Страница 2 из 6 ПерваяПервая 1234 ... ПоследняяПоследняя
Показано с 11 по 20 из 51

Тема: Даниил Медведев: хотел бы сыграть с Федерером

  1. #11
    Новостной Редактор Аватар для editor-n
    Регистрация
    18.09.2011
    Сообщений
    19,186

    Мнения, комментарии, анализ...

    Олимпийский чемпион по теннису, двукратный победитель турниров Большого Шлема Евгений Кафельников считает, что к российскому теннисисту Даниилу Медведеву придет еще больший успех, если он продолжит работать над собой.
    Полуфинальная встреча на турнире серии "Мастерс" в Цинциннати между Медведевым и сербом Новаком Джоковичем завершилась со счетом 3:6, 6:3, 6:3 в пользу россиянина. В финале Медведев сыграет с бельгийцем Дафидом Гоффеном. Этот финал станет третьим кряду для россиянина на североамериканском харде.
    "Вклинится ли Даниил в борьбу с великими теннисистами? Теоретически все возможно, почему нет? Я думаю, что шансы все есть на это. Если Даниил продолжить работать в том же духе, в том же направлении, я уверен, что успех придет еще больший, чем тот, который он имеет на данный момент. 43 победы в сезоне говорят о том, что он проводит действительно лучший сезон в своей карьере. Это похвально. Мы все радуемся его успехам. Надеемся, он будет также продолжать", - сказал Кафельников РИА Новости по телефону.

    Финалист Уимблдонского турнира-1973, комментатор Александр Метревели считает, что в лице Даниила Медведева Россия обрела теннисиста, какого у нее давно не было.
    "Давно у нас не было такого теннисиста. Он улучшает свою игру постоянно с конца прошлого года. Он уже показал, что может играть на равных с сильнейшими теннисистами мира. Очень приятно, что он совершенствует игру. Пока еще есть в его теннисе какие-то недостатки, но видно, что он старается их исправить. Несмотря на высокий рост, Даниил очень хорошо передвигается по корту, он пластичный, он боец. У него есть все качества для того, чтобы стать сильнейшим игроком. Медведев обошел многих своих конкурентов и явно выделяется на их фоне", - сказал Метревели РИА Новости по телефону.

    Президент Федерации тенниса России Шамиль Тарпищев считает, что после победы на турнире серии "Мастерс" в США россиянин Даниил Медведев способен на дальнейшие подвиги.
    Медведев впервые в карьере выиграл турнир серии "Мастерс", победив в финале в Цинциннати бельгийца Давида Гоффена. Счет финального матча - 7:6 (7:3), 6:4.
    "Теперь Даниил способен на дальнейшие подвиги, нервная система легла, он ведет профессиональную работу. Теперь хочу ему пожелать, чтобы не останавливался на достигнутом. Есть еще недостатки, исправив которые, можно говорить, что он способен на более высокие места. Надо пожелать ему удачи, а мы будем помогать ему. Надо двигаться дальше, не взирая ни на что. У Дани все для этого есть. Выиграть "Мастерс" и стать пятым в мире (в чемпионской гонке) – это фантастика для него и для всех нас", - сказал Тарпищев РИА Новости по телефону.

    С.-ПЕТЕРБУРГ, 19 авг - РИА Новости, Тарас Барабаш.
    Французы помнят. Немцы знают. Русский живёт справедливостью...

  2. #12
    Новостной Редактор Аватар для editor-n
    Регистрация
    18.09.2011
    Сообщений
    19,186
    «Когда что-то не получалось, у него сносило крышу». Бывший тренер Медведева — о прошлом звезды

    Иван Приданкин вспоминает неадекватные поступки и чемпионский характер в детские годы нынешнего финалиста US Open

    Иван Приданкин тренировал Даниила Медведева в теннисном клубе поселка «Мосрентген» с 12 лет. Он был не только личным тренером нынешней четвертой ракетки мира, но и капитаном юношеской сборной России, в составе которой Медведев вместе с Кареном Хачановым и Андреем Рублевым ездил на международные соревнования. Тренер рассказал «СЭ» о том, почему у финалиста US Open такая странная техника, о диких поступках в подростковом возрасте и о том, чего не хватило Даниилу, чтобы победить в Нью-Йорке Надаля.

    — Когда Даниил в 12 лет попал к вам, он выделялся или был, как все? — первый вопрос Приданкину о Медведеве, который тренировался у него и Игоря Челышева.

    — Он уже показывал приличные результаты в своей возрастной категории, был среди ведущих игроков. Но сказать, что сразу выделялся, не могу. Примерно через полгода-год работы с ним, понял, что парень не промах, и из него может получиться хороший теннисист.

    — Не промах — в каком смысле? По игре, по характеру?

    — Именно по характеру. Его надо выделить в первую очередь. И в игре он тоже проявлялся. У него были меньшие тренировочные объемы по сравнению с остальными ребятами. И он уже в том возрасте начал компенсировать слабые стороны — физические и технические — своей головой. Очень неординарно мыслил и старался находить решения для победы. Даже в тех ситуациях, когда было видно, что соперник сильнее и физически, и технически, он мог разрушить игру оппонента. Игровое мышление проявлялось уже в том возрасте.

    — То есть то, чем Даниил сейчас восхищает весь мир, у него от природы? Учить его этому не приходилось?

    — Не приходилось. Просто он был поставлен в такие условия, что его сверстники тренировались больше, а амбиции Медведева заставляли его искать максимальный выхлоп в каждой ситуации. Физически и технически он уступал — приходилось включать голову, чтобы достичь результата. Пока другие работали над физикой и техникой, он развивал свое мышление.

    — Даниил говорит, что очень любил играть в приставку, а тренироваться — не особо. Приходилось заставлять?

    — Не могу сказать, что он не любил тренироваться. Я такого не замечал. Возможно, приставка была до тренировки. Но когда он выходил на корт, то все отведенное время он работал с максимальной отдачей. Иногда очень эмоционально — это было в его природе изначально. Когда что-то не получалось, у него сносило крышу. Мог вытворять неадекватные вещи. И ракетки кидал, и ругался. От него можно было услышать оскорбления, даже в адрес взрослых людей — судей, родителей других детей. Но к тренерам он всегда относился уважительно.

    — Вас не удивляло, что Даниил на корте такой вспыльчивый, а в жизни спокойный и доброжелательный?

    — На мой взгляд, он всегда преображался, когда начинал играть — будь то теннис, футбол или еще что-то. Он парень азартный и все время нацелен на результат любыми допустимыми, корректными способами. Когда он начинал играть, сразу проявлял свой характер.

    Задачи играть красиво мы не ставили

    — Когда Медведев начал играть на высоком уровне, многие — и соперники, и эксперты — обратили внимание на его необычную технику.

    — Скажу так: времени работать над техникой было крайне мало. Он тренировался по полтора часа в день пять раз в неделю, да еще и в группе. Это четыре человека на корте и один, максимум два тренера. Иногда Дане давали время в другом клубе, «Олимпийце» рядом с его домом, мы с ним играли час-два перед школой. Два элемента — удар слева и подача — не трогались никогда. Мы только закладывали базу и вносили коррективы. Что касается удара справа и игры у сетки, то тут работы мы делали много, по сравнению со всем остальным. Задачи, чтобы было красиво, мы не ставили. Главное, чтобы он вообще мог управлять мячом, справляться со скоростью и придавать вращение, чтобы удар был максимально разнообразным.

    — После того, как Даниил уехал тренироваться во Францию, следили за его выступлениями?

    — Да, конечно. Мы с ним постоянно на связи. Я поздравлял его со всеми удачными выступлениями. Когда он ездил на фьючерсы без постоянного тренера, я давал ему коротенькие инструкции. Потом, когда у него появился постоянный наставник, посчитал, что это неэтично с моей стороны.

    — Как вы оцениваете рывок, который Даниил совершил этим летом? За счет чего ему это удалось?

    — Все это происходит постепенно. Сначала он показал результат, в который может быть, не очень верил. Потом обыграл нескольких хороших игроков. Начал верить в себя больше и больше. Он очень сильно добавил в физике, это сказалось и на его психическом состоянии. После турнира в Монте-Карло, где он победил Джоковича и других сильных теннисистов, он сам себя поставил на другой уровень. На мой взгляд, на всех турнирах американской серии он выходил на корт без каких-либо сомнений в себе.

    Даниил до сих пор находит время ответить на смс

    — Чего Даниилу не хватило в финале против Надаля?

    — Сказать, что опыта не хватило, не могу. Он, как и в предыдущих матчах, мог погрузиться в особое состояние, что ему было все равно, играет он финал турнира «Большого шлема» или какой-то другой матч. Его не отвлекали ни большие трибуны, ни важность момента. Он весь был в игре. Мне, кажется, его все же не хватило физически. Возможно, он сам этого не понимает. Может быть, он думает сыграл бы там иначе розыгрыш или тут бы не ошибся, все было бы по-другому. Но все равно, физическое состояние сыграло свою роль. Особенно с таким соперником, как Надаль.

    — Выступив в финале US Open и став четвертой ракеткой мира, Даниил не изменится как человек, не зазвездится?

    — Знаю его с детства, и мне кажется, таких предпосылок нет. Всякое, конечно, бывает. Но сейчас я понимаю, что у него очень напряженный график, к нему много внимания, тем не менее, он находит время ответить на смс, на поздравления. Мне кажется, это говорит о том, что он не отрывается от земли.

    — Его супруга тоже занималась в вашей школе?

    — Нет, насколько я знаю, она тренировалась на ЦСКА, и я очень плохо помню ее на турнирах. Когда впервые увидел ее с Даней, понял, что где-то мы встречались. Но я ее не знаю.

    — То, что жена — бывшая теннисистка, помогает Даниилу?

    — Возможно. То, что она понимает его психологическое состояние до и после матчей — большой плюс. Те люди, которые не знакомы с теннисом, возможно, могут быть навязчивыми, а понимающие специфику — более деликатны.

    Мария Никулашкина
    11 сентября 2019, 08:10
    Статья опубликована в газете под заголовком: ««Когда что-то не получалось, у него сносило крышу»»
    № 8020, от 11.09.2019
    Французы помнят. Немцы знают. Русский живёт справедливостью...

  3. #13
    Новостной Редактор Аватар для editor-n
    Регистрация
    18.09.2011
    Сообщений
    19,186
    Ольга Медведева: «В теннис Даниил пришел по объявлению»

    Мама героя US Open — о том, на какие жертвы пришлось пойти семье ради теннисной карьеры первой ракетки России

    На турнир в Санкт-Петербурге, первый после выхода в финал Открытого чемпионата США, с Даниилом Медведевым приехали его родители — папа Сергей, отпраздновавший 21 сентября день рождения, и мама Ольга. Она в интервью «СЭ» рассказала о том, как отвела сына на просмотр в школе «Чайка» и возила на тренировки через всю Москву.


    — Это же вы привели сына в теннис?

    — Я. Но это было случайно. Я человек не спортивный и даже могу сказать, что спорт раньше не любила. Сейчас-то, конечно, люблю своего сына в спорте. Даниил был очень любознательным мальчиком, ему не нравилось сидеть без дела, поэтому он занимался всем. Я направляла его туда, что нравится мне — музыка, искусство, рисование. Ходили мы и на плавание, потому что это, как я считаю, гармонично развивает тело. Мы ходили в бассейн «Чайка», и там было объявление, что проводится набор в теннисную секцию. Корт был один, над бассейном. Я позвонила мужу, спросила: «Может, нам еще и на теннис?» Он сказал: «Да, конечно, давай».
    Группу набирала Екатерина Ивановна Крючкова, заслуженный тренер России (она же была первым тренером Веры Звонаревой. — Прим. «СЭ»). Но тогда мы всего этого не знали и ни в чем не разбирались. Просто пришли по объявлению. Я нашла на даче какие-то кроссовки, причем они были старшей сестры Даниила — розовые — и розовую же ракетку. Так он на этот просмотр и пошел. Екатерина Ивановна брала не всех, проходил серьезный отбор, она приняла в группу всего трех человек, в том числе и Даниила. Так теннис неожиданно вошел в нашу жизнь.

    В «Спартак» нас почему-то не брали

    — Екатерина Ивановна была как раз таким тренером, какой Даниилу, считаю, был нужен. Она влюбляла детей в свой вид спорта, — продолжает Ольга Медведева. — Даня, когда пришел, вообще не знал, что такое теннис, какие там правила, но благодаря тренеру влюбился. Более того, она учила детей побеждать. У нее было правило — выигрывает тот, кто перебил на один мяч больше, чем соперник. И не важно, как ты это сделаешь, лишь бы сделал. Все это очень подошло Даниилу. С Екатериной Ивановной мы остались на четыре года. Она работала вместе со своим мужем Юрием Владимировичем, у них была очень семейная обстановка, и они любили детей. Тренировки проходили за закрытыми дверьми, мы вообще не знали, что там происходит, но детям очень нравилось.

    Потом мы с ним пошли в другую секцию. Там уже было два тренера — молодые мужчины — Игорь Челышев и Иван Приданкин. Там тоже была приятная атмосфера. Но нам ездить было очень далеко. Мы жили рядом с теннисной школой «Спартак», пытались попасть туда, пробовали к нескольким тренерам, почему-то нас никто не брал. В общем, не сложилось.

    В итоге мы взвалили на себя такую обузу: после школы забирали Даниила и ездили с ним: и на метро, и зять — муж нашей старшей дочери — возил, и такси брали, все по минутам было рассчитано. Я с сумками с едой горячей — потому что надо было поесть в машине. Потом папа уже стал уходить с работы, чтобы возить сына на тренировки. Потом, правда, квартиру поближе купили.

    Пришлось продавать квартиру, чтобы продолжать

    — Подчинили жизнь теннису, потому что понимали, что сын может стать хорошим игроком?

    — Нет, мы никогда не оставляли и другой путь — путь учебы. Естественно, я хотела, чтобы сын учился. Потому что никто не знает, кто станет спортсменом, а кто нет, и захочет ли он этого вообще.

