Евгений Донской. Всё о теннисисте не только по материалам СМИ...

Евгений Донской вышел во второй круг теннисного турнира в Санкт-Петербурге.
Донской во вторник в матче первого круга нанес поражение со счетом 6:2, 6:4 представителю Франции Александру Сидоренко, который пробился на турнир через квалификацию. На корте соперники провели чуть более часа.
Во втором круге российский теннисист сыграет со второй ракеткой турнира канадцем Милошем Раоничем.

ЕВГЕНИЙ ДОНСКОЙ: «МНЕ НУЖНО БОЛЬШЕ МАТЧЕЙ С ВЕДУЩИМИ ИГРОКАМИ»

Вопрос: Как оцените свой первый матч на St. Petersburg Open 2015?

Евгений Донской: Первый матч сложился удачно, по результату. Конечно, было непросто адаптироваться после перелета из Иркутска. Прежде всего, физически: корт немножко другой, и на нем мышцы забиваются немного больше.

– Удается ли сейчас Борису Собкину, тренеру Михаилу Южного, уделять вам больше времени? Увеличилось ли количество часов, которые он с вами проводит?

– Да, это время немного увеличилось, и я чуть поднялся в рейтинге. На том же US Open в Нью-Йорке добился неплохого результата. После матча Кубка Дэвиса во Владивостоке мы также были дней пять вместе, поэтому и произошел небольшой прорыв. Мы с Собкиным провели больше работы, отсюда и результат.

– Завтра вы играете в парном разряде против Михаила Южного. Чьим тренером будет Борис Собкин в этом матче?

– Борис Львович всегда останется тренером Миши, все это должны понимать. Но я уверен, что на меня никакого давления во время матча он оказывать не будет. Борис Львович – тренер Южного, мне он просто помогает. Опять же, сейчас он и мой тренер тоже. Но для него есть Миша, а потом уже я.

– Смотрели ли вы сетку после жеребьевки с учетом потенциальной встречи с Милошем Раоничем во втором круге?

– Когда я увидел сетку, обрадовался. Знал, что, если пройду первый круг, буду соперничать с игроком такого уровня. После матча с Чиличем на US Open я понял: да, они все сильнее, но мне нужно проводить больше матчей с такими игроками, чтобы осознать, что нужно делать для победы над ними.

– C такими соперниками, как Раонич, главное – принять их подачу?

– Вы правильно сказали насчет приема: в игре с Чиличем его не хватило. Но в матче с такими игроками важна и своя подача тоже: если на ней допускаешь осечку, потом очень сложно сделать обратный брейк.

– Какие задачи ставите перед собой на этом турнире?

– Общая задача – играть по максимуму и пройти как можно дальше по сетке. Конечно, я здесь далеко не фаворит. Нужно просто готовиться к каждому следующему матчу. Завтра будет пара, немножко приспособлюсь, отдохну, парная игра физически менее затратна. А дальше будем настраиваться на Раонича, постараемся использовать его слабые стороны. Я понимаю, что у Милоша их не так много. Борис Львович его лучше знает. Он сказал, что у меня есть все шансы. Я надеюсь, что это правда.

По материалам сайта турнира.

Евгений Донской — о Кубке Дэвиса, турнирах в России, своих целях, любимом соревновании «Большого шлема» и многом другом.
На этой неделе гостем редакции «Чемпионата» стал Евгений Донской. В продолжительной беседе Евгений, отвечая на вопросы журналистов и читателей портала, рассказал об отличиях турниров ATP и челленджеров, о том, чем он мог бы заниматься, если бы не пошёл в теннис, об отношениях с коллегами по цеху, об общении в социальных сетях и многом другом.

«В Турции мяч вообще не опускается на землю»

— Евгений, вы только что вернулись из Турции после челленджера. Вас ATP предупреждала, что там очень неспокойная ситуация. Расскажите об обстановке.
— На самом деле никаких проблем у меня не было. Нас сразу предупредили, что нельзя идти в горы, поскольку там действительно существует опасность. Трудность заключалась в следующем: есть аэропорт в Агри — городе, в котором и проходил турнир. Но оттуда мало вылетов. Есть другой аэропорт, но до него надо добираться как раз через горы, а ночью туда никто не возил. Видимо, было реально опасно. А так в целом всё прошло спокойно. Что касается непосредственно тенниса, то мы играли на высоте 1700 метров над уровнем моря и мяч было тяжело контролировать.

