«Продам талант дочери. Недорого». Почему в России скоро иссякнут теннисные звезды Интервью

Большой теннис, Теннис - Большой - Турниры большого шлема - Roland Garros
Газета "Советский СПОРТ", 05 июня 2010, №82(18131) Зильберт А.


Читатели в Интернете спрашивают меня, почему российских юниоров на «Большом шлеме» становится все меньше и меньше. Коллеги в международном пресс-центре атакуют вопросами о будущем российского тенниса. Сейчас я готов ответить им всем – одной заметкой.

18-ЛЕТНЯЯ ЯНА БУЧИНА ВЫХОДИЛА В ФИНАЛ ЮНИОРСКОГО «Ю.Эс. ОУПЕН», ВОТ ТОЛЬКО СПОНСОРЫ К НЕЙ В ОЧЕРЕДЬ НЕ ВЫСТРАИВАЮТСЯ.


Четверг. Полуфинал «Ролан Гарроса». Вера Семеновна – мама и по совместительству тренер Елены Дементьевой – постоянно заламывает кисти, сидя на трибунах центрального корта имени Филиппа Шатрие. Так, будто вертит в руках невидимый кусочек мыла. То поправит воротничок, то очки, то солнцезащитный козырек. Видно, что нервничает больше обычного. Оно и понятно – дочь, еще ни разу не выигрывавшая турнир «Большого шлема», играет в полуфинале Открытого чемпионата Франции.
Но Вера Семеновна – удавшаяся теннисная мама. Не потому, что без фундаментального теннисного образования пересидела всех работавших с Еленой тренеров. А потому, что вышла победительницей из всех кругов российского теннисного ада: искала деньги на теннисное развитие дочери, нашла их – и это дало результат. А если бы хоть что-то из этого не сработало? Было бы нам за кого болеть на Открытом чемпионате Франции вплоть до полуфинала?..
Лилия Бучина заламывает руки на манер Веры Дементьевой. Еще эти руки у нее при некоторых моих вопросах подрагивают, и тогда она тут же норовит успокоить их тонкой сигаретой. Только место ее сейчас не на Филиппе Шатрие, а в подземках второго по значимости корта. Ее дочь Яна – известная российская юниорка – время от времени с любопытством смотрит на мать: о чем это она с журналистом так долго треплется? Она не избалована вниманием, хотя, если вытащит счастливый билет, будет когда-нибудь посылать репортеров со скоростью Динары Сафиной. Но пока об этом остается только мечтать. Она проиграла в юниорской одиночке в первом же круге, участие в котором меня само по себе удивило: в сентябре прошлого года Яна мне говорила, что тот «Ю. Эс. Оупен» – ее последний юниорский турнир, дальше она будет играть только во взрослом туре.

– Да мы просто сюда приехали в Академию Муратоглу (там был воспитан Багдатис, занималась Павлюченкова и сейчас учится Резаи. – Прим. ред.) на просмотр, – объясняет мне мама Яны. – Ну и решили заодно еще раз по юниорам сыграть. Теперь уж точно последний.

– Как прошло знакомство с Академией?
– Яна – в восторге, я – в слезы.

– Почему?
– Она как увидела все это, так и говорит в ужасе: «Мама, как же я их всех до этого обыгрывала?». Там люди имеют такие условия для тренировок, о которых она не может и мечтать.

– Ваша семья обеспечить такие условия не в состоянии?
– Абсолютно нет.

– Где работает ваш папа?
– В Самаре на химкомбинате. Не чернорабочий, конечно, но и не олигарх.

– А вы?
– А я, получается, домохозяйка. Повсюду с Яной езжу – как же иначе?

– С чего ваша семья вообще приняла решение отдать Яну в теннис?
– Это была идея мужа. Он сам в теннис играл на любительском уровне, вот и дочь решил. Привели ее на корт лет в шесть, а она как давай мячики на ту сторону перекидывать. Талант, говорят. Стали в общую группу водить.

– А потом, как это часто бывает, выяснилось, что общей группы недостаточно, ребенок требует персонального внимания...
– Ну да. Мало того, что мы платили в Самаре за все сами – за корты, за тренера... Там же еще и спарринг-партнера, с которым можно на счет поиграть, днем с огнем не сыщешь. Ладно еще пока в Самаре жила наша землячка Настя Павлюченкова, но когда уехала и она – просто стало делать нечего.