    — Когда Даниил дорос до подросткового возраста, не стало с ним тяжело? Приходилось ли заставлять тренироваться?

    — Нет, заставлять вообще не приходилось. Тяжело было в том плане, что у него быстрая реакция, и он все делает быстро. Надо было успевать за ним. Он же учился в физико-математическом лицее, учился хорошо, поступил потом в МГИМО. Одновременно ходил на курсы английского, французского, все это одновременно с теннисом, с соревнованиям. И мне нужно было вести всю эту работу как менеджеру.

    В школе мы не говорили, что он занимается спортом, потому что школа была серьезная. Если мы уезжали на соревнования, я бежала к врачу, брала справку, что он болел. Все это надо было организовать. Практически только его делами и занималась. Пока он в школе или на тренировке, надо поесть приготовить, плюс сделать тысячу звонков во множество разных мест, плюс проставить все визы, заказать отель, купить билеты. Была такая сумасшедшая жизнь, но очень интересная. Как на вулкане. Папа добывал деньги на все это. Спонсора никогда не было — был только папа. А потом в итоге пришлось продавать квартиру, чтобы продолжать.

    — И все это привело к тому, что ваш сын — финалист US Open...

    — Ооо, смотреть за всем этим, конечно, было очень сложно для нас. Мы еще не до конца осознали, что наш сын — не только наш сын, но уже публичный человек и герой для всех.

    Мария Никулашкина
    Санкт-Петербург
    23 сентября 2019, 09:00
    Статья опубликована в газете "С-Э" под заголовком: «Ольга Медведева: «Ради карьеры Даниила нам пришлось продать квартиру»»
    № 8031, от 24.09.2019
    Французы помнят. Немцы знают. Русский живёт справедливостью...

  4. #14
    Супер-модератор Аватар для Лиза
    Регистрация
    16.10.2006
    Адрес
    Москва
    Сообщений
    8,559
    В ATP назвали четыре причины прорыва Медведева в 2019 году

    Официальный сайт ATP представил статью, в котором объясняется успешное выступление российского теннисиста Даниила Медведева в минувшем сезоне. Автор Крэйг О'Шоннесси разобрал действия уроженца Москвы с точки зрения статистики и выделил четыре основных момента. Он рассматривал выступление Даниила в период с июля по сентябрь, когда россиянин провёл 32 матча, завоевал три титула и ещё трижды дошёл до финала.

    1. Отыгрыш со счёта 0:15 на своей подаче.
    Медведев выиграл 84,1% геймов на своей подаче в 79 матчах 2019 года. Во время 32-матчевой серии с Вашингтона по Шанхай этот процент не сильно пострадал, когда Даниил уступал 0:15. Он выиграл 86 из 109 геймов на подаче, что составляет 78,9%, так что небольшая погрешность не стала решающей.

    2. Смелость на брейк-пойнтах.
    Медведев выполнил 890 эйсов в 79 матчах сезона, в среднем — 11,4 за игру. За время 32-матчевой серии он 312 раз подал навылет (10,2 в среднем). Это немного ниже показателя по сезону, но важно посмотреть, когда это случилось. На брейк-пойнтах Медведев выполнил 15 эйсов и допустил лишь 4 двойные ошибки. В важные моменты он может полагаться на то, что его подачу не примут.

    3. Победа в гейме, в котором Медведев ведёт в счёте.
    Когда Медведев выходил вперёд в геймах на своей подаче, его было почти не остановить. Геймы, выигравнные на своей подаче:
    Со счёта 40:0 — 98%.
    С 30:0 — 95%.
    С 40:30 — 92%.
    С 30:15 — 90%.

    4. Брейк и удержание подачи.
    Медведев взял 84,1% геймов на своей подаче в сезоне, но этот показатель стал ещё выше во время 32-матчевой серии, когда он брал свою подачу сразу после брейка. В период между турнирами в Вашингтоне и Санкт-Петербурге Медведев сделал 111 брейков, а затем тут же брал 88,2% геймов на своей подаче.

    Даниил завершит год в статусе пятой ракетки мира.

    19 декабря 2019, 10:09
    Теннис / Australian Open 2020
    championat.com/tennis
    Источник: ATP Tour
    Автор: Антон Шебика
    Если тебе 17 и ты не революционер - у тебя нет сердца, а если ты революционер в 50, то ты - идиот...

  5. #15
    Супер-модератор Аватар для editor
    Регистрация
    18.09.2011
    Адрес
    Россия
    Сообщений
    851

    «Когда мы звали Даню ужинать, он кричал: «Мама, я играю с Надалем. Закончу — приду!»

    «Когда мы звали Даню ужинать, он кричал: «Мама, я играю с Надалем. Закончу — приду!»
    В конце года 100 журналистов «СЭ» по традиции определили лучшего спортсмена России-2019. Им стал теннисист Даниил Медведев. В 2019-м он прорвался в топ-4 мирового рейтинга, выступил в финале Открытого чемпионата США и выиграл четыре турнира ATP. Обозреватель «СЭ встретился с родителями и сестрой одного из главных героев года.

    Родители Даниила Медведева — о том, как он вырос в мировую звезду и соперника Надаля по финалу US Open


    Письмо от отца

    «Даня, я тебе очень сочувствую. Но, думаю, ты справишься, надо быть сильным. А по-другому нельзя, хочется же хорошо жить, а теперь и славу почувствовал. Она тебя крылышком только задела пока.

    Крепись и не раскисай.

    Извлекай уроки.

    Я матч не смотрел, но тебя в каждой игре, даже которые не видел, представляю очень хорошо.

    Потому что отец, все время был вместе до 21 года, много видел и не совсем дурак.

    Наверное, перешел в режим перекидывания и ожидания ошибок соперника?

    А с такими игроками это не проходит. У них железная закаленная нервная система.

    Дашь им инициативу — потом не вернешь.

    Их надо только продолжать додавливать активностью, даже из последних сил.

    Уверен, что все впрок пойдет. Хотя эта твоя тактическая ошибка повторяется из года в год.

    Для турниров уровня фьючерс она бывает часто.

    А вот ведущие игроки АТР очень редко такое допускают.

    Ну ничего, думай и учись".

    Такое письмо Сергей Медведев, отец новой суперзвезды российского тенниса Даниила Медведева, отправил сыну после его шокового поражения от Рафаэля Надаля на итоговом турнире АТР в Лондоне. Того самого, когда в третьем решающем сете, ведя 5:1 и имея матчбол, Медведев расслабился, отдал один гейм, другой — а потом «посыпался» и невероятным образом проиграл уже фактически выигранный матч.
    Читаешь такое — и понимаешь, что в эти короткие емкие фразы вложена вся жизнь, все годы, которые родители теннисиста положили на то, чтобы их ребенок стал тем, кем весь мир узнал его в минувшем году. И что даже в самой близости к вершине теннисного Эвереста каждый день — это учеба. Порой — жестокая, беспощадная. Как в этом сете с Надалем. Другой феноменальный матч Медведева с которым, пятисетовый в финале US Open, под зажигательный комментарий Марата Сафина смотрела вся Россия. И, хоть Рафа выиграл, ни один человек не счел Даниила проигравшим.
    Все то же самое, что вы только что прочитали в письме, папа мог сказать сыну и лично, но из-за бюрократических проволочек родителям россиянина не успели вовремя оформить английскую визу. Сергей и Ольга Медведевы отправили в британский визовый центр в Париже, куда заблаговременно подали все документы, письмо-претензию, но это помогло мало: в итоге они добрались до Лондона уже после того, как сын вылетел с турнира. К финалу.
    А незадолго до того мы с ними, а также с сестрой Медведева Еленой на три часа присели за душевной беседой в кофейне аэропорта в Ницце. Родители теннисиста возвращались на Лазурный берег, где в последние годы постоянно проживают, из Парижа — с первого за долгое время турнира, на котором Даня не дошел до решающего матча, проиграв во втором круге. Елена, которая скоро во второй раз станет мамой, их встречала.
    Именно в тот период начала сказываться та дикая усталость после шести выходов в финалы подряд, которая привела к трем поражениям на итоговом турнире в Лондоне и решению вообще не участвовать ни в Кубке Кремля, ни в Кубка Дэвиса. Правильному, на мой взгляд, — потому что только сам теннисист может объективно оценить свое состояние и понять, способен ли он порадовать своих болельщиков, а во втором случае — и команду.
    Смазанная концовка года, однако, не сильно подпортила гигантское впечатление, которое игра Медведева произвела на всех раньше. И уже в декабре традиционный ежегодный опрос журналистов «СЭ» на звание лучшего спортсмена года вывел на первое место именно Даниила. Когда мы беседовали с его родителями, опрос еще даже не начался. Но лыко оказалось в строку.

    Финал не смотрели, иначе можно не выдержать

    В первой же фразе разговора Медведевы-старшие меня поразили. Когда я предположил, как они переживали во время финала US Open, Сергей вдруг сказал: «А мы не смотрели». Чуть позже это, правда, окажется некоторым лукавством...

    — Иначе можно не выдержать, — пояснила Ольга. — Эта игра с Надалем — что-то из ряда вон выходящее. Пять часов играть! Для меня самый лучший матч — быстрый матч. Потому что я знаю, что мой сын не устал. Если матч до двух часов — еще нормально. Больше двух — мне уже не нравится. Пять часов — ни в какие ворота не лезет. Хочется сказать: «Даня, прекрати, что это такое!» Слава богу, пятисетовые бывают только на «Большом Шлеме», я за это их и не люблю.
    Обычно мы смотрим матчи в записи, уже зная результат. И на сообщения не отвечаем. Во время турниров у нас режим тишины. Потому что если вдруг начинают поздравлять, а сыгран только третий матч на турнире — ничего хорошего не жди. Помню, когда Дане было 14-15 лет, его тренер Ваня Приданкин сказал нам: «Вы уж слишком не реагируйте на победу. Выиграл турнир — не надо «а-а-а!» Его надо приучать, что это нормально».

    — Все отдельные победы забываются, а в памяти остаются только выигранные турниры. — говорит Сергей. — Но для нас на первом месте — чтобы сын не нервничал, был здоров. Чтобы у него ничего не сводило. И его поражения мы переживаем не потому что он в рейтинге потеряет столько-то очков, а потому что у него будет плохое настроение.

    Тут отец все-таки раскололся насчет Нью-Йорка и финала с Надалем:
    — Обычно матчи в прямом эфире не смотрю, но в ту ночь следил, не спал. Смотреть начал, когда он проигрывал в третьем сете — 1:3. Потому что все уже, проиграл. А потом бах — и выиграл сет. Не выдерживаю, продолжаю смотреть — и в четвертом побеждает. Тут я и ушел, не выдержал эмоций. Пятый уже не видел.
    И ведь дрогнул Надаль! Что самое главное — Даня заиграл по-другому. И мне хочется, чтобы он вообще так играл — в атакующий теннис. Тот начал носиться, защищаться. А сейчас вот смотрел в «Берси» — практически не атаковал, мягко играл. Может, научился беречь силы. Или пытается играть за счет какого-то класса. Как в Санкт-Петербурге с Рублевым. Один брейк, другой — и выиграл...
    Несколько лет назад Сергей перенес операцию на сердце — поэтому волноваться в режиме реального времени ему бы лучше дозированно. Тем более что, как вы наверняка уже поняли из письма, все успехи и неудачи сына он пропускает через каждую клетку.

    — Жена может смотреть, когда напряжение большое, а я — нет, — признается он. — Нет, врачи не запрещают, но сердцебиение учащается и сам чувствую — пальцы становятся холодными. Думаю — зачем? Я же помочь не могу. Если бы Даня сказал: «Папа, сиди. Ты мне на расстоянии помогаешь» — я бы сидел. Но такого нет. Существует масса сопутствующих факторов, которые позволяют узнать, как проходит матч. Допустим, захожу на сайт, где идет прямая текстовая трансляция игры Медведева. Знаю: если количество комментариев быстро увеличивается — значит, дело идет хорошо. Если их мало — плохо.

    Елена, старшая сестра Даниила, говорит:
    — У него всегда была самая главная поддержка — это родители. Они верили в него до последнего и были рядом. Вот вы спрашиваете, не затаилась ли у семьи на кого-то обида, что не верили в Даню, не поддерживали. А мне кажется, наоборот, хорошо, что больше никого не было. Потому что была единственная и постоянная величина, и никто другой не мог увести его куда-то не в ту сторону. Папа настолько может убедить в чем-то любого человека, что в определенный момент и я поверила, что из него что-то получится. Хотя, если честно, сама не ожидала, что у брата будет такой успех.
    Не знаю, как в этом плане себя ощущает Даня, но у меня всегда было чувство, что мы росли за крепкой, широкой папиной спиной. Любые проблемы, с которыми сталкивалась наша семья, финансовые или другие, мы, дети, даже не замечали. Папа настолько вселял уверенность, что всегда все будет хорошо и любая проблема разрешится! И Даня не думал ни о чем, кроме как о том, чтобы идти и тренироваться. Все остальные проблемы решал папа.
    К этим проблемам — а без них, и серьезных, не обошлось — мы позже еще вернемся. Родители Медведева расскажут мне о них во всей красе.

    Даня еще в животе решил, что будет россиянином

    Тут самое время, как сказали бы киношники, для флешбека. В московское детство Даниила.

    — Я-то всегда сидела на трибуне во время турниров, — рассказывает Ольга. — И продолжаю сидеть сейчас, когда мы ездим. А Сергей — нет. Он с Даниного детства во время матчей ходил вокруг корта, наматывал круги.

    — Это в какой-то степени связано с тем, что я пытался его воспитывать, если он плохо себя вел, — поясняет Сергей. — Бросал ракетку и т.д. Или кричал на соперника. В 9-10 лет это для него было нормой. Сын всегда на меня смотрел и уже видел, когда я вот-вот начну кипеть. У меня взгляд менялся.
    Потом он наконец начал играть на соревнованиях. И ему было комфортнее, когда меня нет. И мне так комфортнее было. Я уходил на расстояние в зависимости от того, какая местность была, ровная или холмистая — когда на триста метро, когда на пятьсот. Но если Даня проигрывал, даже за полкилометра было слышно, как он орал и плакал. В частности, в Новогорске. Там есть маленькие корты в глубине, довольно далеко. А я сидел на лавочке за корпусом. И там слышно было!

