BNP Paribas Open 2011
Американец Райан Харрисон добрался уже до третьего круга в Индиан-Уэллсе. На пресс-конференции он подробно проанализировал свою игру, а также рассказал о главных целях в карьере.
18-летний американец Райан Харрисон, получивший WC в основную сетку Индиан-Уэллса, выиграл уже два матча – у Жереми Шарди и Гильермо Гарсия-Лопеса. В третьем круге Харрисону будет противостоять 20-летний Милош Раонич, заставивший заговорить о себе весь теннисный мир после Australian Open этого года. На послематчевой пресс-конференции Райан на редкость подробно, особенно для столь юного игрока, проанализировал свою игру, а также рассказал об американском теннисе и о главных целях в карьере.
— Райан, как вы можете оценить свой результат на данный момент?
— Ну, сейчас я, безусловно, счастлив. Я чувствую, что в матче с Гарсия-Лопесом многое удавалось мне очень
хорошо, но многое можно было сделать и лучше. Но главное – я хорошо играл на ключевых очках. У него были шансы повернуть ход матча в свою сторону. Он мог взять второй сет, и тогда психологический перевес в третьей партии был бы на его стороне, но мне удалось удержаться и добраться до тай-брейка. Там он допустил ошибку с форхенда в лёгкой ситуации в концовке длинного, действительно длинного розыгрыша. Мне нужен был этот мини-брейк, он сильно помог. После этого я уже не выпустил матч из своих рук.
— Видимо, прежде вы никогда не проходили так далеко на турнирах серии "Мастерс"?
— Да. Я был здесь во втором круге, был в первом круге Майами. Третий раунд – мой лучший результат.
— У вас есть ощущение, что сейчас вы совершили определённый прорыв?
— Надеюсь, на этом я не остановлюсь. Хочу продолжать своё продвижение по турнирной сетке как можно дольше. Я верю в свои силы в любом матче, вне зависимости от того, кто является моим соперником. Я собираюсь настраиваться на каждую игру и показывать свой лучший теннис.
— Скажите, а о чём вы спорили с арбитром на вышке во втором сете?
— Я выполнил подрезанную подачу, линейный крикнул "аут", я взял "челлендж", и Hawk-eye показал, что мяч был в корте. При этом Гильермо задел мою подачу каким-то краешком ракетки, совсем чуть-чуть коснулся его, тот даже не изменил направления. При этом выкрик судьи последовал уже после того, как он попытался выполнить приём. У него не было никаких шансов вернуть мяч в корт. Тем не менее судья на вышке сказала, что нужно переиграть очко. Я начал спорить, доказывать, что подача была неберущейся, что очко должны присудить мне. Но оказалось, что, согласно правилам, если соперник в такой ситуации хотя бы чуть-чуть заденет мяч, очко переигрывается. Я просто не знал этого. Думаю, это правило можно было бы сделать выборочным, оставить его применение на усмотрение судьи, чтобы избежать подобных ситуаций.
— Наверное, это ваш лучший результат со времён US Open. Как думаете, чему вы научились за время, прошедшее после того турнира, и что улучшили в своей игре?
— Примерно полтора месяца назад я выиграл челленджер на Гавайях. Пожалуй, это было единственным достижением за это время. Правда, сразу после US Open я вышел в финал челленджера в США.
Безусловно, Индиан-Уэллс – мой самый крупный турнир после US Open. Собственно говоря, с тех пор я сыграл лишь три турнира уровня ATP. Первым был Брисбен, где я попал на [Робина] Сёдерлинга, который обыграл меня – 2 и 4 (2:6, 4:6. – Прим. ред.). Вторым был Australian Open; там я плохо сыграл. [Адриан] Маннарино легко разобрался со мной в первом круге. А в последнем турнире, в Делрэй-Бич, я играл против [Флорана] Серра. Тогда я довольно плохо себя чувствовал, но всё равно старался биться до последнего. В итоге я проиграл 5 (5:7. – Прим. ред.) в третьем сете. Но в концовке я уже бежал к сетке с каждой подачи, потому что просто не мог выполнить три-четыре удара в одном розыгрыше. Я жутко устал.
Конечно, у меня были шансы сыграть где-то лучше. Но я верю, что сумею преуспеть на теннисном пути. Нужно просто идти в верном направлении, работать над собой, и тогда результаты придут – рано или поздно.
— Насколько чёткой, выверенной была ваша стратегия на этот матч? Вы нередко ходили к сетке со второй подачи вместо того, чтобы оставаться на задней линии.
— Это было одним из самых важных моментов, который я хотел изменить относительно предыдущих матчей – раньше я не пробовал играть таким образом на столь высоком уровне. На ключевых очках я заранее решал, как нужно играть, и не менял своего решения, не сомневался в его правильности. Если что-то шло не так, я анализировал, почему так получилось, на протяжении нескольких секунд. В голове я прокручивал различные комбинации, вспоминал, какие из них чаще работают, и использовал их.
— Вы зачастую рисковали на втором мяче. Вы всегда так делаете? Ведь это довольно опасно.
— Да, я всегда уверен в своей второй подаче. Обычно за матч я делаю не больше трёх-четырёх двойных ошибок, так что…
— В следующем круге вам предстоит сыграть с Милошем Раоничем, который прошёл Мэрди Фиша. Вы с ним практически сверстники.
— Нет, он на два года старше; он уже не тинэйджер, давайте уточним это.
— Хорошо, а что вы можете сказать об его игре? Он определённо один из самых обсуждаемых игроков в этом году.
— Он отлично играет, показывает очень хороший теннис. Я видел некоторые его матчи. Он серьёзно улучшил свою игру, особенно на задней линии. Я помню его ещё по юниорам. Тогда мы играли друг с другом трижды; два раза победил я, один раз – он. Но с тех пор прошло немало лет. Теперь он большой парень, он приобрёл уверенность в своих ударах и здорово играет. Будет интересно сразиться с ним.
— Вы не задумывались о том, что являетесь лидером новой волны американских звёзд тенниса? Ведь Роддику сейчас уже 28 лет, Блэйку – 31. Они не вечны. Вы говорили об этом со своими тренерами? У вас есть какой-то план на ближайшие год-два?
— Ну, знаете, это сложно, ведь теоретически ты не должен думать о подобных вещах. Нужно больше думать о своей игре. Все говорят, что не читают то, что о них пишут журналисты, но мне кажется, что невозможно пропускать информацию мимо ушей. В общем-то, я думал об этом, но не хочу сейчас взваливать на свои плечи подобный груз ответственности.
Знаете, очень почётно, что моё имя упоминается в списке рядом с такими именами, как Роддик и Блэйк. Я делаю всё, что в моих силах, упорно тренируюсь, чтобы попытаться достичь их уровня. Главное, верить в себя, и сейчас у меня с этим всё в порядке. Я намерен выигрывать турниры "Большого шлема", быть первой ракеткой мира и, надеюсь, лидером сборной в Кубке Дэвиса. Это главные цели в моей карьере.
Энди был великолепен на протяжении последних 10 лет. Блэйк когда-то был четвёртой ракеткой мира. Мэрди [Фиш] сейчас играет в отличный теннис. Кажется, сейчас ему 28, но именно в этом возрасте он поднялся на свою наивысшую позицию в рейтинге. Сэм [Куэрри] в последние три года почти постоянно находится в топ-20 или рядом, и Джон [Иснер] тоже был в двадцатке сильнейших; при этом с его игрой он может побеждать кого угодно.
Думаю, всех болельщиков немного избаловали времена, когда у нас были Агасси, Сампрас, Чанг и Курье, которые выигрывали турниры "Большого шлема". Сейчас во многих небольших странах появляются великолепные теннисисты, и у США уже нет такого подавляющего преимущества по количеству сильных игроков, разыгрывающих большинство титулов между собой. Играть в теннис теперь стало немного тяжелее. Например, у Испании есть много отличных теннисистов, так же как у Франции и у некоторых других стран. К сожалению, сейчас я не могу припомнить остальные.
— Вы известны своим умным теннисом. Что вы могли бы назвать своим главным оружием? И какой элемент или два вы больше всего хотели бы улучшить в своей игре?
— Думаю, моё главное оружие – это… А вы имеете в виду какой-то из ударов или всё в целом? Я чувствую, что могу играть не хуже, чем любой другой теннисист. Знаете, у многих есть определённый предел прочности, который они не могут преодолеть. Я же никогда не доходил в матче до такого момента, когда говорил себе: "Плюнь на всё, мне всё равно, как закончится эта игра". Такого никогда не случалось. Думаю, это очень сильно помогает мне. Ещё, как мне кажется, у меня есть определённое разнообразие в игре. Я могу играть с форхенда, могу выполнять резаные удары с бэкхенда, вообще я многое могу делать с бэкхенда. Я нередко пытаюсь выходить с подачи к сетке. Думаю, в этом заключаются плюсы моей игры.
Минус же в том, что у меня есть несколько различных вариантов игры в каждой ситуации, и иногда я теряюсь, какой же из них выбрать. Например, я подаю на матч при счёте 5:3, и соперник зарабатывает брейк-пойнт. Нужно ли мне идти с подачи к сетке – ведь я умею делать это – или лучше остаться на задней линии, ведь я могу играть и оттуда? Опытные игроки же знают, как нужно действовать в той или иной ситуации. Например, Федерер выполнит сильную подачу и после этого будет мощно бить с форхенда, оставшись на задней линии. А, например, Сампрас в любой ситуации входил в корт, стремился к сетке. У всех топ-игроков есть своя линия поведения на корте. Я же пока что нахожусь в её поиске. Мне нужно чётко знать, как играть на ключевых очках. Разумеется, здорово иметь различные варианты действия, но иногда это мешает.
15 марта 2011 года, вторник. 14:51
Источник: ATP
Автор: Артём Тайманов
Ответить с цитированием