрасту. В более позднем юниорском возрасте ее отношения с юниорами стали вызывать законную ревность со стороны словацких юниорок, что омрачало Сашкино пребывание в Словакии, но на мне такие нюансы подростковой жизни не отражались.
    О ценах на занятия теннисом я писать не буду. Они были такими, что даже по меркам 1999 -2001 годов, когда мы проводили там свои отпуска, иначе, как плевком в душу российскому теннисному обывателю, их не назовешь. Иногда жена не выдерживала и говорила мне, что это неприлично платить такие мизерные деньги за такую работу. Расписание тренировок было простым и ежедневным. С утра с Сашей час занималась Яна, а в ее отсутствие Рудольф, после обеда дочь спарринговала с кем-то из местных ребят. Забавно, что с Рудькой, сыном Яны, мы ни разу не играли. Яна объясняла это тем, что сын плохо играет, ленится, и что для Саши она найдет игрока достойного ее уровня или посильнее, чтобы время зря не терять.
    Когда я это услышал, мне показалось, что я точно попал на другую планету. В России от мамы-тренера, играющего ребенка, таких слов мне слышать не приходилось.
    Кроме тренировок Яна иногда пристраивала нас играть местные турниры. На первую категорию Саша не попадала, из-за отсутствия рейтинга, но вторую и третью она с успехом играла. Причем, со временем, когда уровень игры дочери стал известен в Словакии, ее стали даже сеять согласно российскому рейтингу, чтобы не сводить в первых кругах с сильными словачками. Турниров в Словакии всегда было достаточно, чтобы найти какой-нибудь близлежайший. Яна, смеясь, как-то сказала мне, что ее стали называть менеджером русской девочки.
    Отношение на турнирах к нам было самым доброжелательным, несмотря на то, что, побеждая, Саша отбирала у кого-то очки словацкого рейтинга. Такое отношение вызывалось, с одной стороны тем, что мы приезжали от Рудольфа с Яной, а с другой, как мне как-то объяснили, тем, что дочь хорошо играет.
    «Ну, и что?» - прозвучал мой искренний вопрос.
    «Нашим детям полезно играть с сильными иностранными игроками» - был столь же искренний ответ.
    И снова у меня возникло ощущения, что я нахожусь в ином каком-то мире.
    Надо сказать, что ощущение зазеркалья у меня появлялось всякий раз, когда после очередной Сашиной победы к ней подходила соперница, жала ей руку, это было более или менее привычно, затем желала успехов (!), а после благодарила за игру (!!).
    Добивали меня слова родителей (!!!) соперниц о том, что они признательны моей дочери за интересный и поучительный матч.
    Поверьте, что такое я слышал не раз и не два в Словакии.
    К хорошему привыкаешь быстро, да и сам в таких условиях становишься лучше. Вот и дочь начинала себя вести себя также. Правда, это касалось только зарубежных турниров.
    Рассказывая о Словакии, не могу не вспомнить о том, какое впечатление на нас с Сашей произвели словацкие грунтовые корты.
    Помню Сашкино состояние, похожее на тихое помешательство, когда она впервые вышла на тренировку на эти корты. Наверное, в таком же состоянии находились советские люди, впервые оказавшиеся на Западе.
    «Живут же люди!»
    В 1999 году дочь было трудно уже удивить жизнью Запада после Кипра и Японии.
    Но корты! Для нее это был шок. Все было непривычно - ровная поверхность корта, одинаковый отскок на всем корте, отсутствие крупной крошки, камешков, пыли и "горбов" на корте.
    «На них же можно играть!» - сказала она после первой тренировки. С подобными кортами в России Саша сталкивалась впоследствии только на турнирах «Звездочка» в Красково. Забавно, что российских детей те корты пугали непривычным отскоком. Дочь же после Словакии долго не могла приноровиться к московскому отскоку. Один раз в Балашихе она смертельно оскорбила директора турнира, назвав корты, «лучшие корты России» (??) по его словам, -
    «сухим огородом».
    Я же, в свою очередь, как-то поразил одного пожилого словака, который следил за состоянием грунта и готовил корт к тренировке моей дочери.
    Он - "У вас в России сейчас много хороших теннисистов."
    Перечисляет имена известных всем русских теннисистов и теннисисток.
    Я - "Да, у вас тоже немало…"
    Называю Мечиржа, Кучеру, Хрбаты, Хингисову, Хантукову.
    Он - "И корты у вас, конечно, получше, не такие как у нас..."
    Я, поперхнувшись, - "Такие, как вон там..."
    Указываю на кучку крупной крошки, аккуратно собранной им в углу корта. Каюсь, но патриотизмом никогда не страдал.
    Он, по его глазам вижу, что в его душе рухнул еще один из устоев социализма, -
    "Но, на этом нельзя играть!".
    Я - "Можно. Наверно, поэтому у нас в России так много хороших теннисистов".
    Чувствую, что вера в могущество великого соседа постепенно восстанавливается.
    На этом наш разговор заканчивается. Он собирает в совок собранную им крошку и высыпает её в специальный мешок. Я переключаюсь на тренировку своей дочери, которая, пуская слюни от удовольствия, с радостным повизгиванием носится по корту.
    Напоследок, на «сладкое», в рассказе о Словакии не могу не упомянуть о мороженом. Приезжая туда, мы им наедались впрок. Конечно, я преувеличиваю. В Москве мороженое не хуже.
    Но цены!!!. За один вафельный рожок с шестью разными шариками мороженого, да еще с подливой, всего один доллар. Вытащить ребенка из кафе не представлялось возможным. Только после двух таких порций и еще трех шариков вдогонку уже на улице соглашалась покинуть кафе и продолжить прогулку или возвращаться в отель.
    Примечание к эпизоду №3.
    Все разговоры в Словакии мы вели на странной смеси русского, словацкого и английского языка. Но всегда нас понимали, и мы понимали окружающих.

    Глава третья.
    Родитель полупрофи. (11-13 лет)
    Январь 2000 – декабрь 2002
    .
    На распутье. Нетипичные успехи. Детство закончилось. В поисках лучшей доли? В поисках тренера! Петровы. Лариса Дмитриевна Преображенская. В поисках ответов. Светлые идеи и их реализация. "Олимпиец". Непоправимая ошибка. Знакомство с Наташей. И что из этого вышло.
    Странный период в нашей теннисной жизни.
    Экранизация картины Васнецова «Витязь на распутье», что в Третьяковке висит.
    Другого определения подобрать не могу. Направо пойдешь, налево, прямо, а есть еще дорога назад. А по сторонам-то косточки чьи-то. И ворон с камня тебе вдогонку – «Кар, кар, кар…».
    Вроде бы все ясно, и способности, и успехи,… и недостатки. Но что делать дальше-то? Где и какие искать скрытые и внутренние резервы?
    Типичные симптомы «среднего возраста»?
    Наверное, у всех такое было, не только у нас. У каждого в своем возрасте.
    Вокруг соперницы давно уже не учатся, или учатся как-то странно и нерегулярно. И тренер у всех свой, личный. А у тех, у кого «не личный», те с тоской смотрят на первых. И постоянные рассказы всё знающих и всё ведущих «теннисных родителей» про Курникову, про две, три, а то и «вместо завтрака, обеда и ужина» (не удивляйтесь, это выражение одной мамы, дочка, которой сейчас стоит в полтиннике WTA) тренировки в день, про специальную физподготовку. И соперниц подвозят на машинах на соревнования и занятия, а не прутся с ними по метро, маршруткам и трамваям.
    Тем не менее, этот период начинался как-то очень уж успешно. Везде дочь играла в финалах, и даже побеждала. Полуфиналы в турнирах воспринимались, как полуудачи.
    И непривычным было еще ощущение личной значимости своего ребенка, которое я испытал впервые на финалах. Когда нет знакомой толпы детских турниров, с их многолюдьем, утешительными сетками, когда остаются только четыре участника вместе с родителями, тренерами и судьями. Уважительное отношение к твоему дитю судей, организаторов. Успехи случались и до этого, но они были еще какими-то детскими, и не на таких серьезных турнирах, как всероссийские «Кубок РТТ» или «Олимпийские надежды».
    На «Олимпийских надеждах» в Электростали играли в финале одиночки, выиграли пару. Но сначала стали лучшими в физподготовке: Саша дальше всех бросила набивной мяч, далеко прыгнула, здорово пробежала «челнок» и «веер», и что еще выполнила «на отлично». Мы, втроем, сидели в буфете (жена, Жанна и я), когда счастливая до невозможности дочь примчалась к нам и сообщила эти результаты. Услышав такую новость, все дружно рассмеялись. Юмор ситуация заключался в том, что Саша до этого никогда ни каким ОФП не занималась.
    «Ну, что же, Саш! Придется начать «физикой» заниматься. А то как-то, неудобно, получается» - подытожила результаты Жанна.
    После Электростали уехали в Словакию в родные уже Пиештяны. Там снова тренировки и турниры. Лето пролетело незаметно, как и осень. Наступила зима. Тренировались и играли. Где-то побеждали, где-то нет.
    И всё было хорошо. Но хорошего понемножку. Когда-то должно было наше «золотое теннисное детство» кончиться. Оно закончилось как-то сразу, когда однажды Жанна в конце тренировки, пока дочь переодевалась, сообщила мне, что нам пора искать нового тренера.
    Это было для меня, как «обухом по голове».
    Нет, Жанна не отказывалась помогать, чем может – спаррингом, кортами, временем. И надо сказать, что так все и было. Мы всегда могли рассчитывать на ее помощь вплоть до отъезда дочери в университет США.
    За что Жанне – БОЛЬШАЯ наша БЛАГОДАРНОСТЬ и ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ.
    Но вести дочь по теннисному пути, она уже не могла в силу определенных объективных причин. Причины были мне известны и понятны. И не обсуждались.
    Решение задачи «Нахождение нового тренера» оказалась гораздо сложнее, чем я предполагал вначале. И заняло у нас года полтора.
    Вроде бы, что может быть проще, ребенок входит в тройку-пятерку сильнейших теннисисток России по своему году. И финансы нам позволяли. Тренеры должны были бы быть рады взять под свое крыло такую спортсменку, представлялось мне.
    Не все так просто. Кто-то занят своими уже учениками, у кого-то нет сил - возраст не тот. Кто-то готов консультировать, но вести? Слишком большая ответственность. У кого-то нет соответствующей базы. А кого-то мы сами не хотели.
    Была парочка приемлемых вариантов, но там, через несколько занятий тренера начинали спрашивать дочь – «А чем хотела бы сегодня Саша позаниматься?». Узнав про это, супруга эти варианты категорически отвергла.
    Было одно предложение взять Сашу, на условиях компенсации нами потери тренеру двух абонементных групп. По крайней мере, выяснили цену подготовки одного теннисиста.
    В результате стали появляться мысли о том, что, может быть, стоит завязать с этой бодягой – теннисом, и не мучиться. Если мы не кому все равно не нужны, и не кто не может нам помочь.
    Но пока суть да дело, решили поосновательней заняться физподготовкой. Знакомые родители дали нам телефон четы Петровых.
    Так мы познакомились с Надеждой Леонидовной (Н.Л.) и Виктором Леонидовичем (В.Л.), которые сыграли в Сашиной судьбе заметную роль. Дочь почему-то решила вначале, что они брат с сестрой. Мы созвонились, договорились о встрече, и пришли в манеж в Сокольниках. Нас встретила высокая интересная женщина, которая в чем-то продлила наше пребывание в большом теннисе еще на несколько лет.
    Проведя с Сашей тренировку Н.Л. в ответ на стандартное родительское – «Ну, как?», ответила – «Что для четырнадцати лет – неплохо». Моя реплика о том, что дочери только двенадцать и ОФП мы до этого не занимались, заставила Н.Л. повнимательней взглянуть на дочь. Она попросила Сашу еще что-то поделать, после чего уверенно сказала, что заниматься дочери спортом надо, у нее к этому есть все данные. С тех пор ОФП мы занимались только с Петровыми. Впоследствии я поинтересовался у дочери, а с кем лучше было заниматься, с Н.Л. или с В.Л.? Ответ был любопытным – «Одинаково, но В.Л. мог иногда и пожалеть меня, у Н.Л. этого не бывало».
    Именно Надежда Леонидовна познакомила меня и Сашу с Преображенской Ларисой Дмитриевной.
    Я пишу полностью имя Преображенской, т.к. даже в семье, «за глаза», мы называли этого тренера только полным именем.
    Знакомство с ней состоялось следующим образом. Как-то, в разговоре после тренировки с Н.Л., я коснулся проблемы с тренером, пожаловался ей, что ищем, и не можем найти, что имеет место вопрос – «а стоит ли вообще заниматься теннисом, что в Москве существуют разные оценки Сашкиных возможностей, и иногда весьма нелестные». Такие проблемы оказались известны Надежде Леонидовне, что в свое время и ей, уже со своей дочерью, приходилось сталкиваться с подобной ситуацией.
    «А что нам то делать?» - спросил я.
    «Показать Сашу Преображенской» - ответила Н.Л. – «Посмотрим, что скажет она».
    Честное слово, если бы Петрова предложила нам встретиться с Президентом РФ, я был бы меньше удивлен.
    «Но как это устроить?» - мне тогда казалась такая вещь совершенно нереальной
    «Нет ничего проще. Я могу поговорить с ней. Перейдем летом на Ширяевку, там и встретитесь».
    Оставалась ждать лето. Ждал я его с некоторой опаской, как последнего суда, а вдруг Саша Ларисе Дмитриевне не понравиться? И что тогда?
    Наконец наступило тепло. Мы перебрались на Сокольничью просеку, что проходит за Ширяевкой, где проходили наши занятия по ОФП на свежем воздухе. И вот как-то придя на занятия по ОФП, мы были огорошены словами Н.Л. о том, что Преображенская ждет нас у себя на корте.
    «Лариса Дмитриевна Преображенская ждет нас у себя на корте».
    Под впечатлением этих слов я произнес, наверное, одну из самых глупых фраз в своей жизни – «А как же ОФП?»
    По выражению глаз дочери, я понял, что она знала, что папа у нее немного того …., но не до такой же степени…
    Н.Л., взрослый человек с чувством юмора, только сказала: «Идите, вас ждут».
    «Но у нас нет ракетки!» - тупо упорствовал я.
    «Я думаю, что у Ларисы Дмитриевны найдется лишняя ракета!» - терпение у Н.Л. начинало кончаться.
    Через мгновение я и Саша стояли перед Преображенской.
    «Вот, Саша… мы от Надежды Леонидовны… вот… может Вы… но мы не знали… у нас нет ракетки…» - проблеял я.
    «Ничего, я дам ей Анину. Саша, ты поиграешь Аниной?»
    Потренироваться с Преображенской ракетой Курниковой? Это, как в старом советском анекдоте, сродни возможности скрипачу поиграть на скрипке Страдивари или чекисту пострелять из маузера Дзержинского.
    Кстати, сразу выяснилось, что Лариса Дмитриевна Сашу где-то видела (!?) и хорошо помнит (!?). Где и когда я так и не понял.
    Проблема с ракеткой была решена, дочь пошла разминаться, а Лариса Дмитриевна, подождав, пока Саша разомнется, принялась за тренировку. Другими словами это и не назовешь, т.к. целый час Преображенская провела с Сашей на корте с корзиной. Когда я осознал, что речь идет о полноценной тренировке, а не о беглом тестировании, и, будучи наслышан от осведомленных родителей, сколько может стоить час у Преображенской, я пришел в тихий ужас, т.к. «таких» денег у меня с собой не было. Я снова обратился за помощью к Надежде Леонидовне, которая успокоила меня, сказав, что «если понадобится, то она одолжит». Успокоенный я стал дожидаться конца тренировки. Периодически ко мне подходили знакомые родители со «Спартака» и с неподдельным интересом задавали одни и те же вопросы – «а что тут делает Саша? а что вы теперь у Преображенской тренируетесь? а что вас Лариса Дмитриевна взяла к себе?»
    «Да, нет… мы вот … как бы … мимо проходили» - мычал я что-то неопределенное в ответ.
    Тренировка закончилась, и пока дочь собирала мячи и прибирала корт, у меня состоялся разговор с Ларисой Дмитриевной.
    Разговор проходил как-то очень странно, мы разговаривали через сетку и колючие кусты, огораживающие корт, где проходила тренировка. Для большей устойчивости, во избежание возможных неожиданностей, я вцепился пальцами в эту самую сетку.
    Для начала я поинтересовался – «сколько я должен за занятие?»
    «Нисколько» – был ответ – «с таких, как Саша денег брать нельзя. Это Вам тренеры должны доплачивать за такого ребенка»
    «А что в ней такого особенного?»
    «Прежде всего, то, что она делает практически сразу вещи, которым я учу других месяцами. Саша по теннисному талантлива»
    «А мне говорили, что она бездарь».
    «Кто говорил?»
    Я называю фамилию.
    «У нее дочь - Сашина сверстница, она всегда будет так говорить».
    Я называю еще фамилию.
    «Эта - тренер. Завидует. Если бы она тренировала Сашу, то говорила совсем другое».
    «Мы сейчас ищем тренера, Вы не могли бы кого-нибудь порекомендовать?»
    «У Вас будут проблемы с тренером»
    «Но почему? Вы же сами только что…»
    «Дело в том, что тренер в первую очередь должен сам понравиться Саше»
    В том разговоре были и другие замечания, наблюдения, пожелания. Впоследствии я еще несколько раз встречался и разговаривал с Ларисой Дмитриевной о дочери. Пару раз Саша брала уроки тенниса у Преображенской. Но самым любопытным и загадочным в истории наших отношений с Ларисой Дмитриевной для меня было то, что все ее наблюдения и прогнозы о Сашиной теннисной судьбе сбылись. И особенно ее реплика о поиске тренера.

    Почему Преображенская не предложила впрямую дочери тренироваться у нее? Четкого ответа у меня нет. Те слухи, которые доходили до меня, пересказывать не хочется. Думаю, что я показался ей слишком легкомысленным, не слишком серьезно относящимся к теннису. Хотя к проблемам дочери она относилась и в последствии всегда с большим вниманием. Кроме всего прочего время, которое могла предложить нам для тренировок Лариса Дмитриевна, было крайне неудобно – с десяти до часу. Саша в эти часы училась в школе, и бросать ее ради тенниса в 12 лет, мы с женой были не готовы. На тренировки мы тогда ходили только после школы.
    В 2001 году, если не изменяет мне память, и как я тогда это воспринял, головы руководства детского тенниса РФ посетила светлая идея - а не собрать ли весь сильный 89-ый год в одном месте. 88-ой год, в составе двух Кать, уже был сосредоточен в «Лужниках» у Сестер, оставалось 89-ый куда-то пристроить. Местом базы выбрали «Олимпиец». Возглавлять и тренировать этот коллектив поручили Оксане, по совместительству маме одной из девочек. Почему бы и нет, очень даже и мило. Однако, прознав про такую мелочь, никто из родителей потенциальных кандидатов желание переезжать на улицу Удальцова не выразил. Кроме нас с Сашкой. Так как жили мы по принципу - «не до жиру, быть бы живым».
    Условия «Олимпийца» показались нам вполне приемлемыми: три занятия в неделю в группе с сильными девочками, под руководством опытного тренера, мы представляемся везде, как спортсмены «Олимпийца», медицинское тестирование, помощь с визами, и за все про всё – 250 У.Е. в месяц в конверте налом. Для нас это было сродни раю. Тем более мы же еще ходили к Жанне, и все в Москве прекрасно понимали, чья на самом деле Саша ученица. А мы этого никогда и не скрывали. (Sic!). Этот нюанс потом пригодится. Да, еще мне потом знакомые сказали, что тренировки в «Олимпийце» на самом деле бесплатные. Но стоит ли заморачиваться из-за такой ерунды.
    Надо сказать, что первые несколько месяцев на Удальцова были просто замечательными. Хорошие, полноценные, интересные тренировки под руководством Оксаны. И дочь много нового узнала и приобрела. До того много, что в декабре на турнире в ЦСКА в присутствие многочисленной теннисной общественности Саша дочку Оксаны обыграла.
    Лучше бы она этого не делала. Но, кто же знал, где та соломка, и куда ее стелить.
    Не то чтобы нас поперли из «Олимпийца», ни в коем случае. Но радость общения куда-то ушла. И тренер как-то реже вместе со своей дочерью стали бывать на тренировках.
    Поиски тренера пришлось продолжить.
    Я поговорил сначала с Оксаной на эту тему (Sic!), она мне очень вежливо дала понять, что у нее же тоже дочь, с чем я не мог не согласиться. Потом я обсудил эту проблему с главным тренером всех сборных юниорок по теннису РФ. На мой прямой вопрос – «Кого она могла порекомендовать Саше, как тренера, в «Олимпийце»?», последовал не менее прямой ответ, хотя глаза собеседницы смотрели в сторону, и куда-то вдаль, что «Вы же прекрасно понимаете, что здесь таких нет».
    Я все прекрасно понял, но деваться нам было некуда, тем более в середине сезона. Мы продолжали посещать три раза в недели корты на ул. Удальцова.
    И вот как-то сижу я с тоской во взоре на центральном корте «Олимпийца, дожидаюсь Сашку, и наблюдаю, как мучается она дурью во время тренировки вдвоем с какой-то другой девицей из ее группы. Больше никого в зале кроме них и меня не было. Потом в зал пришла какая-то незнакомая молодая блондинка, расположилась удобно на креслах и стала наблюдать за «тренировкой». Для меня молодая, подчеркиваю, все-таки мне было уже тогда за пятьдесят, Посидела так она минут пять, потом неожиданно встала, спустилась на корт, подошла к дочери и начала что-то ей втолковывать. Дочь, к моему удивлению, стала внимательно ее слушать. Женщина забрала у Саши ракетку, повертела ее, потом вложила ракету снова в Сашкину руку, что-то поправила там, в руке. После чего тренировка продолжилась. Дочь принялась усиленно двигаться, выполнять какие-то упражнения. Женщина стояла позади нее и руководила процессом. Так продолжалось до конца нашего времени. Я с большим любопытством наблюдал за всем этим.
    После тренировки я подошел к этой женщине.
    «Извините, но, во-первых – большое спасибо, а во-вторых, сколько я Вам должен за урок?»
    «Нисколько, терпеть не могу, когда способный ребенок фигней на тренировке страдает».
    «Но вы же больше часа были на корте!»
    «Ну и что? Я все равно сына ждала с его тренировки. Но сидеть там, наблюдать его безобразие, у меня сил нету. Здесь хоть дочери Вашей помогла».
    «Еще раз спасибо. До свидания!»
    На этом наш разговор закончился.
    Так состоялось наше знакомство с будущим тренером Саши - Натальей.
    Первыми словами, которые я произнес, встретив дочь, вышедшую из раздевалки, были –
    «Кто это?»
    «Понятия не имею, какая-то тетка».
    «А что она тебе советовала?»
    «Да, все по делу. Сказала, что надо хватку менять при ударе, что замах поменьше делать».
    Потом, когда мы поближе познакомились, я спросил у Натальи, что она такое показывала тогда на корте дочери.
    «Поинтересовалась, какая у нее хватка, какой она играет. Сашка сказала, что понятия не имеет. Так уж ли это, мол, важно. Пришлось объяснять».
    После того случая я попытался выяснить у окружающих, с кем же все-таки мы имели дело? Разные люди называли ее фамилию по-разному. Это было странно. Потом я уже понял, что одна фамилия была – девичья, другая по мужу, а зовут ее – Наташа. Еще я узнал, что ко всему прочему она - теннисная мама, что у нее в «Олимпийце», занимается сын, и что в прошлом она известная теннисистка, член сборной еще СССР. Разумеется, возникла идея, а не попросить ли ее позаниматься с дочерью, тем более, как я понимал, Саше она понравилась. А это, учитывая совет Ларисы Дмитриевны, было немало важным.
    Однако свести более близкое знакомство с Наташей мне удалось только весной. Я не знал ее координаты, спрашивать их мне казалось неудобным. Она все время куда-то исчезала, время Сашиных тренировок и занятий ее сына не всегда совпадали. Несколько раз она приходила на тренировки дочери, наблюдала за ними, а когда не было основного тренера, что-то советовала, подсказывала Саше. Кроме всего прочего Наташа мне как-то сообщила, что ей от руководства «Олимпийца» поступило предложение набрать с будущей осени учеников, и что Сашу она готова взять в эту группу. Это нас более чем устраивало.
    Для начала мы договорились встретиться как-нибудь на ул. Удальцова, чтобы Наталья могла протестировать дочь, поближе познакомиться с Сашей. «Физуху», координацию дочери проверить было просто, благо природные условия вокруг «Олимпийца» позволяли это легко сделать. Результаты тестов Наташу вполне устроили.
    Все складывалось самым лучшим образом. Оставалось только, чтобы Наташа с Сашей как-нибудь и где-нибудь поиграла часочек полтора с корзиной.
    Зачем же дело стало? Уже было тепло, тренировались мы не в зале, а на улице. Корты были свободные. Дочь же была предоставлена практически самой себе, т.к. Оксана куда-то уехала со своей дочерью. И я договорился с Наташей, что когда будет Сашино время для тренировок, она возьмет корзину и потренирует, проверит Сашу.
    Хорошо, что я пошел к главному тренеру среди мальчиков, главный тренер среди девочек тоже отсутствовала, и попросил разрешение на тренировку Саши с Наташей на свободном корте. И он, главный тренер среди мальчиков, не видя в том ничего предосудительного, такое разрешение дал.
    Наталья взяла Сашу, корзину, пошла на корт и полтора часа по полной программе занималась с дочерью. Результатами тренировки обе остались довольными. Наташу удовлетворили Сашины теннисные знания и способности. Сашу – состав и объем нагрузок.
    «Наконец-то нормально потренировалась» - сказала она мне после занятия.
    Надо сказать, что, как правило, дочь не «сачковала» на тренировках, а пахала изо всех сил. Это и нравилась всегда тренерам. Другое дело, что если ей становилось скучно на тренировке, если задания казались ей слишком простыми или лишенными смысла. Саша должна была понимать или ей приходилось объяснять, какой цели служит то или иное упражнение. Я думаю, что именно это и имела в виду Лариса Дмитриевна, когда сказала, «что и тренер должен устраивать Сашу».
    Кстати, когда я сказал Преображенской, что мы собираемся заниматься у Наташи, то она выбор одобрила, сказав, что это хороший вариант для Саши.
    Той же тренировкой на «Олимпийце» остались «недовольными» только окружающие меня и корт родители других ребят. Это были папы, которые обступили меня, и живо, на доступном языке обсуждали один вопрос –
    «А почему, какого …. , вот Саша может так заниматься, а другие дети из-за этих … должны … страдать! И за что мы только деньги платим!»
    Довольными мы оставались еще несколько дней, пока не вернулась из поездки Оксана с дочерью, которой быстро все и всё рассказали. После чего Оксана перестала здороваться и разговаривать со мной, с Сашей, а во время тех редких общих тренировок она просто не подходила на ту сторону корта, где тренировалась моя дочь. Оксанина дочь Женя тоже почему-то перестала с нами здороваться.
    Вскоре мы вылетели с улицы Удальцова, как пробки, отрясая пыль с кроссовок.
    А вслед за нами из «Олимпийца вылетели все, кто был так или иначе замечен в связях с Натальей или Сашей, в том числе и Наташин сын.
    Конечно, после этой истории, ни о каких там сборных или сборах речи не могло и быть.
    Лето мы провели в поездках по турнирам и в Словакии, а с осени стали тренироваться с Наташей. Где и как тренировались, об этом умолчу. Где удавалось найти корт, туда и ехали. Спасла нас тогда Жанна (как всегда!), выделив из своих запасов время для Сашиных тренировок. Задачей было дотерпеть до лета, до открытых кортов. Дотерпели.
    Как дочери удалось по итогам года не опуститься ниже третьего места в итоговом рейтинге РТТ за 2002 год, по своему году можно только удивляться.
    Так закончился этот период в теннисной биографии Александры, после которого она как-то сразу повзрослела.
    И в заключение этой главы несколько строчек юмора и сатиры.
    Скандалец, который разразился между мной и Наташей с одной стороны и Оксаной с другой, заслуживает того, чтобы быть описанным.
    Начался он практически сразу после возвращения Оксаны из поездки. Такой я ее не видел со времен турнира в 1998 году на «Динамо». См. выше Продолжение второй главы.
    Рассказы о турнирах среди малышей. Для начала мне было заявлено, что «как я посмел», что «это нарушение всех правил и приличий, приводить постороннего тренера в «Олимпиец», причем без ведома главного тренера сборной среди девочек».
    Я возразил, что, во-первых Наташа не посторонний человек, ее пригласили работать в «Олимпиец», и она просматривает кандидатов в свою группу, а во-вторых в отсутствие главного тренера сборной среди девочек, я спросил разрешения у главного тренера сборной среди мальчиков, и он нам тренировку разрешил.
    «Этого не может быть» - было заявлено мне.
    «Пойдемте, спросим у него» - ответил я.
    В это время пришла Наталья и сходу выдала, «Что если Ксана сама не хочет помогать талантливым детям, то пусть хоть другим не мешает это делать».
    После этого пламя скандала разгорелось с большей силой, и мы втроем переместились в кабинет главного тренера сборной среди мальчиков, который был вынужден подтвердить правоту моих слов. Крыть Оксане было нечем. Через пару дней у меня состоялись уже спокойные, вежливые, дипломатические переговоры с главным тренером сборной среди девочек, на которых я был проинформирован, что в «Олимпийской деревне» в будущем сезоне вряд ли найдется группа с участием моей дочери.
    На мой вопрос: «А как же группа, которую должна была вести Наташа? Вы же сами предлагали ей работу?»
    На это мне ответили: «Да, предлагала, но, к сожалению, Наташа восстановила против себя тренерский коллектив». В этом месте я, виноват, не сдержался и тихо хрюкнул.
    «Поэтому ее работа в «Олимпийце» исключается».
    Супротив коллектива переть было бесполезно.

