Главы из книги Рене Штауффер «В поисках совершенства. История Роджера Федерера».

Техасские дуэли

«В 2003 году Роджер Федерер выиграл шесть турниров на всех видах покрытий – в залах в Марселе и Вене, на харде в Дубае, на грунте в Мюнхене и на траве в Галле и на «Уимблдоне». Однако в его резюме оставался пробел в виде отсутствия победы на турнире в Северной Америке. Из 21-го североамериканского турнира, проведенного им с момента начала профессиональной карьеры, 10 закончились в первом круге. Только один раз – в Ки-Бискейне в 2002 году – он сумел дойти до финала. А на US Open и таких крупных турнирах, как соревнования в Цинциннати и Индиан-Уэллсе, он не добирался даже до четвертьфинала.
Перед итоговым турниром 2003 года, который переехал из Шанхая в Хьюстон, Техас, Федерер считался просто одним из участников соревнований – чемпиона «Уимблдона» не встречали уже привычными для него фанфарами. Вот, что по этому поводу говорил известный теннисный колумнист Бад Коллинз: «Если хочешь быть популярным в Штатах, надо выигрывать здесь».
Федерер хорошо знал о своей слабой статистике выступлений в Северной Америке, но списывал это на то, что играл там только крупнейшие турниры. На них собирались все топ-игроки, поэтому их было сложнее выиграть, особенно учитывая очень малое время тренировок на американском харде. «Игроки, живущие в США, имеют преимущество, потому что могут лучше подготовиться. Но у нас, европейцев, есть преимущество в Европе». Для Федерера условия тренировок в США были далеки от идеала – объем времени на подготовку был сокращен из-за перелетов, да и погодные условия были для него более сложными, чем в Европе. Для такого тонкого и техничного игрока, как Федерер, эти мелочи зачастую определяют успех или провал. Для сравнения скажем, что Федерер играл в финалах семи из 12 последних турниров, которые он провел в Европе. Да и вообще 15 из 18 финалов, в которых он участвовал, пришлись на европейские турниры.
К тому же Роджер по-прежнему считал себя специалистом по игре в зале – половина его финалов прошла именно на таких соревнованиях. А в Северной Америке турниры в залах – большая редкость, на них меньше платят, и они не так престижны, как их европейские собратья. На самом деле, Федерер еще ни разу не играл в Америке в зале и был очень расстроен, что итоговый – традиционно проводимый в зале – переехал на открытые корты Хьюстона.
К тому же Федереру не понравились условия хьюстонского Westside Tennis Club – в отличие от его первого итогового в Шанхае, где все было продумано до мельчайших деталей. Клуб был расположен в центре жилого района, в нем было 46 кортов с покрытиями, которые использовались на всех четырех «Шлемах». Для начала, плоскость корта имела уклон и была такой неровной, что мяч отскакивал совершенно непредсказуемо. Новый – и, очевидно, построенный в спешке – стадион был оснащен трибунами всего лишь на 7 000 зрителей. Для турнира такого статуса это слишком мало. А поскольку на турнире в Хьюстоне – впервые за 20 лет – в одном месте проводились и одиночный, и парный итоговые турниры, Федерер и его коллеги обнаружили, что мест в раздевалках и тренировочных кортов недостаточно для нормальной работы. Как-то раз Федерер с Лундгреном были вынуждены тренироваться на корте, где даже не было сетки!
Результаты жеребьевки тоже никак не могли поднять настроение швейцарца. Федерер попал в «Синюю группу» вместе с Хуаном Карлосом Ферреро, Андре Агасси и… Давидом Налбандяном. Для Роджера, проигравшего три из последних пяти матчей Ферреро, не выигравшего ни одного из трех матчей против Агасси и уступавшего 0:5 Налбандяну, турнир обещал стать сложным.
В предтурнирных интервью Федерер не скупился на критику в адрес турнира. Он уверенно и без экивоков заявлял, что считает неправильным проводить турнир на открытых кортах. К тому же он не стеснялся обсуждать далеко не идеальные условия – утверждая, что стадион слишком маленький, а покрытие корта – с этим уклоном – не отвечает стандартам итогового турнира. Критика была постоянной – неважно, говорил ли он по-английски, по-французски или по-немецки.
За его комментариями последовала отдача. Вскоре после общения с прессой к Федереру внезапно подошел седоволосый человек, который даже должным образом не представился перед тем, как предъявлять претензии чемпиону «Уимблдона». Этим человеком был Джим Макингвейл, сопровождаемый женой Линдой – они были владельцами Westside Tennis Club. Макингвейл, известный по своим ярким телевизионным рекламным роликам как «Мак-Матрац», был человеком темпераментным, при этом он отвечал за турнир и вообще сделал его проведение возможным. Это был пробившийся из низов миллионер с самым успешным мебельным бизнесом в США. А по натуре он был живым воплощением говорливого техасца – распространенного стереотипа, являющегося объектом разнообразных шуток.
Макингвейл был типичным кондовым патриотом, обожавшим рубашки с американским флагом, и поэтому открыто поддерживал Энди Роддика и особенно Андре Агасси. И Роддик, и Агасси выигрывал US Men’s Clay Court Championships – еще один турнир АТР, проводимый семейством Макингвейл каждый год. Агасси восхищался Макинвейлом как «феноменальным промоутером» и «одним из лучших людей в теннисе». Макингвейлы утверждали, что потратили на организацию итогового турнира 25 миллионов долларов. Они даже рекламировали его во время Супер-Боула – каждый из трех рекламных роликов стоил около миллиона долларов.
