Интервью Рафаэля Надаля изданию «El Pais»
Рафаэль Надаль: «Я бы предпочел погибнуть в борьбе»
Вот уже на протяжении десяти лет ты выигрываешь турниры Большого шлема. Чего тебе не хватает по сравнению с тем, каким ты был в 2005 году? И наоборот, чему ты как ветеран мог бы научить тогдашнего мальчишку?
Мне бы хотелось снова обладать такой физической формой, как тогда, такой энергией, которая у меня была тогда, когда я был мальчишкой. После финала в 2005 году у меня было чувство, что я могу пробегать еще десять часов подряд. С годами, хотя я обычно и чувствую себя хорошо, того избытка энергии, который у меня был тогда, не стало. А что касается меня сегодняшнего, учитывая, какой путь я прошел, я бы научил юного Надаля нескольким вещам: например, натренировал бы другую подачу, научил бы играть более атакующе. Но кто знает, возможно, то, что у меня не получалось тогда, сделало меня сильнее в другом. Никогда не угадаешь, в чем кроется успех. А по существу я стал таким, какой есть, о чем не мог и мечтать. Совершал ли я ошибки? Да, но все-таки ошибок было меньше, чем удач. Я не могу себя ни в чем особо упрекнуть. Единственное, что меня тревожит в те моменты, когда я начинаю себя упрекать, – это отсутствие усилий и цели. Но такое со мной случается редко.
Многие говорят о том, что взгляд Джоковича производит на них особое впечатление. А как ты думаешь, что в тебе производит впечатление на Джоковича?
На протяжении всей моей карьеры в матчах с теми соперниками, игра с которыми требует максимального напряжения, в решающий момент (при условии, конечно, нормального самочувствия) я умею ирать с должной решимостью. Думаю, что он, и не только он, чувствует, что в решающий момент я принимаю верное решение и воплощаю его со всей необходимой мерой решительности.*я могу* сделать то, что считаю необходимым, то, что диктует мне разум, не позволив нервозности помешать мне совершить задуманное.
Например?
Например, в финале еще до того как Джокович сделал двойную ошибку в конце игры, я решил принять его подачу сильным высоким кроссом, а затем ударить форхэндом по линии. Это решение я принял тогда, когда у него не прошла первая подача. Про себя я рассудил так: если я ошибусь, значит, ошибусь. Но нельзя ждать. Нельзя допустить того, что в случае проигрыша я буду считать, что струсил. Нет, я предпочитаю погибнуть в борьбе. Вопрос: Ты завоевал кубок, но с болью в ноге, с проблемами в спине, а в какой-то момент ты даже испугался, что что-то случилось с коленом.
Почему ты решил рискнуть и выступить на траве в Галле?
Во-первых, я связан обязательствами с этим турниром. И мне бы не хотелось их нарушать. Во-вторых, два года подряд я плохо сыграл на Уимблдоне. Правда, Тони (дядя и тренер Надаля) считает, что все дело в настрое. Я очень уважаю его мнение, но в то же время после того, как я проиграл там в 2012 году, я не сыграл ни одного матча в течение семи с половиной месяца, потому что был полностью разбит, а в 2013 году у меня были проблемы с коленом. Целый год я играл на противовоспалительных средствах, каждый день мне делали инъекции вольтарена, я был на пределе весь год. Травяное покрытие требовало от меня огромного психологического и физического напряжения, которое я просто не мог вынести. Помнится, что мне нужно было выступить на выставочном матче-тренировке с Нишикори, а я чувствовал себя плохо. Я увидел себя абсолютно без сил, я увидел, что я не могу найти нужный стимул – и это стало препятствием для моих усилий.
У тебя появился страх перед травяным покрытием?
Все дело в том, что у меня болело колено. Страха у меня не было. Была боль. Дело не в страхе. Я не из тех, кто боится, но когда что-то болит, то никуда от этого не деться, и когда есть какие-то ограничения, то ничего не попишешь. Я еду в Халле, потому что хочу попробовать снова хорошо заиграть на траве. А потом если спина плохо отреагирует или возникнут проблемы с коленом, ну что ж, так тому и быть – по крайней мере я попытаюсь.
«Ever tried. Ever failed. No matter. Try again. Fail again. Fail better» («Сколько бы ты раз ни пытался и ни терпел поражений, не бросай попыток – пытайся еще, чтобы следующая попытка была лучше») – этот девиз вытатуирован на руке у Стэна Вавринки, который выиграл в финале открытого чемпионата Австралии по теннису. А что бы ты вытатуировал у себя?