    Эпизод №4.
    Родная школа.
    Взаимоотношения школы и спорта, приобретения знаний в учебе и знаний в области большого тенниса, и как их совместить, занимают большинство родителей, чьи дети полдня проводят в спортивных залах. У нас этот вопрос был решен так –
    «Учиться в обычной школе будем до тех пор, пока хватает сил на спорт и на учебу, не в ущерб ни тому, ни другому».
    Сил у нас хватило, чтобы кончить девять классов английской школы без троек, на четыре и пять, без подарков, презентов и подношений. Как-то выкручивались.
    В жизни моей дочери было две школы – а) №1201 и б) №41.
    Ни в а), ни в б) учебных проблем у Саши не было. Мне всегда казалось за все время учебы двух моих дочерей, что тот уровень требований к знанию предметов, который существует в наших обычных «средних» школах, не слишком высок, и позволяет учиться, не особенно напрягаясь. Были проблемы организационные и психологические, связанные с взаимоотношениями с администрацией школ, педагогами, учащимися. Но и их как-то удавалось решать.
    Пойдем по порядку.
    а) школа №1201. Английская.
    В ней в свое время учился я, училась и даже работала некоторое время педагогом, Сашина старшая сестра. Таким образом, нас знали все, и мы знали всех. И если возникали какие-то вопросы, то либо я, либо «старшая» их как-то утрясали в «рабочем порядке». На родительских собраниях бывали крайне редко, и то ходила в основном «старшая», а не родители, что постоянно служило предметом подколок и шуток в семье и на этих собраниях. У Ольги как-то поинтересовались, что с родителями, все ли благополучно, «почему нас никогда не видно?» Пришлось прийти в школу к классному руководителю и засвидетельствовать, что Сашины папа с мамой живы и здоровы.
    Училась в этой школе Саша с первого и до половины десятого класса. Потом нас вежливо попросили, да и возможности ходить в школу днем, а вечером тренироваться у нас уже не было. Тем более необходимо было уже увеличивать объемы тренировок, да и поездки на турниры становились все более регулярными.
    Как мы выкручивались?
    Как могли.
    Тренировались только после школы, или уходили с последнего урока, если он был не английский, математика, русский и т.п., или если у нас складывались нормальные отношения с конкретным учителем. Так, например, у преподавательницы математики дочь, оказывается, была мастером спорта по лыжам, и поэтому она нас прекрасно понимала, и проблем с этим предметом у Саши никогда не было. Что-то делали, писали иногда и по ночам. «Контрольные» в любом случае старались не прогуливать. Упор в тренировках делали на субботу с воскресеньем. Какой-то будний день или два посвящали только учебе.
    Иностранные турниры играли в основном на каникулах. Летних, осенних, зимних, весенних и во время майских праздников. В мае все турниры прекращались после праздников, после чего сдавались зачеты и пропущенные контрольные работы.
    А в мае, у юниоров был самый разгар турниров перед Парижем, к нашему вечному несчастью.
    Российские турниры играли исключительно в Москве или на каникулах. При этом договаривались с главными судьями, которые Сашу хорошо знали и любили, чтобы ставили играть дочь на последние «запуски».
    Таким образом, к нужному времени, я караулил дочь у выхода из школы с уже готовой сумкой и ракетками, она выскакивала, и мы мчались в нужном направлении. Бывали, конечно, проколы и исключения, но очень редко.
    Наиболее запоминающейся была игра на каком-то турнире в Балашихе во время экзаменов за девятый класс.
    В этот день дочь сдавала английский, но в 14.00. Поэтому мы попросили поставить её первым запуском, но прошел дождь, игры задержали, мы начали опаздывать, я бегал вокруг корта и просил Сашку поторопиться, а у нее это не получалось.
    Чтобы успеть на экзамен, а ехать надо было часа полтора, игру пришлось слить. Какая уж тут концентрация.
    б) школа №41. Экстернат.
    Что о ней можно сказать. Экстернат, он везде экстернат. Главное плати деньги. Мы пришли в эту школу в третьей четверти десятого класса и за полгода прошли десятый и одиннадцатый класс. Но в мае и в июне никаких турниров, шли сплошные сочинения, зачеты, контрольные и экзамены. Мы мечтали в начале июня съездить в Париж, но нам объяснили, что сочинении и алгебру мы должны сдавать только вместе со всеми. Так что я, честно говоря, не совсем понимаю, как выкручивались те теннисисты, кто одновременно с нами кончали школы, сдавали экзамены и играли Роллан Гарросы.
    Вот такая у нас была школьная жизнь. Особых воспоминаний от нее ни у меня, ни у дочери не осталось. Хотя какую-то отдушину, какое-то отвлечение от теннисных дел Саша в школе все-таки находила. Мне кажется, в этом отношении школа помогала ей снимать теннисные стрессы.

    Глава четвертая.
    Родитель - «назад дороги нет»? (ребенку 14-17 лет)
    Январь 2003 – декабрь 2006
    .
    Страны, города, аэропорты, вокзалы, дороги, отели, турниры и всё, всё, что этому сопутствует.
    Бельгия. Брюссель. Мехелен. Пиво. Травмы. 2 Рождества. Салют. Оригинал приглашения для визы.
    Испания. Сиеста. Счет в банке. Испанская школа. Севилья, Алькасар, Сан-Кугат.
    Голландия. Кастрикум. Демократия по-голландски. Турнирные вечеринки. Амстердам. Улица «Красных фонарей
    .
    Просматривая сейчас перечень стран, городов, где пришлось побывать за наше теннисное время, прихожу в некоторое смущение – когда и как мы это успели сделать. В паспортах от виз не было живого места. При регистрации в аэропортах наши документы рассматривали, как некую экзотику. Однажды я подсчитал, сколько времени в последние пару лет, занимаясь теннисом, дочь проводила за границей. Оказалось, где-то около полугода.
    В памяти встает один разговор с дочерью.
    Тель-Авив. Ранее утро. Отель «City». Саша продирает глаза и сонно спрашивает:
    «Пап, это Брюссель?»
    «Нет, Израиль»
    «А времени сколько?»
    « Семь»
    «Я еще посплю?»
    «Спи. Полчаса у тебя еще есть».
    Воспринимала ли дочь какие-нибудь достопримечательности? Навряд ли. Только разные вокзалы, аэропорты были хорошо знакомы. Брюссельский центральный вокзал, например, (часто ездили в Европу через Бельгию) знали, как облупленный, все кафешки и закоулки. На осмотр красот Европы, музеев времени просто не оставалось, если только раньше времени не вылетали с турнира. Хотя при этом настроение было уже не то, радости жизни с трудом воспринимались.
    Но перед тем, как поведать обо всех странах, куда ездили, придется немного отвлечься. Надо рассказать о том, без чего никакая поездка, никуда, невозможна.
    Да, это ВИЗА. Это то, что вклеивают в Ваш паспорт в консульствах разных стран, и где написано, сколько дней, с какого числа, и по какое, Вы можете находиться за пределами отчизны. И сколько раз Вы имеете право въехать в указанную страну.
    Поэтому -

    Лирическое отступление №4.
    Виза.
    Конечно, когда всем этим процессом, получением визы, занимается кто-то другой, тогда другое дело. Неважно кто. Дядя, тетя, Олимпийский комитет, руководство сборной, турфирма, заграничные партнеры вашей фирмы. Одним словом, кто-то, но не вы. Не вы собираете всё необходимое для визита в посольство.
    Справки, документы, разрешения, приглашения, бронь отелей, анкеты, выписки, подлинники, оригиналы, копии, факсы, ксероксы, простые, и заверенные нотариусом, а то не просто заверенные, а с апостилем.
    Тогда полегче, когда вся сия кипа бумаг не нужна.
    Но, это не то. Теряется вкус к жизни, к борьбе, острота ощущений, теряется радость от преодоления трудностей. На мой взгляд, сей вид спорта («получение визы») сродни экстремальным видам спорта для настоящих теннисных мам и пап.
    Это об этом занятии, как мне кажется, написаны знаменитые строки Высоцким –
    «кто здесь не бывал»,
    … в смысле посольства…
    «кто не рисковал»,
    …а вдруг проскочит, и «так» примут…
    «тот сам себя не испытал».
    Пускай где-то
    «он звезды хватал с небес!».
    И когда тебе, наконец, отдают паспорт с проставленной в нем визой –
    «весь мир на ладони, ты счастлив и нем
    И только совсем не завидуешь тем,
    другим, у которых всё это еще впереди.
    Говорят, что сейчас стало полегче, меньше неразберихи, очередей, больше порядка. Но когда хождение россиян в иной мир только начиналось, это была сказка, песня.
    В очереди «в и у» посольства, как в поликлинике, наслушаешься бездну историй, грустных и веселых, душераздирающих и комичных, добрых советов и проклятий на головы чиновникам, придумывавших всю эту головную боль.
    Ни разу не удавалось взять Шенген с первого захода, вечно чего-нибудь да не хватало, всегда по первому разу отфутболивали.
    В посольства всегда шел с ощущением двоечника, не успевшего прочесть в ночь перед экзаменом один билет, который и доставался. Никакого личного обаяния мне не хватало. На консульских работников ничего не действовало. Кроме одного случая, о котором расскажу ниже.
    Свои посольские истории могу рассказывать бесконечно, они сродни рассказам рыболовов – «вот «такую» поймал».
    Израильское посольство.
    С этой осени, говорят, этот кошмар кончится.
    Очередь, со списками и перекличками, особенно под праздники наши и израильские. Приезжать надо было с первым метро, чтобы занять очередь. Поздней осенью и зимой, когда в Израиле в основном турниры, приходилось одеваться потеплее. Стоять на ветру и морозе надо было до девяти часов утра. Можно было дать дуба. С сумками не пускали. Несколько бабушек и дедушек подрабатывали охраной оставленных вещей, попутно могли записать в головку списка. Все за весьма умеренную мзду. Для вывоза ребенка требовался апостиль на разрешение. Или надо было приводить супругу и вместе с ней писать два разрешения. Одно на себе, другое от жены.
    "Я, такой-то, разрешаю себе вывезти свое чадо". Дурдом.
    Три раза писали и брали, на четвертый потребовали еще свидетельство о браке.
    «Зачем?» «А, может, Вы постороннею женщину привели!» У жены началась истерика. К счастью, у меня оказался, у супруги не было, штамп в паспорте. Первый раз в жизни был этому рад, - согласились признать мою жену официальной супругой.
    Бельгийское посольство.
    В бельгийском посольстве, не было на руках оригинала приглашения, только факсовая копия. Сейчас вроде берут и факс. Тогда визу без оригинала не ставили. Стал биться головой о стеклянную перегородку. И плакать. Самыми настоящими слезами. Консульский работник не выдержал и принял документы, договорились (!), что оригинал привезу из Бельгии (!!) после турнира. Привез, передал, поговорили о пиве. В последующие встречи старался попасть только к нему, когда удавалось, то проблем не возникало. В эту историю тогда никто не верил.
    Оригинал в Бельгию мне делали несколько дней. Я не мог понять, в чем дело. Стал нервничать, скоро уезжать. В конце концов, принесли. … От руки написанное приглашение. Я отпал. «Вы же просили оригинал!». Тут же, за пять минут отпечатали на компьютере. Тот рукописный вариант долго хранил, как памятник визовому маразму.
    Французское посольство.
    Визу однажды получил, когда оставалось времени, ровно столько, чтобы успеть доехать до Шереметьево, где уже ждала дочь
    Посольство Люксембурга.
    Визу первый раз открыли , начиная с даты начала турнира, так было в приглашении. Пришлось идти и умолять, чтобы изменили хотя бы на пару дней. Торговался с какой-то русской теткой, как на базаре. «Ну, дайте хоть три дня!» «Не могу, только день!». «Акклиматизация же три дня, не меньше!» «Ладно, два дня!»
    А билеты были куплены на самолет, который прилетал в 23.30 предыдущего дня. Уже в Шереметьево на регистрации завернули. – «нарушение визового режима». Улетели только на следующий день. Каким-то левым, случайным рейсом, другой авиакомпанией.
    Посольство Великобритании.
    Для младшей дочери проблем не было. На третий раз получения, после полугодовой, годовой, сами предложили поставить многоразовую визу на два года. Бывали и чудеса! Но старшую дочь, когда она сопровождала Сашу, вечно подозревали в желании остаться в Англии. Приходилось ходить на собеседование и доказывать, что подобных мыслей нет, и не может быть.
    Да, историй было масса. Но давайте все-таки перейдем к рассказу о самих поездках и турнирах.

    Глава четвертая, продолжение.
    Турниры, а также теннисные дети, мальчики и девочки, их папы, мамы, тренера и всё, всё, что этому сопутствует.
    Чем заниматься родителю на турнирах? Вариантов много. На других этапах теннисных дорог все гораздо понятнее – тащи, «при», ограждай и развлекай. Тащи, «при» сумки и баулы. Ограждай и развлекай - своё дитятко.
    Я еще рассматривал и изучал окружающих. Теннисисток и теннисистов, тренеров, мам, пап, судей, директоров и организаторов. Для меня это было увлекательное занятие. Дочь со временем к этому привыкла, и даже стала делиться со мной своими наблюдениями.
    Парни мне нравились больше. С ними было о чем поговорить, пообщаться. Так с одной восходящей звездой английского тенниса мы нашли общий язык на почве общего пристрастия к футболу и к Манчестер Юнайтед. Немного напрягали мальчики из Нидерландов, по причине большого количества «травки», коей всегда были полны их карманы. Речь, разумеется, идет о турнирах до 18 ITF и взрослых турнирах. Мне они, правда, старались это добро не предлагать, а вот дщерь отбивалась от таких подарков не раз и не два. Однажды я не выдержал и поинтересовался у голландского тренера –
    «Да, как это можно, где же совесть???!!!!»
    Ответ стоит привести, хотя, и не совсем дословно.
    «Здоровый не будет курить, а для не здорового – это лекарство!»
    «А если больной заразит здорового?»
    «Свободный человек должен иметь право выбора».
    У моей дочки хватило ума не воспользоваться этой свободой и этим правом.
    В защиту этих милых голландцев расскажу одну занятную историю.
    На каждом турнире принято проводить «пати», вечеринки для участников, чтобы им было не так тоскливо заниматься теннисом. Кроме этого проводят «пати» и для организаторов, спонсоров и волонтеров, всех тех, кто проводит турнир.
    И вот как-то на турнире в Нидерландах дочку пригласили на вечеринку организаторов. Причем утром следующего дня ее позвали еще, и поиграть пару директор турнира. Доче было тогда 16 лет. И поэтому она пришла ко мне и попросила разрешение. Я, не видя ничего дурного в вечеринке, разрешение дал. На следующий день надо было уже уезжать, и мы договорились, что Саша придет ко мне прямо к поезду.
    Необходимо иметь в виду, что на голландских турнирах дети живут отдельно от родителей. Это причуда голландцев и о ней я расскажу чуть ниже. В любом случае такое раздельное проживание создает для некоторых представителей старшего поколения определенные психологические проблемы.
    На другой день Сашка примчалась чуть свет. Я как раз вещи в сумку запихивал.
    «Что случилось?» - испуганно спросил я. «Папа, тут такая история!» Историю привожу в изложении дочери, перебивая ее своими репликами, т.к. сам - нет, не был, не участвовал и не присутствовал.
    «Пап, со мной соседка увязалась!»
    «Чего? Кто ей разрешил?»
    Соседка, это знакомая дочери, на год ее младше, русская, жила на турнире вместе с Сашей.
    «Да в том и дело что никто. За мной приехали, как договаривались, на открытой машине, она увидела, стала рыдать!».
    «Что она никогда открытых авто не видела?»
    «Папа! Причем тут машина, конечно, видела! Я ей говорила, что нельзя, тебе родители не разрешили. А она говорила, что не разрешили, потому что не говорила, а если бы говорила, то разрешили бы. Вцепилась в меня, как клещ. Возьми, да возьми! И ревет. Я тоже, мол, хочу. Пришлось взять».
    «Ну и чего?»
    «Да, ничего. Приехали. Все нормально. Дискотека. Ресторан на берегу моря. Ребята себе колу взяли и пиво. И нас спрашивают - чего пить будете?»,
    «Ты что пиво пьешь?»
    «Пап! Я пиво не люблю. Я сдуру, для «понта» попросила любимый напиток Джеймса Бонда!»
    «Что!? Водку с Мартини? Смешать, но не взбалтывать!? Ты с ума сошла!!»
    «Честное слово, я только понюхала. Редкая гадость! (Ну, я не знаю, кому как.) Я колу пила. Голландцы сами никогда его не пили и даже не слышали про такое. Они кроме пива и колы ничего не пьют».
    «Они что Бонда не смотрели?»
    «Я не знаю, что они смотрели, но только про водку с мартини от меня услыхали в первый раз в жизни».
    «Во, дают! А кто же это дело пил?»
    «ОНА!».
    «Упс-с! И сколько?»
    «Весь стакан».
    На этом месте я сел, т.к. до этого стоял, и стал хватать воздух всеми отверстиями своего организма. Помолчали. Наконец я из себя выдавил: «И что дальше?».
    «Дальше вроде ничего нормально, но потом она стала как-то странно смеяться».
    «Понятно. Первая стадия».
    «Какая стадия, ты чего?»
    «Ничего, продолжай».
    «Потом плакать стала, а потом уснула. Ну, мы поплясали, было весело. Мне понравилось. Никто не приставал. Не бойся. Они, голландцы, очень приличные ребята».
    «Не сомневаюсь. А эта что?»
    «Да ничего. Стали уезжать. А она ни в какую. Здесь, говорит, останусь».
    «Понятно. Следующая стадия».
    «Голландцы испугались, дискотека то закрывается. Они не знают, что надо делать в таких случаях».
    «Что, что! Два пальца в рот и желудок промыть!»
    «Пап! Они же не ты! Это ты все знаешь. Мы ее в машину запихнули, а плохо ей стало уже в машине, когда возвращались».
    «О, Боже! Растрясло… Бедная машина, бедные голландцы!».
    «Да, нет. Машина же с открытым верхом. Но голландцы совсем перепугались, хотели ее в больницу везти. Но она отказалась. Сказала, что ей гораздо лучше!»
    «Естественно, что стало лучше. А чего ты в такую рань прискакала вся испуганная?».
    «Чего, чего… Утром она встала, глаз совсем не видно, как у китайцев, и лицо все опухшее. Мы когда пришли на корты, и ее мама все увидала, то такое началось, что я сразу слиняла, еще решат, что я это её напоила!»
    «М-да, там лучше сейчас не стоит присутствовать. Давай тогда пораньше в аэропорт двинем, пока не догнали».
    Такие вот истории иногда происходили на турнирах ITF до 18 лет.
    На взрослых же турнирах все было более чинно и благопристойно. Кому надо, тот играл, кому не надо – отрывался по полной. Девушки, в большинстве своем находящиеся под приглядом старших товарищей», играли, парни, чаще всего предоставленные самим себе, «бухали». Мотивация и присмотр были разные. А деньги уже водились. Тем более можно было прямо на турнире их и заработать. На Чемпионате России в Тольятти на награждении мужскую часть награждаемых, хоть ветра и не было, качало. В Израиле на фьючерсе на парную встречу наших соотечественников явилось только трое участников. Ребята убедили русскоговорящего судью не нервничать, «неявку» не ставить и подождать. Вот вам пример fair play и мужской взаимовыручки. Где-то минут через сорок приковылял четвертый, встал без разминки на корт и громко произнес: «Мужики, я мяча не вижу!». Первый сет играли без него. Fair play продолжалась, так как все играющие старались мячом в него не попадать. Собравшиеся зрители, особенно понимающие русский язык и разговоры игравших, подыхали со смеху от этого зрелища. На втором сете он оклемался, и игра пошла уже своим нормальным чередом. В Турции, в Анталии турнир проходил на кортах пятизвездочного отеля, где «все было включено». Но для участников турнира напитки не были включены. Я поинтересовался у организаторов причиной такой дискриминации. Ларчик открывался просто. В прошлом годе на подобном, но мужском турнире, было включено всё, в том числе и напитки. Но к концу турнира все запасы бесплатного спиртного в отеле кончились. Организаторы решили более судьбу не искушать.
    Вообще, по моим наблюдениям, отношение к соперникам до, во время и после игры у мужской части турниров было более благородным и честным. «Зажухать» мяч, затереть след, или показать не тот отпечаток судье парни, как правило, не старались. Для них теннис оставался все-таки игрой. У женской части турниров благородства в таких нюансах было гораздо меньше. Надавить на противника или судью морально, вовремя «поджать» мяч, что-то увидеть или не увидеть является необходимым элементом женского тенниса. Если только результат игры не имеет значения, а такое бывает. Ребята всегда ходят своей пацанской гурьбой, девочки только в компании родственников, тренеров, спаррингов, ближайшей подруги.
    Ко всему прочему на взрослых и турнирах до 18 все старожилы, друг друга знают помногу лет, играли между собой не раз еще в глубоком детстве, либо, по крайней мере, что из себя представляет соперница, узнать можно у общих знакомых. И цену сопернице, ее манеру поведения на корте всегда определят точно и язвительно. «Темные лошадки», конечно, на турнирах встречаются, но они, как правило, или из «местных», или какие-нибудь пришлые «wildкарточницы».
    Безусловно «паиньки» встречались, и не одна, знал многих лично. Их больше лет в 13-14. Они под бдительным оком командного состава рано вставали, приходили, уходили, делали разминки и «заминки», тянулись, ложились спать не позже 21.00..
    Но со временем жизнь брала свое, и где-то лет в 15-16 вдруг на каком-то турнире появлялась некое странного вида и расцветки создание, в котором можно было при ближайшем рассмотрении разглядеть бывшую примерную и скромную девочку. За ней брел нагруженный сумками родитель или родительница, на лице которых читалась вся грустная история родительской жизни. Прямой же зависимости между результатами и примерным поведением я не замечал. Коэффициент корреляции между этими параметрами был невысок.
    Так зададимся все-таки вопросом - чем же заниматься родителю, взрослому мужику, на турнирах?
    Утром и днем это понятно. Встал, разбудил, проследил, отправил. Ах, да, позавтракал сам, и посмотрел - позавтракало ли дитё? Поехали, приехали. Размялись, потренировались, поиграли. Во время игры «боление»
    - спокойное, даже веселое, если результат, независимо какой, известен заранее; или
    - нервное. Чаще всего, переходящее в «очень нервное» и даже «психованное», когда матч идет наперекосяк, игра у дочи не получается, судья плохой, «ни … не видит», или видит, чего не было… Что еще? Да все, что угодно!
    Однажды в Турции на грунте Саша играла матч с Марго, дочерью одной из южных республик СНГ. Девочка была гораздо старше, опытнее, стояла на несколько сотен выше по рейтингу WTA. Саша должна была вроде как проиграть, я и она были спокойны, тем более очки какие-то к этой игре были заработаны. Но в поддержку Марго пришла группа её знакомых, которые стали чересчур активно болеть за свою соотечественницу, элементарно захлопывая мою дочь. Саша, не обращая на них внимание, терять ей было нечего, продолжала бороться за каждый мяч, а меня такое поведение задело. Я попросил их вести себя поприличней, в ответ услышал дружный смех и хлопки на дочкину «двойную». Это меня взбесило. Грешен! Стал орать и хлопать, как они. Даже громче. Вспомнил «речевки» с Кубка Кремля и спартаковских фанатов. Дочь только хихикала, наблюдая этот цирк. Не выдержала Марго. Во время одного из переходов, она подошла ко мне и попросила меня вести потише. Я предложил ей для начала успокоить своих друзей.
    «Ну, Вы же понимаете, что это такой народ, что это невозможно».
    Я был непреклонен.
    «На каждый их хлопок – мой, на каждый их крик – мой!»
    Игра продолжалась, и надо сказать, что к третьему сету все успокоились, т.к. игра получилась интересной и захватывающей с обеих сторон, рубка шла, что надо. Дочь сумела победить, а с Марго я и Саша сохранили, не смотря ни на что, самые теплые и дружеские отношения. Потом при встречах всегда со смехом вспоминали ту игру.
    После любой игры - или
    А) расстроились, или
    Б) возрадовались. Мне приходилось чаще радоваться.
    Потом – обед. После чего и во время него, или вместо оного, если
    А) – вытирание соплей и размышление о смысле бытия. Ну, а если
    Б), то тогда, понятно, все вокруг солнечно, оптимистично и все люди братья.
    Некое разнообразие в этот алгоритм жизни вносили вторые игры и пары. Тогда см. вышесказанное, начиная с «размялись, потренировались, поиграли».
    В конце рабочего дня, если
    Б), не забыть посмотреть расписание на завтра.
    Далее приехали, поужинали, и спать легли.
    На этом трудовые будни заканчивались.
    Кто лёг, а кого и палкой в постель не загонишь. Понятна ситуация А), тогда не видеть, не слышать, не говорить не хочется. Лежи на кровати и занимайся самоедством.
    Ну, а если ситуация Б)?
    С ребенком, понятно. Углядеть, куда она смоталась, испарилась, все равно невозможно. Дело молодое, бороться можно, но какой смысл? Человек был уже взрослый, сама понимала, что почем и зачем.
    Были дети другие, повторяю, были, которые ложились спать во время. Но, о них пусть расскажут другие, кто лучше меня об этом осведомлен. А вот наблюдать, как предусмотрительно запертые их предками в номерах чада лазали из окон и в окна, и по балконам, (пока родители расслаблялись где-то после трудов дневных праведных) мне доводилось.
    Для меня, в случае, конечно, ситуации Б), оставалась еще общение. Общение с «мамапапами» (Ж) или «папамамами» (М), кому как больше нравиться, существами, надо сказать, лишенными всяких половых признаков.
    Оставалось участие в вечерних своего рода отельно-кофейно-застольных форумах. Из этих разговоров удавалось узнать много чего интересного и нового, особенно по началу поездок. Со временем, поездив, я стал избегать этих разговоров, т.к. содержание их было настолько стандартным, что можно было заранее знать, что и чего данный родитель расскажет. Тем более многих я знал на протяжении достаточного количества лет. Повторение одинаковых сказаний о тренерах и тренировках, условиях и деньгах, санчесах и боллитьерях стали меня утомлять. И я стал стараться больше общаться с их детьми, мальчишками и девчонками, со знакомыми дочери. От них можно было узнать гораздо больше нового, свежего и интересного, чем от их «мампап». И иногда при этом мне становилось известно то, что родителям знать и не следует. Таким образом, просвещался я в настроениях, вкусах и нравах дочери и ее окружения, этого интернет-мобильного, прокладочного поколения.
    Таков был мой обычный рабочий родительский трудовой теннисный день на турнирах. Почему я пишу «рабочий», «трудовой»? Потому что к этому времени жизнь в теннисе моего ребенка стала для меня работой, службой, рутиной. Обыкновенной прозаической работой со своими радостями и горестями, надеждами и разочарованиями, успехами и провалами. На самом деле, и во время пребывания дома московский день мало, чем отличался от турнирного, так, разве, что в деталях. Поездки на турниры стали восприниматься мною со временем, как обычные служебные командировки. Кто бывал в них регулярно, знает, что это такое и поймет меня.
    На этом месте стоит остановиться и сделать еще одно –