    Ольга посчитала нужным внести уточнение:
    — А в жизни — спокойный. Но в спорте превращается в другого человека. Когда выходил на корт, я сына не узнавала.

    Тут папа усмехнулся и возразил:
    — Да я бы не сказал, что очень спокойный. Если обижается — может и эмоции включить. Сейчас-то, когда живет с другой семьей, на нас уже не срывается. А когда жили вместе — на меня в основном, конечно. Мама-то ему слова не говорила против.

    Ольга, услышав это, не полезла за словом в карман:
    — А зачем? Мальчик хороший. Почему я должна что-то говорить против?

    Сергей смягчился:
    — Вообще жили очень мирно. У нас никогда не было никаких конфликтов. Мы не умеем жестко воспитывать. Кстати, Оля очень хотела мальчика.

    Ольга: — Да нет!

    Сергей: — Как же, я видел!

    Ольга: — Для меня было главным, чтобы ребенок родился здоровым.

    И вот вся наша беседа с родителями Медведева проходила в режиме такого обмена репликами между ними. Короткие, быстрые фразы — то уточнения, то возражения, то согласия. Но эти мини-споры звучали очень мило. И лишь доказывали, как сплачивалась эта семья, когда надо было постоять за своих.

    Даниил Медведев стал третьим ребенком и первым сыном в семье. Первая дочь Юля старше на 12 лет, средняя, Лена, — на восемь.

    — Две старшие дочери больше развивались сами по себе, — вспоминает Ольга. — Смотрели на нас, смотрели на других взрослых — и понимали, как надо. А Даня был очень энергичным, все быстро успевал. Тут уже нам надо было следовать за ним, улавливать, что ему нравится и идет, а что — нет. Мне сразу было видно, что он необычный ребенок. Не знала только, со знаком плюс или минус. Думала, отличие связано с тем, что он — мальчик, а они — девочки. Но теперь понимаю, что он и вправду был необычным.

    Я поинтересовался, не под впечатлением ли от фильмов «Брат» и «Брат-2» и их главного героя Медведевы назвали сына. Каюсь, до интервью не перепроверил — ведь первый «Брат» вышел на экраны в 97-м, а будущий теннисист родился на год раньше. Но не спросил бы — не услышал от мамы историю рождения Даниила.

    — У нас с сыном — интересные истории в любом возрасте. Даже до его рождения! — улыбается Ольга. — У нас был план, чтобы Данила родился во Франции.

    Это уже прозвучало мощно — для 96-то года. Сразу захотелось подробностей.

    — Была такая тенденция, что в России плохо, и люди стремились уехать на Запад, там закрепиться. В нас эти веяния тоже проникли. Мы поехали в путешествие, выбрали точку в Европе, в районе Альп, чтобы посетить сразу несколько стран — Швейцарию, Германию, Францию. Взяли машину и ездили, смотрели всю эту красоту. Разговаривали со случайными людьми, чаще русскими. В итоге проанализировали ситуацию и поняли, что неплохо бы ребенку родиться именно во Франции. Потому что это единственная страна в Европе, в которой, когда ему исполнится 18, он сможет, если захочет, автоматически получить местный паспорт. А я тогда уже была беременной, месяце на седьмом...
    Отъезд во Францию Медведевы наметили на март 96-го, когда сын и доложен был родиться. Сергей добавляет колоритную деталь: даже шубу купили специальную, чтобы живот не был заметен, когда настанет момент посадки в самолет. На всякий случай.

    Но вышло иначе.

    — Мы сидели на чемоданах и ждали виз, с которыми была какая-то заминка — их тогда выдавали не очень быстро, — вспоминает Ольга. — И он внезапно родился на восьмом месяце, в феврале! В Москве. Сам решил, что будет россиянином. И сыграл на опережение, показал ту скорость, которая будет проявляться у него всегда и во всем.
    Вот такой, например, штрих. Одно время мы жили на Проспекте Мира. Представьте: Дане шесть, семь, восемь лет. Картина все время одна и та же. Мы выходим из дома, он сразу бежит. Там дорога, и я, естественно, бегу за ним. Постоянная гонка! Добегаем до остановки. Он начинает бегать вокруг нее. И не просто бегает, а что-то на ходу читает — все надписи, стихи, которые в школе попросили выучить... Голова у него быстрая и сам он быстрый.

    — Остановить его невозможно было?

    — А зачем? Многие родители так и говорят: «Сядь, успокойся». Мы, наоборот, все эти движения поощряли. И вот однажды я сидела на остановке, Даня бегал вокруг нее, а рядом присела пожилая женщина и стала наблюдать за всей этой картиной. Вдруг говорит: «Вы ощущаете счастье?» Я подумала: действительно, это и есть счастье. Что у меня такой ребенок, что он тут скачет, все время что-то выдумывает. Это прекрасно!
    Да, так об имени. Как раз во время того европейского путешествия, когда мама Медведева вынашивала и самого Даню, и смелые планы по месту его рождения, супруги познакомились с молодым адвокатом из Швейцарии, который спустя годы станет главным прокурором Женевы. Его звали Даниэль. Медведевы одновременно сказали: «О, какое интересное имя!» И Даниэль мигом превратился в русского Даниила.
    Тогда это имя только входило в моду. И когда Дане придет момент идти в школу, Ольга с большим удивлением обнаружит, что в его классе — то ли четверо, то ли пятеро Дань.
    Но этот, как вы уже начинаете понимать, был особенным.

    Объявление в бассейне «Чайка», перевернувшее жизнь

    Тут, что называется, — яблоко от яблони. Отец Медведева в молодости был человеком очень инициативным и предприимчивым. По медицинской линии своей мамы (бабушка Даниила работала в комбинате питания санитарным врачом) не пошел — ему нашлось чем заняться.

    — Для Сергея перестройка — это как раз было хорошо, — отмечает Ольга. — В этом плане сыну есть с кого брать пример. Его папа — тоже неординарная личность. Когда был Советский Союз, он не мог в полной мере развернуться. Ходил, как все, на работу. Ведущий инженер, зарплата, никуда не денешься из этого коридора.

    — Работал системным программистом, — уточняет Сергей. — Машины были такие — СМ-1420. Моей задачей было, чтобы в нескольких местах работала операционная система. Писал программы-предложения для других предприятий. Для одной сделал систему управления базой данных, как раз тогда заработал на первую машину.
    Очень любил музыку. Это был 1987-88-й год, как раз разрешили создавать кооперативы. И одновременно с работой программистом я занялся звукозаписями. Поставлял их в различные магазины Москультторга. Оттуда шел заработок. Потом, когда дело пошло еще лучше, у меня появилось порядка пяти видеосалонов в Москве и области. Пункты проката видеокассет находились прямо в билетных кассах кинотеатров. Это было очень удобно — и, поскольку все устроилось через знакомых, платить за аренду надо было копейки...
    Жизнь в Союзе становилась все менее стабильной, а слово «дефицит» — все более распространенным. В какой-то момент таковым, например, стал кирпич. Сергей Медведев, поняв это, стал добывать этот самый кирпич и выставлять его... в этих же пунктах видеопроката.
    Отсюда — корни строительной фирмы, одним из двух руководителей которой на много лет он стал.

    Ольга объясняет:
    — Сергею, как и Даниилу, не нравится размеренная жизнь. Ходить на работу, с работы — это не для них.

    Сергей добавляет:
    — Фирма, которой я руководил, занималась поставкой строительных материалов на объекты строительства. И частным лицам, и организациям. Мы были одной из первых фирм, которые начали этим заниматься. Имели прекрасные отношения как с заводами — производителями стройматериалов, так и непосредственно с теми, кто занимался строительством. Строители в те времена не всегда знали, как материалы взять. Все фонды были распределены, особенно летом. Наш бизнес шел успешно, и та сумма, которые приходилось тратить на Данин теннис, когда он только начинал, была для меня незаметной. Но это — до поры...

    — Я почувствовал, как интересно зарабатывать деньги, — говорит Сергей. — Бизнес — это самое интересное, потому что все зависит от тебя, твоей предприимчивости. В теннисе, как и в гольфе, ты тоже зарабатываешь сам. Тебя никто не давит, ты сам можешь тренера сменить, с федерацией поругаться... Что хочешь, то и делаешь. Во всех остальных видах спорта ты зависишь от многих людей.
    Впрочем, для того, чтобы начать зависеть лишь от самого себя, Медведеву-младшему нужно было пройти еще очень большой путь. В котором не могло не обойтись без огромной поддержки родителей. Слушал их рассказы — и вспоминал, как ровно годом ранее похожие вещи говорили мне папа и мама Александра Овечкина.
    Разница в том, что Татьяна Овечкина была двукратной олимпийской чемпионкой — то есть стартовая площадка у будущей суперзвезды НХЛ все же была изначально более высокой, чем у Медведева, родители которого никакого отношения к большому спорту не имели.
    Теннис в его жизнь пришел, как у многих, благодаря стечению обстоятельств. Даня занимался плаванием в знаменитом бассейне «Чайка» на «Кропоткинской» — и как-то раз, забирая его оттуда, Ольга увидела объявление о наборе в секцию тенниса. Это только потом выяснится, что тренирует там Екатерина Крючкова, воспитавшая одну из лучших теннисисток России, а в свое время и мира Веру Звонареву. Тогда мама Дани просто увидела объявление и позвонила мужу.

    Тот дал добро. Отбор у Крючковой был довольно строгий, но на мой вопрос, волновались ли они, пройдут ли его, Ольга ответила:
    — Нет, не волновались. Потому что у нас не было такой цели — обязательно отдать Даню в теннис.

    — Другие родители волновались, — добавляет Сергей. — Они между собой разговаривали, мы слышали.

    — Но не мы с тобой, — снова вступает в разговор мама. — Нам в тот момент было все равно. У нас было много всяких занятий. Будет еще и теннис — хорошо. Не будет — и ладно. Повезло, что Екатерина Ивановна любит детей с таким характером, азартом.
    Ну и с такими габаритами, надо думать. Ольга рассказывает, что уже, когда Даня родился, он был «вытянутый, как огурец». Ей сказали, что восьмимесячные дети часто бывают такой формы.

    — Таким он и остался, — смеется мама. — Уже в детском саду был выше всех!

    — А в 14 лет у него рост был метр девяносто, — вспоминает папа. — Я его мерял каждый год, книжка есть. В кого? У Оли родной брат ростом два метра. А его сын, мне кажется, еще выше.

    На первую тренировку родители отправили Даню в розовых кроссовках старшей сестры Лены. Ракетку купили в супермаркете. Сыну было шесть с половиной, и он как раз пошел в первый класс. Успевал все легко. По рассказу мамы, выбегал из школы, которая заканчивалась в 12, и она думала, что сейчас надо еще заставить сделать уроки. А он отвечал: «Я уже все сделал». — «Когда?» — «На перемене. А что на перемене еще делать?» И главное ведь — не врал. Правда — успевал. «Вот такой скоростной», — резюмирует Ольга.
    И увлекающийся. Мама рассказывает, что с чтением или просмотром фильмов у него в детстве было, как со всем остальным: если понравится — погрузится с головой, если нет — не заставишь. Допустим, был период увлечения книгами Артура Конан-Дойля. Пока всего не прочитал — не успокоился. Схожая история — с Джеком Лондоном. Отец добавляет, что точно так же Даня пересмотрел все фильмы с популярнейшим еще в СССР французским актером Луи де Фюнесом. Дальше настало время мистера Питкина...

    Игорь Рабинер
    25 декабря 2019, 13:00
    Статья опубликована в газете под заголовком: ««Когда мы звали Даню ужинать, он кричал: «Мама, я играю с Надалем. Закончу — приду!»»
    "С-Э" № 8109, от 25.12.2019

  6. #16
    Супер-модератор Аватар для editor
    Регистрация
    18.09.2011
    Адрес
    Россия
    Сообщений
    851

    «Когда мы звали Даню ужинать, он кричал: «Мама, я играю с Надалем. Закончу — приду!»

    Продолжение.

    Любовь к «Баварии» и знакомство со Слуцким

    Спрашиваю — если бы тренер Крючкова что-то в нем сразу не разглядела и не взяла в группу; если бы мама не увидела это объявление — теннис все равно к Даниилу пришел бы, или все могло сложиться совсем по-другому? И менее удачно?

    Ольга отвечает:
    — Думаю, нет. Даже так: конечно, нет. Думаю, где-то он все равно добился бы успеха. Потому что, во-первых, очень любит побеждать, а во-вторых, у него прекрасная голова. Компьютер в голове, как говорится. Да, теннис пришел случайно, и проявилось это в нем.
    Конечно, я мама и не могу воспринимать своего сына объективно. Но считаю, что в какой-то области это обязательно проявилось бы. Потому что мы с мужем создавали условия. Так вышло, что Даня полюбил теннис, и у него в нем пошло. И мы сделали все, чтобы создать в нем для его роста идеальные условия. А если бы пошло в шахматах, плавании или музыке, которыми он тоже занимался, — создали бы такие условия там. Не потому что мы сами музыканты или теннисисты. А потому что внимательно относились к сыну, а он требовал внимания.

    Сергей развивает тему:
    — Если мы на чем-то в плане его занятий останавливались — а деньги позволяли, — то стремились найти самые лучшие заведения, а в этом лучшем заведении — сильнейшего преподавателя. Например, где учиться? Пошли во 2-ю школу, один из лучших физико-математических лицеев. В 57-ю, самый-самый лучший, он не поступил, там совсем сложно было. А во 2-ю — удалось. Нужны для этого дополнительные занятия? Не вопрос.
    Если шли заниматься шахматами, то в школу Петросяна. Считали, что быть в несерьезном месте и с несерьезным преподавателем — это потеря времени. Для общего развития — не более того. Как правило, родители ищут где поближе, просто чтобы дома не сидел. У нас был другой подход.
    Потому-то, по словам отца, не было опасений, что Даня пойдет не той дорогой. В том же физмат-лицее курящего-то никогда не увидишь. Шахматами он занимался полтора-два года, дорос до разряда. Но, по словам родителей, этот мир и близко не захватил его так, как теннисный. Задачи он решал хорошо. А вот когда начинались турниры — улыбался, переговаривался с друзьями и забывал, что нужна полная концентрация.