— Ещё и с погодой не повезло?
— Да, дожди шли почти каждый день.

— Как именно меняются игровые условия на высокогорье?
— Обычно я натягиваю ракетку 24 килограмма. Там я натягиваю 34. Мяч становится легче. Образно говоря, он просто летит и не приземляется в площадку. Если наносить обычный удар, то мяч просто полетит и остановится уже у фона, поэтому надо что-то предпринимать. При обычном приёме мяч улетит очень далеко. Большое преимущество у ребят, которые хорошо подают и принимают. На такой высоте мяч надо как-то суметь принять, а сделать это непросто. Со мной ребята постоянно делали по 15-16 эйсов. Им терять особо нечего, поэтому начинается борьба.

— Вам очень долго пришлось ждать четвертьфинального матча, поскольку шёл дождь. Чем себя занимали?
— Такие паузы выматывают. При всём уважении к организаторам, по-моему, это глупо. Идёт дождь, по прогнозу известно, что он закончится в 16:00, а до того — стопроцентная вероятность. А мой матч, например, поставлен на 10:00. И его постоянно переносят — не ранее 11, потом не ранее 12, потом не ранее 13 и так далее. Соответственно на протяжении всего времени идёт дождь. Ты мог спокойно поехать в отель, отдохнуть, побегать, позаниматься, но это запрещено. Точнее, теоретически вы имеете право уехать со стадиона, но вдруг дождь закончится, тебя вызовут на корт, а ты уже уехал. Это моментально дисквалификация. Поэтому приходится сидеть и ждать. Ребята притащили стол для бильярда и постоянно играли. Конечно, такие паузы очень выматывают, но это воздействует ведь не только на меня, но и на соперника, поэтому всё нормально.

— Какие вообще ощущения от игры в челленджерах? Можно ли сравнить эту серию с турнирами ATP?
— Челленджеры бывают очень разные. Есть Агри, где война, а есть Ванкувер — там созданы все условия уже для турнира ATP. Каждый день концерты, хорошие отели, хорошая организация. В принципе, в челленджерах играют все те же игроки, что и в ATP, если мы говорим о сеяных теннисистах. На этой неделе, например, проходит турнир, и восьмой сеяный занимает 91-е место в рейтинге. Согласитесь, это неплохо.

«Пишу Собкину: «Теннис — забавная игра»

— То есть нет ощущения, что челленджеры — это второсортные соревнования?
— Вообще, нет. Там можно встретить Гранольерса, Багдатиса, на одном турнире играл Вердаско. Понятно, что им платят деньги за приезд, но тем не менее. Это серьёзный уровень, ведь с теми же ребятами можно встретиться и в ATP.

— Иногда вы играете с теннисистами, стоящими ниже вас в рейтинге, но добиться успеха не удаётся. В чём причина? Недостаточный настрой или что-то другое?
— Всегда сложнее настроиться на того, кто слабее тебя. Если я играю с Чиличем на Кубке Кремля, то понимаю, что он фаворит, а от тебя никто ничего не ждёт. Конечно, у меня есть свои амбиции, и я хочу его обыграть, волнуюсь на важных мячах, на брейк-пойнтах. А вот как раз в Турции был случай. Я играл в первом круге с Николой Мектичем и победил с большим трудом. Борис Львович Собкин после матча написал, что я помотал нервы. А я ему отвечаю, что какая же забавная игра теннис. Я видел этого парня в Питере, и там он не произвёл впечатления, а со мной действовал очень прилично. Вот он выходит к сетке, и я думаю, что если сильно пробью в тело, то он не сможет обработать мяч или как-то укоротить его, а у него всё получается. То есть бывает, что вдруг кто-то ловит кураж — и тогда остановить его очень трудно. Конечно, это не в каждом матче происходит, но периодически.

