На прошлой неделе, в преддверии стартующего в субботу "Кубка Кремля", в редакции "СЭ" побывал олимпийский чемпион Сиднея-2000, победитель Roland Garros-1996 и Australian Open-1999, экс-первая ракетка мира, вице-президент Федерации тенниса России Евгений Кафельников.
ЧТОБЫ ОЦЕНИТЬ ИГРОКА ДОСТАТОЧНО ТРИ РОЗЫГРЫША
– Как развивается российский мужской теннис?
– Тяжело. Но спады, в том числе и затяжные, бывают практически везде.
– А появление таких ярких звезд, как вы, как-то связано напрямую с работой национальной федерации или, скажем, ее финансированием? Или это просто стечение обстоятельств?
– Мне трудно отвечать на этот вопрос. Думаю, имеет место и то, другое. Да, мне посчастливилось встретить такого человека, как Анатолий Александрович Лепешин, который был достаточно квалифицированным специалистом и сделал из меня теннисиста. Но однозначно сказать, по какой причине добились успехов Кафельников или, к примеру, Марат Сафин, нельзя.
– Не видели в деле Карена Хачанова, который в Санкт-Петербурге в своем первом же матче на турнирах ATP World Tour обыграл соперника из первой сотни – румына Виктора Ханеску?
– Нет, но надеюсь увидеть его в Москве.
– Игоря Куницына и Игоря Андреева привлекают к работе в федерации. У них получится?
– Смотря какие цели будут перед ними поставлены. Определенный опыт у ребят, безусловно, есть. А дальше многое будет зависеть от их желания.
– Национальный теннисный центр на Ленинградском проспекте, в строительство которого в том числе и вы вложили собственные деньги, функционирует?
– Да. В сентябре там открылись четыре новых корта, на которых работает детская спортивная школа. Кстати, игроки сборной могут туда приезжать и тренироваться абсолютно бесплатно.
– Вы никак не связаны с тренерской работой?
– Абсолютно нет.
– Летом канадка Эжени Бушар, которая в последнее время прогрессирует, просила Елену Дементьеву стать ее тренером. А вам никто не звонил все эти годы с подобными просьбами?
– Президент Казахстанской федерации Булат Утемуратов предлагал. Сначала я загорелся, но затем, взвесив все "за" и "против", ответил отказом.
– Почему?
– Не готов был ни физически, ни морально к такой работе. Понимаете, я не могу делать что-то просто так. Надо отрабатывать то, что в тебя вкладывают.
– Говорят, блестящему игроку трудно стать блестящим тренером.
– Но ведь есть бывают и исключения. К примеру, Иван Лендл, который довел Энди Маррэя до побед на Олимпиаде и Уимблдоне. Мне очень сложно до конца понять, может ли каждый хороший игрок – в любом виде спорта, затем стать хорошим тренером. Вот я, наверное, не смог бы (смеется).
– По какой причине?
– Тренер – это в первую очередь психолог. А я хорошим психологом быть не могу. Даже тренируя, я бы все равно подсознательно ощущал себя так, будто сам играю на корте и на какие-то сложные ситуации в матче смотрел бы со своей колокольни. Отсюда практически неизбежны были бы конфликты с подопечными.
– Сколько времени вам требуется, чтобы понять, на что способен тот или иной игрок?
– Три розыгрыша.
– На что в первую очередь обращаете внимание?
– Точно – не на физические данные. Оцениваю технику – подачу, удар справа, играет ли теннисист слева одной рукой или двумя. Как он держит кисть, какова его хватка, как летит мяч и так далее.
– Первая сотня мужского мирового рейтинга в последнее время значительно постарела. С чем это в первую очередь связано?
– Не могу понять, для меня это – нонсенс. Обычно же все происходит наоборот. Я, например, всегда ставил перед собой задачу – соответствовать определенному уровню. И как только понял, что мне это не под силу, тут же ушел. То же самое произошло и с Маратом Сафиным. Но многие игроки даже в тридцать лет стремятся совершенствоваться. И я это только приветствую.
– Бывает и иначе. Лучшие годы Ллейтона Хьюитта давно позади, а он продолжает выступать.
– У него иная психология. Иностранцев с нами ни в коем случае не стоит сравнивать. Мы были воспитаны по одним канонам, а они – по другим. У них совершенно иной менталитет. И эти различия проявляются везде – как на корте, так и вне его.
– Вы ни разу после ухода из тенниса не думали о том, чтобы вернуться?
– Ни разу. Я ушел абсолютно вовремя. Меня помнят, как игрока первой десятки, а это дорогого стоит. Обо мне не говорили, как о теннисисте, которые заявлялся в парные комбинации только ради для того, чтобы играть.
– Долго ли вы не смотрели теннис после завершения карьеры?
– Года два-три я за ним как-то следил без особого энтузиазма. А потом постепенно опять вошел в старую колею.
ДОПИНГ В ТЕННИСЕ БЫЛ ВСЕГДА
– В конце августа вы побывали в Нью-Йорке на церемонии чествования всех первых ракеток мира по случаю 40-летия рейтинга ATP World Tour. Чем она запомнилась?