    — Из видов спорта ему нравились футбол и теннис, — говорит Сергей.

    — Хорошо Даня в футбол играл?

    — Он и сейчас очень любит на поле выйти. Сказать, что хорошо, не могу — все-таки не такой юркий, рост высокий. Но ударить может неплохо — всегда был нападающим. И умеет правильно определять, что важно в футболе. Ему нравятся игроки, которые, как он говорит, не смотрят на мяч, у кого голова поднята. Например, еще в детстве ему нравился капитан «Баварии» Штефан Эффенберг, рыжий. Даня помнит, что он двигался вроде медленно, но держал в руках все нити игры.

    — А откуда у него взялось боление за «Баварию»?

    — Думаю, это все-таки от меня.

    Тут на мгновение слова взяла Ольга: «У Сергея это очень глубоко. У него немецкие корни, бабушка — немка».

    А Сергей продолжил:
    — Я всегда болел за немцев. И Даня тоже вместе со мной. Ему было шесть лет, мы смотрели «Велогонку мира» и болели за Ульриха против Армстронга. Он болел за все, где выступали немцы! Отсюда пошла и «Бавария». Так как для меня в то время не существовало никакого другого телевидения, кроме спортивного, сын с четырех-пяти лет рос так же.
    Потом увлекся компьютерными играми, и его способности начали проявляться, например, в PlayStation. Лет пять он играл в FIFA. И это было что-то необыкновенное. А эмоции! Вспоминаю: ему 18 лет, он в своей комнате играет в PlayStation. Вдруг такой крик на всю квартиру: «А-а-а!!!» Это он гол или забил, или пропустил. Такой же остался, как в девять лет! И кричал не специально, а потому что не мог себя сдержать. Это все проявлялось и в монетах, которые однажды бросил в судью на корте (на Уимблдоне — Прим. И.Р.). В какой-то момент перестает себя контролировать. Хотя сейчас уже стал лучше.
    Раньше у него на автографе была цифра 33, не знаю, как сейчас. Потому что ему нравился форвард «Баварии» Марио Гомес, был его любимым игроком. В какой-то момент — Томас Мюллер. Говорил — вроде не очень техничный, верткий, а забивает все время. Но «Бавария» — это для него исключение в плане того, что это клуб именитый и все выигрывает. Так-то он всегда болел за тех, кто слабее. Отсюда и симпатии к «Ростову», и в биатлоне то же самое. Да и в теннисе. Если условный Федерер будет играть с условным Ивановым любой национальности, Даня будет болеть за Иванова.
    В этом тоже ощущается что-то наследственное. О чем мне подумалось, когда отец Медведева рассказал, что с 13 лет начал болеть за хоккейный «Химик» из Воскресенска — как он выражается, «команду, где одна улица обыгрывала сборную Советского Союза».

    Сергей продолжает о футбольных пристрастиях сына, а заодно о его характере:
    — Даня знаком с Леонидом Слуцким. Он играл турнир в Англии, а Леонид Викторович, работавший тогда там, сам пришел на его матч, завязал знакомство — и оно пошло дальше. А вообще сын — очень скромный человек. И сами мы скромные, и он тоже. Не думаю, что он первый пойдет с кем-то на контакт. Кто сам с ним знакомится — тому отвечает...
    Медведевы рассказывают, что в Антибе, где они уже несколько лет живут, многие до сих пор не знают, кто их сын. Иные французы, с которыми знакомы уже четыре-пять лет, вдруг подходят к Ольге: «Ты что, мама теннисиста Даниила Медведева?» И, когда та кивает, чуть в обморок не падает. А Ольга пожимает плечами: «Ну да, и что?»
    Футбол футболом — но главным-то в жизни маленького Медведева быстро стал теннис. До такой степени, что даже родители уже были не рады.

    Ольга рассказывает:
    — У нас была небольшая трехкомнатная квартира на Краснопрудной улице. Старшая дочка отвоевала себе отдельную комнату, Лена и Данила спали в одной комнате вдоль стенки. Как-то мы сделали прекрасный ремонт с мощным слоем шумоизоляции. Хотя тогда еще не знали, что Даня будет играть в квартире в теннис...

    Сергей хмыкает: «В первый же день после окончания ремонта. Прихожу с работы, смотрю — угол отбит». В его голосе — вся боль от того, что ремонт этот мигом пошел насмарку.

    Ольга:
    — Сын взял ракетку и начал долбить мячом в стену. Сначала муж устроил скандал — мы с Даней аж заперлись. Потом я ему объяснила, что сын все-таки дороже ремонта. И через несколько дней ему было разрешено играть в теннис. Одна из его целей была над их с Леной кроватью. Ему там даже начертили линию. У него была задача — не разбить люстру и не попасть в раздвижной шкаф, который был напротив.

    — Он не просто долбил. Раздавались крики вроде: «Ноль — сорок!» Когда я его звала делать уроки или ужинать, он кричал: «Мама, я сейчас играю с Надалем. Подожди, доиграю — приду!» С «Надалем» и «Федерером» он уже тогда играл, это были два постоянных «участника» его детских матчей...
    Прошли годы — и он играет уже не в детской, а в Нью-Йорке при 20 тысячах зрителей, и против не воображаемого, а самого настоящего Рафаэля Надаля.

    Когда Даня проигрывал, родители других ребят убегали из раздевалки

    У родителей Медведева не было идеи-фикс сделать из ребенка большого спортсмена. Ольга повторяет:
    — Наша задача была создавать условия, а там уж что получится. Я-то сама спорт и сейчас не люблю. Мне вообще непонятно, что это такое. Для чего он. До конца не осознаю, что это за вид деятельности, который собирает целые стадионы, и они по пять часов смотрят, как два человека мяч через сетку перекидывают. Хотя теперь и понимаю, что нужно сделать, чтобы до уровня этих стадионов дойти...

    — Если отец или мама — тренер по теннису, вот здесь уже почти гарантированно получится, — включается Сергей. — Потому что все или почти все бесплатно. Плюс родители могут беседовать с ними беспрерывно, правильно направлять. Они знают — как. И максимально в этом заинтересованы. Примеры — Рублев, Зверев. У Циципаса мама тоже играла...
    Материальных стимулов (как, например, у Овечкина — по десять рублей за гол от папы) у Дани не было. «У нас наоборот, — вспоминает мама. — Мы все время ему говорили: «Что ты так переживаешь, расстраиваешься из-за поражений? Нам не надо, чтобы ты выигрывал! Главное, чтобы тебе нравилось!» И даже тренер спрашивал: «Даня, что ты так плачешь, кричишь, когда проигрываешь? Что, родители тебя заставляют выигрывать?» — «Нет!»

    — Как он кричал, вопил! — вспоминает Ольга. Когда входил в состояние азарта, ему было все равно, что на него зрители смотрят, судьи... На детских турнирах даже были такие моменты. В Новогорске здание небольшое. Даня проигрывал — и родители других ребят входили в раздевалку, хватали свои вещи и убегали оттуда. Потому что сын орал на всю раздевалку, никого не стесняясь. И от него в эти моменты старались держаться подальше.
    Но он успокаивался, одевался, выходил с арены — и начиналась другая жизнь, и в ней был другой Даня. Параллельно маленький Медведев поначалу занимался музыкой — играл на клавесине, потом гитаре. «Это был мой проект, — говорит Ольга. — Традиция интеллигентных московских семей — музыкальная школа, художественная...
    Но не было рвения. И не встретили педагога, который увлек бы его так, как Екатерина Ивановна — теннисом. А еще, как потом оказалось, ему обязательно нужен соревновательный момент. Побеждать! А в музыке некого побеждать. И в рисовании — а это у него тоже получалось неплохо.
    Гитарой с ним занималась молодая девушка, победитель многих конкурсов, сама игравшая великолепно. Но достучаться до Дани ей не удалось. Может, на счастье будущей теннисной звезды — а то вдруг ушел бы в другую сторону и без особого толку?

    Сергей только раз слышал от сына о мечте, не связанной со спортом, — тот упомянул, что хотел бы летчиком стать. Но тема продолжения не получила. Все остальное было только о теннисе. Хотя и без конкретных кумиров — по словам родителей, ничьих постеров на его стенке никогда не висело.
    Тем более что, по словам Ольги, теннис он по телевизору и не смотрел. В отличие от футбола, биатлона, велогонок. Лишь однажды Крючкова устроила с детьми совместный просмотр матча — с кем-то играл Марат Сафин. И сейчас Медведев в интервью вспоминает ту игру, потому что дома теннис он не смотрел никогда.

    Одна из историй, рассказанных Ольгой, напомнила мне факт из биографии Валерия Харламова. Правда, в более мягком варианте — у Легенды N 17 вообще был диагностирован порок сердца и выдан категорический запрет на какую-либо физическую активность после того, как в 13 лет из-за осложнений ангины у него на месяц отнялись рука и нога. Но Харламов не послушал, втихаря продолжал гонять шайбу и мяч во дворе, затем вообще записался и начал ходить в школу ЦСКА — и, когда там потребовалась справка, у врачей вдруг выяснилось, что никакого порока больше нет, и ребенок абсолютно здоров.

    У Медведева сложилось не настолько драматично, но тоже не без волнений.

    «У Дани были проблемы со здоровьем, — говорит мама. — Когда ему было шесть, мы пошли на плановый осмотр к кардиологу. Тогда у меня не было никаких мыслей о его спортивной карьере. И врач говорит: «Вам нельзя профессионально заниматься спортом». — «Да мы и не собирались. Нельзя и нельзя».

    Долгое время теннис, которым занимался Медведев, был любительским, и о рекомендации кардиолога родители не вспоминали. Тем более что имелись и другие медицинские проблемы — то колено подводило, то что-то другое. Случались операции. Бывало, приходилось прекращать тренировки месяца на три. Каждый раз мама думала: все, сейчас наступит спокойная жизнь, будем просто учиться. Но он так любил теннис, что каждый раз начинал заново.

    «Значит, судьба», — философствует Ольга. И продолжает:
    — У нас все время все было вопреки. Когда Даня начинал играть на более серьезном уровне, мы сделали вывод, что большую часть юных теннисистов составляют мальчики либо из обеспеченных семей, либо из спортивных. К тому моменту мы уже не относились к первому разряду, а ко второму — никогда. И я все время спрашивала себя, что мы здесь делаем, как можем конкурировать с такими людьми — либо богатыми, либо спортивными, которые знают все. Этот мир не ждал нас с распростертыми объятиями.
    Не ждал — но дождался. А детские проблемы со здоровьем рассосались. Так же, как у Харламова. При этом вот что интересно:
    — По здоровью Даня не может пойти в армию, — говорит Ольга. — Мы этим вопросом занимались. Вспомнили все наши детские проблемы, все собрали воедино. В военкомате ему назначили какие-то страшные исследования. Отношение было такое, что, помню, Сергей всю ночь писал письмо военному прокурору. Наутро пошли в военкомат, показали письмо и сказали: «Если вы не сделаете то, что автоматически по всем правилам вытекает из этих диагнозов, то это письмо окажется во всех инстанциях сразу». Сделали. Потому что письмо было составлено очень грамотно.

    Больше проблем со срочной службой не возникало. А то солдата Медведева та или иная воинская часть могла получить, а вот теннисиста Медведева Россия — потерять.

    «Легенды и мифы Древней Греции» — на языке Шекспира

    Семилетний Медведев — само собой, по инициативе родителей — поступил в школу «Дом Станкевича», в которой два вечера в неделю на английском языке и по американским учебникам обучают литературе, географии, истории. Читают, например, «Легенды и мифы Древней Греции» на языке Шекспира. Ольга характеризует эту школу как «потрясающую». Даня там проучится четыре года и заложит базу своего нынешнего отличного английского.
    Чтобы попасть туда, Медведев прошел конкурс — один к десяти. Но проблема заключалась в том, что, хоть корт Крючковой на «Чайке» с «Домом Станкевича» и находились поблизости, но в шесть вечера у Дани заканчивалась теннисная тренировка и в шесть же начинались занятия на английском.

    — За десять минут я из одной точки в другую на машине успевал, — говорит Сергей. — Но Крючкова говорила: «Последние десять минут — самые важные. Нельзя отпустить раньше!» А директор «Дома Станкевича»: «Первые десять минут — самые важные. Нельзя приходить позже!»

    И все-таки они брали по пять минут с обеих сторон. За это время в машине Ольга успевала его быстро переодеть, сменить мокрую теннисную форму на цивильную одежду, в которой подобает приходить в элитную английскую школу. Так и шла жизнь. Зато уже в десять лет Даня уже великолепно говорил и писал по-английски.

    Ольга рассказывает, что, когда сын поступал в «Дом Станкевича», она разговорилась с женщиной-секретарем, дочь которой, как выяснилось, тоже занималась теннисом у Крючковой — но была отчислена. И та сказала, что Екатерина Ивановна воспитывает волчат, которые должны победить любой ценой. Но Медведевым об этом было трудно судить. Потому что внутрь процесса родителям доступа не было.

    — В первый момент детей в группе у Крючковой было человек пятнадцать, — вспоминает Сергей. — Корт при этом всего один. Они никогда не стояли, все время шла какая-то интересная работа. Вернее, мы можем судить, что она была интересная, потому что дети туда рвались. У них даже было соревнование, кто первый войдет в зал. Родителей туда не пускали.