Есть и другой пример. Гранольерс — известный крепкий игрок, но проиграл на этой неделе в первом круге челленджера. По-моему он турниров шесть сыграл, но ни на одном выиграть не может. В Москве дошёл до четвертьфинала, в Сеговии и Портороже я его победил. Это доказывает, что даже такие сильные теннисисты не могут рассчитывать на лёгкую победу.

— Вы говорите о том, что игроки из второй-третьей сотни при встрече с фаворитом расслабляются и играют свободно?
— Да. И я точно так же играю с теннисистом топ-50. Это нормально.

«Открыли «Чемпионат» и начали смеяться»

— Следите ли вы за теннисными сайтами, читаете ли комментарии?
— Был такой случай после выездного матча с Великобританией в Кубке Дэвиса. Я проиграл решающую встречу, мы закрылись в раздевалке, я извинялся перед партнёрами. Они меня поддерживали, говорили, что всё нормально. И тут мы решили открыть «Чемпионат». Вы не представляете, как мы смеялись с Игорем Куницыным! На самом деле это даже улучшило настроение.

Объясню почему. Мы приехали в Англию в таком составе: Турсунов, я, Куницын, Балуда, то есть только мы четверо. Открываем новость, и там комментарий: «Куницын — это сбитая куница, ему уже надо дома сидеть». Этот же человек дальше пишет, что Донской — тоже негодяй, потом прошёлся ещё по кому-то. Мы уже не могли сдержать смех, но дальше ещё один комментарий: «Габашвили — это конторская крыса, зачем он вообще играет в теннис?». Ну откуда Габашвили-то взялся? Его вообще в команде не было, ничего плохого не сделал! Потом какие-то наши знакомые хотели зарегистрироваться у вас на сайте, чтобы ответить ему, оправдать нас, но какие могут быть оправдания, раз проиграли. Но, конечно, вот эти комментарии — «крыса, Габашвили» — всё это не укладывается в голове.

— Вы сами насколько активны в социальных сетях?
— «Твиттера» нет, в нём я вообще не разбираюсь. «Фэйсбук» есть, но редко пишу. Во «ВКонтакте» сижу, там у меня много друзей. Они как раз меня уговорили завести аккаунт в «Инстаграме», это действительно нужно. Другое дело, они говорят, что я его неправильно веду, что у меня могло бы быть больше подписчиков. Начали проверять мои фотографии. Говорят: «Ну что это такое, зачем ты это выложил?». Удалил. Дальше новая претензия: «Фотография хорошая, но описание надо было сделать другое». В общем, мои друзья лучше разбираются в этом. Есть, например, Андрей Рублёв, который с удовольствием выкладывает, пишет, а я как-то более спокойно к этому отношусь. У меня раньше его не было, и я даже не задумывался о том, чтобы его завести. На самом деле даже не я завёл, а друг. Он меня попросил только пароль придумать, вот и всё, страница готова.

— После матча с командой Испании во Владивостоке, когда вы отыгрались с 0-2, показалось, что в лучшую сторону изменилось отношение к сборной России. Это видно хотя бы по тем же комментариям. Вы это ощущаете?
— Вы знаете, я всё время знал, что мы можем выиграть. Но возьмём мы, проиграем два матча подряд, и нас опять отругают. Это нормально. Никто всерьёз на такие негативные комментарии не реагирует. Сейчас да, очень приятная атмосфера. Радостно, что в нас верят, нас поддерживают. С Италией мы хорошо играли, могли вытянуть пару. Я очень сильно расстроился после этого поражения, хотя тренеры потом сказали, что был хороший матч, мы достойно бились. А мне казалось, что мы упустили шанс.

У нас сформировалась добротная достойная команда, которая заслуживает войти в Мировую лигу. С Италией был шанс. Согласитесь, проиграть пять тай-брейков из пяти — это жестоко. Если хотя бы два сложились иначе, всё могло повернуться в другую сторону. То же самое в паре: могли выиграть четвёртый сет, хотя не факт, что взяли бы пятый. В общем, варианты были. Но теперь я считаю, что у нас есть шанс вернуться в Мировую группу в новом сезоне. Есть Андрей Рублёв, Карен Хачанов, Роман Сафиуллин — все молодые хорошие ребята. В Кубке Дэвиса вообще часто бывают различные неожиданности, здесь у любой команды есть шанс.

