История о том, как посредственный теннисист стал громкой теннисисткой.
Начало US Open-1976 взорвалось скандалом: к участию в женской части турнира не допустили женщину. Формулировка отказа была простой и убийственной – «потому что мужчина». Героиней истории оказалась 42-летняя Рене Ричардс. Она отказалась проходить хромосомный тест, введенный специально накануне соревнований, и теннисная ассоциация не признала ее женщиной. Ричардс была первым трансгендером не только в теннисе, но и во всем профессиональном спорте.
Ричард Раскинд родился 19 августа 1934 года в семье успешного нью-йоркского офтальмолога Дэвида Раскинда. Как и положено элитному отпрыску, он рано пошел, рано заговорил, а вскоре стал проявлять не по годам зрелый интерес как к наукам, так и к спорту. Школьником Ричард достиг немалых успехов в плавании, теннисе и бейсболе. В последнем он преуспел настолько, что его даже звали питчером в New York Yankees, но парень отказался, предпочтя белому бейсбольному мячу желтый – теннисный.
В то время он и не думал становиться профессиональным спортсменом – просто выбирал хобби, потому что с призванием определился давно. Как и отец, решил стать офтальмологом. Далее по накатанной: Йельский университет, стажировка в Рочестерском медицинском центре, работа в клиниках – одна другой престижнее. К концу пятидесятых Ричард Раскинд обернулся высоченным красавцем, плейбоем, успешным теннисистом-любителем и умницей-врачом с годовым доходом в сто тысяч долларов.
Но вернемся к Ричарду-мальчику. Прямо в его комнату. Какая она вообще – комната успешного подростка? На полках теснятся спортивные трофеи, по стенам развешаны грамоты за академические заслуги, по полу разбросаны игрушки – дорогие подарки от любящих родителей.
Посреди всего этого на кровати сидит сам Ричард. На нем платье сестры. Он мечтает стать девочкой.
Эту неожиданную склонность Ричард, по собственным воспоминаниям, обнаружил не сразу, но зато сразу понял, что ее лучше не афишировать – пусть останется за кадром общей успешности и показной самоуверенности. Что это, плата за многогранность таланта или дар какой особый, он не знал, да и не хотел знать.
Его спортивные победы и активное участие в общественной жизни перемежались с посиделками наедине с собой и мечтами о своем, о девичьем. За невинными переодеваниями последовали осторожные вылазки в город – Ричард освоил шпильки и походку от бедра, а постепенно освоился и сам, со временем поняв и приняв свое истинное жизненное призвание. Здесь не было ничего гомосексуального – ему нравились девочки, но, по его же словам, только в женской одежде он чувствовал себя по-настоящему комфортно.
Шли годы. Пока Ричард-врач зарабатывал деньги и репутацию, а Ричард-теннисист бомбил любительские рейтинги США, третий Ричард – из всей троицы самый застенчивый и скрытный – всерьез подумывал сменить пол. Он даже имя себе придумал новое – Рене, что по-французски значит возрождение. Вот только возрождаться таким образом в США середины шестидесятых было довольно опасно. Транссексуальность слыла серьезным психическим расстройством, и поход в клинику пластической хирургии мог легко закончиться в клинике для душевнобольных. Да и врачей такой высокой квалификации в то время вряд ли можно было сыскать на территории США – разве что где-нибудь на краю Земли.
В стремлении разобраться в себе и своих сомнениях Ричард решил полностью сменить обстановку и отправился в далекую и более свободную в отношении нравов Европу, где прожил год. Почти двухметровый, одетый по последней женской моде, он вызывал у местного истеблишмента немалый антропологический интерес, граничащий с зоологическим. Несмотря на это, жизнь вдали от соплеменников только помогла ему раскрепоститься и укрепиться в своем решении, а к концу шестидесятых он, наконец, нашел нужного врача – знаменитого Жоржа Буро, который действительно проживал на краю Земли, в Касабланке. Но добраться туда было половиной дела. Труднейшим оказался последний шаг. Ричард и не отважился его сделать – развернулся перед самой дверью клиники и уехал в Нью-Йорк.
https://youtu.be/_p8CQTcGWyQ
Снова теннис, снова врачебная практика, снова жизнь во всей ее пестроте – путешествия, коктейли, светские тусовки и боль, боль, боль. Мучимый несоответствием формы и содержания Ричард даже предпринял попытку покончить с собой – со своей истинной женской сущностью. Для этого в 1970-м он женился. Два года спустя у него родился сын Ник. Пять лет кряду Ричард честно и мучительно вытравливал из себя женщину, но в итоге вытравил примерного семьянина. В 1975-м он подал на развод. А какие-то месяцы спустя, наконец, свершилось долгожданное – в частной нью-йоркской клинике на свет появилась девушка по имени Рене. Новорожденной было 40 лет, и первое, что она сделала – сменила документы. Так урожденный Ричард Раскинд превратился в возрожденную Рене Ричардс .
Вслед за операцией последовали переезд в Калифорнию и усиленная гормонотерапия. Рене не бросила офтальмологию и неплохо устроилась на Западном побережье. Скучала она и по другой своей страсти – по теннису. Разминки на клубных кортах не приносили былого удовлетворения, хотелось большего. В 1976-м Рене приняла участие в местном турнире La Jolla Tennis Tournament и выиграла. Но двухметровая женщина-левша с убийственным форхендом не могла не привлечь внимания прессы – один из журналистов узнал в Рене Ричарда и распространил эту новость на весь теннисный мир.