    — Но лично мне и не нужен был доступ, — говорит мама. — Ребенку нравится — и хорошо. С шести до девяти лет они так тренировались, а я и не знала, что такое теннис. Когда первый раз пришли на соревнования, даже не представляла, как ведется счет! Они выходят, и я не понимаю, почему они говорят — «тридцать», «сорок», а не «два», «три». Таких мам больше не было. Я была в полной растерянности.
    А тут еще мой сын начинает кричать, нервничать. Я вообще не поняла. Играй спокойно! На том турнире он встретился в полуфинале с Рублевым, и Марина Андреевна, его мама, недавно опять мне об этом напомнила. Написала, что бились «не на жизнь, а на смерть». Андрей, кажется, победил на тай-брейке — они до четырех выигранных геймов играли... И все их встречи криками сопровождались.

    Отец продолжает:
    — Екатерина Ивановна их все время держала в тонусе. Каждый год в сентябре происходил отсев одного-двух ребят. На лето она всех распускала, они не занимались. У нее дача была, какие-то свои дела. И каждый стремился за эти месяцы как можно дальше продвинуться в теннисе. Потому что с ней прибавить именно в игре было непросто. Она ни с кем не занималась индивидуально, кроме одной девочки.
    Более того, продолжает свой рассказ отец Медведева, Крючкова никому не разрешала тренироваться отдельно в процессе занятий с ней — а вот на лето давала вольницу. Медведевы обычно ездили в Хорватию. В сентябре тренер устраивала турниры, чтобы посмотреть, кто чего достиг. После них и происходили отсевы.
    Тонус тонусом, но для самих ребят и их родителей все это проходило болезненно — весь коллектив, и дети, и их папы с мамами, уже был дружный. Принципы отсева были не вполне очевидные, скорее — вкусовые.

    «Но точно не финансовые, это не про Екатерину Ивановну, — заверяет Ольга. — Бывало так: ребенку восемь лет, он маленький, и тренер просит маму: сходите к врачам, проведите тесты, узнайте, каким он будет по росту в 18. И после такого теста — отчисление.

    Но нас это никогда не касалось. Вообще, Екатерина Ивановна очень его любила. За боевой характер. Такие ей нравились. И мы ей очень благодарны. Это она же Даню в теннис влюбила. Стала первым человеком, которая объяснила ему, что это такое, как надо бороться и играть".

    Тем тяжелее оказалось расставание.

    Круговая порука

    К третьему году уже все родители, которые были в группе Крючковой, по рассказу Медведевых, страдали и тайно водили детей к кому-то на индивидуальные занятия. Потому что видели, как сильно их отпрыски отстают технически от ребят из спартаковской школы на Ширяевом поле и не только ее.
    С ними занимался сын известной теннисистки Евгении Манюковой, Вадим Кузнецов. Естественно, мама выбила у Крючковой разрешение на личные занятия. Вадик проболтался ребятам, те — своим родителям. Декларировалось, что никому не позволено заниматься индивидуально, а тут оказывается — все не так. Ты не чувствуешь перспектив, зато ощущаешь, что одним позволено больше, чем другим. И начинаешь уже сам искать варианты.

    — В шесть-семь лет, конечно, индивидуальные тренировки необязательны, а вот в девять-десять — другое дело, — говорит Ольга. Все дети из их группы просто очень сильно носились по корту с криками. Когда же выходили на турниры, другие тренеры говорили: «Посмотрите — он же идет к сетке и не знает, что там делать». И сами родители видели того же Рублева, который с семи лет у сетки работал со спаррингами.

    Сергей вспоминает:
    — Я очень любил помогать Дане перед матчами. Дети играют достаточно примитивно, у них сразу видны сильные и слабые стороны, они не могут перестроиться, и если что идет не так — теряются. Я внимательно смотрел матч будущего соперника. Вижу, парень по фамилии Ломакин, когда мяч идет ему под лево, всегда бьет слева направо и никогда по линии. И перед матчем за третье место говорю: «Дань, сразу беги туда». И все сработало.

    Помню, Екатерина Ивановна говорила: «Совершенно не важно, как вы мяч на ту сторону перебросили. Не стесняйтесь бросать «свечи»! Все другие тренеры возмущались, говорили: нельзя так играть! Это не игра! Не знаю — на самом ли деле она так считала, или у нее просто не было времени и возможности научить их играть по-другому. Когда она их научит — за одно общее занятие на одном корте три раза в неделю?

    Ольга:
    — Зато, Сережа, за эту нашу длинную турнирную жизнь мы увидели такие потрясающие матчи! Например, лет в 11 Даня проигрывает в решающем сете — 2:5. И что он делает? Начинает кидать эти «свечи». Без зазрения совести. Судья не знает, что делать — сын же не нарушает правила. И он кидает их все выше и выше. Так и выиграл.

    Но далеко так было не уйти. В Медведевых боролись благодарность к Крючковой за первые шаги Дани в теннисе — и осознание, что нужно делать следующий шаг. Однажды они пришли к тренеру: «Екатерина Ивановна, мы тоже хотим заниматься индивидуально». — «Нет, нельзя».

    В общем, разговор не задался. И они решили уходить.

    «Сложность заключалась в тренерском товариществе, — говорит Сергей. — Они же все друг друга знают. И, если ты откуда-то сам уходишь, не так-то просто еще куда-то попасть. Особенно если тренеры — женщины».
    Пошли, например, в «Спартак», самую известную тогда школу. Тем более что жили рядом, на Краснопрудной, и это было бы суперудобно. Но Медведева туда не взяли! Причем даже тренеры-мужчины.
    Спустя время несколько человек посоветовали им молодого тренера Игоря Челышева. Помогло то, что незадолго до того благодаря рекордсмену мира по прыжкам с шестом Владимиру Полякову (прыгнувшему на 5,81 в 1981-м году, еще до начала царства в секторе Сергея Бубки) появился, как выразились бы сейчас, теннисный стартап в подмосковном поселке Мосрентген. И Челышев, в отличие от тренеров из старых спортшкол, был заинтересован в новых воспитанниках.

    Он стал заниматься с Медведевым индивидуально. А в группу его — все из-за той же круговой поруки — не брали долго. Отсекали, как только узнавали, что они по своей воле ушли от Крючковой. И взял их в итоге опять же мужчина, отец Андрея Кузнецова Александр.

    Два года спустя у Челышева стало больше воспитанников, он стал старшим тренером на «Мосрентгене» и отдал персональные тренировки с Даниилом своему другу Ивану Приданкину, с которым они прежде спарринговали на Ширяевом поле. Иногда Челышев по-прежнему выходил на занятия с Медведевым, но основная часть работы перешла к Приданкину.

    «Ваня — прекрасный человек. У них с Даней до сих пор идет общение, регулярно переписываются», — говорит мама Медведева.

    Челышев с Приданкиным принялись рьяно ставить мальчишке технику. Но из-за отсутствия индивидуальных занятий в более раннем возрасте многое уже было упущено, и дело шло с переменным успехом. Как-то Сергей спросил Челышева, насколько велики шансы на успех. Ответ был такой: «Посмотри, какой у него замах длинный». Тренеры сразу изменили ему хватку — но подчеркивали, что исправлять им труднее, чем ставить с нуля.

    Сам Медведев — наполовину в шутку, наполовину всерьез — в интервью называет свою технику «любительской». Но, как ни парадоксально, это ему только помогает. Даниил — не стандартный продукт теннисного инкубатора, не фабричный, а штучный товар!

    — Ему главное — выиграть, а как — его мало волнует, — формулирует Сергей. — Он ищет для этого любые ходы. Не надо забывать, что и рост у него непростой. Высоким не так-то просто иметь идеальную технику. На первый план выходит другое — подача, прием.

    Ольга смеется:
    — Как-то слушала интервью Мстислава Ростроповича. Его спросили: «Как освоить такую технику, как у вас?» Гений ответил: «Вам надо жить в Советском Союзе, сломать руку — и чтобы вам неправильно сделали операцию. Тогда у вас будет такая техника, как у меня!» Я сразу почему-то перекинула мостик к Даниилу. Руку он, к счастью, не ломал. Но, чтобы добиться такой игры, как у него, надо пройти такой путь, когда мало тренировок, когда долго не занимаются техникой. Тогда вы и придете к такому результату!

    Важнее техники была тяга к победам. А они пришли далеко не сразу. Ольга рассказывает:
    — Я вспоминала о матче с Рублевым на первом же детском турнире. Там Даня занял четвертое место. И так он начал становиться четвертым на всех детских соревнованиях! А это очень обидно. Ты выходишь в полуфинал, потом троих награждают, а четвертый стоит и плачет в сторонке. Это место его преследовало долго и всегда заканчивалось криком: «Я хочу приз! Я хочу медаль!» Мы говорили: «Сейчас купим тебе подарок!» — «Нет, я хочу сам все получить».

    Но однажды летом Медведевы по традиции поехали тренироваться в Хорватию, вернулись к концу августа на какой-то детский турнир — и Даня занял первое место. Это было счастье.

    Игорь Рабинер
    25 декабря 2019, 13:00
    Статья опубликована в газете под заголовком: ««Когда мы звали Даню ужинать, он кричал: «Мама, я играю с Надалем. Закончу — приду!»»
    "С-Э" № 8109, от 25.12.2019

  7. #17
    Супер-модератор Аватар для editor
    Регистрация
    18.09.2011
    Адрес
    Россия
    Сообщений
    851

    «Когда мы звали Даню ужинать, он кричал: «Мама, я играю с Надалем. Закончу — приду!»

    Продолжение.

    Физико-математическая школа и МГИМО

    Постепенный прогресс в теннисе совмещался с несовместимым — с учебой в физико-математическом лицее. Что, безусловно, развивало Медведева как разностороннюю личность, но резко уменьшало время для тенниса.

    — Когда вы поняли, что у сына большой теннисный талант? Когда осознали, что он может и должен стать профессионалом? — спрашиваю у родителей.

    Сергей отвечает:
    — Мы всегда осознавали, что у него большой талант. По той причине, что он всегда тренировался в три раза меньше всех остальных, а играл примерно на их уровне. До поры не было возможности, чтобы он работал больше, а потом мы его и сдерживали. Как ты будешь, много тренируясь, учиться в физико-математическом лицее? Где теорию вероятности в седьмом классе проходят...

    Ольга:
    — Многие дети уже учебу оставили и утром тренировались. А он по утрам ходил в школу и брал в руки ракетку только вечером. Плюс вопрос здоровья — мы не забывали о словах врачей, что ему не надо играть профессионально.

    Сергей:
    — Чтобы поступить в МГИМО, нужно было дополнительно заниматься. Он тренировался два раза в неделю на Мосрентгене, а остальное время пять дней утром один час в «Олимпийце». Это очень мало. С другой стороны, так как он любил выигрывать, это заставляло его с каждым соперником искать особый способ, как его обыграть. Даня и сейчас продолжает искать эти варианты.

    У мамы уже с рождения был, как она выражается, план на детей. Английский и математика были обязательной его частью, «а дальше он уже сам разберется». С ранних лет было видно, что у него все в порядке с логикой, и математика давалась легко.

    В лицее о занятиях теннисом родители Медведева не рассказывали. Потому что там учились победители всяких математических Олимпиад — уровень был высочайшим. И преподавателей меньше всего интересовало, что их ученики делают помимо основной специализации. Более того, это могло вызвать раздражение, а о поблажках не шло бы и речи.

    «Чтобы не дразнить гусей, мы всегда брали справки, — вспоминает мама. — Ехали на турнир, и там всегда просили ставить матч на утро. Проиграл в понедельник — сразу меняем билет, и во вторник он уже в школе. А вот если пропускал три-четыре дня — надо уже идти за справкой. Шла к врачу, говорила: «Марь Иванна, знаете, вот он заболел, но я к вам его не приводила, тут же у вас эпидемия. Он уже выздоровел. Дайте нам справку». Конечно, давала...
    У Дани такой же характер, как у Сергея, он никогда не будет жаловаться, пищать. Хотя достаточно много пропускал, но до четверок дотягивался везде. Но мы видели, что к концу девятого класса надо уже придумывать что-то другое".

    Ольга рассказывает, что при входе в лицей висит карта мира, где флажками отмечено, где живут и работают его бывшие ученики, добившиеся успехов. Даниила там вроде как нет. Во-первых, физматшколу он не закончил — два последних класса «добивал» экстерном. А во-вторых, триумф пришел к нему в спорте, а не в науке.
    Когда после девятого класса не было иного выбора, как забирать Даню из лицея, и родители туда пришли, классный руководитель даже не знал об успехах Медведева. Слышал только о факте, что тот занимается теннисом. И советовал не уходить. Говорил: отсюда, мол, вы гарантированно поступите на мехмат МГУ.

    «Это был очень интересный человек, — вспоминает Сергей. — Любил театр, музыку, несмотря на техническую специализацию. Водил их в различные музеи, а каждую субботу — слушать оперу. Делал школьников разносторонними людьми. Так что и ему — спасибо».

    Когда настало время задуматься о высшем образовании, Даниил пошел по не самому стандартному для спортсмена пути, записавшись на подготовительные курсы МГИМО, а потом и поступив в сам институт. Медведевы хотели продолжать совершенствовать язык — да и престижный вуз недалеко от них находился. Жили они к тому времени уже на юго-западе Москвы.
    Учил Даня, кстати, не только английский, но уже и французский — во французском культурном центре по выходным. А в МГИМО взял его вторым языком.

    «К тому времени мы уже понимали, что скорее всего, уедем во Францию», — призналась Ольга.

    Так и произойдет. Но прежде он отучится год в институте — на платном отделении, поскольку вечернего бесплатного в МГИМО не было. Тут-то и пойдут успехи в теннисе, и Даниил после первого курса напишет заявление об уходе по собственному желанию, которое дает право в течение пяти лет восстановиться. Оставили лазейку, воспользоваться которой, видимо, уже не будет суждено.

    «Одновременно с МГИМО он поступил еще в два университета — РГУФК по специальности «тренер по теннису» и в экономико-статистический институт на заочное отделение, — добавляет Сергей. — Два из них закончил. В любом случае нельзя было оказаться без высшего образования».

    Чем дальше шел теннис сына, тем больше я забрасывал работу

    Мысль о том, что теннис для сына — это не просто развлечение и увлечение, а дело жизни, приходила к его родителям постепенно. По мере того, как эта игра заполняла все пространство их жизни.