— Кстати о Сафиуллине. У вас есть какая-то информация о его здоровье?
— Я боюсь ввести вас в заблуждение, но, по-моему, он уже начал тренироваться. У него была травма плеча, но сейчас, как я слышал, он возобновил тренировки. Ему сделали операцию, она прошла успешно, он заключил контракт с менеджером, так что вроде бы всё хорошо. Думаю, со следующего сезона он уже вернётся на корт.

«Кубок Дэвиса менять не нужно»

— Вы говорили о проигранных тай-брейках в матче с Италией. Как вы знаете, теперь их может стать больше — ITF ввела тай-брейки в пятом сете. Как вы к этому относитесь?
— Я просто хочу хорошо играть, а сколько играть, по каким правилам — мне всё равно. Физически я себя чувствую нормально. Главное, чтобы если дойду до этого тай-брейка в пятой партии, то чтобы я его выиграл. А если проиграю, то, конечно, мне это нововведение не понравится. (Смеётся.) Если серьёзно говорить, то мне, наверное, было комфортнее играть без тай-брейка в пятом сете. На всех «шлемах», кроме US Open, тай-брейка нет, так что я не понимаю, зачем надо было менять правила Кубка Дэвиса. Наверное, какие-то причины были.

Другие ребята говорят, что лучше бы сделали три сета, потому что тогда бы играло больше теннисистов. Вот возьмём прошедший матч с Италией. Я-то вышел только на пару, но Теймураз сначала играл в пятницу одиночку, потом в воскресенье, а в понедельник — уже Санкт-Петербург. Представьте, если бы в воскресенье его матч продолжался пять сетов и пять часов. Неважно, выиграл или проиграл, в любом случае очень бы устал. А уже во вторник или среду новый матч. Уверяю вас: очень многие отказываются именно из-за этого. Не все, но довольно многие. У всех свои турниры, надо подтверждать очки, а если играть Кубок Дэвиса, то ты пропускаешь текущую неделю и фактически выпадаешь на следующую. Разве что Робредо после Владивостока смог дойти до финала, но он пропускал первый круг, поэтому проводил стартовый матч только в четверг. Некоторые считают, что Кубок Дэвиса надо играть из трёх сетов, хотя я придерживаюсь иного мнения. Это важный турнир с большой историей и традициями. Тай-брейк в пятом сете мне не нравится. Рубишься шесть часов, а на тай-брейке может произойти всё что угодно. Один нетбол — и ты проиграл.

— Сейчас есть различные варианты изменения формата Кубка Дэвиса. Например, собрать все команды вместе и проводить предварительные раунды в одном месте. Есть и другое предложение: организовывать турнир не каждый год, а через один. Как вы к этому относитесь?
— Я считаю, что надо оставить формат с проведением матчей дома и на выезде. Когда собирается полный стадион, когда в едином порыве многотысячная толпа тебя поддерживает — это классно. Другое дело, мне говорили старшие товарищи, например Игорь Куницын, что в Аргентине или Бразилии в тебя вообще помидором могут кинуть. В общем, наверное, можно поразмышлять над этими вариантами, в них тоже есть толк, но я бы всё оставил так, как есть.