    Лирическое отступление №5.
    Работа.
    «Работа, есть работа. Работа есть всегда!
    Хватило б только пота, хватило бы ума!
    Расплата за ошибки, она ведь тоже труд.
    Хватило бы улыбки, когда под рёбра бьют».
    «Песня старого шарманщика» Б. Окуджава.

    Не знаю, как другие, но я всю жизнь старался заниматься только тем, что доставляло мне радость, приносило удовольствие, причем в физическом, или даже физиологическом, смысле. Я, вообще, не мог никогда понять, наблюдая окружающих меня людей, где бы то ни было, как можно что-то делать, не любя эту самую работу, без «блеска в глазах».
    Да, тяжело, подчас противно, хлопотно.
    Со стороны человек может показаться сдвинутым, забывающим про сон, еду, жену, мужа, детей, ведущим ненормальный образ жизни. Но он то без такой жизни не может, что за компьютером, что на театральных репетициях, что в различных экспедициях, где я таких «психов» наблюдал в большом количестве. Да где угодно можно их встретить. Те же тренеры или педагоги. Столько ковыряться в чьих-то головах, руках, ногах могут только человеки, полностью отдающие себя, всего без остатка и отвлечений, своему делу.
    Поэтому пока суета вокруг тенниса, вся теннисная рутина была мне в радость, то проблем не было, точнее сказать, что проблемы казались мне несущественными. Я их, как бы, не замечал.
    Работа «теннисным родителем», менеджером была даже в чем-то захватывающая. Я не мог представить себе иного ритма этой странной жизни. Жизни, состоящей из...
    стран, городов, аэропортов, вокзалов… дорог, отелей, турниров… теннисные детей, мальчиков и девочек, их пап и мам, бабушек и дедушек... тренеров, судей, посольств, виз, добывания и отмывания денег, травм. Уф… И т.д. и т.п..
    Перечислять все детали и элементы того периода существования нашей семьи могу до бесконечности. Ничего другого не существовало. В какой-то момент стало рябить в глазах от смены декораций. Даже победы и игра дочери перестали приносить удовлетворение.
    Мотор заглох.

    Что же говорить тогда о жизни дочери? Наблюдая её после того, как она стала играть регулярно турниры в России и за рубежом, после того, как она стала проводить в Европе по полгода, тренируясь и выступая, поневоле пришел к выводу, что если так будет и дальше…
    Может быть другим такая жизнь и в удовольствие. Таких ребят стоит только уважать. Но выдержать 25 – 30 турниров в год, это 25 – 30 недель, полгода командировок из года в год может не всякий. И дело здесь не в физических нагрузках, в травмах, мне кажется, что к таким вещам можно приноровиться еще как-то.
    А в стиле жизни. В характере работы, ежедневного, тяжелого физического труда. Не всегда при этом радостного, дарующего удовольствие. И это не во взрослом состоянии, когда сам человек способен принимать самостоятельные решения, и ответственен за них, а когда за него все решают родители, спонсоры, менеджеры.
    И я стал понимать тех ребят, успешных достаточно спортсменов, с возможностями и связями, которые в какой-то момент не выдерживали и посылали всех и вся куда-то очень далеко.
    А потом… а потом, как рассказала одна молодая мама, выбросившая в окно в 17 лет (так все и было) все, что напоминало ей о теннисе, и забывшая про него, а потом по прошествию еще некоторого времени понявшая, что ничего другого в жизни она не знает и не умеет.
    Ничего, живет как-то весьма неплохо. Вышла замуж, родила и растит дочь.
    Все, как у людей. Отдала ребенка в бальные танцы и теннис.
    «Там видно будет» - сказала она мне в конце нашего разговора.

    Но отвлечемся от грустного и вернемся к турнирным вечерам. Поэтому -

    Опять продолжение главы четвертой.
    Папы, мамы, тренера и всё, всё, что этому сопутствует.
    С папмамами (М) все ясно. Вопрос был только в одном, кто в этот раз «бежит за клинским». Тем более, что с этим самым добром, проблем никогда не было. В каждой стране есть свое национальное «клинское», отличающееся хорошим качеством и дешевизной. В Бельгии и Германии – это пиво. В Англии – виски и пиво. В Испании, Франции – все кроме пива и виски. Италия? Вино! Стоп. О больном больше ни слова.
    Кто, когда и до какого состояния - ни слова.
    Алкоголизму и пьянству – бой.
    Переключим свое внимание лучше на мампап (Ж). Хотя с ними «ни-ни». Только если по бокалу красного или пива за ужином. Только вежливое раскланивание и расшаркивание, да они особо и не рвались к знакомству, подозрительно оглядывая меня и дочь. Непонятно почему, т.к. никаких «кур строить» им я не предполагал. С иностранками случались разговоры, обсуждение перспектив наших детей, они всегда более раскрепощены, лучше шли на контакт. Однажды я, наверное, все-таки переборщил в обмене мнениями с мамой и бабушкой одной хорошенькой бельгийской барышни. Из их спора я понял, что бабушка настаивает на университетском, фундаментальном образовании внучки, а мама верит в теннисное будущее своей дочери. Мы были к тому времени неплохо уже знакомы, и поэтому они поинтересовались у меня, как обстоят дела у Саши? Я честно признался, что в любом случае приличное образование дочь должна получить, и школу Саша старается по мере сил не пропускать. Дальнейший спор мамы с дочкой перешел с английского на непонятный мне местный диалект. Но по мимике и жестикуляции женщин я понял, что только подлил масло в огонь давнишней семейной распри. Судя по дальнейшим результатам этой бельгийки, в битве поколений победили самые старшие.
    Из русскоговорящих дам, помню двух мам, правда они обе были при мужьях, кстати, это редкий случай для турниров, которые в отсутствие глав семейств теребили меня за рукав и робко спрашивали – «А стоит ли так мучить наших девочек?».
    Этим хоть можно было в порыве откровенности признаться, что – «Не знаю, не уверен!»
    Был, был, впрочем, чего греха таить, один эпизод, когда я запал на одну маму, когда меня заклинило и переклинило. Ничего не мог с собой поделать супротив королевской стати этой мамаши и всего такого остального, что спереди, что сзади, хотя уже кое-где тронутого молью и возрастом, супротив этих глаз цвета немытого харда. Ну, и ещё совершенно бешенной родительской энергии, которая так и сочилась из нее. С ней можно было ко всему прочему хлопнуть рюмку чая, и не одну. Очень быстро мы перешли на «ты», я стал звать ее… спокойно… «и так, она звалась»… допустим – Марианна. Имя у нее было и в правду редкое и экзотичное. Звать я ее стал Марусей. Дочь называла ее тётей Машей.
    Маруся, и на «ты». Но дальше никуда. Во-первых, две наши дочки, две подружки ходили и бдили за нами, как старые испанские дуэньи. Во-вторых, теннис был для неё превыше и прежде всего, в одном глазу у нее светился будущий Уимблдон, в другом Роллан Гаррос. И я «напрасно пел о полосе нейтральной», ей Боллитьери сам «чего говорил».
    Грюстно.
    После того, как разобрались с теннисными детьми и их родителями, перейдем к знакомству с различными странами и континентами, нравами и обычаями организаторов турниров.
    Нет, подожди, уважаемый читатель, ещё минутку.
    Безусловно, всё, что я пишу – это взгляд со стороны, из-за кулис. Пережить то, что пережила и переживает моя дочь на корте невозможно, но посмотреть и узнать, что творится за пределами корта… это же так интересно. Как взглянуть на сцену из-за кулис. Совсем особый взгляд, другие, но не менее захватывающие впечатления.
    Запах кулис, он такой сладкий, такой манящий. Тем более, я и не стремлюсь кого-либо чему-нибудь здесь научить. Это привилегия специалистов, «док» и профи.
    А в теннисе наблюдать за жизнью и лицами команды теннисиста, тренера, родителей, порой гораздо интереснее, чем следить за матчем их детей и воспитанников. Мячик направо, мячик налево, аут, подача. Что еще? Перешли, попили водички, съели банан. Ах, да, забыл - пожали друг другу руки. Никакого разнообразия.
    Рассказы о родителях индифферентно взирающих на игру своих чад, впадающих при этом в нирвану, воспринимаю сейчас с большим недоверием. Тренеры? Да, их, профессионально, безучастно наблюдающих за происходящим, видел. Насмотрелись они за свою жизнь, видать, всякого. Их трудно чем-нибудь было удивить. И то, лучше не заговаривать с ними после поражения их воспитанников. Можно нарваться на испорченные отношения на долгое время. Если, разумеется, тренеру не глубоко наплевать на судьбу своего питомца.
    Но, родители! (Сам такой, не спорю) У них же все всегда впервые - первый поцелуй, первое свидание, турнир, игра, «двойная». Дитё то единственное, подчас первое и последнее, а даже если не первое, не единственное, все равно свое, кровное. Какая палитра чувств, эмоций, тоски и надежды во взоре. Какое количество обгрызенных ногтей, выпитой воды, валерьянки или чего покрепче. А руки, ноги, подергивающиеся синхронно с ударами по мячу. Эх, да что там говорить…
    Во время матчей старался забраться куда-нибудь повыше и подальше, чтобы никакой знакомый не мог до меня добраться и участливо не спросить «Ну, как дела?». После чего гость обычно плюхался рядом, и заводил неторопливый, утешительный разговор о превратностях теннисной судьбы.
    Особенно доставал меня один папа. Приходил, садился рядышком, сочувствовал или восторгался, в зависимости от ситуации на корте, и начинал давать советы как, чего и что. Постепенно переходил на «Историю своего ребенка», на свою и её горькую теннисную долю, на невнимательность властей предержащих к его и ее судьбе. В процессе разговора я молчал, и также постепенно становился самым горячим сторонником этих самых нехороших властей и желал только одного…
    Счастья и успехов в семейной и личной жизни своему соседу.
    Убить был готов таких знакомых. Даже самых доброжелательных.
    Видел только раз в жизни безучастного родителя, точнее родительницу. Было это в Сеуле на турнире WTA. И была эта родительница мамой Винус Уильямс. Искренняя тоска и скука была в ее глазах при любой ситуации у дочери на корте и вне корта. Оживилась она только раз, когда ее дочери попала на тренировке соринка в глаз, и надо было срочно помочь дочке. Случай был, очевидно, не простой и требовал личного маминого участия.
    А папа Маши Кириленко на том же турнире вел себя, как обычный «теннисный папа», ничего свежего, неожиданного в его поведении для себя, кроме того, что было мной описано уже, я не заметил.

    Эпизод №5
    ЦСКА или как бодался папа с дубом.
    Но обратим свои взоры на Ленинградку, на теннисные корты ЦСКА, в теннисный клуб,
    где мне в последний раз довелось вдохнуть родной запах теннисного российского
    закулисья, где дочь провела незабвенные последние два года тенниса в России.
    Как и на каких условиях нас, туда брали, я уже писал.
    Освещу теперь нашу дальнейшую жизнь там.
    Во главе этой организации в то время был поставлен весьма импозантный мужчин средних лет с роскошными усами, жгучий брюнет, ко всему прочему обремененный большим количеством всяких регалий и званий, в недалеком прошлом защищавший еще честь советского спорта на международной арене, правда, в ином совсем виде спорта, чем теннис. До него теннисное ЦСКА некоторое время возглавляла бывшая теннисистка, белокурая красавица. Про нее ничего сказать не могу. Не застал. Слышал, что когда хотела, то могла верно подсказать и многому научить.
    Тренерский состав был в то время, наверное, лучшим в стране. Кроме нашего тренера Натальи, там работали, папа Женечки, мама Коляна, и еще несколько заслуженных и просто уважаемых тренеров России.
    Надежды и планы после второго места на Первенстве России среди 14летних были самые оптимистичные, но постепенно стали выясняться детали, несколько омрачавшие общую радужную картину. Дело в том, что ЦСКА сохранила все черты обыкновенной советской структуры, как хорошие, так и плохие. Хорошие, то, что все бесплатно. Плохие, то, что за все надо платить, и лучше натурой. В нагрузку, за наше пребывание в ЦСКА, Наталью обязали тренировать еще одну теннисистку (89 г.), девочку неплохую, но из-за ее характера все остальные кандидаты в нашу группу наотрез отказались идти к нам. Дело в том, что к тому времени этот ребенок успел испортить отношения со всеми сверстницами из ЦСКА. Деваться нам было некуда, и мы скрепя сердцем вынуждены были согласиться. Дочери же были без разницы душевные качества партнерш по тренировкам. Ей главное, что были корты, хотя нашему тренеру приходилось иногда из кожи вон лезть, чтобы извлечь пользу для Саши из этих тренировок. Как ей это удавалось делать, для меня осталось загадкой.
    Плюс ЦСКА был ещё в том, что дочь часто приглашали в спарринги в их время другие тренера, теннисисты и теннисистки. Все тренера были хорошими знакомыми нашей Натальи, и поэтому даже во время чужих занятий она могла присутствовать на корте, делать замечания дочери, а подчас и вести тренировки. Таким образом, за годы пребывания в ЦСКА дочь переиграла практически со всеми, занимающимися там. Хотя ехидные знакомые мне задавали иногда вопрос –
    «А сколько вы берете за игру с этой теннисисткой?».
    «Натурой. Кортами» - бурчал я в ответ.
    Надо сказать, что руководство клуба было большим поклонником крупных женских форм и современной атлетической манеры игры. Этими качествами дочь не страдала, что создавало дополнительные трудности для нашего пребывания в ЦСКА. Саша считалась, как бы по деликатней выразиться, не совсем перспективной, одной из многих. Как-то теннисное руководство наблюдало тренировочный сет Саши со своей одногруппницей, который та безнадежно проигрывала. Дочь маялась, старательно увертываясь от пролетавших мимо мячей. Я стоял рядом. Начальство повернулось ко мне и с грустью заметило:
    «Какая мощь, какая подача, какой удар, с такой подачи к сетке надо идти и выигрывать! Ещё попадала бы почаще в корт – цены бы не было».
    Я не стал спорить с начальством.
    Третьей в нашей группе была девочка 91 г. Такая у нас была группа в ЦСКА. Оставалось надеяться только на дополнительные занятия и спарринги. Летом все было без претензий. Кортов на ЦСКА много, никто не мешал. На бетоне, так вообще играй хоть целый день. Но зимой все было гораздо сложнее. Четвертым на корт могли поставить кого угодно, а если кто-то из группы не приходил по тем или иным причинам, и оставалось только двое, то … ситуация становилась неуправляемой и мало полезной.
    В 16 лет Саша кончила экстернат, прошла два класса за полгода. На это были брошены все силы. Школа больше не держала. Расчет был на то, чтобы перейти на двухразовые тренировки. Но с этим зимой 2005 года вышел полный облом, нас никто не ждал в ЦСКА с ними, с двухразовыми тренировками. Время стали получать даже меньше, чем тогда, когда разрывались между теннисом и школой. Хотя к тому времени, к шестнадцати годам, дочь за год поднялась с нуля на несколько сотен вверх и стояла в рейтинге WTA 530-той, призы и победы для клуба стабильно приносила, её имя регулярно появлялось на стенде с поздравлениями после очередного турнира.
    Я не жалуюсь, поймите. Народу в ЦСКА было много, все будущие и настоящие светила тенниса, от Дементьевой до звездочки по 12летним, а мы так и не стали своими. Прок от тех занятий был минимальным, никакой целенаправленной подготовки к турнирам не получалось. Выкручивались за счет везения, Сашиного таланта и тренерского мастерства Натальи. При такой системе подготовки выше «сотки-двухсотки» WTA нам ничего не светило. Надо было что-то предпринимать, куда-то дергаться, уходить. Расставаться с тренером. Менять обстановку, клуб, страну.
    Но сил уже не было.
    Поэтому вернемся все-таки к нашим баранам, т.е. к описаниям турниров. Заговорился я что-то.

    Очередное продолжение главы №4..
    Страны.
    БЕЛЬГИЯ.
    Хочу заранее отметить, что все цитируемые наши разговоры в Европе является переводом на русский язык с моего плохого, хорошего Сашиного английского языка и разнообразного по уровню английского жителей континентальной Европы.

