Игорь Вадимович Всеволодов - педагог, заслуженный тренер России, известный теннисный новатор и изобретатель

Вложение 12898

Игорь Всеволодов: «Спортсменом я стал на Петровке»

Игорь Вадимович Всеволодов не нуждается в представлении: как спортивный педагог, заслуженный тренер России, известный теннисный новатор и изобретатель он дал путевку в большой спорт не одному поколению российских теннисистов. Тем более удивительно, что о Всеволодове — тренере и человеке — известно довольно мало. Мы решили восполнить недостаток информации о легендарном наставнике и первом тренере Шамиля Тарпищева. Корреспондент «Tennis Weekend» Виталий Яковенко встретился с Игорем Вадимовичем, который, как обычно, был полон энергии и новых замыслов. И как всегда, он не равнодушен, когда речь идет о деле его жизни — о теннисном тренерстве. Эмоциональный, порой ироничный, Игорь Вадимович при этом всегда отдает дань уважения таланту и опыту.

Tennis Weekend: Игорь Вадимович, можно по праву сказать, что вы всю жизнь провели в теннисе. А с чего все началось? Как теннис вошел в вашу жизнь?

Игорь Вадимович Всеволодов: Я родился, провел большую часть жизни и стал спортсменом на Петровке 26. Не представляю себе теннисиста, особенно москвича, который не знал бы этого адреса. А у меня окна и балкон выходили на теннисные корты! Ну, как было не увлечься теннисом?! Надо сказать, что спортивная жизнь на Петровке кипела и зимой, и летом. Это было очень живое, притягательное место и, в моем понимании, тогда было самым интересным в Москве. В этом клубе собирались интересные люди — и спортсмены, и деятели культуры. В первые военные годы секции не работали, но со временем, с нашими военными успехами возрождалась и спортивная жизнь. Вернувшись из эвакуации, я вскоре увлекся коньками, а летом — теннисом. Долгое время подсматривал, как играют другие. К счастью, у нас во дворе стояла большая кирпичная стенка. Не знаю, как я не пробил насквозь эту стенку! Она во многом и решила мою судьбу.

TW: А кто был вашим первым теннисным наставником?

ИВ: Немного помогал заслуженный из заслуженных теннисистов того времени Борис Ильич Новиков. Мы с ним жили в одном дворе. И еще мне помогал вернувшийся с фронта Николай Карпович Каракаш. Я им обоим очень признателен за ту науку. Каракаш открыл секцию тенниса — и жизнь закипела. Инвентаря тогда было не достать. На первых порах мы сами выпиливали из дерева или фанеры подобия ракеток, а вместо теннисных сеток натягивали бельевые веревки. Во мне Каракаш увидел определенные задатки. Со временем я стал себя проявлять на корте, стал ездить на сборы...

Вскоре стали организовываться детские и взрослые соревнования. Я участвовал в большом количестве таких соревнований. Многие выигрывал. В 1949 году был чемпионом СССР среди юношей в одиночном и парном разрядах. С этого времени стал постоянным участником многих юношеских, молодежных и взрослых встреч, проводившихся в разных городах и странах. Уже во время службы в армии был в числе призеров первенства Украины, первенства Киева...

Немного отвлекусь и скажу несколько слов о том, как и чему нас тогда учили. От абсолютного большинства тренеров можно было услышать только две рекомендации: «Ноги сгибай!» и «На мяч смотри!». Но что поделать! Не было тогда ни широкого обмена опытом, ни возможности что-то увидеть из передового зарубежного опыта... Помню такой эпизод. Был такой известный игрок и тренер Владимир Бальва. И вот представляете себе картина: идет матч, и его ученик проигрывает. Бальва бледный, страшно взволнованный, что-то бормочет и... вдруг срывается с места, подбегает к первому фонарному столбу у корта, обхватывает его и громко — так, что всем слышно — стонет: «Ноги гни! На мяч смотри!»... Из всех тренеров, пожалуй, Семен Павлович Белиц-Гейман, в то время главный в нашем теннисе, много ездил, видел, общался. Могу ответственно заявить: он был единственным, кто имел так много информации, что на его семинары всегда собиралась масса людей. Да и задачи никто такой перед собой не ставил — собирать информацию, впитывать ее, как губка, а потом передавать другим. На протяжении многих лет мы были неучами и каким-то косвенным образом остались и по сей день. Нам и сегодня не хватает профессиональной выучки, знаний, умений.

TW: Но ведь сейчас регулярно проводятся тренерские, научно-методические конференции. Появилось больше возможностей для обмена опытом...

ИВ: Согласен, но... Все делается как-то с другим «запалом». Не хватает жизни, обмена живыми идеями... Вот, например, беру какую-то методичку. Читаю — и не могу сдержаться! Все как-то мертво, написано в каком-то кабинетике. Нет за этим жизни, практики!