    Сергей:
    — В какой-то момент эта жизнь вслед за Даней захватила и нас. Турниры, новые знакомства, поездки в разные страны...

    Ольга:
    — А потом уже и интерес рейтинга, который обновляется каждую неделю. Для чего был важен рейтинг по юношам? Потому что в течение четырех лет можно было получать стипендию Ельцина. Мы узнали, какие для этого нужны условия: по своему году рождения ты должен быть в четверке лучших теннисистов России. Поставлена задача — ее нужно выполнить! Не хватает очков — ездишь на какие-то дополнительные турниры. В общем, все четыре года он эту стипендию Ельцина брал.
    Стипендия составляла 15 тысяч долларов минус 13 процентов и еще 10 процентов — тренеру. «Кроме того, это внимание, — добавил отец. — Федерация тебя уже видит. Стипендия Ельцина не зависит от того, любит она тебя или нет, какие с кем отношения. Если в возрасте с 14 до 18 лет ты по рейтингу входишь в топ-4, то получаешь ее автоматически. Ее платит фонд первого президента России».
    Это была немалая поддержка для семьи. Потому что за все остальное не платили никакие спонсоры. Только Сергей Медведев.

    «До 14 лет сумма была для меня незаметной, — рассказывает папа теннисиста. — Потом все меняется. Постепенно увеличивается количество международных турниров, когда мальчик должен летать все время или с мамой, или с кем-то еще. Нужно платить дополнительно за индивидуальные занятия, за корты, за тренера. Желательно, чтобы тренер ездил на турниры. Сумма становится чувствительной.
    Плюс со временем мне становилось все труднее зарабатывать деньги. Ты себя в бизнесе уже почти исчерпал, а появляются новые, молодые, которые тебя в конце концов опередят. В каком-то возрасте нужно становиться чиновником, руководителем, чтобы сохранить тот уровень, которого достиг как бизнесмен.
    Чем дальше у Дани шел теннис, тем больше я забрасывал работу. Когда ему было 15-16 лет, вообще ее забросил, и партнер, с которым мы работали десять лет, в конце концов просто сказал: «Давай заканчивай. Я тебя дальше в деле не вижу».

    Слова мужа подхватывает Ольга:
    — Теннисный путь — очень длинный, и по мере продвижения требуется все больше вложений, а шансов на успех — все меньше. Единственным спонсором у Дани был папа, и если бы не Сергей, теннис у него давно бы прекратился. И как бы ему сложно ни было, он никогда не стонал.
    Уже годам к 16 я ездила на все эти турниры. И сделала вывод, что во взрослый теннис не пробиться, а играют все хорошо уже в 18 лет. Тысяча человек — и все в порядке. Все уже всему научились. И думаешь: как можно пробиваться без связей?!
    Мы видели много мальчиков и девочек, которых родители отправляли за рубеж в именитые академии. За большие деньги. И это заканчивалось ничем. Мы сделали вывод, что так происходит потому, что их туда отправляют одних, без семьи, в таком юном возрасте. И мы поняли, что, если уезжать, то всем вместе.

    — Это непросто, все время должна быть поддержка, — подхватывает Сергей. — Даже если бы я находился на работе и платил деньги таксисту, нанял бы его персонально, чтобы Даню возил, — это было бы другое. Все равно не та атмосфера в машине — а там ему приходилось проводить много времени, — которая бывает с родными людьми. За рулем папа, машина своя, ты можешь есть, не боясь что-то испачкать. Можешь спать — да что угодно делать. Тебя везут туда-обратно, под тебя подстраиваются, тебе создают максимальные условия, тебя ждут, нет никакого недовольного взгляда...
    Каждый нюанс важен! Годам к 16 кто-то из родителей должен уходить во все это полностью. И, может быть, не один, а оба, чтобы был шанс прийти к успеху. Парня надо все время подбадривать, создавать ему поводы для хорошего настроения. Говорить невзначай: сейчас приедем, «Баварию» посмотрим. Это жизнь! Оля правильно сказала, что была масса талантливых ребят, которых отправляли в ведущие академии одних, — и на выходе ничего.

    — И все надо делать быстро, — говорит Ольга. — К моменту выхода ребенка из общеобразовательной школы у тебя должна быть готова горячая еда, термос с горячим питьем. Дома готовила, у меня всегда была сумка на колесах, шла с ней в школу, а тут и папа подъезжал.
    Интересно было понять, почему у заведомо способного теннисиста, четыре года подряд не выходившего из четверки сильнейших юных дарований России, не было спонсоров. Спрашиваю об этом Сергея.

    — Не буду называть фамилии, — отвечает он. — Когда Даниилу уже исполнилось 18 лет, он играл квалификацию Кубка Кремля и вышел в основной турнир. В этот момент к нам подошли люди, которые предложили нам стать его спонсорами. Мы уже жили во Франции, деньги у нас кончались, и мы плохо представляли, как все это продолжать.
    Они предложили определенные условия. Теперь мы понимаем, что для нынешнего Даниила они были кабальными. Ему пришлось бы отдавать 15 процентов от всех видов заработка — и призовых, и рекламы. Сначала надо было бы вернуть все, что они на него потратят, а потом всю оставшуюся карьеру отдавать эти 15%. Условия ужасные, но мы почти уже вынуждены были на них согласиться.

    — Что же помешало — а как потом выяснилось, спасло вас от этих людей?

    — Нам повезло. Так как мы жили во Франции, переговоры не продолжались интенсивно, затихали и возобновлялись. Это был 2014 год, из-за крымских событий и их последствий курс рубля к доллару и евро вдвое упал. И они сказали: «Извините, ситуация изменилась, и теперь мы не сможем быть вашими спонсорами». Сейчас, думаю, они страшно жалеют. Ведь в этом году Даня заработал только призовых порядка шести миллионов. Получается, они получили бы миллион. Не буду раскрывать их, но они не производят впечатление богатых людей. И с тех пор не объявлялись.

    Сергей продолжает:
    — Еще был канадец. На юношеском турнире US Open мы познакомились с очень богатым, как нам его представили, человеком. По национальности румын, но гражданин Канады по имени Тинел Тиму. Мы с ним беседовали, за одним столом ели и говорили: нам бы спонсора найти. Дане было 18 лет. «Я могу стать спонсором», — говорит он. И предлагает приехать к нему в Монреаль и обговорить условия.
    Мы к нему приехали в город Лаваль. Ночевали у него, два дня провели. Он показал нам свой огромный не просто теннисный, а вообще спортивный центр. Он мультимиллионер. Но та же история: мы уезжаем, переписка со временем затихает. А так-то он очень любил спорт. Как правило, у людей, которые такое предлагают, есть деньги или друзья с деньгами, и сами они когда-то имели отношение к спорту. У этого канадца два сына. Старший когда-то занимался теннисом, но неудачно. А жена Тинела Отилия играла за сборную Румынии по волейболу.
    С этим человеком у нас сохранились теплые отношения, он поздравил Даню с выходом в финал US Open. Говорил мне: «Тинел позвонил». Но до реального спонсорства ни с чьей стороны в самые трудные годы дело так и не дошло.

    Вот после такого рассказа лучше всего и понимаешь, через что приходится пройти родителям, чтобы сын пробился в большой, мировой теннис. И какую гордость они чувствуют сейчас, когда все сложности преодолены, и Медведев — в пятерке лучших теннисистов мира.

    — Когда Даниилу было лет 17, был период, когда Сергей писал очень много писем в поисках спонсоров, — вспоминает Ольга. — И в «Газпром», и даже Дмитрию Медведеву, который тогда был президентом России. Кто-то сказал, что Геннадий Тимченко любит теннис, — Сергей сразу ему написал. Но никаких ответов не было. Как мы понимаем, все эти письма спускались в федерацию тенниса России. И наш куратор в федерации, Владимир Горелов, говорил: «Вы что делаете? Зачем всех письмами атакуете?» Отвечали: «Мы правду пишем!» За все Кубки Кремля, когда он поднимался из юниоров, — ни одной уайлд-карты. Да, Сергей?

    — Да, ни одной, — подтверждает отец. — Но это мы виноваты. Не умеем находить связи, ходы. Не сам же Даня должен был давать себе эти карты. У нас нет никаких претензий к тому же Шамилю Тарпищеву, который, думаю, первый раз увидел сына в 14 лет в финале юношеского Кубка Кремля. Мы вообще не из обидчивых. Может, ошибаюсь, но обиду чаще держишь на близких людей. А на неблизких — что на них обижаться?
    Что же касается писем и поисков спонсора, то я в них не только предлагал дать денег, но и обещал, что, если не получится, верну столько же — потому что мы продавали квартиру в Москве. А если получится, то отдам вдвое больше. Говорили с Дмитрием Чуковским, с которым мы познакомились в пансионате «Пестово», где его мама Анна Дмитриева часто отдыхала. Он, в свою очередь, разговаривал с ней, чтобы она как-то посодействовала. Но все равно ничего не получилось.

    И тогда они решили — оставшись в России, следующего шага наверх сын сделать не сможет. И рискнули перевернуть всю свою жизнь. Ради него.

    «Я не жадный, — говорит Сергей. — Могу все истратить на детей, на друзей. А потом начать новую жизнь».

    «Сейчас уже поздно», — добавляет Ольга.

    Но ведь все-таки начали.

    Вынуждены были продать квартиру в Москве, чтобы продолжать

    Спрашиваю Медведевых, был ли какой-то момент отчаяния. Следует обмен короткими, но об очень многом говорящими фразами.

    — Был, — отвечает Сергей. — Связан как раз с финансами. Мы вынуждены были продать нашу квартиру в Москве, чтобы продолжать тренироваться.

    Ольга: «А еще одну продали, чтобы переехать во Францию».

    Сергей: «Как только отказали эти спонсоры, мы тут же поехали и продали квартиру».

    Елена: «Папа даже в этот момент не терял веры».

    Уточняю у Сергея: или показывали, что не теряете? Он отрезает: «Нет. Если я иду, то меня уже не остановишь».

    Спрашиваю, можно ли, оставаясь в России, стать топ-теннисистом. Сергей категоричен: «Невозможно».

    Ольга: — Когда мы приехали во Францию и вели переговоры, наш первый тренер Жан-Рене Лиснар сказал: «В России хорошие тренеры, но они не умеют выводить наверх». Интересно, что он имел в виду?

    Сергей: — А я объясню, что. И дело тут не в тренерах. Мы уже тренировались во Франции, приезжаем в Россию, приходим в теннисный центр Хуана-Антонио Самаранча на Ленинградке. Там работает вроде как резерв сборной, по идее — серьезный уровень. И видим, как эти игроки скрюченные на диванчиках лежат, ждут следующей тренировки. А ребятам уже по 20 лет. Никто ими там вообще не занимается. На том же Самаранче не построили ничего, там такие корты, что после дождя они сохнут два дня!

    План отъезда, состоявшегося в 2014 году, Медведевы начали разрабатывать двумя годами ранее. И Франция как направление возникла не сразу. Ольга вспоминает:
    — Как сказал Сергей, мы всегда пытаемся найти лучших преподавателей во всем. И когда уже погрузились в теннис, начали ездить на турниры, в том числе Большого Шлема до 18 лет, созрела мысль, что надо куда-то уезжать. Желательно в Европу, чтобы был большой город, аэропорт, с хорошим климатом.
    Сперва, правда, возникла мысль о Финляндии, потому что близко, и Сергею не надо было бы бросать свой бизнес: сел на поезд и поехал. Но поняли, что в этой стране игроков нет, а рядом — Швеция, где они есть. Летом отправились на неделю-две туда, где тренируются лучшие шведские юниоры. И нам сделал иочень интересное предложение — тренироваться бесплатно.

    Игорь Рабинер
    25 декабря 2019, 13:00
    Статья опубликована в газете под заголовком: ««Когда мы звали Даню ужинать, он кричал: «Мама, я играю с Надалем. Закончу — приду!»»
    "С-Э" № 8109, от 25.12.2019

  8. #18
    Супер-модератор Аватар для editor
    Регистрация
    18.09.2011
    Адрес
    Россия
    Сообщений
    851

    «Когда мы звали Даню ужинать, он кричал: «Мама, я играю с Надалем. Закончу — приду!»

    Продолжение.

    Но это был не Стокгольм, а маленький город Линчепинг. И страна очень дорогая. Чтобы поехать на турнир, сначала надо добраться до Стокгольма. Плюс мы обратили внимание, что все родители, чьи дети тренировались в Швеции, мечтали уехать в Испанию. Подумали: странно, все мечтают уехать оттуда, а мы — туда. В общем, эта идея не состоялась.
    Потом не сработал проект с Канадой, о котором мы уже рассказывали. И тут возникла идея с Аленой. Она закончила МГУ и поступила в магистратуру университета Ниццы в 2010 году. Мы стали приезжать к ней в гости. Смотрим, здесь хорошо, тепло. Стали выяснять у всего теннисного сообщества, какие есть клубы. Тем более дочь рядом. Одна в Москве, так хоть вторая будет поблизости. Зачем нам совсем уж разделяться?

    Медведевым сказали, что никаких профессиональных клубов на Лазурном берегу нет, только любители. Надо ехать в Париж. И тогда один тренер-француз, которого родители Даниила случайно нашли в Химках, рассказал, что есть такой тренер Жан-Рене Лиснар, который создает в Каннах клуб. Вскоре услышали это имя еще раз. К нему и отправились. На первую встречу пришел не только Лиснар, но и его помощник Жиль Сервара. Пока Жан-Рене вел переговоры, Жиль просто слушал и что-то записывал. Ему будет суждено стать нынешним тренером Медведева, и именно его вы всегда видите рядом с женой Даниила Дарьей на трибунах во время турниров...

    «В тот момент они оба, эти тренеры, были похожи на каких-то дебютантов», — усмехается Сергей.

    — У нас это уже второй опыт работы с тренерами-новичками и новыми структурами, — говорит Ольга. — Когда мы пришли на Мосрентген, он только был создан. Лишь потом туда ребята потянулись. И тут то же самое. У них было всего два-три ученика. Они даже не знали, как составлять эти договоры. Но оказались очень неравнодушными людьми. Они только начали, и им очень хотелось кого-то воспитать.