    С какой страны начать?
    Начну с любимых: Бельгии и Испании. Почему любимых? Скорее всего, потому что я чувствовал себя там, как дома, в Москве. Эти страны напоминали мне своей провинциальностью Россию, только без обычного для нас гонора и претензий на нечто большее. И еще, их объединяет с нами такой чисто наш легкий налет раздолбайства и пофигизма.
    Итак – Бельгия. Хотя ситуации бывали там не всегда самые радостные. Об Испании чуть позже.
    Милая периферия большой Европы. Безмятежная страна, поделенная на две части, Фландрию и Валлонию. Одни эти названия напоминают мне школьный учебник истории по Средним векам. И вся территория этого королевства размером с небольшую российскую губернию. При этом фламандцы говорят на одном языке, с иронией поглядывают на валлонцев и мечтают от них отделиться и отделаться, а те в свою очередь изъясняются на совершенно другом наречии и недолюбливают фламандцев. Объединившись, они относятся к брюссельцам, так, как в России принято относиться к москвичам.
    Честное слово, но приведенный выше абзац это не моя выдумка, а несколько вольный перевод тех фраз, которые я слышал в Бельгии от местных жителей.
    В общем, все, как у нас, этакая микро-Расея.
    Столица государства, пуп государства, - Брюссель со знаменитыми достопримечательностями - «Писающим мальчиком» и сказочной Гранд-Плас, которая действительно какая-то сказочно-пряничная. А невдалеке от нее стоит в нише «Писающий мальчик», и, не обращая ни на кого внимания, спокойно делает свое дело. Прочел где-то, что он своим занятием символизирует мысли бельгийцев о властях. За одно это можно было зауважать и полюбить страну вместе с ее жителями, спокойными и приветливыми людьми.
    Но все подробности выяснились потом, по приезду. А поздней осенью 2003-го, размышляя в Москве о том, куда бы поехать, и где бы поднабрать еще рейтинга до конца года, я набрел, изучая календарь для 18 ITF, на турнир в городе Мехелен. Город этот находится в 30 км от Брюсселя.
    «Аха» - подумал я - можно будет и в Брюссель смотаться на электричке. Заранее скажу, что длительная экскурсия не получилась в тот раз.
    Турнир был пятой категории, значит, дочь точно попадала со своими небольшими очками в «основу». Ко всему прочему его сроки совпадали с католическим Рождеством, а побывать в это время в Европе я давно мечтал. Привлекала еще относительная дешевизна билетов «Бельгийских авиалиний» до Брюсселя и full hospitality на турнире, что редко для пятой категории. «Бельгийские авиалинии» были в то время самыми дешевыми из европейских авиакомпаний. Турнир, как я выяснил, проводился в первый раз, а это означало, что организаторы будут холить и лелеять своих гостей.
    Таким образом, совпадали все критерии выбора турнира.
    Едем! И началась обычная предтурнирная суета, визовые мытарства, кошмар которых, я уже живописал в главке «Виза». Но вот, наконец, всё позади. Таможня и паспортный контроль пройдены, мы в самолете, летим, нас там поят и кормят, много и хорошо. В основном меня, дочь мало и плохо ела в наших многочисленных перелетах.
    Прилетали мы поздно вечером, если не сказать ночью. Учитывая это, в Москве заранее созвонились с организаторами и договорились, что нам помогут добраться до отеля. Поэтому по прилёту стали звонить по всем известным нам телефонам. Ответил только один, остальные телефоны мирно спали. Мы не знали тогда, что это был личный «мобильный» главного продюсера турнира. Его звали странным для Бельгии именем Джо, и он будет играть важную роль в наших поездках в Бельгию. Сонный Джо приехал на своей «Вольво», забрал нас и привез в гостиницу. По дороге он признался, что впервые в жизни развозит участников, и что будет неблагородно со стороны юной «русской» плохо выступить на его турнире, после того, как она вытащила его из теплой постели в 12 часов ночи. Саша пообещала постараться.
    На следующее утро выяснилось, что мы живем в самом центре этого маленького городишки. В Мехелене было все, как и положено для небольшого древнего европейского городка – центральная площадь с ратушей, собором и магазинами, большое количество маленьких баров, кафе, ресторанов и церквей, разбросанных тут и там.
    Был парк со стандартными лебедями. Католический университет. Узенькая речка битком, набитая катерами и яхтами.
    Ближе к обеду, выспавшись, мы добрались до клуба, познакомились с остальными организаторами и судьями. Джо, самый главный на турнире, находясь, очевидно, под впечатлением от нашего вчерашнего нахальства и бессонной ночи, помог Саше найти спарринга и потренироваться. Буфет в клубе был на хорошем уровне, покормили обедом нас вполне сносно. Тогда же я впервые свел знакомство с роскошным местным пивом. Таким образом, жизнь в Бельгии налаживалась. Приехали мы загодя, ещё шел «квал», дочь могла спокойно акклиматизироваться, готовиться к турниру, я мог позволить себе прогулки по городу и знакомство с его достопримечательностями.
    Сам турнир проходил в теннисном клубе в какой-то бельгийской деревне в 15-20 минутах езды на турнирном автобусе от отеля, который водили по очереди два брата-близнеца. Один из них, кокетничал с дочерью, а другой нет. Поэтому дочь как-то их различала, я же так и не научился. Возили они участников по звонку, по просьбе, а не по расписанию, что также было очень удобно.
    Начиналась обычная турнирная жизнь. Разминки, тренировки, жеребьевки, запись на пары, гадание на «кофейной гуще» над сеткой, матчи, прогнозы. И хотя распорядок дней был совершенно стандартен и привычен, небольшое напряжение мы ощущали, т.к. никого еще не знали из бельгийцев, голландцев, немцев и англичан, из которых и состоял турнир. Тем более, что состав участников по уровню рейтинга явно тянул на четвертую, а то и третью категорию. Это было дело рук Джо. Как я выяснил, он заманил, обязал, уговорил участвовать в нем практически всех сильных ребят 88 -89 г.р. Бельгии и Нидерландов.
    Любопытно, что из 32-х участниц турнира одна сейчас играет в сотне WTA, а трое или четверо где-то между 100-ой и 400-ой.
    Дочь была седьмой сеяной. Начинался первый день основы.
    Мы никого не знали, нас никто не знал, поэтому на «пару» решили не записываться. И уже должна была начаться парная жеребьевка, но к нам подошел Джо и поинтересовался – «А почему Саша не играет пару?»
    «Мы никого не знаем» - ответили мы.
    «Один момент!» - сказал он, и через минуту подвел и представил нам милую девочку.
    Я кинулся к спискам, чтобы узнать, кого нам подсовывают, вернулся и на ухо дочери прошептал: «Бери. Это первая сеяная!».
    Таким образом, ко всему прочему мы были обеспечены спаррингом до конца турнира.
    После второго круга, который Саша уже проводила на центральном корте, Джо нашел меня и спросил – «Нет ли у меня или Саши каких-нибудь просьб или замечаний?»
    Я скроил на лице свою самую одновременно доброжелательную, просительную и жалостливую мину и сказал:
    «Какие жалобы?! Все замечательно! А просьбы есть!»
    «Какие?»
    Я набрал в себя, сколько мог, воздуха, наглости и сказал:
    «Мне бы оригиналы приглашений на этот турнир и на все в следующем году. Нам Шенгенскую визу без оригинала не дают. И мы будем с радостью к Вам ездить! И еще, если можно, нельзя ли меня записать не папой, а тренером, и оплатить тогда мое проживание в отеле, но у меня нет официального письма от нашей федерации?»
    «Я готов помочь будущей победительнице турнира!»
    «Чего?? Будущей победительнице турнира?»
    «Да, Саша, я думаю, выиграет этот турнир».
    Да, дочь победила на этом турнире в «одиночке», была в финале «пары». В последствии мы ездили на турниры, проводимые Джо, и жили бесплатно на них в течение всех следующих лет, пока Саша играла в Европе. Зато оригиналами приглашений и, следовательно, Шенгенской визой были обеспечены. В результате расходы на поездки на турниры в Бельгию сводились к авиабилетам, подаркам родным, съеденному дочерью бельгийскому шоколаду и выпитому мною бельгийскому пиву.
    Но перед тем, как выиграть турнир, дочь, играя полуфинал, взяв первый сет, и ведя во втором 4/1, подвернула стопу и упала так, что не смогла встать. Я был в трансе. На корт тут же примчался врач, Джо, главный судья. Они успокоили дочь, доктор долго чем-то брызгал на Сашину ногу, потом крепко забинтовал ее. Как-то, на одной ноге, Саша допрыгала матч до победы.
    После игры я спросил у дочери: «Ну, как?»
    «Хреново!»
    «Финал сможешь играть?»
    «Не знаю!».
    Дочь готова была зареветь.
    Я пошел к Джо.
    «Надо что-то делать?!»
    «Не волнуйтесь. Я уже поговорил со своим другом, он хороший врач. Сегодня он ее посмотрит, выполнит нужные процедуры. Завтра Рождество, игр не будет, а послезавтра мы поставим матчи на попозже».
    Врач действительно оказался классным. За два дня, несмотря на праздник и выходной, он поставил дочь на ноги. Два дня он приезжал к нам в отель, забирал Сашу, отвозил к себе в кабинет, выполнял какие-то процедуры, последний раз колдовал над ней прямо перед финалом одиночки. На финал пары Сашу уже не хватило. Боли возобновились. На прощание он дал лист бумаги, на котором были расписаны все рекомендации и процедуры, необходимые для укрепления Сашкиного голеностопа. Я пошел к Джо и задал ему мучающий меня вопрос –
    «Сколько я должен за лечение?» Прошу прощения за мой идиотизм, но я рос на рассказах о жадной западной медицине.
    «Нисколько. Доктор – мой друг, и он был только рад помочь Саше». Такие дела.
    Вечером того дня мы улетали, и Джо обещал отвезти нас в аэропорт.
    «Не волнуйтесь, за полчаса доберемся!».
    Все бы ничего, да перед этими «полчаса» был банкет по случаю финала. И было очень много вкусного шампанского. И я стал уже сомневаться в возможности добраться в тот день до России. Я осторожно намекнул Джо, что вообще-то мы хотели бы вернуться сегодня на Родину.
    «Нет проблем!»
    «А кто нас повезет?»
    «Я!».
    И на скорости 120 км в час, мы с дочерью с ужасом посматривали все время на спидометр, Джо за 20 минут нас домчал до аэропорта.
    Такая автомобильная прогулка окончательно заставила меня поверить в то, что никуда из Москвы мы не уезжали.
    После памятного Рождества 2003 года мы еще три раза приезжали в Бельгию, как участники турниров, а сколько раз мы использовали Брюссель, как перевалочный пункт в наших странствиях по Европе, я даже и не упомню. Как-то оттуда мы летали даже в Израиль и Тунис. Дело в том, что как показала практика, дешевле и удобнее всего попасть самолетом или поездом в какую-нибудь европейскую глухомань можно было через Брюссель или Франкфурт (Германия), еще удобен Цюрих (Швейцария), но это если пользоваться авиакомпанией SWISS, и иметь швейцарскую визу.
    Но вернусь, однако, в ставший мне родным Мехелен, в котором я изучил за время посещений, наверное, все закоулки и кафе.
    Почему я так подробно пишу о Бельгии? Постараюсь объяснить.
    В поездках в эту страну, как бы сконцентрировались для меня все плюсы и минусы турнирной жизни.
    Да, нас там всегда ждали и помогали. Поездки туда были дешевы и комфортны. Но с другой стороны сроки турниров были таковы, что подвести к ним дочь в хорошей форме было невозможно. Она не играла, а отрабатывала. Зимние приходились на конец декабря, когда все вокруг после тяжелого сезона отдыхали, готовились к Новому Году или начинали подготовку к новому сезону. В 2004 году финал проводился 31 декабря, а самолет был только 2 января. Когда Саша где-то в середине турнира поняла, что Новый Год ей придется встречать вдали от дома, от мамы с сестрой, в номере отеля, она просто «отрубилась» от тенниса. И финал провалила. Настроения играть не было никакого. Я чуть ли не силком вытащил ее из гостиницы в новогоднюю ночь в Мехелен, где гулял и веселился народ, гремела «живая» музыка. Праздничный фейерверк был такой, какой и в Москве не всегда увидишь. Ко всему прочему, в таком состоянии, обостряются старые болячки и травмы. И снова «голеностоп», снова знакомый милый доктор, снова игра через боль.
    Летом была своя, но похожая, история. Последние три года в России каждое лето дочь уезжала на три месяца вместе с тренером к знакомым Натальи в Великобританию, где они усиленно тренировались и регулярно играли все подряд английские и международные турниры. К концу лета Саша бывала совсем вымотанная, вся заграница стояла ей поперек горла. Хотелось домой и немного передохнуть. Не спасали положение ни приезды мамы, ни старшей сестры в Англию, а турниры в Бельгии были прямо перед самым возвращением домой в самом конце августа. И, как следствие, на турнирах какие-то нелепые травмы, простуды (летом ??), весь рот в лихорадках.
    Была еще одна причина для бельгийских проблем. И заключалась она, как это не странно звучит, в нашем «добром гении и хранителе» Джо.
    Кто же он? Я так до конца и не понял.
    Он не главный судья и не директор. Владельцами клуба тоже были совсем другие люди. Но все вопросы и проблемы лучше решать с ним. Он был организатором турниров, их душой, продюсером, человеком, который мечтал, он мне как-то в этом признался, провести турнир чуть ли не первой категории. И для этого он искал спонсоров, искал и ублажал понравившихся ему теннисистов.
    Он прямо расцвел, когда я ему без всякой задней мысли сказал, что его турнир по составу тянет, как минимум на четвертую, а то и третью категорию.
    И на мой прямой вопрос – «Почему Вы помогаете нам?», он откровенно признался, что Саша ему сразу понравилась, на ее игру зрителям интересно смотреть, и поэтому он надеется, что мы не раз еще приедем. Но переводить наш разговор в какую-то деловую, контрактную плоскость я не решился, т.к. во-первых, он все-таки менеджер турниров, а не игроков; во-вторых, как жить и учиться в бельгийской деревне будет моя дочь, я не представлял; а в-третьих, и это самое важное, Саше он категорически не понравился. И все мои попытки уговорить ее вести себя с ним… подипломатичнее, успеха не имели.
    Как тут не вспомнить Ларису Дмитриевну Преображенскую с ее словами о том, «что для вас главное, чтобы тренер Сашу устраивал».
    Почему не устраивал её Джо? Женская душа – потемки. Ничего внятного произнести не могла.
    На все мои вопросы она только твердила, что он «душный» и все время «наскакивает».
    «Душный», это от слова душить.
    Желающих понять смысл выражения «все время «наскакивает»» отсылаю к сказке про Винни-Пуха, к историям, связанным с Тигрой. Саша в детстве очень любила, когда эту книгу ей читали вслух.
    Ездить в Бельгию моя дочь, в отличие от меня, не любила и не хотела. Я не могу ругать Сашу, она всего лишь копия своих родителей.

    Из бельгийского любопытного - еще несколько забавных случаев.
    1. На Рождество в Мехелене я решил сходить в Собор на Рождественскую мессу. Пришел пораньше, сел подальше. Ко мне подошел какой-то пожилой священник и пригласил сесть поближе. Я отказался, сказав, что мне не удобно, что я – «ortodox» (православный). Тогда он стал меня убеждать, что тем более мне там будет лучше видно и слышно. Пришлось пересесть. Впоследствии, я узнал, что Собор в Мехелене является Кафедральным, а старичок тот был католическим митрополитом, главой бельгийской церкви. Любопытно, не правда ли?
    2. Вспоминаю, что билеты на электричку мы очень скоро перестали брать, застенчиво объясняя случайным кондукторам, если нас ловили, что «мы люди не местные, из России, порядков не знаем, едем на теннисный турнир». Нас журили, сочувствовали, и выписывали билеты, которые почему-то были дешевле тех, которые мы бы купили в кассе вокзала.
    3. Армянское Интернет кафе, русский магазин.
    Вечер турнирного дня. Отель. Даже поздний вечер. Я один сижу в номере, смотрю «Евроспорт». Ребенок где-то бродит. Вопрос. Где он может бродить? Это не вопрос. Я не беспокоюсь, и не сомневаюсь - Саша в Интернет-кафе.
    На всех турнирах в последние годы легче всего узнать, где ваше дитё, это зайти в ближайшее Интернет-кафе.
    В Мехелене такое кафе держала многочисленная семья выходцев из солнечной Армении во главе с бабушкой. Я всегда мог быть спокоен – бабушке нравилась моя дочь, иногда она ее даже подкармливала домашней выпечкой, когда находила, что Саша выглядит слишком бледной и измученной после трудового турнирного дня. Время от времени, когда мне становилось совсем скучно сидеть одному в гостинице, я тоже заходил туда побеседовать на родном языке за чашечкой домашнего чая с гостеприимными хозяевами. Во время одного такого разговора они объяснили подоплеку странному, на мой взгляд, моему общению с хозяевами «русского магазина». Дело в том, что в Мехелене среди прочих достопримечательностей был магазин, где торговали продуктами питания из России. Я туда как-то забрел в поисках чего-то, что могло поднять настроение дочери, а заодно и потрепаться с соотечественниками, пусть бывшими. Общения не получилось, на меня смотрели как-то подозрительно. Оказывается, как объяснили армянские знакомые, большинство русскоговорящих в Бельгии – нелегалы. Власти периодически проводят проверки по выявлению незаконных иммигрантов, и для цели используют провокаторов, тоже русских.
    «Вы – незнакомец. И Вас приняли за подосланного проверяющего».
    «Но вы же меня не приняли за «казачка»?»
    «Вы с ребенком, а бельгийцы не додумались еще подсылать детей».

    Ну, хватит о Бельгии, перенесемся в Испанию.

    Страны.
    ИСПАНИЯ.
    Дивная страна.
    В Испании, даже после поражений, у меня было прекрасное настроение.
    Страна Сервантеса, Веласкеса, Гойи, Бунюэля, Гауди и многих, многих других. Все они могли родиться только там.
    Страна гор, моря, жары и сиесты.
    Горы и море – это замечательно. От жары есть кондиционеры.
    От сиесты спасения нет. Как сказала мне одна американка, живущая в Испании, в ответ на мое замечание, что сиеста, это вроде «еврейской субботы»:
    «Сиеста хуже. Суббота раз в неделю, сиеста - каждый день».
    Был только один случай, когда сиеста нам помогла. Только благодаря этой традиции у дочери в 16 лет появился свой счет в иностранном банке. Вот как было дело.
    «Призовые» на турнирах на Западе, как правило, выдают не наличными, а чеком. Получив этот чек, вы идете в банк, где открыт счет данного турнира, и получаете свои кровные, за вычетом положенных налогов. В некоторых странах эти налоги могут достигать 30% от суммы «призовых».
    А если банк закрыт? В Испании банки, «туды их», имеют обыкновение закрываться где-то в час-два по полудню, из-за этой замечательной сиесты! А Вам уезжать, у Вас билеты на сегодня! Что тогда делать? И ко всему прочему, как я успел узнать, у местного банка нет отделений в Каталонии, куда мы направлялись.
    «Тогда» - как мне очень мило и вежливо на ломаном английском объяснили организаторы – «Вы идете в банк, где открыт счет теннисиста, и призовые на основании чека зачисляются на его счет».
    Какая прелесть! Какой может быть счет у 16летней девочки? Ответом на этот вопрос было закатывание глаз и пожимание плеч. Делать было нечего.
    Положили мы этот чек в кошелек и «несолоно хлебавши» отправились на другой турнир.
    В другом городе про чек несколько забыли, но перед отъездом я про него вспомнил и решил зайти в отделение крупнейшего испанского банка, типа российского Сбербанка. Там удалось найти англоговорящего клерка, которому я показал эту злополучную финансовую бумажку, рассказал про свои злоключения и спросил, может ли он чем-нибудь мне помочь. Служащий долго вертел и рассматривал чек, куда-то уходил, приходил, еще раз спросил - откуда он у меня. Я ему во второй раз рассказал историю про теннис, «призовые», сиесту и закрытый банк. Он все это выслушал и сказал, что обналичить чек банк сможет, если владелица этого чека лично придет с паспортом и откроет счет в их банке.
    Нет проблем. Я сбегал в отель и привел немного испуганную развитием событий дочь вместе с её паспортом и, на всякий случай, с ракетками. На «русскую мафию», пытающуюся отмыть криминальные деньги, мы со своими 250 евро явно не походили. Стали открывать счет, заполнять документы, но тут выяснилось, что Саше 16 лет, она несовершеннолетняя, и требуется гарант. Дело снова заходило в тупик. Неожиданно сам клерк пришел нам на помощь. «Гарантом можете быть Вы» - сказал он, указывая на меня.
    «Я?!»- моему изумлению не было предела.
    Дочь пнула меня ногой – «Соглашайся!»
    «Да, разумеется, я готов!»
    Так я стал гарантом, а дочь обладательницей счета в иностранном банке. Деньги мы не стали снимать, пускай полежат в Испании. Целее будут. Не знаю, как сейчас, но три года назад мне никто не верил, пока я не предъявлял новенькую испанскую сберкнижку.

    Но вернемся все-таки к сиесте и особенностям испанского менталитета.
    Накормить ребенка обедом, если он закончил матч во время сиесты в каком-нибудь испанском захолустье – нереально. Надо ждать вечера. Все вымирает во время сиесты.
    Как-то, оголодав и не выдержав, я обратился к одному испанцу из директората, которого специально наняли на турнир для общения с приезжими теннисистками, т.к. он знал английский язык. С остальными организаторами можно было объясняться только по-испански, т.е. никак.
    Я его спросил: «Как вы с вашей сиестой ухитрялись еще какие-то реконкисты, революции и прочие гражданские войны устраивать?»
    Он честно признался, что сам не может понять этого.
    «Кто первый проснулся, тот и победил?»
    Ответом был хохот.
    Дело происходило в Севилье. Я показал испанцу привезенную с собой книгу об испанских «страстях-мордастях», в которой упоминалась Севилья, Алькасар, «еврейский квартал» и всё такое, прочее.
    «Где же мне найти все это?»
    «Алькасар, «еврейский квартал», это центр Севильи, туда на автобусе можно доехать»
    КАКАЯ ПРОЗА оказывается. На автобусе в Алькасар!
    «А остальное? Где страсти, кровь, любовь?»
    «Вы прочли очень плохую книгу. Не надо было читать её. Она не про Испанию. Она про какую-то другую страну, где мы не живем. Видите ли, в нас кровь германцев, арабов и евреев, в нас три религии – христианство, мусульманство и иудаизм. Вам все понятно?»
    «Угу!»
    «Кофейку хотите?»
    «С удовольствием!»
    За чашечкой кофея под кондиционером мы продолжили с ним неторопливый разговор об особенностях национального характера испанцев. На следующий день он принес мне местную газету с отчетом об играх «квала». Там рассказывалось, разумеется, только о местных спортсменках, но с большой фотографии, посвященной этому турниру, смотрела знакомая физиономия моей дочери.
    «Это Вам, для Саши!»
    «О-ой! Спасибо!»
    К особенностям испанского отношения к жизни и к своим обязанностям, очень схожими с российскими, относится известное правило, что левая рука не ведает, что творит правая. Если в документах турнира на сайте ITF будет написано одно, а по прибытию на турнир вы обнаружите нечто совсем другое, удивляться не стоит. Организаторы только разведут руками и скажут: «Ну, не получилось! Мы же старались». И они действительно старались, я не спорю. В Севилье только после личного вмешательства Сашиного англоговорящего поклонника с нас стали брать за номер столько, сколько было объявлено на сайте. Все, как у нас. В Сан-Кугате поклонников не было. Номеров вообще не было. Был скандал. В результате его отель согласился разместить часть участников, по указанной цене, мы были среди счастливчиков, но только на время «квала». Игроки «основы» были вынуждены платить в полтора раза больше. Нам завидовали, когда мы уезжали.
    На юниорском же турнире в 2003 году все было наоборот. Владелец отеля являлся одним из спонсоров и поклонником тенниса. Поэтому нас поселили вместо ожидаемого стандартного «double» в роскошных апартаментах с двумя спальнями, четырьмя кроватями и гостиной. Мы с Сашей, заглянув во внутрь, решили, что возникла какая-то путаница. Я спустился вниз на рецепцию и спросил, а тот ли номер нам дали?
    «Вас что-нибудь не устраивает?» - последовал вопрос.
    «Нет, что вы, никаких проблем!».
    Кормили нас в том отеле на убой. Первые дни были проблемы с обедом, нас пускали бесплатно в ресторан только на завтрак и ужин, но после выхода в «восьмерку» мы могли еще и обедать. Такого «обжорного» ряда я больше не встречал нигде.
    Добила Сашу и меня Испания в наш первый приезд уже в Мадридском аэропорту. Мы зарегистрировались, сдали багаж, прошли во внутрь, нашли зону вылета и стали ждать самолета. И тут дочь неожиданно встрепенулась.
    «Папа» - спросила она – «А где пограничники, где паспортный контроль?»
    Согласитесь, что для русского человека отсутствие паспортного контроля на границе государства представить невозможно. Так нельзя, это плохо. Где родной забор, где привычная колючая проволока?
    Саша пошла на поиски чего-то родного и привычного. На пограничника она наткнулась совершенно случайно, когда тот выходил из туалета. Он привел дочь обратно к месту вылета нашего самолета, очевидно решив, что юная русская просто потерялась. Зачем дочери нужна какая-то печать он так и не понял.

    Мы приезжали в Испанию два раза, оба раза на две недели осенью, в октябре. В 2003 году и ровно через два года, в 2005. В 2003 году мы играли два турнира 5 категории до 18 ITF. В 2005 впервые попробовали два «квала» 25тысячника ITF. Мистика.
    На результаты было грех жаловаться. В 14 лет впервые играли в финале, пусть пятой категории. В 16 лет два раза прошли «квал», заработали очки. Проигрывали только более взрослым девочкам, стоящим гораздо выше нас.
    В Москве нас пугали испанками, грунтом, жарой. Все это оказалось совсем не страшным. Наверное, сказывался каждый раз месяц спокойных систематических тренировок дома, в Москве после, как обычно, сумасшедших летних месяцев.
    В первый же наш приезд в Испанию у меня поинтересовались – у кого из испанских тренеров занимается Саша?
    «Ни у кого. Почему Вы так решили?» - спросил я.
    «У нее же типичная наша, испанская манера игры, техника».
    Когда я рассказал об этом разговоре дочери, она с легкой грустью спросила:
    «Может быть, стоило перебраться сюда из Москвы? Проблем было бы меньше».
    «Ой, Саш! Куда, как и к кому?»
    Вопросы об испанской школе игры повторялись впоследствии не раз.
    Я где-то уже писал, что лучший спарринг, на любой вкус, можно найти на взрослых турнирах, причем, подчас, не просто спарринг, а нормальную тренировку под руководством тренера. Так в Сан-Кугате дочери довелось несколько дней тренироваться вместе сестрами, румынками, Габи и Моникой, под руководством их тренера.. Старшая, Габи, сейчас учится в США, младшая достаточно успешно играет уже турниры WTA. После одного такого занятия Саша подошла ко мне и показала визитку тренера.
    «Пап, тренер сестер зовет меня тренироваться к себе в Италию».
    «И сколько это удовольствие будет стоить?» - поинтересовался я.
    «Он говорит, что надо будет платить только за питание и проживание, а тренировать он будет меня бесплатно. Визу они делают».
    «Чего вдруг он такой добрый?»
    «Не знаю. Он сказал, что видел меня в игре и на тренировках. Я ему понравилась».
    Я нашел тренера, он подтвердил Сашины слова.
    Странно, но почему-то специалисту было достаточно посмотреть несколько Сашкиных геймов, и она, как правило, начинала ему нравиться. Это меня всегда удивляло. Конечно, были претензии, это не то, и над этим надо работать, но в целом…. При всем том, что мы не производили впечатления «богатых русских», да с Саши никогда и не запрашивали больших денег.
    Вечером за ужином мы размышляли о предложении.
    «А что мы скажем Наташе? Мы с ней как-то сроднились. В ЦСКА вроде ситуация более-менее. Давай подождем. Не будем торопиться. Тем более одной ехать – «стремно». Давай подождем»
    Подождали…

    И еще немножко про турниры взрослых теннисисток.
    Однажды в Испании Саша приняла невольное участие в одном «ну, очень странном» матче-шоу на 25тысячнике в Севилье.
    Рассказываю по порядку. Вначале мой рассказ, то, что я видел со стороны.
    Игралась «пара». Судьи на «вышке» и на «линиях». Первый сет дочь с партнершей проиграли 3-6. В начале второго сета к корту подбежала какая-то девушка, помахала руками, что-то прокричала на непонятном мне языке и убежала. Вскоре она опять прибежала, стала махать и кричать еще энергичней и снова убежала. После этих двух визитов дочь с партнершей стали выигрывать. Сперва второй сет, а потом и третий. Ура! Мы победили. Хотя периодически Саша во время игры как-то странно начинала хихикать. После игры она очень резво умчалась в раздевалку. По выходу ее оттуда я подошел к дочери, поздравил с трудовой победой, а она мне в ответ рассмеялась и сказала, что победили бы гораздо легче и быстрее, если бы ее партнерша умней была.
    Теперь рассказ дочери
    «Играем. Они явно сильнее, но мы боремся. Первый сет проиграли. Во втором стою на приеме, и вдруг соперница у сетки начинает мне подмигивать, а головой и ракеткой показывать, чтобы я била ей «линию». Подача явно стала слабее, я решила последовать ее совету, все равно ничего не теряю, бью в коридор. Она делает шаг в сторону и, как бы на «противоходе», пропускает мяч. Дальше то же самое. Иду к сетке, а они мне показывают, куда мне бить. Так и выиграли».
    «Они что ненормальные?»
    «Почему? Помнишь, девчонка прибегала на корт?»
    «Ну? Помню».
    «Она прибегала сказать, чтобы они быстрее заканчивали, что билеты она взяла только на сегодня на вечер, т.к. других не было. А так они должны были завтра еще играть. И тогда они не успевают на другой турнир. Они сначала пытались договориться с моей партнершей, но та … не «врубилась», а со мной прошло».
    «А, что по болезни нельзя было сняться?»
    «Если по болезни, то могут не допустить до следующего турнира».
    «Ну, дела!»