(продолжение следует)

По материалам портала tennisweekend.ru

Вложение 12966

Игорь Всеволодов: «Ценил в Шамиле умного игрока и собеседника»

Tennis Weekend: ​ Игорь Вадимович, а как сами пришли к тренерской работе?

Игорь Всеволодов: ​ Я отслужил в армии... А службу я проходил в Киеве и должен сказать, что у меня была возможность продолжать играть и участвовать в соревнованиях. Что я и делал с успехом — был на Украине среди первых по своему возрасту. После демобилизации вернулся в Москву. Нужно было как-то устраивать дальнейшую жизнь. Хотел учиться и как-то зарабатывать на кусок хлеба. Волею судеб — и не без помощи добрых знакомых — поступил работать лаборантом в Московском энергетическом институте на Моховой. Одновременно занимался в вечерней школе. С благодарностью вспоминаю это время и этих людей.

TW:​ А когда пришла мысль заняться изготовлением тренажеров? Ведь первую «теннисную пушку» у нас изготовили тоже вы?

ИВ: ​ Моей первой мастерской стала лаборатория кафедры электроприборостроения МЭИ. Там я и приобрел навыки, которые так пригодились мне в дальнейшем. В моем распоряжении оказалась разная измерительная аппаратура, масса всяких приспособлений и деталей, которых я раньше не видел. К тому же среди сотрудников кафедры оказались люди, знавшие и любившие теннис. Теннис я не бросал — по возможности играл, был в курсе происходящего. Собирал информацию, анализировал. Встречался с Белиц-Гейманом, с ребятами, которые играли и много ездили. От них услышал про теннисные пушки, которые уже широко применялись в тренировочном процессе за рубежом. У нас ничего подобного не было. И родилась идея смастерить пушку. Я ее изготовил — да так увлекся, что сделал не одну, а несколько вариантов. Причем принцип работы моей конструкции был свой, оригинальный. Правда, потом пришлось от пушек отказаться — уж слишком рвали они ворс на мячах. Знал, как усовершенствовать механизм, даже сделал один вариант с другим подающим механизмом, но... Как всегда, все упиралось в одну простую проблему — не было элементарных условий для работы.

TW:​ ​ На «пушках» вы ведь не остановились...

ИВ:​ Нет, я работал дальше. Вскоре у меня в руках был разработанный мной прибор для замера скорости реакции с точностью тысячной секунды! Спортсмен по световому сигналу делал рывок со стартовой колодки, а прибор замерял скорость реакции. Потом появилась целая серия приборов, которые позволяли измерять и время полета мяча, и разные скоростно-силовые характеристики в тренировочном процессе. Все это использовалось на кафедре спортивных игр в Институте физкультуры, который я закончил — с целым набором авторских свидетельств! Там же защитил диссертацию. Потом много времени и сил ушло на благоустройство запущенных донельзя теннисных кортов института, все пришлось «тянуть» в одиночку. Идея была — и сегодня, к сожалению, остается пока только идеей — устроить «тематические» залы, например, зал формирования зрения. Без этого нельзя! А нигде нет и сейчас! Или зал формирования теннисной руки, залы по отработке разных технических приемов... Каждый зал должен быть самостоятельным классом! Со своей «начинкой», специальным инвентарем, от которого не уйдешь! Мы же говорим - «количество переходит в качество». А у нас нет этого количества. Ни в чем! К сожалению, вся моя работа не нашла ни понимания, ни малейшего интереса у тогдашнего руководства института, с которым пришлось расстаться. Но это уже другая история...

TW:​ ​ Игорь Вадимович, а как вы стали тренировать совсем еще юного Шамиля Тарпищева?

ИВ:​ Семья Тарпищевых в то время жила на Ленинградке, недалеко от Стадиона юных пионеров. Окна их кухни выходили прямо на теннисные корты. Я же в то же время работал там тренером, потратил много сил и времени, чтобы привести в порядок эту теннисную базу. Там-то и появился в поле моего зрения маленький Шамиль Тарпищев. Он заходил ко мне в группу, но чаще всего, чтобы погонять в футбол, который был его первой страстью. Я сразу его приметил и как-то привязался к нему.

TW:​ ​ Чем вас так привлек юный Тарпищев?

ИВ: Я понял, что в этом парне что-то есть. Он был сухой, подвижный — и по характеру спортивный. Да в том же футболе — ни за что мяч не упустит! Занимался я с ним один на один — и дело у нас шло хорошо. Как-то раз он рассказал мне о Борисе Ильиче Новикове, легендарном в прошлом нашем теннисисте, который жил у «Динамо». Я посоветовал ему не упускать случая — это был бы идеальный спарринг. Так, как подкидывал мяч Новиков, не делал никто. Но я понимал, что парень должен, наконец, выбрать между футболом и теннисом. И я буквально напросился к нему домой в гости, чтобы поговорить с его родителями. Так и получилось. Рассказал им, что у Шамиля все задатки, что он должен продолжать заниматься теннисом. Короче, перед моим уходом отец Шамиля заверил, что сын его останется в теннисе, для чего обещал провести с ним определенную работу. И Шамиль стал приходить чаще. Но все равно в футбол продолжал играть, и эта любовь к кожаному мячу не оставляет его по сей день. Кстати, коль мы остановились на Шамиле, хотел бы подчеркнуть еще один момент. Меня всегда подкупало, что он, говоря о теннисе, всегда говорил о самом важном, значимом — он очень наблюдателен и умен. Я видел в нем умного и приятного собеседника. Кстати, так же умно он и играл.

(окончание следует)
По материалам портала tennisweekend.ru
30 апреля 2015

Игорь Всеволодов: «Учитель тенниса — это звучит!»

Tennis Weekend: Игорь Вадимович, в своих выступлениях на тренерских семинарах и методических конференциях вы неоднократно затрагивали идею теннисного учительства. Если коротко, в чем ее суть?

Игорь Всеволодов: Могу говорить об этом без конца. Мы идем не той дорогой и не задумываемся, к чему придем. Верю и утверждаю: нам нужен теннисный Учитель! Возьмите общеобразовательную школу: учитель математики, учитель литературы... А вот учителя тенниса у нас нет! А ведь как звучит — учитель тенниса! Главная мысль — нужно ребенка не натренировать, а научить! А что делает тренер? Ему важно скорее натаскать ребенка, чтобы хотя бы с небольшим набором приемов он начал играть, показывать результат... Так мы упускаем самое главное — качество работы.

TW: Но задача детского тренера и состоит в том, чтобы заложить основы...

ИВ: А вы посмотрите, чем заняты наши тренеры. Им приходится постоянно переучивать детей, без конца внося коррективы в их движения. И причина в том, что с самого начала не были заложены нужные умения и навыки. А начальная работа проводилась в условиях, не позволявших заложить желаемую основу для дальнейшего совершенствования. Сама жизнь меня убеждает: ребенок должен прийти не к тренеру, а к учителю. Учитель должен заложить ему основу, на которую потом обопрется тренер. Потом уже тренер будет формировать из ребенка спортсмена, нацеленного на результат.

TW: Значит ли это, что в детском тренере вы видите, прежде всего, педагога?

​ИВ: Ну, возьмите школу! Там каждый конкретный предмет преподают учителя — русский язык, математику, литературу... Учитель закладывает ту базу, ту грамоту, на основе которой они будут развиваться дальше, которая в дальнейшем обеспечит результат. То же в теннисе! Я часто повторяю простую формулу — количество должно переходить в качество. Количество времени, проведенное с ребенком, количество внимания, если хотите. К каждому малышу нужно найти подход, суметь объяснить, чтобы он понял. А у нас нет этого количества! Вот в чем беда.

И еще один важный момент. Та спешка, когда детский тренер «гонит» ребенка на спортивный результат, часто приводит к плачевным последствиям для подопечного, просто уродует его. Ну, например: ребенок еще ничего толком не умеет, а тренер ведет его за руку на корт — ребенок начинает приспосабливаться, чтобы хоть как-то оттолкнуть от себя мяч. Что мы делаем?! Может быть, мы теряем будущего чемпиона!

И еще об отношении тренеров к делу. Я не раз с возмущением приводил пример. Ну, ненормально это, когда тренер появляется на занятии позже детей! Ведь ему необходимо еще до того, как пошел тренировочный процесс, как-то настроить детей, оживить, создать атмосферу. Это же элементарная педагогика! Или, например, как тренер входит в зал: ужас! — понурив голову, не глядя на детей, с ракеткой где-то на боку, с банками мячей мрачно подходит к детям... Безобразнейший акт полного бескультурья! Но дальше еще страшнее. В зал входит девчушка: голова опущена, в глазах пусто, ракетка чуть ли не волочится по полу... Говорю об этом, а внутри все восстает и клокочет — ну, нельзя так работать! Это же преступление! Была бы моя воля, я бы делал аттестации тренеров на их пригодность к работе с детьми.

TW: Игорь Вадимович, в своей книге вы призываете на помощь тренерам родителей юных теннисистов...

​ИВ: Сейчас я работаю уже над вторым пособием, которое адресовано родителям, дедушкам и бабушкам юных теннисистов. В нем речь пойдет о «теннисе на дому», о том, какие важнейшие для тенниса двигательные навыки малыш может освоить с помощью родителей дома и с помощью простейших тренажеров. В частности, хотел бы провести мысль о том, что хорошо бы было обязать тренеров теннисных школ проводить для родителей своего рода методические встречи, во время которых профессионалы делились бы с родителями опытом, подсказывали им, что полезного они могли бы привнести в тренировочный процесс.

TW: Нам остается лишь пожелать скорейшей реализации всех ваших творческих планов и поблагодарить за беседу.

Вложение 13026
Игорь Всеволодов со студентами РГУФКа

Беседовал Виталий Яковенко
15 мая 2015