    При этом с тратами на теннис намного легче по сравнению с Россией не стало — разве что с перелетами. Ольга говорит:
    — Знаю, что во Франции родители вообще не участвуют — тем более в такой степени, как мы — во всем процессе становления детей-теннисистов. Как только в этой стране видят хороших юниоров, их сразу берут в академию при «Ролан Гаррос». Они там тренируются, учатся, даже на месте получают высшее образование. Родителям не приходит в голову всем этим заниматься. Это чисто русская история. Так же, как и у родителей Зверева, пусть он и вырос в Германии. Они от начала и до конца довели его до того уровня, на котором Саша сейчас.

    Сергей добавляет:
    — Думаю, что ведущие юниоры вообще ничего не платят. Четыре-пять ведущих игроков ничего не тратят вообще, они на полном обеспечении. И даже в академии, где тренировался и тренируется Даня, с французов брали в несколько раз меньше. Потому что иначе они не пойдут.

    За отъезд во Францию родители Медведева безмерно благодарны Елене, средней дочери, живущей на Лазурном берегу с 2010 года и вышедшей замуж за француза.

    Ольга:
    — Алена — идеальная дочка, делает для нас очень многое и продолжает по сей день. Но она не считает это чем-то особенным, не замечает, потому что для нее это просто нормально. И с Францией все состоялось благодаря ей. Она весь путь нам указала. Брала отгулы с мужем, возила нас выбирать квартиры...
    Благодаря ей сделали и первый шаг. Мы же не знали, дадут ли нам длительную визу, которая позволяет там жить постоянно. Поэтому все повисло в воздухе — и висело вплоть до того, как нам дали-таки эту визу. Алена помогала правильно оформить все финансовые документы. Сами точно бы не справились. Все трое, даже учивший язык Даня, толком не говорили по-французски. Пока готовились и учили язык, продали свою московскую квартиру, купив в строящемся доме во Франции. Специально выбрали дешевую, с удобным выездом на автотрассу. Думали — если нам не дадут визу, пусть хотя бы будет дешевая. Сдадим.
    Сейчас в Москве у нас ничего нет. В той французской квартире, которую мы купили в строившемся доме, долго жили, а теперь ее сдаем. Только недавно приобрели новую. Ее помог купить Даня. Не полностью, но помог. Теперь мы имеем возможность сдавать первую и иметь какой-то доход — наряду с российской пенсией, которую мы с Сергеем получаем.

    На теме первого получения длительной визы родители Медведева останавливаются подробнее. Стоит мне только спросить, сложно ли было это сделать.

    Ольга:
    — Конечно. Весь процесс занял год. Сергей пошел на сайт, там — огромный список документов. И начали их добывать по этому списку. Мотивационные письма...

    Сергей:
    — Надо было максимально повысить свои шансы. Мотивационное письмо — важный момент. Мы добыли такое из федерации тенниса Франции, что присутствие Дани в этой стране будет помогать молодым французским игрокам. Как раз Алена над всем этим работала, кто-то должен был переводить.

    Ольга:
    — Было три отдельных досье — мое, Сергея и Даниила. И неизвестно было, кому из нас дадут визу, кому нет. Но мы с Сергеем — муж и жена, ясно было, что дадут либо обоим, либо никому. Так называемая виза визитера дается в основном людям преклонного возраста, у которых есть деньги. Мы написали, что любим Францию, у нас в ней строится жилье и достаточно средств — хотя тогда их не было (смеется). Эта виза дает возможность жить, не выезжая из страны, целый год, а не три месяца, как другие.

    А Даниилу было 18 лет, и на каком основании он едет во Францию по длительной визе — непонятно. Ему было сложнее объяснить, зачем она нужна. И был запасной вариант — учеба. Если бы ему не дали такую визу, как нам, — а такая вероятность была высока, — он поехал бы по студенческой.

    Сергей:
    — Много было всяких сложностей. Вот Ольга с Даней уехали на турнир, я дома сижу. Звонят из посольства: «Вот вы указали, что у вас есть квартира в Москве (тогда она еще была). Было бы неплохо, если бы вы принесли ее оценочную стоимость». Нахожу фирму, которая этим занимается, иду туда, мне говорят: «Это 30 страниц, надо платить столько-то, займет кучу времени — схемы делать, оценивать. Плюс перевод». Говорю: «Ребята, напишите на одном листе: это стоит такую-то сумму, это — такую. Больше ничего не надо». — «Так нельзя, мы не можем». Пришлось платить дополнительно. Тогда оказалось, что можно.

    В конце концов — получили. И это было большое, очень большое облегчение. Но начиналась новая жизнь, в которой тоже все сложности были еще впереди...

    Елена Медведева немного смущается, когда родители напирают на то, насколько ей благодарны:
    — Мне практически никаких усилий к их адаптации прикладывать не пришлось. Думаю, у них была очень четкая цель переезда — теннис, а не адаптация. Это сейчас Даня ушел из родительской семьи в свою, и им приходится адаптироваться к новой жизни. Они ищут себе новых знакомых, учат язык. А до этого вся семья была полностью погружена только в теннисный процесс. Так же, кстати, и Даня. Мне кажется, он никогда не стремился заводить себе здесь друзей, находить общий язык с французами. Пара русских товарищей — и все. Мне кажется, он до сих пор не живет здесь французской жизнью.

    Ольга: — Да, он очень русский человек.

    Елена: — И говорит, что французы ему не близки. Я, наоборот, переехала сюда с совершенно другим настроем. У меня сразу появилось много друзей, захотелось узнавать французов. Муж — француз. А у Дани друзья остались русские, да и в принципе их не очень много, он всегда был довольно закрытым и не очень разговорчивым человеком, никогда не был душой компании... Но теперь, когда у него есть жена, может, он и во Франции будет с ней жить.

    Сергей: — До недавних пор он все время говорил, что, когда все в теннисе закончится, он сразу в Москву вернется. И только сейчас стал немножко задумываться о чем-то другом. Недавно с ним разговаривал, опять сказал: «Дань, вот ты сейчас неплохо заработал, почему тебе не купить здесь недвижимость. На Лазурном берегу хорошо жить, прекрасная погода». «Вообще, — говорит, — согласен, тут есть о чем подумать».

    Елена — абсолютно самостоятельный человек, она не рассчитывает на помощь брата и работает директором консьерж-компании в Монако.

    — Мы функционируем как закрытый частный клуб для богатых людей, в том числе спортсменов, уровня списка «Форбс». Те, кто в него вступает, получают персонального менеджера, который доступен круглосуточно и отвечает на все их запросы — по путешествиям, частным самолетам, яхтам. Отправить собаку к ветеринару в Сингапуре, найти ракетку Федерера, которой он играл во вчерашнем матче, и отправить ее кому-то на день рождения в Казахстан — вот такие вещи. Плюс полностью ведем дела этих же людей, которые переезжают в Монако — ищем жилье, персонал, делаем документы и счета в банке...

    Услышал это — и подумал, что скоро у Елены не будет отбоя по всему миру от желающих приобрести ракетку ее брата. И это сделать будет полегче, чем с Федерером...

    А вот родители, даже если бы захотели (зная Сергея, в таком желании не сомневаюсь), работать не смогли бы. Сергей объясняет: «Мы уехали по такой визе, которая не дает права работать. Каждый год подписываем обязательство, что не будем работать во Франции».

    Сынок, может, нанять тебе охрану, если все зрители на тебя ополчились?

    Поскольку публикаций в прессе о сыне за последний год стало гораздо больше — чаще пишут и неправду. К чему родители только начинают привыкать. Сергей возмущается:
    — Вот читаю: «В 16 лет он принял решение, что ему надо ехать тренироваться во Францию». Что это такое? Что человек может сам решить в 16 лет?!

    Ольга добавляет:
    — Ну да, по такой логике любой парень может решить, что надо поехать во Францию тренироваться, берет сумку — и вперед. Или — стать резидентом Монако. Или вот у Дани был первый агент, Стефан Гур. И вдруг он пишет, что нашел тренера для него, Жиля. Да мы со Стефаном познакомились уже после того, как начали тренироваться во Франции!

    В Монако, кстати, Даниил сейчас и живет. Окончательно перебрался туда из родительского дома в сентябре 2018 года, когда после US Open (еще не такого звездного, как нынешний) в Москве расписался с Дарьей, с которой они еще в детстве играли на одних и тех же теннисных турнирах. Снял в Монако маленькую студию, где и живет между турнирами. А свидетелем Медведева на свадьбе, если кому интересно, был его друг, украинский теннисист Виталий Щерба. «Хороший парень, порядочный, спокойный», — характеризует его Сергей Медведев.

    Верность Еlite Tennis Center, академии в Каннах, Медведев хранит до сих пор, то есть уже пять лет. А Жиль Сервара — признанный, кстати, АТР лучшим тренером 2019 года — стал с ним постоянно ездить по турнирам. При этом, когда у Даниила нет турниров, его можно обнаружить в ЕТС запросто тренирующимся с другими воспитанниками.

    Ольга говорит:
    — У Даниила за всю карьеру было три этапа. Первый — Крючкова, вторая — Челышев и даже больше Приданкин, третий — Франция. Здесь он тоже не выбирал тренера. Так получилось. Причем тут, как и на Мосрентгене, было две части. Сначала — Лиснар, который внес определенный вклад в становление сына. Вот только у него оказалась тягучая манера общения — много говорит, чуть занудно. А Даня-то быстрый. Он уже все понял, а тот продолжает. При этом Жан-Рене — хороший человек, и жена у него русская. Алена сейчас дружит с его семьей. Но как тренер ему больше подошел Жиль, веселый парень.

    Они по сей день вдвоем тренируют. Но ездит на турниры все время Сервара. У нас никогда не было денег на индивидуального тренера, это дорого. У всех игроков такого ранга с 18 лет они есть, а Даня тренировался в клубе, и там было два тренера, которые поначалу даже ездили с ним по очереди. Но года через два после начала тренировок он выбрал Жиля, и сейчас у них очень хороший тандем. С этого года он с ним постоянно уже на всех турнирах.

    Отец рассказывает, что почти на все турниры и по юношам, и поначалу по взрослым, Даниил ездил без тренера. И привык к тому, что ему не нужна особая теннисная поддержка. Со стороны родителей — организационная и бытовая. Постирать, поесть принести, договориться о тренировках, купить авиабилеты. Но не «сейчас мы поговорим о предстоящем матче».

    С 21 года, после выхода на новый уровень, и потребности в бытовой поддержки у него больше нет. Созваниваться они могут и по несколько раз в день — чаще, правда, оставляют голосовые сообщения. Но есть и табу. Во-первых, звонки в день матча. Во-вторых, по ходу турниров не обсуждаются никакие острые внутрисемейные вопросы, которые могут Медведева как-то вывести из равновесия. Другое дело, что бывает и такое: один турнир заканчивается, другой сразу начинается. А вопросы накапливаются...

    Сергей усмехается:
    — У жены какой принцип главный? Не обидеть. Она знает, как это сделать. Я собираюсь позвонить, сказать ему что-то, она — нет, сейчас молчи. У него не то настроение. Во время турниров мы ни в коем случае не должны быть его врагами. Мы должны быть на его стороне. Всегда.

    Поэтому они и не сказали ему ничего, даже увидев во время матча второго круга US Open-2019 знаменитый момент со средним пальцем, взбесивший нью-йоркскую публику.

    — У нас с детства задача одна — не ругать, а успокоить, — говорит Ольга. — Когда у него прорываются такие поступки, он делает их неосознанно. Просто не может себя контролировать. Но сейчас по сравнению с детскими и подростковыми годами это случается реже. Он часто осознает сам, что был не прав. А тогда мы писали Дане сообщения: «Сынок, будь поаккуратнее. Может, нанять тебе охрану, если все зрители на тебя ополчились?» Но он очень хорошо вышел из этой ситуации, мастерски. И написал нам: «Все нормально, не волнуйтесь, я все разрулил.

    Когда наступил момент прорыва, и финансовые тиски начали разжиматься? Отец теннисиста вспоминает один эпизод.

    — Помню, в Ницце был турнир АТР 250, который раньше проходил там, а теперь в Лионе. Даня выигрывает два матча в квалификации и первый раз выходит в основу. Сидим с ним в кафе, он только что обыграл парня из Китая. А когда ты выходишь в первый круг этого соревнования, то получаешь примерно шесть тысяч евро. И он говорит: «Ну что? Пошли деньги, пап». Я это запомнил.
    Мне кажется, у него никогда не возникало сомнений в себе. Он всегда любил турниры, всегда хотел быть лидером. Сомнения могли быть только с деньгами. Когда было совсем сложно, я начинал не то чтобы ныть, а обрисовывать ситуацию, как тяжело. Говорил ему тогда: «Хорошо бы ты двинулся».

    В 2016 году у него было несколько разговоров с Жаном-Рене (Лиснаром, — Прим. И.Р.), и тот ему говорил: «Ты можешь войти в сотню». А Даня в тот момент был 328-м, что ли. Сын ему не очень поверил, но тот его, видимо, каким-то образом убедил. Несколько раз ему об этом сказал. И вдруг я слышу от Даниила: «Пап, а у меня есть шанс войти в сотню». Стал играть подряд челленджеры, чтобы сделать это.

    Ольга:
    — Был конец года, и я была очень напряжена. Смотрю — он играет, играет, играет, хотя сил уже нет. Говорю ему: «Даня, пора остановиться». — «Нет, сейчас надо!» И это действительно оказалось оправданно. Получается, тактика тренеров была правильной. Закончил тот год уже в сотне.

    Сергей:
    — Ему 20 лет тогда исполнилось. Жан-Рене — тренер-максималист, воспитанник у него все время находится под давлением. И он продолжал требовать. После этого Даня предпочел Жиля, чтобы было спокойнее. Чтобы самому решать, куда и когда входить...