    Поэтому перехожу к другой стране, к Нидерландам.


    Страны.
    НИДЕРЛАНДЫ, они же ГОЛЛАНДИЯ.
    Чем хороши эти воспоминания, записки?
    Своей полной непоследовательностью, непредсказуемостью.
    Собрался рассказать о теннисных турнирах в Голландии, о маленькой, премаленькой, самой, что ни на есть, мирной и добропорядочной стране на побережье Европы. Стране, в которой уважение и даже почтение к заведенному порядку и чаяниям отдельной человеческой личности достигло просто каких-то для русского человека немыслимых высот. Куда там немцам.
    Про отношение к «травке» и алкоголю я уже писал. Тогда про что еще?
    И вы знаете, ничего интересного про сам то теннис пока не вспоминается. Но, может быть, потом что-нибудь вспомнится?
    Посмотрим.
    Теннис, как теннис. Турниры, как турниры, на мой взгляд, хорошо организованные, подготовленные. Проходят они (турниры), как правило, в маленьких городках, вдали от «шума городского». Организаторы? Все как один вежливые и приветливые, только что сошедшие со всех картин «малых и больших голландцев», и если ваши пожелания в рамках правил, писанных и неписанных, то всегда готовы вам прийти на помощь.
    Как и во всем, с чем приходится сталкиваться в этом государстве.
    Если на стойке буфета или в директорате висит «объява», что купюры свыше 50 евро к оплате не принимаются, то и не лезьте со своими сотенными, двух сотенными, а то и, не дай Бог, пяти сотенными бумажками. На вас будут ласково и сочувственно смотреть, разводить руками, но голодными вы всё равно останетесь, и вступительный взнос тоже не примут, а как без него участвовать в турнире не ясно. Я уж не говорю о нами столь любимых «зеленых», с ними полный «напряг», не возьмут ни под каким видом.
    В том и другом случае вас вежливо пошлют … в банк. Причем не в местное отделение, где для борьбы с отмыванием денег запрещены любые операции с наличной валютой, а пошлют в Амстердам или в какой, другой более населенный пункт, чем тот, в котором проходит турнир. Да, и с «кредитками» не приходите, эти вопросы к ближайшему банкомату, а его надо еще найти.
    Следующий голландский пунктик. Full hospitality. Полный пансион участников, если не понятно. Первое на что я смотрел, выбирая тот или иной турнир. По голландски это выглядело так – родители и дети живут отдельно, и на очень приличном расстоянии друг от друга, без машины не доедешь. Зачем детям знать, чем занимаются их «предки» ночами и вечерами, но некоторые «папмамамы» очень любопытствовали про вечерне-ночной досуг своих чад. И, как показывала практика, очень даже не зря. А еще было интересно узнать, кто и как детей кормит завтраком. Обед и ужин по талонам на территории теннисного клуба, вполне приличные. Завтраком будут кормить владельцы пансиона. Попытки отдельных родителей поселиться вместе со своими чадами и контролировать их встречали вежливый и принципиальный отпор со стороны организаторов. Живете вместе? Пожалуйста, но тогда будете за ребенка платить. Мы с дочерью были два раза в одном и том же месте. Первый раз мне повезло, у Сашиной хозяйки больше никто не жил, поэтому в комнате, где обреталась дочь, была свободная кровать, куда и поселили меня.
    Что сказать про условия? Нам снова повезло. Тихая, узенькая, зеленая улочка, полоса движения для редкого автомобиля, две полосы для пешеходов и еще две полосы, назначение, которых я не мог понять, пока на меня не наехал случайно велосипедист. Ширина полосы для велосипедов была сравнима с полосой для машин. На перекрестке висело баскетбольное кольцо, вокруг которого резвились местные детишки. На второй день проживания в этом месте со мной стали раскланиваться соседи.
    Хозяева – пенсионного возраста дама и её, как она сама выразилась, помощник и друг, тех же лет. Десять минут пешком от кортов. Стандартный голландский сельский домик, в одно большое окно на первом этаже, с гостиной и кухней, на втором покои хозяйки и ее друга. На третьем, в мезонине, в светелке с видом на огород, со всеми удобствами, с холодильником, телевизором, электрочайником, «микроволновкой», набором посуды и всевозможными пакетиками чая и кофе жили мы. Ко всему прочему хозяйка, по доброте душевной, подкармливала дочку шоколадками и бананами. За все это и за легкий завтрак я платил 50 евро. В эту сумму входило и Сашкино проживание, которое нам должны были вернуть организаторы. И вот тут-то и начинается у голландцев самое увлекательное.
    В конце пребывания на турнире родители, как обычно, шли расплачиваться с организаторами, приберегая некую сумму в евро, равную цене за дни пансиона минус сумме за своего ребенка. Лишних денег к концу турнира не бывает.
    «Не-е!» - говорят им. «Вы сначала заплатите хозяевам, возьмите у них расписку о получение ими денег, по этому документу мы Вам вернем деньги, а уже потом произведем окончательный расчет».
    Родители в шоке.
    «А нельзя как-то в другом порядке? Может Вы сами?»
    «Ни в коем случае!»
    Все как у «Ильфа с Петровым», только вместо стульев квитанция. Но, квитанция вперед.
    Среди «мампап», конечно, сразу начинались разговоры типа – «Ну, и уроды эти…. Не одолжите, я только сбегаю!»
    Мне было легче, хорошие отношения с хозяйкой сделали свое дело. Я пошел к ней, попросил написать расписку, она посчитала, сколько я ей должен, написала бумаженцию, отдала её мне, я вернулся на корты, благо все рядом, показал, получил, принес деньги. А у некоторых товарищей возникли проблемы.
    На второй год я жил уже один у нашей знакомой. Дочь жила отдельно, но об её в тот раз приключениях я уже рассказывал выше.
    На второй же год у меня состоялся прелюбопытнейший разговор с хозяевами.
    Во время одной из вечерних бесед на тему «Ну, как вы тут без меня?» Дженни, так звали хозяйку, пожаловалась мне, что последнее время в связи с наплывом приезжих из других стран и континентов, расширением ЕС и всеми другими событиями в мире, даже у них в городке возникли проблемы, не говоря уже об Амстердаме, там просто кошмар, и ей пришлось принять дополнительные меры по охране дома.
    Я огляделся по сторонам и ничего такого не заметил.
    «Ну, что Вы!» - сказала хозяйка – «Из машины теперь ключи приходится забирать, вторую дверь пришлось поставить!».
    В скобках замечу, что вторая дверь, как и первая, были наполовину стеклянные.
    «Да!» - согласился я – «У нас в Москве тоже проблемы. Мне вот пришлось новую дверь поставить, железную, со специальным замком!»
    «Это что, как сейф?» - поразилась Дженни.
    «Ну, типа» - улыбнулся я.
    И тут хозяйка произнесла фразу, которая врезалась мне в память, и которая показала все расстояние, отделяющее Королевство Нидерландов от Российской Федерации. Привожу эту фразу без перевода, на том не совсем правильном английском языке, на котором мы объяснялись. Но мне почему-то кажется, что ее поймут все.
    «It is not a freedom! »

    Из других впечатлений об этом королевстве и ее главном городе (не столице) Амстердаме вспоминается один тот же вопрос, который мне задавали все мои близкие, включая мою благоверную –
    «Ты когда в Амстердаме был, на улицу «Красных фонарей» заходил?»
    «Да, нет!» - оправдывался я – «Времени не было!»
    «Врешь, поди! Куда ты мог так торопиться?»
    «Там такой красивый город, потом музей Рембрандта, «Ночной дозор», а рядом музей Ван-Гога, а там потрясающая выставка «Импрессионисты и море».
    «Да, ладно! Чего же ты?»
    Вопрос был в том, что самое главное в Амстердаме я так и не посмотрел!
    «В следующий раз обязательно зайду!» - продолжал оправдываться я.
    Через год пришлось зайти, чтобы удовлетворить любопытство друзей и свое.
    Дело было утром, а не вечером и не ночью, поэтому красные фонари не горели, и тихая, сонная, узенькая, грязноватая улица производила довольно затхлое впечатление. Она состояла из множества самых дешевых гостиниц, по ней бродили такие же, как и я, любопытствующие туристы. Только в одном окне сидела раздетая или, скажем, одетая в розоватую комбинацию женщина неопределенного возраста и телосложения, и, зевая, поглядывала на проходящую мимо публику. Никакого энтузиазма ее вид (улицы и женщины) у меня не вызвал.


    Лирическое отступление №6.
    Соперницы.
    Впервые в своих записках я буду называть реальные имена и фамилии, поэтому, к сожалению, рассказа обо всех не получится. О некоторых я ничего интересного вспомнить не могу – мало видел. А про некоторых мне запретила писать дочь. И это ее право.
    Может показаться странным, почему это конкретное отступление – «лирическое». Дело в том, что по отношению к этим девочкам, о которых я буду рассказывать, у меня очень много личного, лирического. Некоторых я знал хорошо с 8-9 лет, еще совсем детьми, и не только в минуты их побед, но и после поражений. Я мог влезть в их "шкуру", представить какую жизнь они ведут, эти маленькие, но уже совсем взрослые дети.

    Кого только не встретишь «на и вокруг» теннисных кортов, на теннисных путях, дорогах. Перечислять и рассказывать обо всех теннисистках, с кем дочери пришлось столкнуться в ее спортивной жизни, на турнирах, спаррингах, матчах, совместных тренировках, можно очень долго. И, что главное, не все всех знают. Поэтому ограничусь только теми спортсменками, кто играет сейчас или играл в первой сотне WTA, и кто родился между 1988 и 1990 годами, чьи лица, имена, фамилии уже мелькают на экранах телевизоров, на страницах прессы, в Интернете. Для этого я решил выбрать всех Сашиных сверстниц из первой сотни международного рейтинга.
    Вот они. Их имена буду писать английскими буквами, кроме русских девочек и белоруски.
    Текущий Год Фамилия, имя
    Рейтинг рождения
    9 89 RADWANSKA, AGNIESZKA
    14 88 SZAVAY, AGNES
    16 89 АЗАРЕНКО, ВИКТОРИЯ
    18 90 CORNET, ALIZE
    19 89 CIBULKOVA, DOMINIKA
    20 89 VAIDISOVA, NICOLE
    22 90 WOZNIACKI, CAROLINE
    27 88 GOLOVIN, TATIANA
    34 89 КЛЕЙБАНОВА, АЛИСА
    68 90 PASZEK, TAMIRA
    48 88 ГОВОРЦОВА, ОЛЬГА
    49 88 ERAKOVIC, MARINA
    57 88 МАКАРОВА, ЕКАТЕРИНА
    58 90 KVITOVA, PETRA
    59 90 CIRSTEA, SORANA
    60 89 BACSINSZKY, TIMEA
    67 89 WICKMAYER, YANINA
    81 89 LISICKI, SABINE
    85 91 ПАВЛЮЧЕНКОВА, АНАСТАСИЯ
    91 88 RYBARIKOVA, MAGDALENA
    94 89 РОДИНА, ЕВГЕНИЯ
    33 136 89 KRAJICEK, MICHAELLA
    67 161 88 KERBER, ANGELIQUE
    72 101 89 KING, VANIA
    84 123 89 OLARU, IOANA RALUCA

    Невероятно, но факт, мы не пересекались никогда только с CORNET.
    Выводы, которые напрашиваются после изучения приведенного списка, и небольшие комментарии к ним.
    -. Всего 25 человек. Неплохо. Только 4 девочки (CORNET, LISICKI, WICKMAYER, KERBER) – коренные жители страны запада. Все остальные - дети выходцев из России, стран бывшего соцлагеря, или эмигрантов из тех же стан. У PASZEK родители из стран третьего мира. KING – афроамериканка или какая-то метиска. Выражаясь научным языком, в основном, дети мировых маргиналов.
    - Все теннисистки пользовались и/или пользуются в той или иной степени поддержкой федераций и/или спонсоров. Особенно это касается детей иммигрантов, выступающих за «маленькие» страны (Дания, Австрия, Швейцария).
    - Все девочки, за исключением CIBULKOVA, начавшие играть в теннис от 4 до 7 лет, были известны специалистам к 14 годам. CIBULKOVA приступила к занятиям позже других, в 9 лет. У всех девочек было что-то, что выделяло их из общей массы юниорок. Это могли быть разные вещи - потрясающие физические данные (рост, мощь), «убийственная» подача и удар справа или слева, исключительное трудолюбие и выносливость, уникальный «теннисный ум», «чувство мяча». Но изюминка была у всех. В первую очередь - совершенно неординарные родители или тренера. «Обычных» людей среди них не попадалось.
    - Практически все в 16 лет входили в 400 – 500 WTA.
    Статистика упрямая вещь, но других вариантов для первой сотни я не нашел из современного молодняка.
    Звездами до 14 лет по 88 -89 г.г., т.е. к 2003 г., считались в Европе и у нас пять девочек: KRAJICEK, VAIDISOVA, BACSINSZKY, КЛЕЙБАНОВА и, может быть, АЗАРЕНКО. Они крушили всех подряд, на год, а то и на два себя старше. В силу разных причин, мне неизвестных, до высот во взрослом теннисе первой поднялась VAIDISOVA, но дальше дело застопорилось, сейчас к десятке WTA из этой пятерки близка АЗАРЕНКО. Остальные девочки 88-89 г.г., и в первую очередь RADWANSKA, в то время обретались на вторых ролях, и о них говорили только в узких кругах. В настоящее время вверху оказались девочки, которые «медленно, но верно» поспешали по теннисной стезе. Девочки 90-91 г.г. на фоне мощного 89 года в 13-14 лет как-то не смотрелись. Все стали выравниваться к 15 - 16 годам. Я так понимаю, это связано еще и с тем, что к этому возрасту все женские процессы в организме стабилизируются.

    Итак, несколько слов о некоторых из них.
    RADWANSKA, AGNIESZKA.
    Вот за кого я всегда болею и переживаю. Наверное, потому что своей игрой она напоминает мне мою дочь. Есть еще у нее младшая на год сестра, про которую всегда говорили, что она более талантлива, чем Агнешка. По результатам на сегодня этого не скажешь. Родители и менеджеры вели Агнешку спокойно, и не торопясь. Помощь им пришла где-то в 15 лет, тогда и пошли результаты.
    АЗАРЕНКО, ВИКТОРИЯ.
    Про Вику ничего не буду говорить, уже вроде бы все написал. Могу только пожелать ей успехов во всех сферах её жизни.
    CIBULKOVA, DOMINIKA.
    Более целеустремленной, нацеленной на теннис, уверенной в себе и в своем теннисном успешном будущем спортсменки я не встречал. При всем при том всегда была самой маленькой, но самой крепенькой среди окружающих теннисисток. Хотя сейчас вид ее мышц наводит меня на грустные размышления. Какова цена ее успехов?
    Типичный пример того, «что упорство и труд всё перетрут?»
    VAIDISOVA, NICOLE.
    Когда я увидел Николь впервые в ее 15 лет, я испугался. Таких изменений к этому возрасту в осанке, в спине я не видел ни у одной теннисистки. Голова откинута назад, плечи подняты, спина согнута. Такая ходячая стойка теннисистки при приеме подачи. И это при росте за 180 см.
    КЛЕЙБАНОВА, АЛИСА.
    В этом году, наконец, начала приближаться к тем высотам, к которым ее нацеливали с самого раннего детства. Дай, Бог, ей успеха в этом! За те годы, что я помню, превратилась из худенькой, стройной девчушки в мощную, атлетического вида спортсменку. Но сколько ей пришлось для этого преодолеть и претерпеть… никому не пожелаю.
    WOZNIACKI, CAROLINE.
    Всегда она, сколько я помню, была такой улыбчивой, доброжелательной симпатягой. Лапочкой.
    Но меня всегда занимал по поводу ее один вопрос. На датском языке, к этой стране она приписана, Каролинка умеет разговаривать? Если верить ее папе, то с трудом. Лучше на польском или на английском.
    WICKMAYER, YANINA.
    В моем списке она единственная, про кого я никогда бы не подумал, что она так высоко поднимется в WTA. В 14, 15 , 16 лет видел ее на многих турнирах. Ничем не выделялась, ни игрой, ни результатами. Резкий взлет у нее начался в 17 лет, когда она за год дошла до 30 ITF по 18летним и стала в 500-х рейтинга WTA. Наверное, она и есть то исключение, которое подтверждает общее правило. Но с другой стороны, сам говорил не раз, и слышал от специалистов неоднократно, что до сотни WTA можно довести любую. Было бы желание и возможности. Говорят, вымахала за 180 см.
    LISICKI, SABINE.
    В 2002 году на турнире ЕТА до 14 лет в Баден-Бадене ее мама мне сказала, что для Сабины сейчас (немка, что с нее взять) главное хорошо учиться и успешно закончить школу. Как им удалось совместить с успешной, действительно это так, игрой в теннис, я не знаю. Или, может быть, за эти годы что-то поменялось?
    Любопытно, что в сотню ITF до 18 попала только в 16 лет, хотя к тому времени уже была в районе 500 рейтинга WTA.
    RYBARIKOVA, MAGDALENA.
    Из самой простой, небогатой, словацкой, провинциальной семьи из городка Пиештяны. Очень милые и доброжелательные мама с папой. Магде повезло. Как я уже писал выше, в Пиештянах находится центр словацкой юношеской сборной. В семь лет ее отдали в этот центр, и она каждый день, в любую погоду, сам видел, после школы, садилась на велосипед и за полчаса добиралась до кортов. После тренировки так же на «велике» возвращалась обратно. По крайней мере, лет до 15-16 ей никто не помогал. На турниры ездила в командном словацком микроавтобусе с остальными девочками. Милая, застенчивая, и от этого неулыбчивая в жизни, Магда на корте становится очень ехидной, вредной и расчетливой. Редкая умница. Со стороны всегда казалось по ее поведению на корте, по выражению ее лица, что этот теннис ей…. Это не так. Хотя может и ракетку швырнуть, и игру слить. Если избавиться от этого, должна подняться гораздо выше.
    KRAJICEK, MICHAELLA.
    Настоящая звезда детского и юниорского тенниса. Выиграла все, что можно, Побеждала везде и всюду. Ей пророчили блестящую карьеру. Тем не менее, в детстве была очень милым и любознательным ребенком. Внешне немного напоминала медвежонка. Это о ней ее первый тренер сказал мне -
    «Этого вполне хватит, чтобы выиграть Уимблдон!».
    Так он ответил мне на мое замечание: «Что, честно говоря, кроме «пушечной» первой подачи и «выбивающего» удара справа ничего такого нет».
    Юниорский хватило. Взрослый пока нет. Хочу верить, что получится.
    Мы разговаривали с ним в Словакии, в Пиештянах на турнире по 14летним ЕТА, где Мишка Крайчекова, так на самом деле ее зовут, проиграла в полуфинале Магде Рибариковой (RYBARIKOVA, MAGDALENA). После чего с диким ревом умчалась с корта, бросив все. Дочь на этом турнире пыталась учить ее русскому языку. Не получилось. Я подначивал Мишку, говоря, что «Мишка» на русском языке это медведь. Ребенок очень расстроился и обиделся.
    По поводу Мишкиных относительных неудач во взрослом теннисе, спросил мнение своей дочери.
    Ответ был такой: «Так у нее и так все в шоколаде. Теннис её еще в детстве достал. Другие уже интересы».
    «Какие?»
    «Пап! Отстань!»
    Какие могут быть интересы у молодой девицы, я догадываюсь.
    РОДИНА, ЕВГЕНИЯ.
    Вот за кого я никогда не сомневался, что она доберется до сотни WTA.

    Еще раз просмотрел весь список.
    Какие же они все разные и одинаковые, эти будущие и уже настоящие звезды мирового женского тенниса.

    Но, что я все о соперницах, да о соперницах? Где же друзья и подруги?
    За двенадцать то лет тенниса можно было, наверное, найти и «верных друзей»?
    Не знаю, не знаю…. Найти то можно, но как их сохранить? Сейчас у дочери остались одна, или две теннисные приятельницы, но только потому, что основа их «приятельства» лежит вне тенниса. И дело здесь не только в разном воспитании, вкусах, привычках, стиле жизни, а в том еще, и это главное, что после взаимных, спортивных встреч и матчей, когда шла борьба не на жизнь, а …, умолчу во имя чего и за что, трудно сохранить теплые отношения, доверие и дружбу.
    У парней, говорят, по-другому. Мои впечатления идут от общения с женским полом.
    Теннис, он сродни ведь боксу, «культурной драки», и это не только мое мнение. Ничьих не бывает, либо ты, либо тебя. Есть правила, писанные и неписанные, есть «ЧЕСТНАЯ ИГРА». С этим никто и не спорит. Но рубцы на сердце и в душе после поражений остаются.
    Это как в театре, про дружбу примадонн чего-то не слышно. Или ты играешь Дездемону, или душат другою. Допускаю. Между «Джульеттой» и «Кормилицей», «Софьей» и «Лизой». Допускаю. Но не между двумя «Дездемонами».
    Видел подруг по теннису, бывших «сборниц» еще Союза. Мне еще интересно было, когда и как они ими стали?
    Как замуж повыходили, и детей понародили, так и стали. Общие интересы появились. А до этого?
    «Здрасте. Как дела». И все. И то, иногда такое вспомнят друг о друге эти подруги, что постороннему человеку и знать то не обязательно.
    Помню одну игру между дочерью и ее приятельницей, старше Саши на несколько лет. После жесткого матча, дочь победила, но трясло и ту, и другую, я решил пойти успокоить обоих, и утешить проигравшую. Сашка успела выскочить с корта первая, и, пробегая мимо меня, сверкнув глазами, бросила:
    «Не вздумай утешать!»
    Я развернулся и побрел в буфет за пивом. Разговаривать друг с другом стали только через несколько часов. Представляю звонок Сашиной соперницы домой маме со словами –
    «Мама, я сегодня проиграла Саше».
    Как и с кем из наших можно было дружить, если рыдающую дочь после обидного поражения во Франции, а они эти неудачи всегда обидные и несправедливые, побежала утешать вся Европа, кроме России. На лицах НАШИХ (родителей и детей) читалось только одно –
    «Ну, и, слава Богу…. Очки Ваши (рейтинга) будут наши».
    Наверно все описанное это мой пристрастный взгляд. Бывает и другое, противоположное - взаимопомощь, что-то доброе. Как между коллегами по работе. Нормальные дружеские рабочие отношения.
    Но когда речь заходит о том, кому достанется первый приз…
    Неважно какой – «Большой Шлем» или «Большая Шляпа», или пусть самая маленькая панамка на каком-то местном турнире, то
    «Дружба – дружбой, а табачок – врозь!»

    Лирическое отступление №7.
    Травмы.
    Травмы, которые случались у дочери, можно разделить на несколько категорий –
    А) дурацкие, шальные;
    Б) НЕ дурацкие, благоприобретенные, от «природы»; и
    В) профессиональные.
    Рассмотрим их по порядку.