О Рене заговорили. Ее тайну извлекли на свет и вытряхнули нутром наружу. Казалось, такое аутодафе напугало бы кого угодно, да и сама Рене поначалу не хотела ввязываться в скандалы – авось уляжется со временем. Но превращение в женщину, как оказалось, только добавило ей смелости. Несмотря на плевки и публичные оскорбления, она отважилась принять участие в еще одном турнире. Пресса и общественное мнение ославили ее мошенницей, а большинство спортсменок бойкотировало соревнования.
https://youtu.be/B6vtcJ2rnXI
В том же 1976 году комиссия WTA решила перестраховаться по делу Рене Ричардс и ввела проверку на гендерную принадлежность – тест Барра. Ранее он применялся в олимпийской практике и был призван избежать казусов, какие в разное время случались в легкой атлетике – с Дорой Ратьен или Станиславой Власевич. Первая установила мировой рекорд на Олимпиаде-1936, но после обследования спустя три года была официально признана мужчиной и лишена титула. Вторая завалила тест в 1966-м – чтобы доказать свою женскую состоятельность, ей пришлось забеременеть и родить ребенка. Таким образом, несостоятельной оказалась вовсе не спортсменка, а тест, который не учитывал наличие мужской Y-хромосомы у некоторых женщин.
Для тенниса, где половую принадлежность всегда определяли на глаз, это стало экзотикой; для Рене – ударом ниже пояса. «Я настоящая женщина! – прокламировала она с телеэкранов. – Вы не смеете диктовать мне свою волю и запрещать участвовать в женских соревнованиях!»
Рене ни разу не помышляла о профессиональной карьере, но, когда WTA вынесла официальный запрет на участие трансгендеров в турнирах «Большого шлема», ей непременно захотелось доказать свою правоту и заявиться на US Open-1977. Несмотря на уговоры отца и опасения друзей, она подала в суд на теннисную ассоциацию.
Процесс был сложным и долгим. Сторона обвинения выступала против использования теста Барра в спорте. По ее мнению, пол определяется не только тестами ДНК, но и массой других факторов – как физиологических, так и психологических. Так что Рене была стопроцентной женщиной. Аргументация защиты оригинальностью не блистала – мужчина сильнее, а потому, сменив пол, он легко выиграет турнирные призовые, предназначенные женщинам. Этот довод в пух и прах разбила сама Рене: «Во-первых, гормональная терапия уравнивает шансы, – парировала она, – а во-вторых, покажите мне мужчину, который согласится удалить гениталии ради одного только участия в женских соревнованиях».
В августе 1977 года Рене пережила свое третье рождение – на сей раз публичное. Суд официально признал ее женщиной – а значит, ей было разрешено участвовать в US Open.
В первом же круге одиночки в соперницы 43-летней Рене Ричардс досталась Вирджиния Уэйд – победительница минувшего Уимблдона, сеяная третьим номером. Борьба получилась упорной, но разница в классе и возрасте взяли свое – поверженной, но не побежденной Рене оставалось рассчитывать лишь на парные соревнования. Ее партнершей стала никому доселе не известная Бетти Энн Стюарт. Предтурнирные расклады сулили новичкам громкий провал, но темные лошадки неожиданно прорвались сквозь турнирное решето и вышли в финал на мощный интернациональный дуэт Навратилова/Стоув. Первый сет новички проиграли разгромно, во втором борьба затянулась до тай-брейка – итоговый счет 1:6, 6:7 можно было считать более чем достойным.
Ричард и помыслить не мог о том, чего добьется Рене: два года спустя она поднялась на 20 место в женском мировом топе. 1980-й стал последним в ее короткой, но яркой профессиональной карьере. За это время Рене превратилась в трансгендерную икону: она научилась обращать врагов в единомышленников, а с Мартиной Навратиловой ее связала не только крепкая дружба, но и успешная совместная работа. На протяжении трех лет Рене тренировала великую чешку и в кратчайшие сроки помогла ей собрать «Большой шлем», а в 1981-м Мартина совершила каминг-аут.
Сейчас Рене Ричардс 82. После своих жизненных и спортивных эскапад она вернулась в родной Нью-Йорк и продолжила офтальмологическую практику. О ней писали книги, снимали фильмы, сама же Рене предпочитает замкнутый образ жизни – редко появляется на людях и почти не дает интервью. Доподлинно известно лишь, что за последние годы из символа инакомыслия и глашатая человеческих свобод она перековалась в ярую противницу трансгендерных переходов в профессиональном спорте. «Если бы на время операции мне было двадцать с небольшим, я бы легко возглавила женский теннисный топ», – призналась она однажды.
О собственной же смене пола Рене не жалеет, хотя и понимает, что ей так и не удалось стать полноценной женщиной – лишь транссексуалом с большими надеждами: не только в спорте, но и в жизни – не в последнюю очередь личной, так, впрочем, и не удавшейся. Респектабельное одиночество скрашивают прогулки с собакой, игра в гольф время от времени, редкие визиты журналистов и общение с живущим по соседству сыном, который принципиально называет своего отца отцом и склоняет его имя исключительно в мужском роде. «Когда я умру, – сказала Рене, – газеты напишут о смерти теннисиста-транссексуала. Но я не хочу войти в историю лишь как борец за права униженных и оскорбленных. Я как никто понимаю всю важность этой борьбы, просто сейчас эти вещи меня мало занимают. Я больше не считаю их важной частью моей жизни».
Прогрессив транс. Первый мужчина в женском теннисе - eurosport.ru/tennis/story
Дмитрий Войтик - 10.10.16 - 14:39
Ответить с цитированием