– Там были все первые ракетки за исключением нескольких человек. Организаторы провели красочный вечер. Присутствовать там для меня было большой честью.
– С кем из бывших первых ракеток мира у вас наиболее приятельские отношения?
– Ну, может быть, только с Макинроем, поскольку Джон, как вы знаете, проводит много времени в телекомментаторской кабине. А так со всеми примерно одинаковые. С Бьорном Боргом, кстати, в Нью-Йорке общались. Он интересовался, как обстоят дела с турниром "Легенды тенниса" на будущий год. Я сказал, все будет хорошо.
– Известно, что из числа нынешних суперзвезд вы симпатизируете Рафаэлю Надалю. Для вас стало откровением то, как блестяще он сыграл в этом году?
– Я был уверен, что он рано или поздно Надаль выйдет на свой прежний уровень. Туда, где его, Джоковича, Федерера разделяют сантиметры. На таком уровне большое значение имеет уверенность. И Надаль, почувствовал ее, выиграв серию турниров на грунте. Будет ли он играть так же в следующем году, мне неизвестно. В том числе и потому, что я не знаю, насколько серьезны у него проблемы с коленом. Надеюсь, он будет выступать долго. И как минимум два Открытых чемпионата Франции еще выиграет.
– Насколько актуальна в теннисе тема допинга? Наказания, которым подверглись в этом году известные игроки Марин Чилич и Виктор Троицки – стечение обстоятельств или тенденция?
– Допинг был сплошь и рядом во всех видах спорта. Как ни жаль это осознавать, теннис – не исключение. Так что я не думаю, что это стечение обстоятельств. Скорее закономерность. Вспомните, сколько раз аргентинцев ловили. Это же все не просто так!
– Как тогда воспринимать заявления первой четверки о том, что допинга в теннисе нет?
– Каждый судит по своему опыту. Скажем, я играл очень много, и помню, как в течение 2001 года у меня брали допинг-пробы 16 раз. Люди просто не понимали, как я играю и одиночку, и пару, чувствуя себя физически крепко. А я всегда говорил, что в свое время подготовил свой организм к подобным нагрузкам. К тому же понимал: после допинга рано или поздно обязательно будет побочный эффект. Поэтому даже ни разу не задумывался о том, чтобы использовать его. Так же и Джокович с Надалем: уверен, что они через титанические тренировки подготовили свой организм к нагрузкам.
– Интересно, а вы когда-нибудь чувствовали, что ваш соперник, грубо говоря, сидит на допинге?
– Нет.
– А сколько раз у вас брали допинг-пробы, когда вы в 1996 году установили уникальное достижение – выиграли Открытый чемпионат Франции в одиночке и паре?
– Не помню точно, то ли пару раз, то ли один. А вот на Олимпиаде в Сиднее – пять.
НА ОЛИМПИАДУ МОГУ И НЕ ПОЕХАТЬ
– В свое время вы говорили, что вам интересно, какого уровня сумеете достигнуть в гольфе. Как дело обстоит сейчас?
– За последний год я проделал очень большую работу. И ощущаю, что в плане техники, тактики, понимания игры, серьезно прибавил. Уровень, которого я достиг, реально очень высокий. Еще я понял, что гольф – тяжелый вид спорта, и добиться в нем высоких результатов так же непросто, как и в любой другой деятельности, если ты серьезно ей занимаешься.
– Как часто вы тренируетесь в России и за границей?
– Практически каждый день. Вот и сейчас от вас поеду тренироваться.
– Что за странный инцидент случился с вами недавно в аэропорту в Нью-Йорка?
– Офицер начал мне каверзные вопросы задавать – что я делаю так много времени за границей, чем занимаюсь.
– То есть он вас не узнал?
– Нет.
– Год назад вы рассматривали возможность выступать в турнире гольфистов на Олимпиаде в Рио-2016 за Украину. Сейчас так вопрос уже не ставится?
– Может получиться так, что я вообще ни от кого никуда не поеду. Поскольку не пройду отбор. Я абсолютно объективно подхожу к этому вопросу и прекрасно понимаю, что у меня шансов – тысячная доля процента. При этом я ни в коем случае не собираюсь бросать гольф. Я в этом виде спорта практически уже 20 лет, но по-прежнему хочу понять, насколько хорошо смогу проявить себя.
– Когда вы поняли, что на Олимпиаду будет попасть очень сложно?
– Я всегда это понимал. Рио-2016 – абсолютно заоблачная мечта, но я этой мечтой живу. Почему нет?
– Гольфисты уровня Рори Макилроя вас принимают, как своего? Или как теннисиста, который решил просто побаловаться?
– Второй вариант (улыбается). И это задевает. Хотя я понимаю, что по большому счету они правы. Наверное, если бы Рори пришел в теннис и сказал, что хочет выиграть Уимблдон, я бы так же посмотрел на него и сказал: "Пожалуйста, попробуй".