Я не любитель татуировок.
Какие у тебя воспоминания о Сампрасе?
Когда мне было 12, я видел его вживую, когда он играл в Штутгарте. Преимущественно я помню его матчи с Агасси. Помню финал открытого чемпионата США, где был очень длинный розыгрыш.
Ты говорил, что плакал, когда Роджер Федерер единственный раз выиграл Ролан Гаррос, как раз когда ты проиграл Содерлингу четвертьфинале в 2009 году.
Меня это тронуло.
Ты бы заплакал, если бы выиграл Джокович?
Не знаю. С годами твой взгляд на вещи меняется. Меня довольно легко тронуть до слез. Я могу заплакать, когда смотрю кино или видео, у меня вызывают слезы какие-то спортивные эпизоды. У меня хорошие отношения с Федерером. Я верю в то, что если ты работаешь для достижения цели, которая для тебя важна, по логике вещей ты в конце концов ее достигнешь. Я не знаю, растрогает ли меня победа Джоковича. Это будет зависить от ситуации, от восприятия, от эмоций, от момента, когда это произойдет. Это невозможно предсказать. Или это случится, или нет.
На ютубе выложено множество нарезок с записью лучших твоих розыгрышей. А они тебя трогают?
Я чаще смотрю матчи, всякие технические моменты, чем такие нарезки. Но некоторые из тех, что я смотрел, хорошие, трогательные, хорошо сделаны. Был такой ролик, который придавал мне сил, когда я возвращался в теннис после травмы (коленного сустава, из-за которой брал перерыв на семь месяцев в 2012). Он довольно длинный – целых 14 минут. В нем рассказывалось об этапах, которые мне пришлось пройти во время восстановления, и о моем возвращении. Очень хороший ролик.
Ты терпеть не можешь, когда тебе задают вопрос, сможешь ли ты сравняться с достижением Федерера или даже превзойти его?
Не то чтобы терпеть не могу, просто я об этом не говорю.
Но каким образом игроки понимают, что они больше не выиграют или, наоборот, их победная серия продолжится?
Это все не так просто. За годы в туре в определенные моменты или в определенных ситуациях к тебе приходит осознание, когда ты готов или не готов к победе. Полтора месяца назад я не чувствовал себя готовым к тому, что произошло в воскресенье. А в воскресенье я оказался готов. И это случилось в тот самый нужный момент. Когда у тебя появляется ощущение, что ты не готов, и это ощущение не оставляет тебя на протяжении трех, шести месяцев, года, полутора лет, тогда ты начинаешь осознавать, что нет, уже нет.
Что уже не выиграешь...
Это сложнее. Федерер не выигрывал турниры Большого шлема уже пару лет, не так ли? Но посмотрим, что будет дальше. Может ли он выиграть Уимблдон? Да. Но твои шансы на победу становятся тем меньше, чем дольше тот период, когда ты не можешь навязать борьбу сильным игрокам.
Тебя не удивляет, что швейцарец так и не смог найти ключи к твоей игре, чтобы тебя победить?
Дело в том, что ты можешь сколько угодно искать выход из ситуации, но у тебя есть своя манера игры, свой собственный почерк. Вот сейчас могу ли я играть в более атакующий теннис? Да конечно могу. На протяжении матча я то и дело атакую. Но потом ты опять возвращаешься к своей привычной игре, к той, которую ты показывал на протяжении всей своей жизни – в моем случае это обороняться и бегать за всеми мячами. Вот и с ним происходит то же самое.Он всегда играет с вдохновением, красиво, активно зарабатывает очки. А со мной, в тот момент, возможно, это был не лучший вариант, может быть, требовалось что-то еще. Он искал выход – и ему удавалось его найти, ведь он неоднократно у меня выигрывал, а иногда он устраивал мне настоящий разгром. Тем не менее сложно кардинально изменить свой игровой почерк, его невозможно натренировать. Это не способен сделать ни Федерер, ни Джокович, ни я. Никто не может внести кардинальные изменения в свою игру.
11 июня 19:13 sports.ru/tribuna/blogs/armada/
Перевод с испанского
http://deportes.elpais.com/deportes/...04_612708.html
Ответить с цитированием