    А) Травмы дурацкие, шальные.
    Это травмы типа «шел, поскользнулся, упал…», и т.д.
    Как их предотвратить? Очень просто – не шлындай, где, не попадя, тогда не поскользнешься, не упадешь. Застраховаться от них практически невозможно. Мальчишкам из балетных школ не рекомендуют играть в футбол. Представить 10 -12летнего пацана, не гоняющего футбольный мячик, мне лично невозможно. В американском университете тренер по теннису следит за тем, чтобы теннисистки не играли в подвижные, «контактные» игры, в баскетбол, например. У дочери однажды состоялся с «коучем» неприятный разговор на эту тему.
    Подобных травм у Саши было несколько. Об одной я уже писал – помчалась за парнем, спрыгнула с высокого бордюра. Было это в 12 лет.
    Что можно сказать? НЕ бегай за парнями, НЕ прыгай с бордюра. Даже если очень хочется. Веди скромный, размеренный, правильный образ жизни. Как заставить юную балбесиху вести соответствующий образ жизни, я не знаю. Все сводилось к обычным родительским сентенциям –
    «Будь приличной, воспитанной девочкой! И всегда носи с собой соломку, чтобы было что подстелить!»
    С точки зрения моей дитяти ничего глупее папа с мамой придумать не могут. Конечно, можно везде и всюду ходить с ребенком, взявшись за руки, или, по крайней мере, всегда стоять рядом «со свечкой». Чего не делал, того не делал. Хотя таких теннисных родителей видел, и не раз.
    Случилось однажды нанести визит в ЦИТО. Причем по рекомендации Преображенской. Она дала мне телефон и напутствовала словами:
    «Только, ради Бога, не соглашайтесь на уколы и гормоны!».
    К счастью, оказался «всего лишь» микронадрыв связок. Это Саша на тренировке решила наступить на теннисный мячик. Наступила. Подвернула ногу. Что тут сказать?! Дура!
    Других шалых травм, Слава Богу, не было. Рук, ног по этой причине (тьфу, тьфу, тьфу, через левое плечо) не ломала.

    Б) Травмы НЕ дурацкие, благоприобретенные, от «природы».
    С этими болячками все обстояло гораздо сложнее. В любой конструкции, материале и, конечно, организме, он тоже некая конструкция, слепленная из различных элементов и материалов, есть слабые точки от рождения, от природы. У одних одни, у других другие. У каждого свои. У дочери это были 1) голеностоп, с ним приключались (см. выше) и глупые травмы, и 2) запястье, слабая кисть. Их приходилось укреплять, бинтовать, играть в специальных бандажиках. При любых первых намеках на боль накладывать лёд на эти места. Найти его можно было всегда в холодильниках на турнирах, отелях и дома. Что делать с профилактикой других органов человеческого организма я не знаю. Сталкиваться не приходилось. С другой стороны, наши достоинства есть продолжение наших недостатков, и наоборот. Как мне объяснили еще в самом начале занятий теннисом, именно некая разболтанность кисти и стопы у Саши позволяли ей мягко подходить к мячу, хорошо его чувствовать. Дочь от природы неплохо гнулась, а то, что было излишне жестковато, устранялось нашей мамой, которая периодически «растягивала» и «тянула» дочь. Благо является специалистом в этой области. Не зря все-таки доцент кафедры
    классического танца Московской Государственной Академии Хореографии (МГАХ), а еще и з.д.и. РФ.
    Каких-то травм этого рода, а тем более операций на суставах, связках, мышцах, надолго выбивающих дочь из тренировочного процесса, к счастью, не было. Хотя всегда на турниры брали с собой тюбики с различными «мазилками» и старались обязательно тщательно делать «разминку» и «заминку».

    В) Профессиональные травмы.
    Могу сразу сказать, что до подобных травм мы не доросли. До травм, связанных с высокими профессиональными нагрузками, присущими такому виду спорта, как теннис. Не было у нас стертых позвонков, истончения костей, изуродованной на всю жизнь осанки, грыж позвоночника и других «радостей» профессионального спорта.
    Были только, как сказали нам на одном диспансерном обследовании, обычная для тенниса некоторая «скособоченность» и «косолапость».
    Чем профтравмы отличаются от травм п. Б)? Тем, что вылечить их мазями, льдом и растягиванием невозможно. При них, как правило, уродуются кости, хрящи. А они не тянутся, не растягиваются. Требуется длительное лечение, снижение нагрузок, мануальная терапия, а временами и серьезные операции. И в результате, как правило, ранний уход из большого спорта.

    Безусловно, что с раннего возраста необходимо ходить в бассейн, регулярно делать массаж, укреплять мышцы спины (это обязательно), заниматься специальной ОФП.
    Чем и занимались все вокруг. Саша не является в этом отношении хорошим примером. Неплохие физические данные позволили ей до 12 лет не заниматься никаким ОФП, разве что на теннисных тренировках, об этом я уже писал. Первый раз пошла на массаж где-то лет в пятнадцать, когда приперло. Оговорюсь, что ничего хорошего в этом нет. Но так было. Результаты все равно были. «Трехсетовики» на жаре выдерживала спокойно.
    Кроме всего прочего, то, что она все схватывала на корте, на лету, позволило ей избегать больших нагрузок и во время тренировок.


    Лирическое отступление №8.
    «Разве Вы без шпаги пришли»?
    Согласен с автором данной фразы, что сей предмет домашнего средневекового обихода в жизни «теннисного» родителя просто необходим. Без него никак нельзя. Как и представить эти записки, историю теннисного ребенка без рассказа об общении с сотрудницами РТТ, Российский Теннисный Тур – для тех, кто не в курсе.
    Заранее скажу, что описываю «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой».
    Сейчас тогдашнее население кабинета, который я буду описывать, как известно, пребывает не там и далече, но вспоминать о посиделках с ними мне всегда будет очень приятно. Сейчас в этой комнате сидят совсем чужие для меня люди.

    Допустим, что Вы входите в кабинет некоего Ответственного товарища (секретаря) ФТР, Федерации тенниса России, если кому-то не понятно.
    Представили? Помещение это напоминало больше какой-то закуток, чем солидный кабинет, где нельзя было повернуться, не задев при этом кого-нибудь из присутствующих лиц. А находилось иногда в этом загончике, размером со стандартную кухню советской «хрущевки», одних хозяев только человек несколько. Можно было еще самому поставить синяк на своей особо выдающейся части. Ну, да, это все мелочи!
    Ах, да…. Перед кабинетом каждого уважающего себя руководителя должна быть серьезная секретарша, вежливо объясняющая посетителям, что товарищ «Такой-то» не принимает. Секретарей я не наблюдал, попадались на входе какие-то другие девицы, достаточно, как правило, симпатичные, которые пытались что-то там сказать, но которым я через плечо небрежно цыкал: «Мне можно!». Вскоре эти особы к моему поведению привыкли и при виде меня только безнадежно махали рукой.
    Дверь я отворял, и каждый раз бывал огорошен надписью большими буквами на стене –
    «Разве Вы без шпаги пришли?»
    Я всегда при входе инстинктивно хватался за левое бедро, прекрасно сознавая, что без этого вида колющего оружия делать в РТТ нечего. Но в первый свой визит мне сразу стало почему-то покойно и понятно, что в этом кабинете проблем не будет, что населяют его добрые, симпатичные и родные физиономии. «Суровый» владелец кабинет появлялся в нем не всегда, скорее даже изредка, вечно он был в бегах и заботах, когда же заскакивал на мгновение, то строго на ходу бросал мне – «Привет!», и тут же исчезал. После чего я мог беспрепятственно отвлекать и развлекать байками о своих с дочерью путешествиях его подчиненных, премилых, надо вам сказать, небесных созданий. В ответ барышни поили меня чаем с печеньем. Но если дел было невпроворот, а такое бывало, к сожалению, чаще всего, они делали страшные глаза, махали руками и говорили:
    «Дима, в другой раз!».
    После чего я мигом растворялся в коридорах здания.
    По роду своей деятельности эти сотрудницы контролировали заявки на различные российские и международные соревнования, обрабатывали протоколы теннисных турниров, заносили данные в компьютер, после чего программа рассчитывала ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО РЕЙТИНГ РТТ. Человеку знакомому с нравами делопроизводства у российской бюрократии будет понятно, что бедные женщины регулярно оказывались крайними в длинной цепочке различных чиновников. Меня же заявочно-рейтинговые проблемы не сильно волновали. В любом случае на нужные турниры в России дочь и так попадала, а уж там пусть другие ее боятся, международные же рейтинги считались в другом месте. Заявки? С заявками проблем у меня никогда не было. Заявка, это не виза. Таким образом, поводов для недоразумений с обитательницами этого кабинета у меня не было.
    У других родителей возникали, что сам не раз наблюдал, сидя в этом кабинете. Взбешенных жизненной несправедливостью родителей видел там не раз, причем в основном почему-то мам.
    Чтобы было понятно, о чем идет речь, расскажу об одном случае, которому был свидетелем.
    Дело к вечеру. Сидим, безмятежно гоняем чаи. Хозяйки и я. Ведем неторопливую беседу о теннисе, о детях.
    Сегодняшние протоколы обработаны, начальство в бегах и разъездах.
    Неожиданно… неожиданно? Нет, не так. Все персонажи, все богини греческой мифологии, богини правосудия и мщения в одном лице и флаконе. Как сказано у классика –
    "Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй".
    Такое вот явление.
    Короче, в комнату вошла еще молодая, сорок лет с небольшим, интересная женщина и вежливо так поинтересовалась:
    «За что? И почему вы так?»
    Я умолк и сделал вид, что меня тут нет, что я что-то вроде привидения.
    «А в чем дело?» - последовал ответ.
    «Что случилось с рейтингом?»
    Я постарался спрятаться за монитор компьютера.
    «С ним все в порядке»
    «Уважаемые товарищи, вы не совсем правы!»
    Я слился со стеной.
    «Давайте проверим. Ваша фамилия и последние турниры?».
    «Будьте так любезны. Иванов. Город N». Фамилия, разумеется, заменена.
    Полезли в компьютер, нашли турнир. Нашли Иванова. Он добросовестно, в упорной борьбе, судя по счету, проиграл во втором круге.
    «Мы же были в финале!»
    На этом месте я отлепился от стены, вылез из своего убежища, взглянул на монитор и совершенно зря встрял:
    «Во втором круге проиграли. Вон смотрите».
    По тому взгляду, что меня одарили, я понял, что мне лучше было … вернуться туда, откуда вылез, причем еще при рождении.
    Полезли за папкой, нашли оригинал протокола турнира. Там значилось, за подписью и печатью главного судьи и директора, что Иванов проиграл во втором круге.
    «И что же нам теперь делать?»
    «Может чаю, попьете?» - вечно я лезу не туда.
    «Спасибо, я на поезд опаздываю. Пришлось ехать. До Вас же не дозвонишься!»
    Последние слова почему-то предназначались мне.
    Каков финал этой истории я не знаю, но, судя по поведению хозяев, подобный случай был не единственный в их практике.
    Да, славные были времена.
    Милые хозяева того кабинета, если прочтете эти строки низкий поклон и спасибо за хлеб, за соль и печенюшки..

    Лирическое отступление №9.
    Спонсоры, агенты, матпомощь и прочее… Доходы и расходы.
    На мой взгляд, в вопросе воспитания профессионального теннисиста и доведения его до ума, главное это не деньги, и не талант, а желание родителей биться головой о «теннисную» стенку, о любую другую стенку, прошибать её, несмотря на все болезненные шишки и появляющиеся новые препятствия. У меня такое желание кончилось, как это не печально, в 56 лет, после 12 лет занятий. Но, уверен, будь мне лет на десять поменьше, Сашка бы не училась сейчас в США, а играла турниры на очень приличном уровне.
    Утеряна была воля к жизни, «искра ушла в землю».
    О других «стенках» я уже рассказывал. Пришло время поведать о финансовых. А то все теннис, да теннис, страны и континенты. А на какие и чьи шиши? Основные деньги были наши – из семейного бюджета, о помощи натурой и льготами я писал. Но, как известно, лишних денег не бывает, поэтому любой финансовой помощи мы всегда были только рады. Другое дело, на каких условиях, чего это стоило семье, и что за этим стояло. И почему мы на это не шли.
    Сейчас, в 2008 году, разумеется, другие цены, условия. Инфляция, никуда не денешься. Я пишу, напоминаю, о периоде между 1995 и 2006 годах. В этот период я слышал разные цифры сумм необходимых для подготовки теннисиста. Они колебались от 30000$ в год, это минимум, мнение Л.Д. Преображенской, до 50000$ - 70000$, точка зрения Тарпищева и папы девочки, играющей сейчас в сотне WTA. Поэтому, когда я слышу в настоящее время о сотнях тысячах баксов в год, как минимум, то мне становится не по себе. Возможно, так выросли за эти годы доходы и благосостояние российских родителей.
    Как сказала дочь, заглянув недавно на форум, и почитав некоторые сообщения о затраченных суммах, -
    «М-да, нам такие деньги года три назад совсем не помешали бы!»
    На весь Сашкин теннис за все двенадцать лет мы с женой потратили где-то около 150000$ ЛИЧНЫХ ДЕНЕГ. Может чуть больше, но не намного.

    ФЕДЕРАЦИЯ.
    Впервые некоторое материальное вспомоществование от сторонних лиц за свои успехи в области спорта дочь получила лет в одиннадцать, когда она вошла в призеры крупного общероссийского турнира. После чего ей было торжественно обещано при вручении призов во время награждения одним из руководителей федерации тенниса, что одна её поездка на зарубежный турнир будет оплачена.
    Как мы радовались, услышав это. Прямо, как дети. И не только мы, но и другие родители призеров, получившие одну, две, а то и три оплаченные поездки на зарубежные турниры. Мы (все родители) уже представляли, как дружно идем к кому-то неведомому пока, заветному окошечку, и нам там выдают такие желанные и необходимые конвертики с «деревяненькими», а может быть даже и с «зелененькими» или «еврюшками», в достаточном количестве, чтобы отвезти ребенка куда-нибудь на турнир.
    Ничего подобного не случилось.
    Во-первых, выяснилось, что деньги мы будем получать не в ФТР или РТТ, там денег таких сроду не водилось, а совсем в ином месте, в каком-то теннисном фонде, расположенном на Мясницкой улице.
    Во-вторых, бухгалтер сего фонда ничего про нас и про наши призовые не слышала, и не совсем представляла, как это реализовать на практике.
    Начались обычные и привычные в таких случаях хождения по кругу, от одного руководителя к другому, звонки нужным и влиятельным людям, просьбы и скандалы. В результате выход был найден. Со мной и другими «папмамами» были оформлены некие договора, трудовые соглашения, дети, как несовершеннолетние, из игры выбывали. По этому договору я отправлялся в командировку, а по возвращению мне должны были произвести оплату согласно предоставленным документам. В результате, по приезду каких-то счетов и чеков у меня не оказалось, какие-то были неправильно оформлены, но авиабилеты, мне, как бы за дочь, оплатили. На следующий год у дочери было две призовые поездки, и я, уже наученный горьким опытом, собирал все возможные бумажки с подписями и сумел выбить денег побольше, а некоторые родители не выдержали, плюнули и не стали связываться с получением этих призовых деньжат. Поплачусь еще о том, что оплатили за все про все по самому невыгодному курсу. Ну, да Бог с ними.
    С паршивой овцы хоть шерсти клок. Но впоследствии дело с теннисными властями старался не иметь. Спокойнее как-то. Только - «Здрасте. Спасибо. У нас все хорошо».
    И достаточно. По крайней мере, никому ничем обязан не был.

    АГЕНТЫ и ПЕРСПЕКТИВЫ.
    Второй раз у нас забрезжило, только забрезжило, в прелестном городишке Баден-Бадене, о котором можно много чего рассказывать, но отложу эти эпизоды до лучших времен.
    Так вот, туда на турнир до 14 ЕТА с нами приехала одна известная в прошлом теннисистка, Оленька, у которой дочь тренировалась до этого в Германии пару недель. Оля к этому времени вырастила своего сына, отправила его учиться за океан и присматривала себе какую-нибудь перспективную ученицу. Между ней и дочерью установилось полное взаимопонимание, а ко всему прочему Оля очень понравилась моей супруге. Образовывалась полная идиллия. Я начал прикидывать бюджет такой бесплатной жизни моей жены с Сашей на севере Германии, в доме у Оли, а женщины приступили к обсуждению вариантов совместной жизни. Ко всему прочему на этом турнире у мальчиков играл Леша, старый Сашкин знакомец, а сопровождал Леху его папа, тоже Алексей, «в миру» спортивный агент, милый, воспитанный мужчина. Он готов был в чем-то помогать, консультировать нас. Из разговоров с ним и Олей я понял, что лучше всего нам было бы перебраться в Европу, где-то там зацепиться, осесть, в чем они готовы были помочь, и над этим надо думать и работать.
    Не срослось, и, прежде всего, потому, что бросать Москву, работу, привычную жизнь, дробить семью мы боялись. Саше было тогда 12 лет. И веры в серьезность спортивных дочкиных перспектив у нас не было, и конечно возникал вечный вопрос «интеллигентных теннисных родителей» –
    «А с учебой что? С образованием?»
    Тогда же в Баден-Бадене у меня произошел очень занятный разговор в баре с одним иностранным господином. Речь зашла о теннисном будущем моей дочери, о возможных вариантах. Сей господин имел отношение, как я понял, а может, мне показалось, к около теннисным делам. Разглядывая Сашу, которая в это время общалась неподалеку со своими подругами, он объяснил мне, что сейчас в теннисе мода на высоких, симпатичных, блондинистых славянок. «Вроде вашей Курни». Их легче пристроить, они трудолюбивы, амбициозны, выносливы, с их родителями проще договариваться.
    Беседа наша стала напоминать обычные разговоры лошадиных барышников на какой-нибудь ярмарке.
    Из его слов следовало, что дочери надо будет подрасти, сантиметров до 175, как минимум, перекраситься, а научить играть в теннис можно любую, были бы деньги и желание родителей.
    На мои робкие возражения и рассуждения о природном таланте ребенка он снисходительно махал рукой –
    «Какой же вы, «русский папа», все-таки наивный».
    Этот разговор я часто вспоминал впоследствии при различных ситуациях теннисной истории моей дитяти.

    BABOLAT и ПРОЧИЕ.
    Немалая толика расходов в теннисе приходится на спортивную амуницию и экипировку.
    Сумки, ракеты, струны, кроссовки, майки, юбки, шорты. И множество, множество других причиндалов и мелочей. Поэтому когда дочь немножко подросла, стала посильнее бить и побольше бегать, а, следовательно, струны стали регулярно лопаться, ракетки ломаться, кроссовки очень быстро стираться и рваться, встал вопрос о том, где и как все это барахло покупать и доставать.
    Из разговоров с другими «теннисными родителями» удалось узнать, что, якобы, все эти вещи можно получить по контракту в соответствующей фирме, которая занимается производством теннисных аксессуаров. Начались поиски таких «добрых» фирм. Названия были известны – YONEX, HEAD, WILSON, PRINCE и т.д. и т.п..
    YONEX отпал сразу, представителей его мы нашли быстро, и также быстро от них узнали, что до контракта с YONEXом нам еще надо расти и расти, в смысле теннисных успехов. А мы как раз этой фирмой играли, и надо же так случиться, что грохнули за неделю обе наши ракетки. Положение было аховое. Тем более, как нам объяснили специалисты, YONEX очень ломкий, но переходить с него на другие ракетки будет затруднительно.
    HEAD мы почему-то не смогли тогда найти, а WILSON… С WILSON была отдельная история, после которой мы кляли себя и власти всеми словами.
    История такова. Дочь играла первую категорию ЕТА до 14 в Генуе и добралась там до «восьмерки». В Ливорно, на следующем турнире к моей жене, она была тогда с Сашей, во время тренировки дочери подошла тренер из Белоруссии и поинтересовалась – «А почему Саша не попробует свой WILSON?»
    «А причем WILSON? У нас такой ракетки нет!» - изумилась супруга.
    Тогда белоруска рассказала, что в Генуе ко всем капитанам команд участники, которых играли в четвертьфинале, подходил представитель фирмы WILSON и предлагал заключить контракт на ракетки с теннисистами, которые были в «восьмерке». Нам наш российский капитан видимо постеснялся об этом сказать, а, может быть, просто не понял, о чем идет речь. В Москве нашу информацию в WILSON приняли к сведению, попросили оставить заявку на рассмотрение. Но пока они ее рассматривали, подсуетился BABOLAT. Ракетками этой фирмы дочь и играет до сих пор.
    Два слова, «в сторону», о роли капитанов команд. Кто именно капитан организаторам турнира сообщают факсом из РТТ. По идее, согласно, к сожалению, только неписанным законам, капитан команды теннисистов, приехавших на тот или иной турнир, должен защищать интересы игроков своей страны. Присутствовать на собрании капитанов, следить за тем, чтобы все были накормлены, обеспечены нормальным жильем. За такие подвиги организаторы оплачивают проживание и питание капитанам.
    Но это в теории. На практике же я с трудом вспоминаю случаи, когда такое наблюдалось. Быть капитаном – это, значит, иметь возможность бесплатно съездить на турнир. И не более того. Такая «халява», одним словом. Назначают капитаном тренера игрока, имеющего наивысший рейтинг. Именно тренера, а не родителя. Поэтому обычно еще в Москве начинались выяснения, кто будет капитаном, и будет ли от него какой-нибудь прок. Проку большого обычно не наблюдалось. Хуже всего было тогда, когда главный по рейтингу игрок рано вылетал из турнира, уезжал, и команда вообще оставалась без пригляда. Самый анекдотичный случай был на турнире во Франции, где капитан, точнее капитанша, из-за незнания какого-либо языка водила всюду с собой мою дочь, как переводчицу. Сашке тогда было 12 лет.
    Но вернемся к BABOLAT. Получить контракт с ними удалось только после рекомендательного звонка главного тренера сборной по юниоркам. За что ей отдельное спасибо. В первый год мы получали ракетки, струны, сумки по оптовой цене, а, начиная со второго года, после дополнительных звонков и хлопот, стали получать все это бесплатно. В состав контракта входили четыре ракетки, две бобины струн, пара сумок, еще какая-то мелочевка, корзины с мячами мы могли приобретать по льготоной оптовой цене. Вполне достаточно для теннисной жизни. Любопытно вот еще что. На турнире во Франции ко мне подсел представитель BABOLAT, представляющий руководство этой французской фирмы. Он увидел, что Саша играет их ракетками, дочь ему понравилась, и он поинтересовался, на каких условиях она получает ракетки. Тогда мы еще платили за них. Он был поражен, узнав, что мы платим деньги. Сказал, что девочки уровня дочери получают во Франции экипировку от их фирмы бесплатно. Я только улыбнулся в ответ. Он оставил мне свою визитку и пообещал прислать факс в Москву, чтобы Саше заменили контракт. Факс он прислал. Это точно, я проверял. Визитку с его подписью я показывал. Но никакого впечатления на московский BABOLAT это не произвело.
    В заключение рассказа о ракетках могу сказать, что из всех фирм дочь не могла приспособиться только к FISHER. После того, как она стала играть BABOLAT, на другие фирмы мы уже не переключались. Хотя варианты были, но BABOLAT всегда предлагал лучшие условия. Поэтому мы ему уже не изменяли.
    От добра - добра не ищут.