Критика Федерера дошла до Макингвейла, который воспринял ее как личное оскорбление. Он обругал чемпиона «Уимблдона» в манере, к которой тот совершенно не привык. Федерер был озадачен, уязвлен, расстроен и разозлен. Он даже подумывал о том, чтобы сняться с турнира. К счастью, он передумал.
Газета Houston Chronicle предположила, что Федерер просто не знал, кто такой Макингвейл, и объясняла ему, что он – это «лучшее, что произошло в теннисе с момента введения тай-брейка». Также газета утверждала, что Макингвейл нанял безумных болельщиков, чтобы накалить атмосферу на турнире, и разрешил им болеть против Федерера в его первом матче, где швейцарец встречался с Агасси.
Неудивительно, что матч против победителя Australian Open Федерер начал как будто не в своей тарелке. На тай-брейке первого сета он быстро проиграл первые шесть очков, а затем и сет – 7:3. Но вместо того, чтобы зажаться, Федерер выиграл второй сет – между прочим, вообще всего второй сет, взятый им у великого американца. Когда Федерер повел 5:3 в третьей партии, казалось, что триумф неминуем. Но, как и в матче Кубка Дэвиса против Хьюитта, нервы взяли над Роджером верх. Двойная ошибка позволила Агасси вернуться в игру и сравнять счет в третьем сете. Многие из болельщиков-наемников Макингвейла запрыгали и закричали от радости. Да и он сам не стеснялся открыто болеть за Агасси. Расстройство Федерера было видно невооруженным взглядом. На решающем тай-брейке он сделал еще одну двойную, и Агасси повел 3:1. Казалось, что конец близок.
Но следующие несколько минут оказались самыми важными для Федерера моментами на турнире – а, может быть, и в карьере. Возможно, Федереру помогло то, что Агасси не играл с US Open из-за рождения второго ребенка, но так или иначе швейцарец получил отсрочку. Агасси допустил, по его словам, «самую пустяковую ошибку с форхенда с 1989 года», а потом сделал двойную. Федерер снова был в игре. Однако Агасси имел матч-пойнт при счете 6:5, но ошибся с приема. Через два розыгрыша Агасси снова имел матч-пойнт, но Федерер отыграл его чудесным форхендом. Через розыгрыш уже Федерер подавал на матч при счете 8:7. Мяч с приема Агасси упал в опасной близости к линии – некоторые очевидцы даже говорили, что он ушел в аут. Но судья промолчал, Федерер не дрогнул, продолжил играть и выполнил удивительный кросс, оформив первую в карьере победу над американской легендой – гейм, сет и матч Федерер, 6:7, 6:3, 7:6.
Около полуночи Федерер в бейсболке вошел в зал для пресс-конференций и попытался изобразить спокойствие. Победа была для него очень важна – она была самой лучшей в истории его выступлений в США – поэтому ему было сложно сдержать эмоции и выразить их словами. Эта победа, как оказалось, успокоила и раскрепостила Федерера. Он прервал серию поражений против Налбандяна, обыграв того со счетом 6:3, 6:0. А поскольку до этого Налбандян обыграл Ферреро, как и Агасси, Федерер стал победителем этой сложной группы и вышел в полуфинал. Плохое настроение осталось далеко в прошлом.
Судьба первой строчки по итогам год тоже решилась на групповом этапе – в пользу Энди Роддика, который был первой ракеткой с третьего ноября. Однако в полуфинале, предзнаменуя будущее, Федерер обыграл Роддика со счетом 7:6, 6:2. В финале его ждал Андре Агасси, в группе занявший второе место, но обыгравший Райнера Шуттлера в другом полуфинале. В этот раз Федерер с самого начала матча не дал ему шансов. Даже после перерыва из-за дождя, который длился два с половиной часа, Федерер полностью превосходил соперника и выиграл турнир – 6:3, 6:0, 6:4 – всего за 88 минут. «Это было одно из лучших выступлений в моей карьере, – сказал Федерер, ни разу не доведший дело до брейк-пойнтов на своей подаче в матчах против Роддика и Агасси, – Я не знаю, смогу ли еще прибавить, но буду доволен, если удержу этот уровень». Вознаграждение было щедрым. Швейцарец получил 1 520 000 долларов, кабриолет Mercedes и 750 очков, позволивших ему обойти Ферреро и забраться но второе место в рейтинге АТР. «Вторая строчка – это тоже неплохо», – сказал Федерер перед отъездом из Техаса. И хотя компьютер АТР считал Федерера вторым, в том году он был первым по количеству выигранных турниров (7), матчей (78) и заработанных призовых (4 000 680 долларов). Бад Коллинз с этим полностью согласился: «Забудьте про рейтинг. Сейчас Роджер Федерер в нашем деле лучший».
И только мистер Макингвейл, как оказалось, получил искаженное представление о событиях, наблюдая финальный матч с верхнего ряда трибун. Любой, слушавший его бесконечную речь на церемонии награждения, подумал бы, что это Агасси, а не Федерер, стал чемпионом итогового. В послематчевом выступлении Макингвейл горячо восхищался подвигами, талантами и достижениями Агасси. А для Федерера, который на самом деле выиграл турнир, нашлось всего одно коротенькое предложение».