– Какие у вас на данный момент отношения с руководством Ассоциации гольфа России? Ведь какое-то время назад они были далеки от идеала.
– Сейчас – нормальные. (На прошлой неделе Кафельников был переизбран членом исполкома АГР. – Прим. "СЭ").
– А когда будет объявлен список кандидатов на поездку в Рио?
– Он каждый год обновляется – в зависимости от результатов.
– Главный тренер сборной составляет вам план работы?
– Нет, у меня свой тренер. В России специалистов по гольфу не существует. Все-таки этот вид спорта развивается в нашей стране лишь порядка двадцати лет. Наши тренеры – молодцы, стараются совершенствоваться. Но, к сожалению, пока им многого не хватает.
– В гольф-симулятор играете?
– Да. А что в России еще зимой делать? Не на снегу же играть.
– Что дороже – подготовить гольфиста или теннисиста?
– Примерно одинаково. Шамиль Тарпищев, если не ошибаюсь, говорил, что молодому теннисисту требуется порядка 100-120 тысяч евро в год на различные расходы. Гольфисту нужна примерно такая же сумма. Те же тренеры в гольфе стоят недешево.
– В плане методики подготовки эти два вида спорта сильно различаются?
– Требования к физической готовности в теннисе выше. В гольфе процентов 50 зависит от техники. Еще 25 процентов – это психология, а остальное – физика.
– В теннисе игроки часто говорят: мол, я проиграл самому себе. А в гольфе спортсмен в первую очередь борется с собой или с соперником?
– И с собой, и со 150 соперниками. которые выходят в первый день турнира. А еще – с полем. Это не теннис, где у тебя один оппонент.
В "СПАРТАКЕ" СЛИШКОМ МНОГО ИНОСТРАНЦЕВ
– Ваши записи в твиттере часто разлетаются на цитаты в СМИ...
– Я понимаю, что многое могут схватить журналисты. Но не преследую никаких целей – просто высказываю свою точку зрения. Хотя многих посетителей твиттера приходится "банить". Особенно питерских фанатов, которые очень грубо отвечают.
– Недавно вы написали, что если "Спартак" выиграет у "Зенита", то поверите в честность российского футбольного чемпионата. В чем связь одного с другим?
– Я не знаю (улыбается). Вы же понимаете, что о нашем чемпионате давно ходит недобрая молва. Я просто за то, чтобы всегда присутствовал спортивный принцип и чтобы исход матчей не был решен заранее. Вот и все. Что же касается того высказывания в твиттере, то может быть я немного и переборщил (улыбается). Подлил масла в огонь.
– На футбол часто ходите?
– Нет. Но как только "Спартак" построит свой стадион я куплю себе абонемент и буду ходить на все домашние матчи.
– Кстати, о стадионах. Сейчас в Москве сложилась аномальная ситуация: негде играть в футбол. У вас есть этому объяснение?
– Могу лишь провести некую аналогию с гольфом. Ведь в тех же самых климатических условиях гольф у нас играют на нормальных полях. Мне кажется, что если квалифицированному агроному выделить бюджет, то он даже в наших климатических условиях сможет держать поле в нормальном состоянии.
– Нынешний "Спартак" вас больше радует или огорчает?
– До матча с "Зенитом" вроде было все нормально. Хотя я и после того поражения не расстроился. Если говорить объективно, – чтобы питерские болельщики немного поутихли и умерили свой пыл в мой адрес – я, конечно, понимаю, что "Зенит" сыграл хорошо. Меня беспокоит тот факт, что у "Спартака" из одиннадцати игроков стартового состава – семеро иностранцы. Не думаю, что наша детская школа и дубль готовят мало квалифицированных ребят. Мне хотелось бы, чтобы Карпин уделял достаточно внимания дублю и давал хотя бы несколько шансов нашей российской молодежи. Чтобы они могли проявить себя. Может, тогда появится парень, который начнет регулярно забивать голы или хорошо играть в обороне.
– Для болельщиков "Спартака" большей трагедией стало поражение не от "Зенита", а от "Санкт-Галлена"...
– Любой клуб не застрахован от таких провалов. Я тоже проигрывал, к примеру, Джеффу Таранго со счетом 0:6, 1:6. И что дальше? Допускаю, что команда тогда не настроилась или это был один из тех дней, когда у них просто ничего не получалось.
– Вы лично знакомы с Валерием Карпиным?
– Да. Я ему симпатизирую. Самое главное, что он спартаковец, хотя почти все свои звездные годы провел в Испании. Карпин – квалифицированный тренер. А от ошибок, повторяю, никто не застрахован.
– Совсем скоро в вашем родном Сочи пройдет Олимпиада. Вы следите за тем, как меняется город?
– Нет. Я не был в Сочи уже два года и думаю, что ни в каких олимпийских мероприятиях участвовать не буду. Меня не приглашали. Так что на Игры я, наверное, не поеду.
Владас ЛАСИЦКАС // Евгений ФЕДЯКОВ
Газета "С-Э"//08.10.2013 22:44
Ответить с цитированием
))