    БАНКИРЫ, или в сотне за два года.
    Наверно каждый из нас за свою жизнь сводит знакомство, сталкивается с множеством людей разного достатка, возраста, социального положения. Особенно в наши сногсшибательные годы. Так и у меня есть один очень давний знакомый, который в настоящее время ко всему прочему держит для своих собственных нужд небольшой, но устойчивый банк. Вот к нему то я и направил стопы в надежде, если не разжиться деньгами, то хотя бы получить хоть какой совет. Я поведал приятелю свою историю, рассказал о проблемах. Он все внимательно выслушал, осведомился о требуемых суммах. Особого впечатления они на него не произвели, и он уже был даже готов полезть в сейф, чтобы достать некоторую часть денег, но тут появилась его близкая женщина, а по совместительству компаньон в бизнесе. Она разогнала двух идиотов (по ее мнению), задав нам несколько сакраментальных, здравых вопросов –
    «А что вы оба будете делать, если этот сумасшедший папаша не сможет их отдать?»,
    «Зачем вам обоим этот ненужный никому геморрой?»,
    «Ты же (мужу) не будешь их из него выбивать?»,
    «А ты (мне) ведь весь изведешься? Я тебя знаю».
    Мы попытались сопротивляться –
    «Ну почему так грустно, результаты у ребенка ведь уже есть!»
    Но женщина была непоколебима и продолжала добивать нас –
    «Не будем говорить о травмах, болезнях. И не только ее, но и твоих!» - это обо мне.
    «Кто будет с ней возиться, случись, что с тобой?».
    «И ко всему прочему вы, что баб не знаете, два старых …?» - эта дама может быть не особенно сдержана в своих выражениях.
    «А если ее занесет куда-нибудь, если «залетит» по дурости?»
    «Да просто ей надоест этот ваш теннис, и она захочет получить нормальное образование или пожить человеческой жизнью? Дочь то у тебя не дура, судя по всему!»
    Мне не хотелось с ней спорить, но я все-таки спросил, пока она переводила дух, -
    «А ты можешь что-нибудь по делу посоветовать? Не только орать».
    Она передохнула, подумала, успокоилась и сказала:
    «Иди к людям, которые этим занимаются постоянно, которые работают со спортсменами, мы не по этому профилю».
    «А ты знаешь таких людей?» - возник ее компаньон.
    «Да, вы оба знаете, сходи и поговори с N. Его банк занимается такими вещами».
    «Точно!» - воскликнул мой приятель – «Я знаю, что его банк ведет дела футболистов, он мне сам об этом говорил, еще мне предлагал, но я отказался».
    «А как с ним связаться? А он меня помнит?»
    «Ничего нет проще, сейчас позвоним! Тебя он прекрасно помнит».
    И действительно все оказалось очень просто. Тут же позвонили на мобильный телефон N.
    Он меня вспомнил, попросил подготовить резюме и мои предложения, и мы договорились о встрече.
    При первом визите мы вначале вспомнили былое, а уже потом перешли к обсуждению моей проблемы.
    Он подтвердил, что его банк ведет дела ряда спортсменов, но не теннисистов, затем поинтересовался, каким я вижу наше сотрудничество.
    «А какие возможны варианты?» - спросил я.
    «Взаймы, благотворительный или коммерческий проект».
    «А как ты» - мы были с ним, конечно, на «ты» - «обычно работаешь со спортсменами?»
    «Разумеется, на коммерческой основе».
    «Рассмотрим коммерческий вариант» - ответил я.
    «Тогда оставляй свое резюме с предложениями. Я передам их моим экспертам. Недели через две позвони. Я скажу ответ».
    Я передал ему все бумаги о дочери и раскланялся. Проведя ровно две недели в нетерпеливом ожидании, я позвонил банкиру на мобильник.
    «Ну, как?»
    «Приезжай, будем разговаривать».
    Описывать тот мандраж, с которым я ехал на встречу, я не буду. Ко всему прочему меня мучил еще вопрос –
    «Что это за эксперты, и что интересного и новенького они смогли узнать про мою дочь?»
    Разговор наш был коротким и деловым. Начал беседу я.
    «Ну, и что сказали тебе твои люди о дочери?»
    «Они знают о ней, они разговаривали с теннисными специалистами».
    «Ну, и как?»
    «Девочка интересная, перспективная. С ней можно работать».
    У меня немножко отлегло и потеплело на душе.
    «И на каких условиях?»
    «Твоей сейчас пятнадцать, и к девятнадцати она собирается войти в сотню WTA? Таким образом, ты хочешь получать помощь в течение четырех лет? И только потом начать возвращать?».
    «Да. Я об этом и написал, что-то вроде кредитной линии, деньги только по мере необходимости».
    «Это «длинные» деньги для нас. Мы готовы разговаривать о двух годах».
    Внутри у меня все оборвалось.
    «За два года в сотне? Ты считаешь, что это реально?»
    Его ответ помню дословно и по сей день.
    «Я не специалист, но мои эксперты утверждают, что при должной организации тренировок и поездок на турниры Саше вполне реально этого добиться».
    У меня было ощущение, что меня ударили по голове чем-то мягким, но очень тяжелым. После некоторой паузы, переведя дух, я промолвил:
    «А деньги? Это же нужны совсем другие суммы, чем я просил»
    «Это не твои проблемы. Денег будет столько, сколько нужно. Разумеется, что деньги, тренировки, поездки будут контролироваться. Тренера менять не стоит. Ваш нынешний тренер нас устраивает»
    «А возвращать? Как и из каких?»
    «Войдете в сотню и повыше – проценты от контрактов».
    «Каких еще контрактов?»
    «Это будут наши проблемы. Найдем».
    «А если не войдем в сотню?»
    «Тогда это будет твоя забота».
    «Надо подумать» - промямлил я.
    «Думай. Я не тороплю».
    На этом вторая наша встреча закончилась. Вернувшись домой, я первым делом позвонил Наталье, нашему тренеру, и изложил то, что узнал. В конце я спросил ее:
    «Ну, и что Вы по этому поводу думаете? Два года, это реально?»
    Ответ был таков –
    «Реально. Но через несколько месяцев такой жизни Сашка возненавидит вас, меня, и весь теннис в придачу. И на этом всё и кончится. Я не готова играть в такие игры. Давайте потерпим, может еще что-то подвернется».
    На всякий случай я нанес еще один визит своему знакомому банкиру, с которого вся эта история началась. Ему я задал вопрос –
    «Слушай, а N не выпендривается? Это не типа «вежливого отказа»? Мог бы и прямо сказать. Два года – это слишком. Ребенка сорвем!»
    «Нет, это не отказ. Поторгуйся на три года. На больший срок он не согласится, я думаю».
    «Четыре года это минимум».
    Приятель с грустью посмотрел на меня.
    «Пойми ты, N деловой человек. У тебя рискованный проект. Ты сам это прекрасно понимаешь. Давать кому-то деньги в нашей стране на четыре года без серьезных гарантий никто не будет. Ты представляешь, что может быть у нас даже через два года? Нет! И я нет! Просто дать тебе взаймы разумную сумму, я всегда, да и он, - пожалуйста!»
    «Нет, спасибо, пока обходимся».
    На этом и закончились разговоры с моими состоятельными знакомыми.
    Через два года в сотне? Мы не рискнули.

    НЕМЕЦКО-РУССКАЯ АКАДЕМИЯ и прочая, и прочая.
    Сразу скажу, что академий дочь не кончала и не проходила.
    Да простят меня читатели, но отношение мое к расплодившимся в последнее время организациям под названием «Академия» весьма скептическое. Постараюсь объяснить почему. Воспитан я в такой среде, в которой за Академию признавали Академию Наук (России, СССР, РФ и др. стран) или на худой конец - Художеств, Медицинскую, Педагогическую. Называть какую-то иную организацию в России Академией, типа коммунального хозяйства (о, Боже!), есть и такая, у меня язык не поворачивается.
    Все сказанное относится и к академиям тенниса, информацией о которых просто нашпигован Интернет.
    Согласно всем умным словарям и энциклопедиям Академия это такое –
    «высшее ученое или учебное братство и самое заведение; общество ученых или художников, соединенных под этим названием на пользу науки; такое же учебное заведение, для подготовленных образованием молодых людей».
    По крайней мере, подобное учебное, спортивное заведение должно обладать четкой программой подготовки спортсменов высокого профессионального уровня и иметь весь комплекс сопутствующих необходимых вещей вроде медицинского обслуживания, питания, проживания и т.д. Хотя, с другой стороны, является ли обычный теннисный клуб с большим количеством кортов и тренеров Теннисной Академией, пусть решает сам конкретный «теннисный» родитель.
    Надеюсь, что теперь читателю будет понятно, почему, когда на нашем теннисном горизонте замаячил человек, назвавшийся представителем теннисной академии в Германии, я отнесся к нему с большой долей скептицизма. У нас оказались общие знакомые. Мир тесен. И он, оказывается, был наслышан о дочери. А может быть теннисная прослойка слишком тонка. Однако то, что этот товарищ предложил нам, было весьма любопытно.
    Это академия была чисто русской, т.к. там работали только бывшие и настоящие российские граждане и спортсмены.
    Суть контракта сводилось к следующему. Академия берется за четыре года до 18 лет, дочери тогда шел четырнадцатый год, подготовить из Саши профессиональную спортсменку, т.е. вывести ее в первую сотню WTA. После выхода в эту самую сотню дочь должна будет вернуть затраченные на нее средства, сумма которых оговаривалась в контракте. В эти деньги входила плата за тренировки, проживание, питание, турниры. Одним словом за все, что связано с обучением теннису в этой русско-немецкой академии.
    У нас после прочтения договора возникло несколько вопросов.
    Что произойдет, если не удастся войти в сотню?
    Ответ – «Дочь должна будет, так или иначе, отработать затраченные на нее средства, как тренер, спарринг в академии; родители могут выкупить этот контракт; академия сама может передать, уступить контракт другой организации или лицу. Ну, и, конечно, родители могут с самого начала оплачивать обучение. Тогда и возвращать ничего не надо будет».
    Я еще раз изучил договор и пришел к выводу, что он сильно смахивает на какую-то кабалу, что, по моим прикидкам, возвращать деньги придется лет эдак до тридцати.
    Ответ – «За это время Саша сможет натурализоваться, остаться работать в Германии и/или выйти замуж. Русских женщин с такой судьбой сейчас много в Европе».
    Действительно, что еще русской девушке от жизни надо… «Мечта поэта». Поэтессы.
    А как быть с обыкновенным, не теннисным образованием?
    Ответ – «Экстернат. Так все делают. Пару раз в год будет приезжать в Россию и сдавать экзамены. А может и в немецкую школу пойти».
    Как быть нам, родителям?
    Ответ – «Вы сможете ее навещать. Вызовы сделаем».
    Зная нравы немецкого посольства, и срок в девяносто дней, в течение которого можно
    находиться в Шенгенской зоне по любой гостевой визе, это все выглядело для нас, родителей, немножко стремно. И без нормального образования. Кроме того, Саша тогда активно и успешно работала с Натальей, времени и кортов в ЦСКА хватало.
    И мы отказались.
    Почему и какие были «… прочая, прочая»?
    Три последних года из жизни в России дочь на все лето уезжала вместе со своим тренером и ее семьей в Англию. Там Наталья снимала небольшой домик в 30 км от Лондона у своего бывшего теннисного менеджера. Мы платили за Сашкино проживание и тренировки, прямо скажем, чисто символическую сумму. Мы вообще, надо сказать, платили своим тренерам «чисто» символические деньги.
    Живя в Англии, имея там базу, дочь имела возможность легче планировать график турниров, и принимать участие во всех соревнованиях ITF, проводимых в Великобритании, а также, т.к. у нее был годовой Шенген, выезжать на турниры в континентальную Европу. Согласитесь, что при такой ситуации наши затраты были в разы меньше, чем, если бы она всё лето сидела в Москве.
    Вот этот бывший менеджер Натальи и мог, и собирался выступать в роли полноценного спонсора. Но об этом мы узнали гораздо позже, когда дочь уже собралась в США. По каким-то неизвестным мне причинам Наталья категорически не хотела вести с ним переговоры, оставляла его, по ее выражению, «на крайний случай», мы же без её ведома не решались начинать переговоры. Он же видно ждал, чтобы мы его попросили. Надо сказать, что этот господин был очень жесткий человек, уже тогда, по рассказам дочери, я не ездил с ней в Англию, он регулярно пытался влезать в тренировки, советовал тренеру, что и как делать, чему учить Сашу. Наталье это очень не нравилось.
    Почему и как дочь рассталась с Натальей, я расскажу в следующей главе. «Крайний случай» наступил, но было уже поздно.
    В заключение этого лирического отступления могу сказать, что последний год нам оплачивал поездки заграницу один отечественный предприниматель.

    Примечание к лирическому отступлению №9.
    Забыл совсем. Наверное, все обратили внимание, что во всех разговорах с серьезными людьми присутствуют цифры два – четыре года. Дело в том, всем хочется видеть результат. В виде призов, побед, рейтингов. Но реальные призы и перспективы начинаются у юниоров на турнирах ITF до 18 лет. Большие Шлемы, Уимблдоны и т.п.
    Их результаты как-то можно использовать впоследствии для попадания на взрослые турниры. Юниорские турниры можно играть, начиная с 13 лет, взрослые турниры с 14 лет. Практически одновременно. Возникает соблазн забыть о юниорах, но вступает в действие лимит на взрослые турниры. А практика игровая нужна. Приходится выкручиваться как-то. Но раньше 18 лет набрать необходимую норму турниров для учета взрослого рейтинга без помощи больших денег, ведущих агентских компаний и федераций невозможно. Вот и приходится родителям, не получившие эту помощь, рассчитывать на результат не ранее 18 – 19 лет.
    18 – 14 = этим пресловутым четырем годам. Но, не как двум.

    Эпизод №5
    СЛОВАКИЯ. Finita la comedia.
    Всё начиналось в Словакии. Первые поездки заграницу, первые успехи.
    Всё в Словакии и закончилось. Только не в Пиештянах, в родных домашних Пиештянах, а в Братиславе в январе 2006 года на турнире ITF до 18 лет. Дочери тогда шел семнадцатый год.
    Начиналась эта поездка немного комично, но с другой во всей её истории был какой-то второй план, очень точно отражавший смысл всей «Истории одного ребенка».
    Однако рассказываю по порядку.
    В Братиславу летает Аэрофлот и «Словацкие авиалинии». Уже не помню, какой компанией мы летели, но самолет был ТУ-154. Сзади нас сидела, ирония судьбы, тоже участница турнира Ксюша вместе со своим личным тренером, милые и симпатичные люди. Мы летели в отборочный этап, под самое начало. Ксюша играла в «основе» и летела заранее, чтобы акклиматизироваться и потренироваться. ТУ-154 – явно не Боинг и не Аэробус, поэтому, наверное, Ксюша постоянно жаловалась своему спутнику, что она не понимает, почему папа не дал свой самолет, что в этом …… находиться невозможно. Делаю пропуск, чтобы не обижать ни авиакомпании, ни создателей «тушек».
    Нас с дочерью встречали знакомые, которые отвезли нас в официальную гостиницу турнира. Прямо скажем, обыкновенный двухзвездочный отель Братиславы. Меня и дочь он вполне устраивал. Душ, телевизор с «Евроспортом», чистое белье. Рядом есть магазины, торговый центр «Полюс», различные кафе. Ничего свыше на турнире, по мне, так и не надо. Тем более, что т.к. отель был официальный, то он оплачивался дочери, и от него по расписанию ходил автобус до кортов и обратно. Пока мы знакомились с номером, что-то уточняли, где и как можно поужинать, приехала Ксюша с тренером. По приезду они выяснили, что «приличных номеров в этом отеле нет». Ну, нет. Я пошел с тренером по этажам, чтобы что-то подыскать, но ничего устраивающего Ксюшу мы не нашли. Саша все это время находилась рядом с Ксюшей, и всю описываемую историю слышала и видела воочию. Узнав про столь некачественный отель, Ксюша стала звонить отцу в Россию и жаловаться на отсутствие люксов в этой гостинице. Из России ей посоветовали найти что-то поприличней и переехать туда. Я стал обсуждать с портье, он говорил по-русски, и тренером возможность найти таковой. Подыскать поздно вечером в Братиславе отель с люксами где-нибудь поблизости, как выяснилось, совсем непросто. Какие-то варианты все-таки были найдены, и наши российские товарищи отправились в январскую словацкую ночь на поиски лучшей доли.
    На следующий день мы отправились на поиски клуба, который находился на другом берегу Дуная, в новых районах. Играть предстояло, начиная с «квала», так как к этому времени дочь, участвуя только во взрослых турнирах, растеряла весь свой юниорский рейтинг. Мы были «несеянными» ни в «квале», ни потом в «основе», ни в «паре». Но Сашу в Словакии все знали, поэтому, видя ее в «сетке» на странном для нее месте, участники чесали в затылке и шли расспрашивать нас про причину столь странной ситуации.
    Сам турнир был достаточно непростой. Зима, Словакия, вторая категория. Эта поездка рассматривалась нами, как тренировочная, проверочная перед серией взрослых турниров. Сами турнирные результаты для нас были вполне приемлемы. На «четыре». Дочь прошла отборочный этап и дошла в одиночке до четвертьфинала, а в паре до финала, не будучи ни там, ни там сеяной.
    В конце турнира Саша подошла ко мне и с гордостью сообщила, что «Ксюшкин тренер» готов заниматься с ней бесплатно.
    Я пошел за разъяснениями к «Ксюшкиному тренеру».
    «Ты чего детям голову морочишь?» - задал я ему вопрос. Мы как-то быстро перешли с ним на «ты».
    «Она меня неправильно поняла. Девочка у тебя хорошая, мне она нравится. Если будет у меня возможность пусть приезжает, всегда проконсультирую, что-то посоветую, конечно, бесплатно. Но постоянно тренировать не могу. У меня Ксюша. Мне семью надо кормить».
    Я к нему, безусловно, претензий не имел. Дочери я объяснил, что пора становиться взрослой и понимать, что почем.
    Да, Саша и так уже стала взрослой. Она прекрасно всё видела и понимала. Она видела, кто сколько, с кем и как занимается. Она прекрасно понимала необходимость увеличения объемов и интенсивности тренировок, более четкого и осмысленного графика турниров под контролем тренера.
    Поэтому по возвращению в Москву состоялись два разговора. Мой с руководством теннисного клуба ЦСКА, Сашин с её тренером, Натальей. Эти разговоры в чем-то и определили дальнейшую судьбу нашей семьи.
    Про свою беседу с главным тренером ЦСКА я уже рассказывал выше.
    При разговоре дочери с тренером я не присутствовал. По словам Саши, она сказала Наталье, что, занимаясь так, как она занимается сейчас, выше 200 места в WTA ей ничего не светит.
    Я во многом благодарен Наташе. Именно она научила дочь профессионально разбираться в теннисе, в его технике, тактике. И у меня никогда не поднимется рука, бросить в нее хоть какой камень. Я прекрасно понимаю объективные причины многих ее поступков. Но в последнем ее разговоре с моей дочерью… может быть, она не поняла, что Саша стала взрослой, а может быть, не учла Сашкин максимализм и амбиции. А может быть, в этот момент голова у Наташи была забита какими-то другими вещами и проблемами, и слова дочери о 200 месте в рейтинге WTA показались Наташе детской благоглупостью.
    Но слова человека, которого дочь безумно уважала и любила, оказались той соломинкой, которая переломила хребет слону.
    Короче, Наташа сказала Саше, что 200 место в рейтинге WTA, это совсем неплохо, что многие могут только мечтать о таком, что прокормить семью ей этого рейтинга всегда вполне хватит.
    Дочь пришла с тренировки домой и сказала:
    «Больше я туда не пойду».
    Больше она Наташу не видела.


    Небольшое закругление.
    И на этом «История одного ребенка. Теннисного» заканчивается.
    И начинается совсем другая история уже взрослого человека, не теннисного, а там кто его знает, как еще жизнь сложится.

    Сашке сейчас, когда я заканчиваю ее теннисную историю, девятнадцать лет, пошел двадцатый.
    Все так, как и начиналось.
    «Бесенок был поздний, энергии в нем было гораздо больше, чем у его родителей.
    И её надо куда-то было деть! Дочку, и ее энергию. Чтобы давала возможность хоть иногда дышать свободно».
    Эта её энергия реализуется в настоящее время в университете, в штате Северная Каролина США, где дочь учится уже на третьем курсе, играет за этот университет в теннис, получая за эту игру полную спортивную стипендию.
    Жизнь свою хочет связать с таким занятием и местом, по ее выражению, где бы у нее работали мозги, а не только руки и ноги, и где бы это все вместе ценили и уважали.

    С Богом, доча!

    «История одного ребенка. Теннисного» - честная книга… и не только для «теннисных родителей. {http://prostobook.com/product/11-464238/}

  3. #3
    Мэтр
    Регистрация
    22.12.2007
    Адрес
    г. Москва
    Сообщений
    3,361

    Re: История одного теннисного ребенка

    Из черновиков. Кусочки воспоминаний.
    В этой главе представлены несколько зарисовок по разным причинам не вошедших в основной текст «Истории …».

    О питании спортсмена.
    Разговор с доктором. Откуда взялся ник ПАПА50.
    Когда дочь начала тренироваться в теннисном клубе ЦСКА, её отправили пройти диспансеризацию. Это была обязательная ежегодная процедура. Проблем со здоровьем у дочери не обнаружилось, но разговор с терапевтом мне запомнился.
    На всякий случай, все-таки первый раз в жизни диспансеризация, я пошел вместе с дочерью. После того как терапевт осмотрела Сашу, оны выпроводила из кабинета дочь и пригласила на беседу меня.
    «Папа» - сказала она – «у меня с Вами будет серьезный разговор!»
    Я напрягся.
    «Вы должны быть со мной максимально откровенны, и честно ответить на все мои вопросы!»
    Сказать, что у меня все внутри похолодело и опустилось, это ничего не сказать.
    «Что Вы пьёте?»
    «Я???»
    «Папа» - голос доктора посуровел – «Не Вы, разумеется. Что Вы даете пить своей дочери?»
    У меня отлегло от сердца, и для того чтобы произвести на доктора наилучшее впечатление, я постарался вспомнить все, что пыталась запихнуть в Сашу моя супруга.
    «Соки даем различные. Специально соковыжималку купили»
    «Я спрашиваю Вас не про соки!»
    «А про что?»
    «Не стройте из себя непонимающего!» - голос врача приобрел металлический оттенок.
    Наш разговор все больше приобретал сходство с киношными историями про спецслужбы.
    «Ничего…» - пробормотал, начиная догадываться о каком «питье» идет речь.
    «Вы понимаете, папа, что если, не дай Бог, что-нибудь случится с Вашей дочерью, я не смогу Вам ничем помочь. В Ваших интересах рассказать мне всю правду! Чтобы потом не пришлось раскаиваться».
    Т.к. признаваться и раскаиваться, мне было не в чем, я счел за благо как можно быстрее ретироваться из кабинета. Вдогонку мне сообщили, что доктор слишком долго работает со спортсменами, чтобы не знать, какой ценой достигаются результаты.

    Почему-то меня везде называли ПАПА, не по имени, не по отчеству, не «мужчина», иногда по фамилии. Но чаще всего судьи, тренера, организаторы обращались ко мне – ПАПА. Может быть из-за того, что по годам я был старше окружающих. Так появилась число 50, год моего рождения.
    В результате вышел ник - ПАПА50.

    Разговор с «женой тренера»-«мамой теннисистки».
    Стою как-то в ЦСКА, жду конца Сашиных занятий.
    Подходит мама девочки, вместе с которой тренируется моя дочь. Руководят тренировкой муж мамы, папа Сашиной партнерши, и наш тренер – Наталья. Стоим вдвоем, наблюдаем за игрой дочерей.
    «А чем вы Сашу кормите?» - спрашивает вдруг эта мама.
    «Что сами едим, то и ей даем» - отвечаю я.
    Странный ответ, не правда ли? Так реагируют обычно владельцы беспородных собак на подобный вопрос?
    «Да, нет. Я не про еду. Что вы даете Саше дополнительно?»
    «Ничего. Так, вроде, всего хватает».
    «А откуда тогда у нее такая выносливость?»
    «?????????????. От тренировок, наверное».
    Как и та докторша из диспансера, эта мама мне не поверила.

    О тренерах.
    Сцена из жизни.
    Действующие лица.
    Мама проигравшей девочки – сама в прошлом известная теннисистка, в то время уже тренер.
    Тренер победительницы – одна из знаменитых лужниковских Сестер, пишу с большой буквы, т.к. всегда испытывал глубокое уважение и пиетет, и даже испуг, перед этим кланом. Кто именно был тогда из Сестер, не помню и не знаю, т.к. никогда не мог отличить одну от другой, но со мной они обе здоровались и даже иногда интересовались Сашкиными успехами.
    Дело было в Лужниках, в лабиринтах знаменитой лужниковской черепахи на каком-то турнире для «двеннадцатилеток», если память не изменяет, то было «Зимнее первенство Москвы».
    Судей не было, судили сами участники, или стояли старшие дети из Лужников. Так на одном матче дочери «стояла» Вера Душевина. Написал «стояла», а не судила, т.к. это выражение Саши. Может быть, в этом заключалась причина разыгравшейся сцены. Я успел только к «шапочному разбору».
    Мама (захлебываясь в слезах, с надрывом, убежденная, что ее дочь засудили):
    «Я … я думала, что Вы ко мне и к моей дочери хорошо относитесь, а Вы … Вы!»
    Тренер (с вечным своим олимпийским спокойствием, взирая на мать, так, как, наверно удав смотрит на резвящегося кролика):
    «Мамочка, я тренер, а не мама!»

    Из встреч с «теннисными» родителями.
    На одном турниров «ITF до 18» в Европе судьба свела меня однажды с одним симпатичным теннисным папашей, уроженцем одной бывшей южной советской республики. Мы были примерно одного возраста. Мне нравилась, как играет его ребенок, очень пластичная, умненькая, цепкая теннисистка, в жизни удивительно послушная дочь. Более вежливых и исполнительных девочек я, наверное, не встречал в своих поездках. Саша поглядывала на нее с некоторым ужасом и уважением.
    Цитата из Саши - «Я понимаю, что надо старших слушаться, но не до такой же степени!»
    С другой стороны этому папе импонировал стиль, манера игры моей дочери. И если не касаться общеполитических мировых проблем, а я старался их избегать, или, по крайней мере, только кивать головой, когда они затрагивались, то общаться с ним было легко и приятно.
    Я видел эту девочку еще как-то совсем маленькой в Москве, и хорошо ее запомнил. От него я узнал, что они давно живут в США, много там поездили по различным клубам и академиям, выбирая, где получше, пока, наконец, не осели в академии Крис Эверт. В этих наших родительских разговорах этот папа поведал мне тогда много нового и интересного про жизнь академий. В частности он рассказал мне, что академия Крис Эверт одна из двух, вторая - академия Боллитьери, которые курирует IMG, что у IMG существует лимит на количество контрактов по каждому году рождения.
    Про свою дочь он рассказал, что она понравилась Эверт, и поэтому у нее контракт с IMG, и она занимается в академии бесплатно, и также бесплатно с ней раз в неделю играет сама Крис.
    «А как ты живешь там, во сколько тебе это обходится?»
    Он, улыбаясь хитрой улыбкой южного человека, и подмигивая мне, ответил:
    «Мне? Мне тоже бесплатно! Я не подписывал контракт дочери, пока они меня не взяли на работу!»
    «Какую?»
    «Я работаю смотрителем за детьми в общежитии. В десять вечера загоняю всех в кровати и выключаю свет, а утром выгоняю на тренировку. Приезжай ко мне, привози Сашку. Я познакомлю ее с Крис. Она ей понравится. Уверяю тебя. Что-нибудь и тебе придумаем. Будем вместе тренироваться».
    «Слушай, ну а дома то вы бываете?»
    «Конечно. Две недели каникул. Привожу дочку повидаться с мамой».
    «Выходит, что ты один воспитываешь дочь? Как же она обходится без мамы?»
    «Мамы? Причем тут мама? Мамы только портят детей».

    О доходах теннисисток.
    Из слышанного от спортсменки, поигравшей в сотне WTA.
    «… Когда вошла в «сотню» первым делом смогла купить себе машину. Первую. На заработанные «призовые»».
    Разумеется, что не «Лексус», и не «Порше».