    Чтобы «пошли деньги», не только в Москве, но и во Франции родителям нужно было приложить изрядные усилия. Ольга вспоминает о том, что было на первых порах:
    — Когда мы переехали во Францию, ритм жизни был такой. Подъем в шесть. В 7-7.30 уже начинается тренировка. К отъезду я должна была приготовить сумки с одеждой, протеинами. Далее папа везет его на тренировку. После нее быстро домой — это где-то в 10.30 — 11. У меня к этому времени, естественно, уже должен быть готов обед. Даня даже успевал поспать, отдохнуть между тренировками. На вторую шел свежий, сытый, не думая о бытовых проблемах. Он был совершенно освобожден от всех вопросов, кроме самого тенниса.

    Работа во Франции, на взгляд родителей Медведева, сделала его гораздо лучше готовым физически и более координированным. Сергей рассуждает:
    — Думаю, очень большой вклад в его прогресс внес тренер по физподготовке Эрик Эрнандес. Это очень разносторонний специалист — он и тренер по велоспорту в Каннах, и тренер по физподготовке в Монако. Эрик сделал его выносливым и очень сильным. Раньше Даня все время страдал от проблем с «физикой».

    Ольга:
    — Он был очень некоординированным, и это продолжалось долго. У нас в Москве была традиция — каждые выходные зимой мы шли кататься на гладких лыжах и с самого раннего возраста привлекали к этому детей. Помню, девочки уже выросли, и мы идем втроем с Даней. Мы с Сергеем катимся спокойно, а сын падает каждый шаг. Там же нужна координация рук и ног. Мы идем пешком, а Даниил весь в мыле, как будто пробежал уже 10 километров.

    Сергей:
    — Причем он падал так, что его все время надо было распутывать. Он не умел кататься медленно, ему надо было сразу бежать. У него это было с детства — не мог никому проигрывать. Помню, когда отсутствовал Челышев, мы много тренировались в комплексе на улице Лобачевского. Игорь договорился, что с Даней поработает другой тренер. Подхожу к нему, спрашиваю: «Как Даниил?» — «Да нормально. Только чего он меня старается обыграть? Я же тренер». И на лыжах он старался меня обогнать. Отсюда и стремление сразу нестись куда-то. А сейчас и координация появилась, и физподготовка... В России достаточно много хороших тренеров, влюбленных в теннис. Но убежден, что у нас страдает специальная ОФП для теннисистов, профессионалов в котором почти нет. Во Франции занимаются этим совершенно по-другому!

    Теперь родители наблюдают за теннисным творчеством сына больше со стороны — на турниры ездят уже гораздо реже. И в другом качестве, чем прежде.

    — С 10 до 20 лет все время ездили на турниры, это была наша работа, — говорит Ольга. — То же питание. Кусок мяса — это его еда, а вот рыбу не любит. Салаты — тоже нет, просто помидоры и огурцы. И макароны. Помню, на одном турнире одна мама сказала: «Буду за вашим сыном следить — что он ест, чтобы стать таким сильным и высоким». А он на том турнире ел одни свежие огурцы. Она была удивлена...
    А потом мы увидели, что он уже может ездить сам. Даже в целях экономии зачем платить за два билета? И немножко отошли от дел. Тем более у Сергея была операция на сердце, а около нас внук родился — первый ребенок Алены. Еще трое внуков у нас в Москве — от старшей дочки. Но, когда родился первый, Даниилу было только девять лет, и у нас в теннисе только все начиналось. Поэтому тем внукам, при всей любви, мы не имели возможности уделять столько внимания. А в отношении Дани мы свою миссию выполнили. И как члены команды ему уже однозначно не нужны. Теперь мы — просто зрители.

    Сергей:
    — А также читатели его интервью, из которых мы узнаем в чем-то нового для себя Даню. Мне понравилась недавно высказанная им мысль, почему жизнь несправедлива. Он сказал: многие бедные люди хотели бы побывать на престижных мероприятиях, тех же крупнейших спортивных соревнованиях, познакомиться с известными людьми. Но у них для этого нет денег. Бесплатно же они не могут это сделать, поскольку их не знают и никто туда не позовет. А у меня, говорит, деньги есть, но я могу попасть в эти места бесплатно. Напишу, допустим, русскому хозяину футбольного клуба «Монако» Дмитрию Рыболовлеву, и он наверняка позовет на VIP-трибуну. И считаю это несправедливым, поскольку, в отличие от бедных людей, могу заплатить за билет!

    На матч Сербия — Россия — на частном самолете Джоковича

    Интересуюсь у родителей россиянина, сошелся ли Даниил поближе с кем-то из большой мировой тройки — Роджер Федерер, Рафаэль Надаль, Новак Джокович. Ольга реагирует тут же:
    — С Джоковичем. Новак иногда тренируется в Монако. Когда Даня еще был юным, подающим надежды 19-20-летним теннисистом, его иногда как спарринга вызывали с ним поработать. Порой бывало так — с одной стороны стоит Джокович, с другой — Циципас и Даниил, когда они еще были никем. И вот они ему подкидывают, а он тренируется. А сейчас уже когда Даня тренируется в клубе в Каннах, против него ставят двух каких-нибудь мальчиков...

    Однажды выяснилось: для Джоковича это не просто парень с другой стороны тренировочного корта.

    — Как-то они тренировались, и вдруг Новак сам говорит ему: «Ты же летишь в Белград на матч Кубка Дэвиса Сербия — Россия?» И пригласил на свой частный самолет. Это всех удивило, ведь Даня еще не был заметным теннисистом. Так они стали более близки. Сейчас Джокович даже нас узнает. И по-русски он говорит без акцента. Вот в Париже в «Берси» был финальный матч, у нас друзья попросили лишний билет. Смотрим, у кого бы его взять. И Новака видим. Папа подходит: нужен, мол, билет. Он говорит кому-то: «Дайте папе билет!»

    Елена добавляет: «Вот и Данька говорит: Новак хороший парень».

    Спрашиваю Сергея и Ольгу — много лет после Евгения Кафельникова и Марата Сафина в российском мужском теннисе был провал, а сейчас выросли сразу три ярких теннисиста. Стечение ли это обстоятельств или закономерность?

    — По-моему, стечение обстоятельств, — говорит Ольга. — Потому что все трое развивались независимо друг от друга, у каждого свой путь. Мы поднимали Даниила как могли, потом вообще уехали во Францию. Карен шел своим путем с дядей. Андрей — с мамой и спонсорами. Другое дело, что в детстве они встретились друг с другом и началась конкуренция, которая, может быть, способствовала их прогрессу.
    Очень хорошо, что их трое, — продолжает мама. — Первым Карен рванул. Двое остальных видят — это же парень, с которым я играл! Значит, и я так смогу! Сейчас Даня пошел — теперь это для Карена с Андреем стимул. У них у всех — отличные отношения, все трое — прекрасные ребята. Никаких интриг по отношению друг к другу. Думаю, эта троица выбилась скорее вопреки. К тем игрокам, которые уже прорвались, федерация относится прекрасно, всем помогает. Но туда надо выйти самим. Хотя Шамиль Анвярович — очень хороший человек и старается.

    Родители Медведева до сих пор не привыкли к новому статусу сына. Когда спрашиваю, удивляются ли они тому, до какого уровня ему удалось дорасти, и станет ли он однажды первой ракеткой мира, то в ответ слышу:

    Ольга: — Я до сих пор не осознала, что мой сын какой-то настолько необычный, что он вышел на такой уровень.

    Сергей: — Первой ракеткой, говорите? Мне кажется, в его игре еще столько недочетов... Правильно сказал Сафин: к нему начинают привыкать. Если он что-то еще сумеет внутри себя найти, добавить к тому, что уже есть — тогда может пойти еще выше. А прибавлять надо во всем — и в подаче, и в приеме. Если соперники все время будут видеть, что он за три метра от задней линии стоит, начнут что-то особое придумывать. Укорачивать, например, чаще.

    Отец строг:
    — Даня пока не вышел на тот уровень, когда можно сказать о стабильности. Да, стабильной была вторая половина сезона, начиная с американской серии и до «Берси». Но если Надаль или Федерер встречаются с какой-нибудь 150-й ракеткой мира — мы твердо знаем, что они ее обыграют. А в том, что ее обыграет Даниил, никакой уверенности по-прежнему нет.

    Под конец разговора спрашиваю Сергея и Ольгу Медведевых, что бы они могли пожелать своему ставшему знаменитым сыну в Новом году. Да и вообще — в будущем. Они отвечают глубоко, не односложно.

    Мама:
    — Думаю, то, что происходит сегодня, — нелегкое испытание для Дани. Деньги, слава — все это в таком молодом возрасте непросто пережить, переварить. Он был прекрасным мальчиком, но сейчас живет своей отдельной жизнью, семьей, поэтому мы даже не можем составить себе полной картины, какой сын сейчас. Нас он слушает, но по глазам видно, что внутрь себя это впускает далеко не всегда. У него во взгляде часто написано: я взрослый, я уже лучше вас знаю. И когда мы высказываем ему какие-то претензии, он часто отвечает: «Я просто стал взрослым».
    Если бы меня когда-то спросили, хотела бы я, чтобы у меня вырос такой ребенок — четвертая ракетка мира, теннисист, миллионер... Конечно, хотела бы! Это замечательно. А пожелать ему хотела бы, чтобы был хорошим сыном. Чтобы не отдалялся от нас и понимал, что мы ему желаем только добра.

    Папа:
    — Желаю Дане успешной карьеры. Независимо ни от чего. Еще — чтобы он оставался сыном для нас и братом для Алены и Юли. Чтобы он ценил людей, которые вложили труд в его становление как игрока и человека. Например, чтобы, когда приедет в Москву, нашел время и сделал открытый урок в школе, в которой тренировался. Чтобы пригласил всех тренеров в маленькую столовую, поставить им торт, подарить цветы. Да они будут счастливы просто понять, что он их помнит!
    Желаю, чтобы он был добрым. И чтобы два значимых события, которые в последние годы произошли в его жизни, — женитьба и большие деньги, — не изменили его в главном. С этими деньгами соприкасается не только он один, а масса самых разных людей. За эти деньги может идти борьба, и надо учиться распознавать людей и их намерения. Страшно читать, например, о том, что великий хоккеист Сергей Федоров потерял все деньги, заработанные в НХЛ. Такое ведь с любым может быть. Только родители не отберут все. Родители могут каплю попросить себе. У них возраст, им больше не надо. И очень хочу пожелать сыну, которым мы гордимся, — не забывай о семье, которая тебя очень любит!

    Игорь Рабинер
    25 декабря 2019, 13:00
    Статья опубликована в газете под заголовком: ««Когда мы звали Даню ужинать, он кричал: «Мама, я играю с Надалем. Закончу — приду!»»
    "С-Э" № 8109, от 25.12.2019

  9. #19
    Мэтр Аватар для григорий
    Регистрация
    19.01.2007
    Адрес
    москва
    Сообщений
    4,313
    Даше повезло. Такого классного парня отхватила!
    Еще сейчас и миллионера!

  10. #20
    Новостной Редактор Аватар для editor-n
    Регистрация
    18.09.2011
    Сообщений
    19,186

    ATP Cup 2020

    Российский теннисист Даниил Медведев признался, что перед матчем 1/4 финала ATP Cup между сборными России и Аргентины плохо себя чувствовал, потому что не выспался.
    В четверг во второй встрече в рамках матча Россия – Аргентина Медведев обыграл Диего Шварцмана (6:4, 4:6, 6:3) и вывел сборную России в полуфинал турнира.
    "Честно говоря, я чувствовал себя как дерьмо, – сказал Медведев, которого цитирует theage.com.au, признавшись, что спал за ночь всего 5 часов. – Это было тяжело. В некоторые моменты я думал, что я не могу ничего поделать, что я так устал, Диего играл потрясающе. Я знал, что мне просто нужно продолжать пытаться бороться".
    Медведев получил наказание в матче за удар ракеткой по судейской вышке. Россиянин сказал, что не знает, предпримет ли что-нибудь по этому поводу ATP.
    "Это не я должен решать, не знаю, что решит ATP. С вышкой ничего не случилось, ни с кем ничего не случилось, с моей ракеткой ничего не случилось", – сказал Медведев, пояснив, что совершил этот поступок, так как "кроме вышки, рядом не было ничего, по чему можно было бы ударить".

    Капитан сборной России на Кубке Ассоциации теннисистов-профессионалов (ATP Cup) Марат Сафин заявил, что Даниилу Медведеву в четвертьфинальном матче против аргентинца Диего Шварцмана важно было держать себя в руках и сохранять спокойствие.
    Медведев получил наказание в матче за удар ракеткой по судейскому креслу, после чего у него был долгий разговор с Сафиным.
    "Для него было важно оставаться ментально сильным, просто продолжать делать то, что он может. Не сходить с ума и не торопиться с атакующим ударом, не бить сильно. Нужно действовать с умом и иногда держать себя в руках, сохранять спокойствие и смотреть, что будет дальше", – сказал Сафин, которого цитирует официальный сайт турнира.

    МОСКВА, 9 янв - РИА Новости.

    Шварцман – о Медведеве: «Он может быть отличным игроком, но в человеческом плане ему нужно меняться»
    Лидер сборной Аргентины Диего Шварцман прокомментировал конфликт с первой ракеткой России Даниилом Медведевым, который произошел накануне во время четвертьфинала ATP Cup. Игроки начали обмениваться претензиями во время перехода, после чего судивший матч Мохамед Лайани спустился с вышки и разнял их, вынеся Медведеву предупреждение за неспортивное поведение.
    «Медведев продолжает совершать безумные поступки во время матчей, что очень плохо его характеризует. Не было никаких причин так поступать. Во время матча ничего такого не произошло. Вдруг в какой-то момент он просто начинает кричать тебе в лицо. Начинает делать то, что мне совершенно не нравится.
    В конце матча я ему сказал, что он вел себя неуважительно на корте. Я сказал, когда пожал ему руку, что он может быть отличным игроком, но в человеческом плане ему нужно очень сильно меняться».

    Источник — espn.com.ar
    Французы помнят. Немцы знают. Русский живёт справедливостью...

Страница 2 из 6 ПерваяПервая 1234 ... ПоследняяПоследняя

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •