«Теннис – рай для проходимцев».
Как зарабатывают, проигрывая матчи
«Глупо считать, что в теннисе нет игроков, которых прельщает возможность проиграть матч за вознаграждение. Понятно же, что дыма без огня не бывает. Подозрения возникают не первый год, и есть полно сведений о ставках, которые указывают на договорные матчи. В спорте всегда были коррумпированные люди и те, кого можно сделать такими», – рассказал в прошлом году The Mail on Sunday анонимный источник из теннисных ищеек.
Проблема договорных матчей в теннисе никогда не стояла слишком остро, но была признана официально, когда в сентябре-2008 ITF, ATP и WTA организовали специальный антикоррупционный департамент – Tennis Integrity Unit (TIU), который возглавил уважаемый детектив лондонской полиции.
О работе TIU неизвестно практически ничего: не разглашаются не только детали и фигуранты расследований, но даже детали принятых решений. За шесть лет существования департамент назначил 11 официальных дисквалификаций, в том числе пять пожизненных. Среди наказанных – четыре игрока: Даниэль Келлерер, Давид Савич, Сергей Кротюк и Андрей Куманцов. Самый известный из них – экс-55-я ракетка мира австриец Келлерер – да и то, его в теннисном мире знают не столько как игрока, сколько как хулигана и скандалиста.
Кому предлагают?
Результаты работы TIU иллюстрируют расхожий тезис: договорняками промышляют игроки низших эшелонов, для которых финансовый вопрос, как правило, ключевой.
Между тем, есть основания полагать, что в частном порядке предупреждения от TIU за подозрительную активность в отношении их матчей в разное время получали десятки игроков уровня Топ-50 и даже Топ-10. Эту версию невольно поддерживают и сами теннисисты, когда говорят:
«Мне такие предложения поступали. Не думаю, что есть хоть один игрок, которому ничего такого не предлагали». (Виктор Хэнеску, 2014).
«Игроки легко могут зарабатывать подобным образом. Очень много преступников предлагают это игрокам, хотя со мной никто и не связывался. Но я знаю, что другим предлагали». (Фелисиано Лопес, 2014).
«Наверное, 80-90 процентов игроков получали предложение поучаствовать в договорном матче. Мне однажды предложили сдать матч – я отказался, и после этого ко мне больше не обращались». (Гильермо Гарсия-Лопес, 2013).
«Со мной такое случалось, но не скажу, кто и когда это был. Не раздумывая ни секунды, я сказал «нет». Может, какой-нибудь другой игрок, у которого плохо с деньгами и рейтинг невысокий, и согласился бы, но мне это было не нужно». (Арно Клеман, 2007).
«Пару раз было. В прошлом году в Мадриде обращались. И еще на каком-то турнире. Сколько предлагали? Ну, вы хотите, чтобы я сразу все тайны выдал. Не скажу». (Дмитрий Турсунов, 2007).
Осенью-2007 о сделанном ему предложении продать матч рассказал даже Новак Джокович. Тогда, конечно, он еще не был грандом, но уже входил в Топ-3, а на US Open сыграл в своем первом мэйджор-финале. Его поражение в Петербурге годом ранее оценили в 100 000 фунтов – он отказался не только от него, но и от участия в турнире. Чуть позже, правда, Ноле от этой истории открестился и сказал, что все это дудки. А на прошлой неделе снова вспомнил.
Как предлагают?
В эпоху социальных сетей задача выйти на связь с игроком заметно упростилась, но и раньше она не была невыполнимой. В 2007 году британец Арвинд Пэлмар рассказал:
«Человек, которого я в жизни никогда не видел, просто подошел ко мне и предложил слить матч. Он сказал, что если я проиграю в двух сетах, то получу столько-то. Не хочу говорить, сколько именно, но сумма была приличная. Мне хотелось дать ему в морду. Теннис – моя жизнь, и я воспринимаю честь спорта как личную».
Похожую историю примерно тогда же рассказал бельгиец Жиль Элсенеер: к нему подошли прямо в уимблдонской раздевалке (то есть человек был как минимум инсайдером) и за проигрыш в первом круге предложили сумму, в сотни раз превышающую призовые за выход во второй. Он тоже отказался.
Эрику Бутораку, сейчас возглавляющему Совет игроков АТР, как-то позвонили в гостиницу, Виктору Хэнеску писали в фейсбуке, а Екатерине Бычковой – в ЖЖ. В общем, было бы желание.
Кто предлагает?
Несколько лет назад Екатерина Бычкова была оштрафована на 5 000 долларов и на месяц отстранена от матчей после публикации The Wall Street Journal.
Героем материала был 25-летний российский гэмблер Дмитрий Авилов – математик, экономист, программист и бывший консультант Betfair, утверждавший, что зарабатывает на жизнь ставками на женский теннис. Авилов собирал информацию, путешествуя по мелким турнирам и вращаясь в кругу игроков, а для обработки данных написал специальную программу. Именно он предложил Бычковой купить у нее матч после того, как теннисистка в своем блоге опубликовала пост обожания Louis Vuitton.
Авилов заявил, что это была его первая попытка организовать договорной матч, но ничто из его слов не указывало на то, что он ею ограничится. Бычкова же, от предложения отказавшаяся, была наказана за то, что не сообщила о нем в контролирующие органы. И надо сказать, легко отделалась: испанца Гильермо Оласо, чье участие в договорном матче доказано не было, в прошлом году за несообщение о незаконной деятельности дисквалифицировали на пять лет.
Джон Макинрой после громкой истории с Николаем Давыденко предположил, что игроки сдают матчи не только ради денег: якобы их могут запугивать, и «к этому могут быть причастны представители мафии, например, русской».
На деле, впрочем, все оказывается куда прозаичнее: итальянский игрок Даниэле Браччиале в этом году признался в организации договорняков, а его сообщником со стороны был соотечественник Манило Бруни – бухгалтер, ранее продававший футбольные матчи. Из итальянского расследования известна даже цена вопроса: обвинители утверждают, что финал турнира АТР в Касабланке в 2011 году (победитель которого получал 72 600 евро до налогов) Потито Стараче продал на 300 000. (В смс-переписке речь шла о «продаже квартиры»).
Насколько все плохо?
В 2007 году Роджер Федерер, комментируя «подозрительные» матчи, сказал:
«Я в шоке от всех этих историй, от того, что нечто подобное может происходить. Я десять лет играю в теннис на этом уровне и до недавних пор никогда ни о чем таком не слышал».
Семь лет спустя глава Международного центра спортивной безопасности (ICSS) Крис Итон назвал Топ-3 самых коррумпированных видов спорта: футбол, крикет и теннис, – и продолжил:
«Если игрок замешан в таких делах, то это на всю жизнь, его уже не отпустят. Смотрите внимательно, скоро накатит волна».
Бывший сотрудник TIU Ричард Ингс пошел еще дальше:
«Нет спорта, в котором договорняк организовать легче, чем в теннисе. Нужно скооперироваться всего с одним человеком, так что возможности безграничные. Без полицейского контроля никуда».
«Теннис – это рай для проходимцев. На мелких турнирах постоянно проходят совершенно бессмысленные матчи, на которые ставятся немыслимые деньги».
Что делать?
Считается, что для предотвращения разгула коррупции на мелких турнирах, нужно прежде всего поднимать призовые – чтобы отбить у теннисистов интерес к нечестной игре. Но кому интересно за это платить?
Исправно растут призовые фонды только на крупнейших соревнованиях (да и то не всегда), где играют лучшие из лучших, привлекая зрителей и спонсоров. Так, в сезоне-2014 почти половину всего призового фонда АТР (60 миллионов долларов) заработали игроки Топ-10 – что уж говорить о тех, кто играет в основном «Челленджеры»? Глава Ассоциации Крис Кермод признает:
«Разумеется, ни на каком уровне игроки не должны уходить в минус, выступая на турнирах, и нужно, чтобы они были в состоянии себя содержать», – но тут же подчеркивает:
«Я никогда не хотел, чтобы «Челленджеры» были отдельным туром, где игроки могут восемь лет зарабатывать себе на жизнь. Они должны быть этапом прогресса игроков: сначала играешь «Челленджеры», потом в основном туре. «Челленджеры» должны быть переходным этапом, а не местом, где человек может себя обеспечить».
То есть, хочешь больше зарабатывать – играй лучше. А если не можешь, то, как говорил Эрнест Гулбис, займись чем-нибудь другим.
Автор Валерия Ли
Валерия Ли разбиралась, как продают теннисные матчи, кто с этим борется и при чем тут русская мафия.
27 декабря 18:10 - sports.ru/tennis
Вложений: 1
Гейм, сет, [договорной] матч. Рассказ о нечестном теннисе
Eurosport.ru публикует перевод материала Бена Ротенберга, одного из ведущих американских теннисных журналистов, обеспокоенного проблемой договорных матчей.
За последний месяц целый ряд профессиональных теннисистов столкнулись с обвинениями в участии в организации договорных матчей. Что-то обсуждалось на уровне слухов, что-то напрямую исходило от официальных лиц. В этом плане теннис уязвимее большинства других видов спорта, поскольку в нем достаточно лишь одного человека, чтобы решить исход той или иной игры. Насколько проблема распространена, точно сказать невозможно. Впрочем, учитывая громадные суммы, фигурирующие в букмекерских сводках на низкоуровневых турнирах, и смешные призовые для их, турниров, участников, соответствующие подозрения становятся неизбежными. Понимающие теннисные наблюдатели с пугающей регулярностью предсказывают победителя того или иного матча, замечая совершенно алогичные изменения букмекерских коэффициентов по ходу игры. Один недавний матч является весьма показательным в смысле проблемы договорняков в теннисе: очень легко заметить потенциальный случай, но доказать что-либо крайне сложно.
В первом круге февральского «челленджера» в Далласе 174-я ракетка мира Денис Молчанов быстро повел в счете у 303-го номера Агустина Велотти, что вполне соответствовало предматчевым коэффициентам. Однако и когда Молчанов вышел вперед в первом сете, и когда он его выиграл, увеличивался объем ставок как раз на его соперника. Коэффициенты на победу Молчанова росли соответственно. Многие игроки заметили странный расклад в линии и начали грузить на Велотти еще больше. В результате на матч было загружено почти 900 000 долларов США.
Само собой, второй и третий сет, а вместе с ними и всю встречу, выиграл Велотти. Некоторые букмекеры закрыли прием ставок на матч еще до его окончания. Каким-то игрокам удалось сорвать куш, но некоторые до сих пор ждут расчета от своих контор. Велотти отрицает какую-либо причастность к потенциальному сговору и говорит, что ничего не знает о том, что исход матча мог быть предрешен заранее.
" Он пытался оправдать это явление – мол, жизнь теннисиста требует серьезных финансовых затрат."
22-летний американский теннисист Райан Харрисон, добиравшийся до 43-й строчки мирового рейтинга, тоже выступал на «челленджере» в Далласе. По его словам, история с Молчановым стала главной темой для обсуждения среди участников турнира. Харрисон, несколько раз пересекавшийся с Молчановым в одной тренировочной академии во Флориде, не удивлен тому, что именно украинский теннисист оказался в центре подобного скандала. «Я слышал, как [при обсуждении темы договорных матчей] Молчанов говорил, что не обязательно осудит такое. Он никогда не заявлял, что собирается поучаствовать в договорняке, но был одним из тех, кто в разговоре почти пытался оправдать это явление – мол, жизнь теннисиста требует серьезных финансовых затрат», – сказал Харрисон.
Официальные лица турнира в Далласе, где Молчанов в итоге пробыл всю неделю и стал чемпионом в парном разряде, не допустили никого до разговора с теннисистом. Тот же ход провернули и организаторы «челленджера» во французском Шербуре, где украинец уступил в матче первого круга. На сообщение, оставленное в Далласе Молчанову и его партнеру по паре, на момент публикации никакой реакции не поступало.
Иэн Дорворд – спортивный аналитик и теннисный трейдер, сотрудничавший с крупнейшими букмекерами. Он не раз рассказывал о матчах, в которых, по его мнению, имелись признаки договорняков. В их число входит и поражение Молчанова от Велотти.
«Мне видится, что еженедельно разыгрывается энное количество договорных матчей. Впрочем, я думаю, что их процент от общего числа все же относительно невелик», – говорит Дорворд, отмечая, что узнать точную цифру просто невозможно.
Дорворд считает, что большинство сговоров происходит в рамках исхода не всего матча, а конкретных геймов или сетов – ведь на это тоже можно сделать ставку. Если же в деле принимают участие оба игрока, то они могут даже организовать и определенный итоговый счет.
«Один из наиболее часто встречающихся случаев: соперники договариваются разделить первые два сета по своему сценарию, а уже в третьем играют честно – кто выиграл, тот и проходит дальше, – рассказывает Дорворд. – В моей практике случались матчи, в которых, я убежден, был именно такой расклад. Делались ставки на брейки в определенных геймах, а также на счет первых двух сетов. Все эти ставки сыграли».
Один такой матч Дорворд описывал прошлым летом. Два голландца, каждый из которых не входил в топ-200, встречались в первом круге «челленджера» в немецком Мерсбуше. Еще до начала встречи стало очевидно, что на букмекерском рынке есть догадки о вполне конкретном исходе: Бой Вестерхоф (248) возьмет первую партию у Антала ван дер Дуйма (280), но затем проиграет два последующих сета. По ходу матча подобный расклад подтверждался онлайн-ставками, даже несмотря на то, что Вестерхоф вел со счетом 6:4, 3:0. Следующие шесть геймов он проиграл, а за ними – и третий сет. На той неделе эти соперники также вместе выступали в паре, но доказать факт сговора не удалось.
" Участник расписанных матчей – это теннисист, годами мотающийся по мелким турнирам и ни разу не пробивавшийся в лигу повыше."
Уязвимость теннисных матчей, угроза их чистоте – все это становится очевидным при взгляде на то, сколько игроки могут заработать на низкоуровневых турнирах и сколько денег крутится на букмекерском теннисном рынке. Например, в минувшую среду на ничем не примечательный матч второго круга «челленджера» в Шербуре было поставлено больше 150 000 долларов. Победитель этого матча получил 1414 долларов, проигравший – 829. Теннисисты, покинувшие Шербур по итогам первого раунда, получили по 500 долларов. С вышеуказанным объемом средненькие «внутренние» ставки легко могли пройти незамеченными.
«Думаю, это происходит гораздо чаще, чем люди могут себе представить, – говорит Райан Харрисон. – Предположим, кто-нибудь выступает на условном украинском «челленджере» и говорит шести своим друзьям поставить на матч по 2000 долларов. А теперь представьте, что они могут делать это по 6-7 раз в год».
Харрисон и Дорворд рисуют один и тот же портрет среднестатистического участника расписанных матчей: это теннисист, годами мотающийся по мелким турнирам и ни разу не пробивавшийся в лигу повыше – туда, где можно рассчитывать на более серьезные призовые.
Повсеместное проникновение социальных сетей сыграло на руку желающим погреть руки на договорняках. Практически каждого игрока можно найти в твиттере или фейсбуке. Найти – и анонимно предложить деньги, по сравнению с которыми их легальные заработки на теннисных кортах покажутся мизерными.
Возьмем, к примеру, такую историю. В 2010 году один игрок, балансировавший между топ-200 – топ-300 и заработавший за сезон меньше 75 000 долларов призовых, получил серию сообщений в Facebook. За поражение в матче на турнире с призовым фондом не более 100 000 долларов человек, назвавшийся Вадимом, предложил ему $300 000.
Вложение 12634
Развитие технологий, онлайн-трансляции матчей в Интернете – все это может помочь воспрепятствовать негативным явлениям. Большинство матчей на низкорейтинговых турнирах нигде не показывают, однако к поединку Молчанова с Велотти это не относилось – Ассоциация тенниса США в последнее время увеличивает количество трансляций с турниров под своей эгидой. Поэтому когда при взгляде на онлайн-коэффициенты хотелось недоуменно поднять брови, матч можно было посмотреть, проанализировать и разложить на гифки.
Цитата:
The Tennis Nerds @TheTennisNerds
Follow
Here it is: Denys Molchanov should be in the running for an Oscar after this performance. pic.twitter.com/Wia1kWdXUJ
12:41 AM - 3 Feb 2015
https://pbs.twimg.com/tweet_video/B83sIS7IQAAxsc7.mp4
Несмотря на это, Иэн Дорворд не верит в возможность наказания Молчанова: «Я признаю, что доказать причастность игрока к организации договорного матча невероятно трудно. Подобных примеров вообще было очень мало, поэтому и в данном случае надежды практически нет». Соответственно, без четких доказательств связи игрока с организаторами договорняка рассчитывать на что-либо проблематично.
Шесть с половиной лет назад ATP, WTA, ITF и «Большие шлемы» основали Tennis Integrity Unit, специальный орган, отслеживающий потенциально договорные матчи. Работа TIU происходит в обстановке полной секретности – никаких комментариев, за исключением кратких официальных заявлений по поводу наказаний или успешных апелляций. За это время организация оформила пожизненную дисквалификацию четырем игрокам и одному рефери. Еще пять теннисистов получили сроки помельче. По сравнению с количеством подозреваемых в сливах игроков эти цифры просто меркнут. Более того, их действия даже не соотносятся с работой других авторизованных органов, как, например, было в случае с австралийцем Ником Линдалом и итальянцами Браччиале и Стараче.
" Я прошел через соответствующие каналы и передал все в TIU, однако с тех пор никаких новостей по ситуации не появилось."
«Я понимаю, почему TIU не хочет опубликовывать информацию об игроках, над которыми они работают», – говорит Дорворд, ссылаясь на презумпцию невиновности. Тем не менее, по его мнению, нежелание официальных лиц рассказывать публике хоть что-то создает у людей впечатление, что эти парни ничего не делают – даже если это на самом деле и не так.
Исполнительный директор АТР Крис Кермод, в свою очередь, утверждает: легитимность результатов теннисных матчей – приоритет для его организации, в свое время ставшей одним из основателей Tennis Integrity Unit. «Нам все время нужно быть начеку – впрочем, как и любому другому виду спорта, – потому что мы должны быть настоящими, честными. Как только это уходит, теряется сама суть спорта», – говорил Кермод в ходе прошлогоднего Уимблдона.
Впрочем, многие игроки, как и Иэн Дорворд, не очень-то верят в Tennis Integrity Unit, приводя в пример отсутствие реакции на информацию о подозрительной активности или даже прямых запросах от людей, желающих организовать договорняк. «Я прошел через соответствующие каналы и передал все в TIU, однако с тех пор никаких новостей по ситуации не появилось», – сказал игрок, к которому обращался «Вадим» на Facebook.
В сезоне-2014 канадец Питер Полански поднялся на рекордное для себя 122-е место в мировом рейтинге, после чего получил травму запястья и откатился на 202-ю позицию. Он тоже входит в число тех, кто не питает особых надежд по поводу изменения ситуации к лучшему.
«По разговорам между игроками кажется, что нечто такое определенно происходит – и происходит довольно часто. Вот только что-либо сделать с этим никто не может».
Илья Минский
Обновлено: 4 ч. назад - Опубликовано: 01/03/2015 в 16:23 - eurosport.ru/tennis
«Чувствуешь себя провидцем». Сколько стоят теннисные матчи
Русский сотрудник теневой теннисной биржи показал репортеру New York Times Бену Ротенбергу масштаб коррупции в самом аристократичном спорте.
Однажды утром в прошлом году в Вашингтоне я шел в свой соседний «Старбакс», когда мне в фейсбуке пришло сообщение от некоего «Бена Ротенберга».
«Здравствуйте, мистер Бен, – начиналось сообщение. – Вы интересны информация о договорном матче? Я есть писать в русский».
Конечно, меня заинтересовал человек, создавший в фейсбуке профиль под именем, практически идентичном моему, лишь для того, чтобы связаться со мной. Так что мы перешли на русский.
Мы начали разговаривать, подолгу переводя реплики друг друга. Он сказал, что прочитал мой материал о подозрительном матче первого круга «Челленджера» в Далласе, который я написал несколькими месяцами ранее.
Он назвал этот матч «каплей в море».
«Я надеюсь, вы осознаете, насколько глубока эта кроличья нора, – написал он. – Я сам пострадал от этих людей. Они уверены в своей безнаказанности. Это нужно остановить».
Не доверяя конфиденциальности фейсбука, он переместил наш разговор в Viber – мессенджер, популярный в Восточной Европе благодаря тому, что не хранит переписку на серверах.
На второй день переписки он велел мне найти онлайн-счет матча первого круга одного из «Челленджеров», в котором в тот момент шла середина первого сета.
«Никому об этом не говорите», – велел он.
Затем он назвал участника того матча, который должен был проиграть свою вторую подачу во втором сете. Когда второй сет начался, он сказал, что получил новую информацию: сет закончится со счетом 6:0.
И действительно, счет стал 1:0, потом 2:0, потом 3:0. После этого я нашел стрим этого матча, чтобы самому оценить характер игры.
Как только я подключился, сразу стало видно, что мне не обманули. Некоторые удары этого игрока были обычные, но остальные уходили либо в огромные ауты, либо в самый низ сетки. На матчболе он допустил двойную, и второй сет закончился со счетом 6:0 всего за 19 минут.
(Игрок, который, по словам моего источника, сливал матч, еще и не отличался актерскими способностями. Несколько человек, ставящих на теннис, в твиттере назвали его игру откровенной сдачей матча, а один из них даже сделал гифку из его подачи, опустившейся в районе задней линии.)
На первой неделе Australian Open, вскоре после нашумевшего отчета BuzzFeed и BBC, я нашел игрока, который выиграл тот матч, и спросил, помнил ли он что-нибудь о той игре и в частности – о втором сете.
«Он стал играть хуже – это точно, – сказал он, добавив, что в тот момент ничего не заподозрил. – Скажу честно, я тогда не начал вдруг играть безупречно».
По окончании того матча мой друг по переписке написал: «Ну что? Видите, я не шутил. Не хотите копнуть глубже?»
«Впечатлен», – ответил я.
Доказав свою осведомленность, мой источник стал еще более разговорчивым и подробнее рассказал о каналах, по которым продаются и покупаются геймы, сеты и матчи.
Существует международная сеть из игроков и фиксеров – вроде него самого, – многие из которых так или иначе профессионально играли в теннис. Знакомства, которые они завели в раздевалке в свою бытность игроками, впоследствии сделали их идеальными вербовщиками. Общение – как и наше с ним – происходит в Viber и на похожих неотслеживаемых платформах; номера тоже постоянно меняются.
Он назвал трех бывших игроков, руководивших процессом в кругах, где он вращался: один был из России, второй – из Центральной Европы, третий – из Центральной Азии. Я слышал только об одном из них, а в их профилях на сайте ATP говорилось, что никто из них никогда не входил в Топ-150.
Потом он перечислил несколько матчей, в которых якобы сдавались сеты.
Основная их часть была на соревнованиях самого низшего профессионального уровня – «Фьючерсах», – где между всеми участниками распределяется всего 10 000 долларов, а за поражение в первом круге платят только 98 долларов. Некоторые, впрочем, игрались и в основных сетках турниров ATP и WTA (одна из якобы сданных партий, закончившаяся со счетом 6:0, была сыграна двумя месяцами ранее на турнире в Китае).
Кроме того, он назвал порядок цен и виды «фиксов», но их я не смог подтвердить независимо от него. Так, продать подачу на «Фьючерсе» можно за сумму от 300 до 500 долларов. Сет стоит одну-две тысячи, матч – две-три.
На турнирах уровнем выше – «Челленджерах» – сеты и матчи стоят порядка 10-15 тысяч, в основных сетках ATP и WTA один сет может стоить 25 000, матч – в районе 100 000.
«Это забавное ощущение, – сказал он про покупку результата. – Чувствуешь себя провидцем».
Несколько раз он писал мне про матчи на «Фьючерсах», пока я спал. Я никогда не слышал об игроках, которых он называл, – настолько, что по их фамилиям даже не мог понять, мужчины это или женщины.
Несмотря на то, что его информация выглядела достоверной, по большей части в ней не было смысла. В год играется около 120 000 профессиональных теннисных матчей; и хотя с распространением лайв-скоринга и онлайн-беттинга на любой из них можно поставить тысячи долларов, основная теневая деятельность проходит на соревнованиях самого низшего уровня, которые никак не пересекаются с элитным теннисом, о котором пишу я.
Спустя какое-то время он вызвался купить для меня у фиксеров более высокого уровня информацию о договорняках на турнирах ATP и WTA, а также на «Больших шлемах». После того, как я несколько раз отказался платить, в середине декабря он пропал и с тех пор больше не появлялся ни в Viber, ни в фейсбук-аккаунтах, с которых писал мне раньше.
В первое воскресенье Australian Open я пришел на корт №6 посмотреть матч смешанного разряда, на который букмекеры прекратили прием ставок из-за подозрительной активности. Сидя там, я думал, что и сомнительную ставочную активность, и нарочито плохую игру теннисистов так легко зафиксировать, но доказать продажу матча ими невозможно. Для этого нужно специальное приглашение на теневую сторону. Мне такое может больше не прийти.
Источник: The New York Times
Автор Валерия Ли - sports.ru/tribuna/blogs/glaz_naroda
2 февраля 12:21