– Мама Павлюченковой мне рассказывала, как они ради дочери в свое время продали квартиру, лишились практически всего...
– Мы для начала просто сняли квартиру в Москве, посмотреть, что к чему. Турниров здесь больше. Есть с кем играть.

– А неужели, когда вы были в Самаре, вам никто финансово не помогал? Неужели какой-нибудь местный спорткомитет не заинтересован, чтобы в его недрах существовала талантливая теннисистка?
– Не знаю, в чем он заинтересован, но не помогал никто. Раз в год мы только ельцинскую премию получали – и все.

– Это сколько?
– Десять тысяч долларов.

– Каков ваш статус теперь?
– Яна – член юношеской сборной России. Поэтому, спасибо нашей теннисной федерации: ей компенсируют затраты на все турниры.

– Только ей, но не вам.
– Именно. Я езжу за свой счет. Но еще теперь нам нужны тренер и физиотерапевт. Сейчас ведь у нас точно такой же период, как перед переездом в Москву: для роста достижений нужны новые, лучшие условия.

– Разве в Москве сейчас вы по-прежнему за все платите сами?
– Уже нет. Мы бесплатно тренируемся в центре «Олимпиец» на улице Удальцова у Евгении Манюковой. И большое спасибо за это ей и руководителям центра, потому что раньше, бывало, наш тренер просто засыпал во время занятия в углу корта. Но, как ни крути, это не топ-уровень. Чтобы добиваться бОльших успехов, надо менять подход к тренировкам на более профессиональный. Причем нас готовы взять куда угодно, перспективы Яны никто под сомнение не ставит. Вот только что до вас ко мне человек, который сестрами Уильямс занимается, подходил. «Яна способна на многое!» – уверяет. Только деньги нужны.

– Много?
– 100—120 тысяч евро в год. Этого должно хватить и на тренеров, и на поездки.

– Некоторые футболисты-хоккеисты у нас в месяц такую сумму зарабатывают.
– Недорого в принципе. Но у нас это получается цена теннисной карьеры. Возможно, успешной.

– Неужели в случае неудачи Яна готова завершить карьеру или, быть может, перейти под другое подданство? Сейчас, знаете ли, многие Казахстаном не брезгуют...
– Почему бы и нет? Будем рассматривать любые предложения.

– Что вы сейчас конкретно делаете, чтобы найти спонсора?
– С вами вот разговариваю. Потому что другие пути все уже изведаны. Ходила в банк к знакомой. Она там бухгалтером служит. Сказала: «Ну, может, в следующем году будет какая-то благотворительная программа». А в следующем году при таком подходе мы, может, и ракетку на гвоздь повесим.

– А какая у потенциального спонсора может быть заинтересованность в работе с Яной Бучиной?
– Во-первых, если будет удачно играть на турнирах, то мы деньги стартовые вернем. Потом можем проценты с призовых несколько лет отдавать. Общепринятая же практика!

– Где?
– Да везде. Тут же все со спонсорами ходят. Вы только посмотрите на американок – у всех, даже самых юных, спонсоры, контракты. Они уже деньги зарабатывают, вайлд-кард на все турниры получают. А Яна их – пока – обыгрывает. И могла бы обыгрывать дальше, если бы с ней так же занимались, как с ними. А с ними приезжают мама, папа, спарринг, тренер, массажист – целая команда! Вы думаете, две Уильямс на первых двух строчках – это предел? Да скоро в ТОП-10 при таком подходе будет минимум пять американок, помяните мое слово!

P. S.
Вы, наверное, думаете, что «Советский спорт» стал площадкой для объявлений о спонсорстве? А я вот лично думаю, что вице-чемпионками юниорского «Ю. Эс. Оупен» просто так не становятся. И еще думаю о том, что если мы будем терять таких юниоров с такой скоростью, то скоро обнаружим наш теннис в глубокой яме. Я пишу об этом второй год подряд не переставая. Неужели всем по боку, черт подери?

ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Яна БУЧИНА

Родилась 7 февраля 1992 года в Самаре.
Рост: 168 см.
Хватка: правша с двуручным бэкхендом.
Любимые покрытия: трава и хард.
Тренер: Евгения Манюкова.

Финалистка Открытого чемпионата США 2009 года в одиночном юниорском разряде. Полуфиналистка «Ролан Гарроса»-2009 в парном юниорском разряде.