    О мотивации детей и их родителей.
    Сцена из жизни. Турнир в Электростали.
    Действующие лица.
    Мама, она же тренер. Известная в прошлом теннисистка. ЗМС СССР.
    Сын, одиннадцати лет. Один из лучших в России по своему году.
    Мама (собирая разбросанные по всему корту мячики, устало): «Помог бы матери!»
    Сын (сидя на заднице на корте): «Тебе надо, ты и собирай».
    Мама: «Да, я за свою жизнь сотни корзин собрала!»
    Сын: «Еще одну соберешь».
    Мама (сердито): «А прыгалками?»
    Сын (не отрывая от харда свою «мадам-сижу»): «Не догонишь»
    Мама (свирепея): «Сейчас отца позову!»
    Сын (поднимается, начинает лениво собирать мячи): «Да, ладно тебе, папу-то зачем?»
    Ещё о мотивации.
    Например, рассказать можно, как мы ездили, точнее, как возили дочь, тренироваться с мальчиком, описанным в предыдущей зарисовке. Причем это происходило, когда им обоим было по 13-14 лет, и повторялось иной раз еженедельно.
    Это все к вопросу о мотивации мальчиков в этом возрасте.
    Когда я, как-то не выдержав, спросил эту маму:
    "Послушай, ну, зачем твоему с моей тренироваться, зачем тебе?"
    Она ответила:
    "Ему (сыну) надо учиться держать мяч. Ни с кем кроме, как с твоей Сашкой, это не получится. Тем более, только играя с Сашкой, он согласен стараться на тренировках".
    О мотивации родителей.
    Из разговора за пивом с одним папой, дочка которого в настоящее время играет в районе сотни WTA, а тогда было нашим детям лет по 12 – 13, точнее не помню.
    Папа (вздыхая) мне: «Тебе легче, у вас выбор есть. Сашка твоя – головастенькая. А нам только теннис. Другого не дано».
    Я не стал спорить, т.к. незадолго до этого имел беседу с бабушкой этой девочки во время матча между нашими барышнями, в которой она, другими словами, но сказала тоже самое.

    Как выглядела дочь.
    Лет в 10 – 12 дочь носила короткую стрижку и выглядела, как настоящий пацаненок.
    Из-за этого были всякие приколы.
    Вот один из них.
    Саша готовится выйти на корт и играть матч.
    Судья (обращаясь к ней): «Мальчик, не забудь взять мячи!»
    Дочь (растерянно): «Я не мальчик, я девочка!»
    Судья (не обращая внимания): «Все равно не забудь мячи!»
    Дочь выходит на корт, подходит второй судья.
    Второй судья (удивленно первому): «А чего у тебя парень на корте делает? На этом же девочки должны играть!»
    Первый судья (давясь смехом): «Это не парень, это девочка!»
    Немая сцена. Дочь … , ну, все понятно.
    После этого случая Саша стала отращивать волосы.
    Сейчас, правда, снова ходит с короткой стрижкой. Но уже никто не принимает ее за парня.

    О конкуренции возрастов.
    Любопытно было одно наблюдение, когда я писал главу «Соперницы». Оно не вошло в текст, как не относящееся к «Истории...».
    Годы по талантливости идут волнами, об этом мне не раз говорили и многие тренеры.
    Возможно, что я и ошибаюсь.
    Так очень урожайным был на таланты 81 год.
    Девочек 89 г.р. сильных было очень много. Причем не только в России. Достаточно взглянуть на список, который я привел в главе «Соперницы». Из 25 девиц из списка - 12 (!), почти половина «89 года», а 88 только 7, причем «89 год» во главе списка. «90 год» представлен только пятью.
    Попробуйте при такой конкуренции в России быть в пятерке РТТ по 89 году. Лет до 16 этот год в России никого близко младше себя до полуфиналов серьезных турниров не допускал. А из 88 года я помню только троих, вечных Макарова, Гребенюк, Косминская. Порядок в разные годы был различным. Сейчас в сотне только Макарова, а две остальных очень сильных теннисистки в университетах США.

    О влиянии среды.
    О степени взрослости.

    Мне почему-то кажется, что современные дети достаточно прагматичны и рано начинают оценивать и понимать окружающую жизнь. Сужу по своим дочерям и их знакомым. Убедить их в чем-то, с чем они несогласны очень сложно.
    Хотя, впрочем, сами такими были. Или не так?
    Первый звонок прозвенел лет в 15, когда Саша была уже и КМС, и МС, когда она не выразила ни малейшего желания после окончания школы продолжить образование в Инфизкульте.
    Век спортивный недолог, а дальше ЧТО? – задумалась видно она.
    Что оттого, что комната забита кубками и медалями?
    Перспектива стать и быть тренером, как Жанна, Наталья и все, все с кем она сталкивалась не вызывала у нее ни малейшего энтузиазма. При всем глубоком ее уважении к этой профессии. Послеспортивная судьба Морозовой, Зайцевой, Манюковой, Родиной (Лифановой), Егоровой (Быковой), Черневой (Пархоменко), Савченко, Макаровой, Сальниковой… Список с кем ей довелось близко столкнуться можно продолжить. А это все элита советского и российского в свое время тенниса, члены всех сборных, ЗМС и МСМК. Но кто о них всерьез помнит?
    Работа педагога, как ее родная мама, с 18 лет не вылезающая из балетных рук и ног, как теннисные тренера - великая Преображенская, Крючкова Екатерина Ивановна, другие настоящие теннисные подвижники, с которыми она сталкивалась, ее не вдохновляла. Этот список займет несколько строк. Не меньше. Не тот склад характера… чего-то еще.
    И уж тем более накидывать мячики «чайникам», хотя это и денежно.
    Разумеется, что есть имена Курниковой, Шараповой. Они обе молодцы. Достигли многого. Но трезвый взгляд, и в 16 лет, подсказывал, что эти девочки скорее исключение, чем правило. Наблюдение за другими, а такая возможность была, за Дементьевой, Мыскиной, другими современными «звездами»тенниса, своими «звездными» и «незвездными» сверстницами радужных надежд не прибавляло.
    Возможно, что сказывалось влияние семьи, «неспортивное» окружение дома, но только связывать свою жизнь после тенниса с теннисом ей не хотелось.
    Тогда с чем? Возник вопрос, … и что для этого другого требуется? В голову полезли разные отвлекающие мысли.
    «История одного ребенка. Теннисного» - честная книга… и не только для «теннисных родителей. {http://prostobook.com/product/11-464238/}

  4. #4
    Мэтр
    Регистрация
    22.12.2007
    Адрес
    г. Москва
    Сообщений
    3,361

    Re: История одного теннисного ребенка

    Из черновиков
    О классической теннисной технике.
    Мне рассказывала одна из учениц Преображенской, сама ныне тренер.
    «Приезжает Лариса Дмитриевна с Уимблдона в один год» - было время, когда Преображенская ездила на этот турнир – «и начинает учить только «плоскачам», а на другой год, вернувшись из Англии, переходим только на «крученые»».
    Мне же Лариса Дмитриевна как-то сказала, что она не понимает «испанскую технику», но ведь как-то играют и выигрывают – добавила она.

    О психологии теннисисток.
    Я однажды спросил бывшего тренера Чакветадзе, чему новому в первую очередь научил он её. А было Чакветадзе тогда лет двеннадцать или даже тринадцать.
    Тренер, человек с юмором, ответил так:
    «Главное чему я ее учил, это не падать на корт и не биться головой о землю после каждого проигранного мяча»
    То, что было до него именно так, могу засвидетельствовать.
    «История одного ребенка. Теннисного» - честная книга… и не только для «теннисных родителей. {http://prostobook.com/product/11-464238/}

  5. #5
    Мэтр
    Регистрация
    22.12.2007
    Адрес
    г. Москва
    Сообщений
    3,361

    Re: История одного теннисного ребенка

    Из черновиков.
    О ранних результатах.
    Я знал родителя, который совершенно искренне доказывал мне, а там кто его знает, мужик вроде был неглупый, что его дочь сильнейшая в мире (в 10 лет) среди «двенадцатилеток». В подтверждение своих слов расписывал победу своей дочки на каком-то турнире во Франции среди 12летних, и что этот турнир является ни много, ни мало «Первенством мира» среди этого возраста.
    Сейчас эта девочка играет неплохо, но не звезда. А из звезд нынешних мне никто не хвастал про победу в турнирах такого рода.

    О слезах...
    Не обращайте на них никакого внимания. Пускай порыдает. Пройдет само с возрастом. До конца ни у кого на самом деле из женщин не проходит. Переносится в раздевалки, душевые, на дом, на родителей, тренеров и т.д.. Дочь как-то выскочила из раздевалки ЦСКА с вытаращенными глазами и рассказом о том, что там (в раздевалке) ревет и ругается N. Эта N, между прочим, была, да и сейчас, игрок элиты мирового тенниса. Исключения есть, но редки. Слезы это необходимая женская разрядка, т.к. в теннисе каждый удар по мячу это стресс. Некоторым слезы помогают выигрывать, это может быть своего рода бессознательная маскировка.
    Слез и расстройств по поводу проигранных геймов, сетов, матчей я не видел только у тех, для которых теннис стал обычной рутиной, не более чем некоторым способом добывания денег. И не более того.
    У меня только один совет, точнее не мой. Что мне советовали в свое время, и о чем я писал в Истории...".
    Слезы, истерики в игре, как и в жизни, связаны с семьей, с Вами, какими Вы были в детстве.
    Поэтому мне и советовали искать "семейного психотерапевта".
    Известное правило.
    «Врач, исцелись сам». В данном случае, конечно, не врач, а мама с папой.
    «История одного ребенка. Теннисного» - честная книга… и не только для «теннисных родителей. {http://prostobook.com/product/11-464238/}

  6. #6
    Мэтр
    Регистрация
    22.12.2007
    Адрес
    г. Москва
    Сообщений
    3,361

    Re: История одного теннисного ребенка

    Из черновиков
    Об образовании «юных звезд тенниса».
    На мой прямой вопрос «Как дела с учебой у Каролины?» папа Каролины Возняцки грустно улыбнулся и перевел разговор на другую тему.

    О турнирах.
    Играть надо. Но до 13 лет, когда можно начинать участвовать в турнирах ITF до 18, и до 14 лет, когда можно играть с взрослыми, заморачиваться на этих турнирах и результатах смысла большого нет. Деньги можно сэкономить. Дело в том, что все эти ТЕ рейтинги никуда не идут, и в основном тешат самолюбие родителей - "Во, мы какие!". А если у Вас есть еще и Шенген, то куда приятнее смотаться туда, чем таскаться по России.
    Исключение может быть только одно, если у ребенка пойдут результаты в ТЕ, и дите окажется где-то в 10ке - 20ке до 14 ТЕ. Т.е. будет попадать на 1 категорию до 14 ТЕ. В этом случае ребенок может заинтересовать агентов и спонсоров.
    Для моей дочери в десять лет, с учетом, что она играла не менее 3-5 матчей в каждом турнире, нормой было 1 турнир в месяц осенью, зимой, весной, лучше в каникулы. При таком графике легче учиться было. И два турнира в месяц летом. Итого получается где-то с учетом болячек 12 - 15 турниров в год, 50 - 60 матчей. Но это не норма, это индивидуально.
    «История одного ребенка. Теннисного» - честная книга… и не только для «теннисных родителей. {http://prostobook.com/product/11-464238/}

  7. #7
    Мэтр
    Регистрация
    22.12.2007
    Адрес
    г. Москва
    Сообщений
    3,361

    Re: История одного теннисного ребенка

    Из черновиков.
    О тренерах.
    Однажды, когда дочери было двенадцать лет, и мы были заняты поисками тренера, у меня состоялся разговор с одним тренером-индивидуалом немного моложе меня, который нравился Саше, а она нравилась ему. Иногда, примерно раз в неделю, он с ней играл, но постоянно тренировать ее отказывался. Причем играл с дочерью, как он говорил, «ради удовольствия», за символическую плату, о величине которой просил меня не распространяться.
    И однажды я задал ему в лоб вопрос –
    «Почему у меня проблемы с поиском тренера для Саши?»
    И вот, что я услышал в ответ. Предельно откровенный ответ.

    «Причин несколько. Возьмем, к примеру, меня. Я веду две группы, а после них играю еще с «чайниками».
    Денег мне хватает. У меня взрослые дети, они сами работают, а у кого еще малые? Надо в институт готовить, от армии «косить». Чтобы заниматься с Сашкой, мне надо пожертвовать одной группой. Это когда ей 12 лет. А через год, два придется и второй. Больше терпеть уже нельзя будет. Начнет отставать от тех, кого она сейчас «дерет».
    С ней надо ездить по соревнованиям, причем со временем не только у нас, но и за «рубеж». Т.е. с «чайниками» придется расстаться, они люди деловые, меня ради твоей дочки ждать не будут. Клиентуру я потеряю. Выходит тебе придется брать меня на полное содержание. А я не хочу от тебя зависеть. Всяко может быть. Не дай, Бог! Да у тебя и денег может не хватить».
    «Можно будет найти спонсора» - вставил я.
    «Деньги – это полдела. Их можно и найти. Я сам могу поискать среди своих клиентов. Поверь, дело не только в «бабках»».
    «А в чем же? Сам же говоришь, что Сашка способная к теннису!»
    «В том то и беда, что способная. С ней надо возиться. А у меня, да и у многих толковых тренеров возраст уже не тот».
    «Ничего не понимаю. Ты же говорил, что с ней легко. На лету все схватывает»
    «Лучше бы не схватывала. Идеал для меня – крепкий середняк с сильным ударом!»
    «Почему????»
    «Потому, что для того чтобы какой-то элемент от зубов отскакивал надо, допустим, ребенку сделать тысячу ударов. Какой у меня план на тренировку? Корзину «справа», корзину «слева», корзину «слета», корзину «подачи». Корзина у меня большая, тележка, на полтора часа вполне хватает. Все довольны, я не устаю, в перерывах, пока дите мячи собирает, воду пьет, я еще покурить успеваю. Вот он и набивается день за днем. И ко мне никаких претензий. А потом можно взять спарринга, это совсем «лафа», стоишь у сетки и только командуешь – «треугольник», «восьмерка», «диагональ слева, справа», «линия». Подойдешь иногда, технику подправишь и все. Тысячу ударов набрать – плевое дело. Вот такие сейчас везде и бегают по задней линии, справа-налево. А вперед-назад уже не могут, этому отдельно учить надо.
    С твоей такое не пройдет, ей скучно станет, ей каждый раз что-то новенькое добавляй. Тем более у нее природного «справа» нет. «Подачу» тоже надо регулярно чистить. Это надо чем-то компенсировать. Что с того, что у нее «резак» природный или «кросс» короткий от Бога. Их же вылизать надо. Так чтобы «резак» умирал сразу, как корта коснется, а «кросс» ее любимый прыгал бы «обезьянкой». Не забудь про «укоротки» справа, слева, про выходы к сетке, про вторую подачу, чтобы была «неберущейся». Класс игрока именно ей определяется, а не «эйсом» после первой. Сейчас он «эйс», а через минуту «двойная».
    И конечно, «игра с лета», это отдельная наука, чтобы умела бегать «вперед-назад»,
    Ко всему этому приложи разное покрытие, игру на воздухе или в зале, ракетки, струны, «натяжку», против кого играешь, с «левшой» или «правшой». Это сколько надо Сашке рассказать, чтобы она Шлем взяла, сколько корзин сыграть. У меня на это сил уже нет. И не знаю, у кого они найдутся.
    Твоя играет головой, а мозги развивать ох, как трудно, даже талантливые. Их не набьешь.
    Так что иди и ищи молодого, без детей, и лучше мужика. С бабами, сам знаешь, всякое бывает, и у тебя тоже…
    Да, забыл рассказать про парную игру…»

    Вот такой у меня случился однажды разговор.
    «История одного ребенка. Теннисного» - честная книга… и не только для «теннисных родителей. {http://prostobook.com/product/11-464238/}

  8. #8
    Мэтр
    Регистрация
    22.12.2007
    Адрес
    г. Москва
    Сообщений
    3,361

    Re: История одного теннисного ребенка

    Из черновиков.
    О спонсорах и агентах.
    Не включил эту историю, байку, анекдотец, называйте, как хотите, т.к. не был сам тому свидетелем, а слышал её от одного своего хорошего знакомца, «теннисного» папы, человека достойного и уважаемого. Врать он, вроде, не собирался.
    В некотором царстве, некотором государстве, в одной известной теннисной секции, воспитавшей немало известных спортсменов, занималась теннисом одна девочка. Достигла она ко времени этого эпизода немалых высот в юниорском теннисе, играла за сборную, побеждала на крупнейших российских и международных соревнованиях. И вся секция во главе с тренерами работала на эту девочку, рассчитывая со временем вернуть затраченные средства, время и усилия со сторицей.
    И вот как-то привело на тренировку этой девочки руководство секции потенциальных спонсоров, с которыми должны были заключить контракт на финансирование данной спортсменки. И всё этим господам на тренировке понравилось – и уровень тенниса спортсменов, и условия для занятий. Всем они были довольны. Посмотрели они всё, оглядели, а потом и спрашивают:
    «А где же Ваша звезда теннисная, дайте же и на нее взглянуть!»
    «Да вот же она, в центре всего!» - отвечают им – «Смотрите, как хорошо она играет, какая техника, как двигается, как бьет и подает!»
    «Эта?» - удивились господа – «Это нам не надо. Что мы с ней будем делать? Куда мы её потом денем?»
    Развернулись гости и ушли. И долго потом, года два, по моей информации, искали спонсоров для этой спортсменки.
    Вот такую сказку я слышал в своё время о спонсорах и агентах.
    «История одного ребенка. Теннисного» - честная книга… и не только для «теннисных родителей. {http://prostobook.com/product/11-464238/}

  9. #9
    Мэтр
    Регистрация
    22.12.2007
    Адрес
    г. Москва
    Сообщений
    3,361

    Re: История одного теннисного ребенка

    Из черновиков.
    Немножко о себе «любимом», и о разных метОдах.
    Ну, и что? Ну, и что с того, что дочь много и успешно играет? Какой прок во всей этой суете и маете? Всегда хочется чего-то большего и лучшего. Аппетит не только приходит во время еды, он еще и возрастает. Обыграла одну, хочется победить еще кого-нибудь. Выиграла турнир, почему бы ни взять приз на следующем. Начинаешь, непонятно с чего, видеть себя на каком-нибудь Центральном корте.
    Но, однако, ко всему прочему бывали еще и провалы, да такие, что после них не хотелось на кортах появляться, а если и появлялся, то старался избегать глаз, встреч и разговоров полных сочувствия и понимания.
    «И как это Вас угораздило?!»
    Супруга после неудач начинала скупать методическую литературу по теннису, садилась изучать её, смотреть кассеты с играми и тренировками всевозможных звезд, заставляла меня заниматься тем же самым, при этом заглядывала в глаза и по-женски спрашивала дрожащим голосом:
    «А дочь наша также играет? Она правильно все делает?»
    «А, … кто его знает!» - раздавался мой рык ей в ответ.

    Когда начинаешь вникать и разбираться, понимаешь, что, то, что есть у других, совсем не обязательно есть у тебя. Ног таких, как у Н., рук как у М., да и денег, что есть у К., или связей С., у тебя нет, и не предвидится. Понимаешь со временем, что единых методик воспитания нет, и никогда не будет, что всё в жизни настолько индивидуально… Что надо исходить из того, что есть, что дано Господом Нашим и обстоятельствами, а уж из этого выжимать все что получится.
    Не всегда, правда, получалась.

    При этом были и очень «забавные» эпизоды.

    Во время занятий дочери в «Олимпийце» свел я знакомство с Анной Петровной, д.п.н., специалистом в теннисе, пишу без всякой иронии, очень приятной женщиной, а ко всему прочему и человеком, упорно пытающемуся разобраться, что такое теннис, и как с ним бороться. Во время одной из бесед с ней, темой которых был Сашин теннис, которую Анна Петровна видела не раз на соревнованиях, я пожаловался на неравномерность успехов своей дочери и попросил ее как-то помочь нам в этом. Она любезно согласилась, побывала на тренировках, а потом по прошествии некоторого времени принесла мне несколько листочков бумаги, на которых было расписан график Сашкиных тренировок, как сейчас помню, мелким почерком. Когда и над чем надо работать, на что при этом обращать внимание, как строить тренировки, ну, и т.д. и т.п.. Очень и очень подробно. Мне стало даже как-то неудобно.
    Я отнес эти бумаги Жанне, которая была в то время нашим тренером. Не Оксане же их показывать. Мы рассматривали и изучали их, сидя на скамеечке, в нашем родном полутемном зале «Дружба», пока дочь разминалась. Когда Жанна отложила в сторону последний листочек, я спросил её:
    «Ну, и что Вы по этому поводу думаете?»
    «Пойдемте тренироваться, как можем».
    Ребенок пошел заниматься, а я почему-то вспомнил известную фразу «великого классика» - «Узок их круг (ученых - ?), страшно далеки они от народа (теннисистов ?)».
    Анна Петровна, разумеется, была права в своих разработках, но как применить их на практике, я не представлял.

    В последние пару лет Сашу часто приглашала спарринговать ее давняя соперница, Ася. Она в то время занималась у тети Кати, известного тренера, сторонницей серьезного, научного подхода к режиму и содержанию тренировок. При каждой встрече с моей дочерью она интересовалась у нее, над чем сейчас Саша работает, каким элементам необходимо уделить должное внимание. Тетя Катя объясняла это тем, что совместная тренировка должна быть полезна обеим сторонам, за что т. Кате была от нас отдельное спасибо и большая признательность. Другое дело, что хитрая Сашка всегда говорила одно и тоже, то, что ей больше всего нравилось, и. как она понимала, должно было понравиться т. Кате, -
    «Мы работаем в настоящий момент над «выходом к сетке» и «игрой с лёта»».
    «Может ты что-нибудь по оригинальней придумаешь?» - иногда интересовался я.
    «Во-первых, т. Катя не помнит, что было в прошлый раз» - отвечала мне разумная дщерь – «А во-вторых, бегать к сетке и играть у нее мне интересней, чем все полтора часа носиться взад-вперед по задней линии, набивая Асю».
    «А что Наталья (тогдашний наш тренер) советует делать?» - не унимался я.
    «Она только хмыкает и смеется».
    Наталью можно было понять. При тех условиях тренировок, что мы имели тогда в ЦСКА, занятие под руководством такого классного тренера, как т. Катя, да еще с сильной соперницей, в любом случае было благо.
    Бывали случаи, когда Наталье удавалось прийти на эти совместные тренировки. Результатом таких визитов было измученное лицо моей дочери, а её реакция сводилась к короткой реплике – «Спелись!»
    Это значило, что на занятие было всё – и «задняя линия», и «работа у сетки», и «корзина», и все в таком темпе, «что мало не покажется».
    «История одного ребенка. Теннисного» - честная книга… и не только для «теннисных родителей. {http://prostobook.com/product/11-464238/}

  10. #10
    Мэтр
    Регистрация
    22.12.2007
    Адрес
    г. Москва
    Сообщений
    3,361

    Re: История одного теннисного ребенка

    Из черновиков.
    Ещё о разных метОдах.
    Однажды, когда я был занят поиском нового тренера для дочери, было это в году 2002, у меня состоялся разговор с одним человеком, возможным кандидатом на роль Сашкиного тренера.
    Привожу выдержку из него.
    Вопрос его ко мне звучал так –
    «А у кого вы начинали?»
    «Как у кого??? У Жанны!»
    «Если так, то с кем вы занимаетесь дополнительно?»
    «Ни с кем, играем с разными девочками, с кем Жанна скажет».
    «А кто же тогда ставил Саше ее манеру так играть, технику?»
    «???????. Не понял!»
    «Я прекрасно помню Жанну, она играла совсем в другой теннис, мощный, атлетический, не Сашин. Учат тому, что сами умеют, умели делать. Да, и подбирают учеников, похожих на себя».

    И ещё один эпизодик на эту тему.
    Дело было на «Валери», на каких-то соревнованиях. Дочь играла в тот день более поздним «запуском», и я пришел пораньше, так как хотел посмотреть игру двух старших девочек, воспитанниц одного тренера. Они играли на самом дальнем от входа корте, и когда я вошел в зал «Валери», то мне было тяжело определить, кто из них кто.
    Они были примерно одного роста, одинаково одеты, и играли в совершенно одинаковый теннис, с одинаковой техникой, одинаковыми комбинациями.
    Такие два «клона» одной теннисной школы.
    И только приглядевшись, я понял, кто есть кто. Так как одна девочка была «левшой», а другая «правшой». Различие было только в этом.
    «История одного ребенка. Теннисного» - честная книга… и не только для «теннисных родителей. {http://prostobook.com/product/11-464238/}

Страница 1 из 5 123 ... ПоследняяПоследняя

Похожие темы

  1. Чилич: хорватское чудо 2.0
    от editor в разделе Теннисисты
    Ответов: 3
    Последнее сообщение: 29.01.2018, 00:58
  2. Турниры ТЕ и ITF 2014
    от editor-n в разделе Детские
    Ответов: 15
    Последнее сообщение: 19.11.2014, 16:22
  3. US Open Junior Tennis Championship 2014
    от editor-n в разделе Детские и юниорские турниры международных федераций
    Ответов: 2
    Последнее сообщение: 06.09.2014, 01:30

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •