Продолжение публикаций номера...
МАТЕРИАЛЫ.
ЖИЗНЬ — ЕГО БОЛЬШАЯ КАРТИНА.
Многогранности и энергии Андрея Чеснокова можно позавидовать. Кавалер ордена Мужества до сих пор играет в различных турнирах. Его комментарии — постоянно встречаются в бумажных и электронных СМИ. Есть у него и тренерский опыт. А еще — мастер-классы, коллекционирование картин и увлечение филателией…
— Андрей, как на все хватает времени?
— Ну, я же не должен каждый день в девять утра быть в офисе. Спасибо Саше Светакову и его группе «Абсолют», которые предоставили мне свободный график. Конечно, время от времени, как ее «лицо» в спортивном плане, я участвую в разных мероприятиях…
— Похоже, за все эти годы теннис Андрею Чеснокову не приелся…
— Да, это — моя жизнь. Конечно, в сравнении с современными игроками, лидерами мирового рейтинга, мой уровень не так высок. Но я по-прежнему люблю игру, слежу за событиями… (Во время нашей беседы Чесноков, что называется, краем глаза смотрел матч с участием Марата Сафина на одном из турниров серии «Мастерс» и прерывал интервью меткими замечаниями.)
— Если не секрет, почему сотрудничество с Сафиным не было долгим?
— Ну, я не знаю. Лучше об этом спросить у него. Инициатива, скорее всего, исходила даже не от Сафина, а от его агента.
— Еще было сотрудничество с французом Ришаром Гаске…
— Да, мы хорошо с ним поработали. Остались в прекрасных отношениях.
— С кем из них работалось легче?
— Главное, чтобы в твою работу не вмешивались родители твоего подопечного. У них должно быть свое место. Мне, например, нравилось тренировать Лену Бовину и все у нас вроде бы ладилось. Но рядом постоянно находилась ее мама — и это было ужасно. Помню, на Уимблдоне после проигрыша Бовиной второго сета в матче против японки мама Лены стала говорить мне, что я не так, как надо, тренирую. Какой-то кошмар. И я сказал: все, я готов общаться с Леной, но не с ее мамой.
— Я видел не один мастер-класс в исполнении наших современных звезд. Но Андрей Чесноков, на мой взгляд, в этой роли выглядит наиболее органично.
— Все-таки для действующих игроков проводить «клинику» не самое привычное занятие. В их профессиональной жизни все работают на них. Во время мастер-класса сами теннисисты должны работать для детей. У меня есть сын и дочь, 16 и 11 лет. Так что я знаю, как вести себя с детьми.
— Не приходила мысль вообще стать детским тренером?
— Нет. Какова роль детского тренера? Научить играть. У меня знания глубже: я могу не только поставить технику, но и показать правильную работу ног, как быстро выходить из удара, рассказать о тактике в тяжелом пятисетовом матче. Поэтому мне интереснее работать с уже состоявшимся игроком…
— Так что мешает попытаться сделать чемпиона из какого-нибудь талантливого юноши?
— Мне этого никто не предлагал. А заниматься поисками я не собираюсь. Если кто-то заинтересован в работе со мной, он должен первым сделать шаг навстречу. Но реальные предложения были уже достаточно давно.
— Чем это можно объяснить? Действительно, вспоминаю: спрашивал многих наших игроков, почему они предпочитают зарубежных специалистов, — все говорили о дефиците российских тренеров, способных работать с профессионалами. В чем тут дело?
— Мне не стоит это обсуждать. Возьмем ту же Светлану Кузнецову. У нее стиль игры — испанский. Как теннисистка она состоялась в этой стране. Почему же ей не взять в наставники испанца? Игроки выбирают то, что хотят, это их прерогатива.
— А почему не помочь сборной?
— Этот вопрос нужно адресовать Шамилю Анвяровичу Тарпищеву. Никаких конкретных предложений из ФТР мне не поступало. Я же не буду просить: возьмите меня в сборную.
— Андрей, как часто удается общаться с сыном и дочерью?
— Виделся с ними недавно. У нас прекрасные отношения. Я часто приезжаю в Париж. Сын любит теннис, он, что называется, спит на корте, прибавил в мастерстве, с ним интересно тренироваться. Дочь тоже играет, старается. Но даже если они станут не профессиональными теннисистами, а, скажем, математиками, я все равно буду рад. Мне очень хотелось бы, чтобы они нашли себя в жизни.
— Мы так и не увидели прощального матча Андрея Чеснокова. Не обидно?
— Кто-то, например Александр Волков, официально заявляет: я ухожу из тенниса. И играет прощальный матч. А я не хотел этого.
— Что из трех увлечений — теннис, искусство, филателия — стоит на первом месте?
— Наверно, все-таки искусство. Причем, пристрастия постоянно меняются: одно время больше нравилась живопись, потом — скульптура, керамика.
— А какое направление в живописи любимое?
— И здесь вкусы менялись: русская классика, «шестидесятники», авангард. Честно говоря, к «Черному квадрату» Малевича я отношусь спокойно. Говорят, что любой может нарисовать так же. Хотя по технике мазка видно: писал гений. Почему-то все зациклились на этом «квадрате». А вообще у Малевича есть другие, гениальные, работы — «Авиатор», например. Картина написана в авангардном стиле, но ее нужно видеть «живьем». Это шедевр. Я постоянно хожу на вернисажи, в музеи, мне интересны художники как личности.
— Самому никогда не хотелось получить художественное образование?
— Иногда беру уроки, как любитель. Чтобы быть настоящим художником, им нужно родиться. «Оттачивать руку» с детства.
Тут Андрей извинился и умчался по делам. «И жить торопится, и чувствовать спешит» — подумалось ему вслед.
Яков Чудаков
МЭРИ ДЖО ФЕРНАНДЕС: МЫ РАЗБАЛОВАНЫ ПРЕЖНИМИ УСПЕХАМИ.
Со следующего года капитаном женской сборной США станет финалистка «Ролан Гаррос» и экс-четвертая ракетка мира Мэри Джо Фернандес.
В Москве на полуфинальном матче Кубка Федерации Россия-США Мэри Джо была мало заметна. Она и в звездные годы отличалась скромностью, а тут и вовсе ушла в тень. Со стороны могло показаться, что она старается не мозолить глаза даже капитану Зине Гаррисон, которая в конце года должна будет передать ей власть. Если смотреть на капитанские перестановки с точки зрения теннисной политики, то картина складывается простая: назначение Зины должно было привлечь в сборную сестер Уильямс. Приглашение Мэри Джо, лучшей подруги Линдсэй Дэвенпорт, должно давать надежду на появление под американскими знаменами этой мощной теннисистки. Дэвенпорт 32 года, и сколько лет теннисной карьеры ей отмерено, никто не знает. Вряд ли больше, чем темнокожим сестрам, но на тех уже никто не рассчитывает. Мэри Джо впору взять самой ракетку и выйти на корт. На Малой спортивной арене Лужников и состоялся наш разговор.
— Давно о вас не было слышно, знаем только, что вы теперь семейный человек…
— Да, закончив карьеру, вышла замуж, потом родились дети. Изабелле — шесть, Никласу — три года.
— Рождение детей, наверное, надолго привязало вас к дому?
— Вовсе нет. Дома я практически не сидела. Дети сопровождают меня повсюду и совершенно не мешали моей новой работе — теннисного комментатора.
— Даже в Австралии?
— Да. Мои подруги говорят, что я сумасшедшая, но я справляюсь. Мне помогает няня, которая путешествует с нами.
— Значит, ваш теперешний график не намного отличается от прежнего?
— Единственная разница в том, что у меня как у телекомментатора нет огромных сумок с теннисной амуницией.
— Патрик Макинрой, капитан сборной США в Кубке Дэвиса, тоже, по-моему, комментаторствует?
— Мы с ним коллеги, он, как и я, работает на ESPN. Это удобное совмещение, потому что работа на ТВ дает возможность наблюдать на турнирах, кто как играет, отслеживать своих игроков и их соперников.
— Самая сложная задача перед капитаном сборной США?
— Надеюсь, нам удастся привить командное чувство молодому поколению. Само по себе оно вряд ли появится, ведь у нас индивидуальный спорт.
— У вас отличный послужной список выступлений за сборную, вы двукратная олимпийская чемпионка в паре...
— Я люблю чувствовать себя частью команды, играла все — Кубок Федерации, Олимпиаду, много выступала в паре.
— Глядя на вашу карьеру игрока, невозможно не восхититься тем, что, став профессионалом рано, в 15 лет, вы смогли сохранить себя на долгую карьеру…
— Дело в том, что ради тенниса я не бросила школу и поэтому первые 3-4 года профессиональной жизни путешествовала по ограниченному расписанию. Это помогло избежать психологических перегрузок и стрессов.
— Не все школы проявляют гибкость по отношению к своим элитным спортсменам…
— Мне повезло. В школе мне очень помогали, и если я успевала по программе, то разрешали отлучаться на турниры. Мне даже разрешалось заканчивать учебный год на месяц раньше других, чтобы поехать на «Ролан Гаррос». Другой причиной моего теннисного долголетия было отсутствие серьезных травм.
— Это большая редкость в современном теннисе…
— Единственная операция, которая у меня была в конце карьеры, в 1997 году — на правой кисти. А так все по мелочам — то тут потянула, то здесь.
— Как много внимания вы уделяли ОФП?
— Только начав играть турниры по полной программе, я поняла необходимость интенсивных физических тренировок и за два года упорных занятий вне корта набрала необходимые для профессионального спорта кондиции. Теперь пытаюсь внушить молодым спортсменкам: улучшение физической формы зависит только от вас и это поможет избежать травм.
— Что скажете о нынешнем уровне тенниса?
— Количество хороших игроков заметно увеличилось. Когда я выступала, то могла себе позволить пройти первые два круга, не показывая лучшую форму, постепенно втягивалась в турнир. Сейчас другое дело. У нас тоже были девочки, которые могли хорошо приложиться к мячу, но они не отличались стабильностью, теперь — смотри и удивляйся. Они бьют без устали и без промаха.
— Как вы пришли в теннис?
— Первой заиграла моя старшая сестра Сильвия, у нее был сколиоз, и теннис ей «прописали» для здоровья. Мне в то время было года три и я бегала за ней следом. Отец сделал специальную ракетку из дерева, обточил ручку — и я начала играть у стенки. Вернувшись домой, продолжала бить по всем стенам — моей комнаты, комнаты родителей, холодильника… Мне это жутко нравилось, но родителей я доставала. Так продолжалось до тех пор, пока местный тренер в клубе не подошел к моему папе со словами: «Я видел, как играет ваша дочь, у нее очень хорошая координация». «Нет-нет, — засмеялся отец, подумав, что он имеет в виду Сильвию, — она не любит теннис и вообще занимается для здоровья». «Я имею в виду младшую», — ответил тренер, и с этого все и началось.
— Ваш рецепт успеха?
— Я играла много турниров, особенно во Флориде, объездила всю Америку. Я верю: чтобы расти, надо учиться выигрывать и проигрывать.
— Счет в гейме 30-40. Ваши действия?
— Главное было — не ошибайся. Теперь не достаточно иметь просто хорошую защиту, на одной стабильности выжить невозможно, нужна комбинация, завершающий удар. Если его нет, трудно добиться успеха. У каждой большой теннисистки есть что-то свое: у Иванович — удар справа, у Шараповой — мощь… Если нет козыря, ты попадаешь в зависимость от соперницы, которая будет контролировать розыгрыш очка.
— На кого из молодых американских талантов нам следует обратить внимание?
— У нас есть несколько перспективных юниорок, на которых я надеюсь. Вообще же мы разбалованы прежними достижениями — ведь всегда находилась новая «звезда», и мы это принимали, как должное. В 80-е годы 60-65 теннисисток из первых ста в рейтинге были американки. Невероятный результат! Времена меняются, теннис становится более глобальным. Теперь даже такие маленькие страны, как Бельгия или Сербия, могут подготовить элитных игроков, не говоря про большую Россию. Успехи российских девушек достойны огромного уважения.
Материал печатается с сокращениями.
Наталья Быканова.
Содержание:
Провели юбилей на все сто
Материал, посвященный празднованию столетия Федерации тенниса России 4
История пишется на грунте «Ролан Гаррос»
Комментарий к итогам Открытого чемпионата Франции 8
Закали бойцовский дух
Практические советы для юных теннисистов 24
Банановый рай
Кулинарный рецепт от Елены Дементьевой 38
Жизнь — его большая картина
Беседа со знаменитым российским игроком Андреем Чесноковым 40
Мы разбалованы прежними успехами
Беседа с Мэри Джо Фернандес — новым капитаном сборной США в Кубке Федерации 48
Ответить с цитированием