— Что вообще вам даёт участие в Кубке Дэвиса? В совокупности вся поездка, все тренировки, матчи, атмосфера внутри коллектива?
— Это может быть странно звучит, но вообще Кубок Дэвиса — это очень весёлое мероприятие. Мы приезжаем в четверг предыдущей недели, проводим вместе все дни, тренируемся… Это, конечно, не отдых с физической точки зрения, но с моральной такая обстановка и атмосфера расслабляет. На обычном турнире каждый строит день по своему графику, а здесь мы все вместе. Мне очень нравится атмосфера, потому что мы все отлично общаемся. И Андрей Рублёв, и Андрей Кузнецов, и Карен, и Теймураз, и Костя, и Миша… Кто бы ни был, со всеми прекрасные отношения. Мы все болеем друг за друга, и это происходит не только на Кубке Дэвиса, но и на других турнирах. Словом, мне очень нравится данный турнир, но, конечно, он отнимает много сил.
Кроме того, актуален вопрос денег. Более взрослые ребята, например Теймураз Габашвили. Он играет, потому что любит теннис, но ему нужно и деньги зарабатывать. Ему на эти же даты могли предложить сыграть в каких-то клубных матчах, а это контракт примерно на 45 тыс. долларов. А так он играет в Кубке Дэвиса почти за бесплатно и упускает возможность заработать. И я могу понять игроков, которые иногда пропускают матчи своих сборных из-за коммерческих стартов, это нормально. У Теймураза маленькая дочка, ему нужны средства, ради денег он в какой-то степени и играет. Но если говорить в целом, то я люблю Кубок Дэвиса. Особенно домашние матчи.

— Сборная России сейчас стала часто играть в регионах. Вы поддерживаете это или считаете, что команда должна чаще выступать в Москве и Питере?
— Я считаю, что надо сочетать и то, и другое. Мы столько путешествуем по всему миру, что любой домашний турнир становится праздником. Матч в Кубке Дэвиса на своей территории — это как Кубок Кремля. Прекрасно, что ты занимаешься своим делом, играешь в теннис, при этом находишься дома, с семьёй, с родственниками. Но когда мне первый раз сказали, что надо лететь во Владивосток, то сразу мысль в голове: «Ё-моё, это же кошмар!». После Уимблдона сразу лететь во Владивосток, а потом обратно… Но как только мы прилетели, я понял, что там замечательная обстановка.
Да, дальние перелёты — это минус, но я готов летать в любой город, если это даёт толчок для развития тенниса. Если, например, после нашего матча во Владивостоке построят какой-то центр, я буду очень рад. Какие-то плоды уже есть. Мне написал один детский тренер, который сказал, что ребятишки из Владивостока хотят задать мне какие-то вопросы. Он спрашивает, может ли мне их переслать. Вопросов было много, я старался отвечать. Если теннис во Владивостоке действительно поднимется, это будет отлично. Ради этого готов летать и туда, и на Камчатку, и куда угодно. Приятно, потому что чувствуешь, что ты тоже приложил к этому руку. Словом, если интерес есть, если наш приезд что-то даёт, то я только за, но постоянно так далеко ехать, конечно, непросто.

— Вы играли на St. Petersburg Open, а там тоже большие планы по развитию тенниса. Повысить статус мужского турнира до категории «500», создать женский, объединить их, а также построить теннисную академию. При этом в идеале всё это можно реализовать за 2,5 года.
— Там такие люди, которые могут успеть за сколько угодно.

— Что вы думаете о возрождении тенниса в Северной столице?
— При всём уважении к Москве и Кубку Кремля, в Санкт-Петербурге мне всегда приятнее играть. Во-первых, я обожаю сам город. Москву я тоже люблю, но на Кубке Кремля такая суматоха, полно родственников, полно знакомых, со всеми надо поздороваться. В Питере, кстати, отлично придумали в этом плане. Все болельщики наверху, а все игроки внизу, и нет ни одного лишнего человека. Когда отменили турнир в Санкт-Петербурге, я очень расстроился, потому что всегда хорошо там играл, да и везение было на моей стороне. В этом году организаторы превзошли себя. Я общался со многими иностранцами. Все в один голос говорят, что уровень потрясающий. Отель, комплекс, организация — всё по высшему разряду.

«Я всегда смотрю свою сетку»

— Вы перед стартом турнира анализируете сетку? Некоторые говорят, что вообще не смотрят сетку, только спрашивают, с кем играть очередной матч...
— На самом деле это смешно, потому что всё дело в психологии. В какой-то момент тренер мне сказал, что давай не будем заглядывать в сетку. То есть в первом матче соперник известен, если выигрываю, то тренер мне сообщает имя следующего противника. Мне кажется, что это самообман. Не может быть страха: «Вот, дальше по сетке сильный оппонент, поэтому я лучше проиграю в первом круге». Не в том уже возрасте. Это невозможно. Поэтому сейчас я уже всегда смотрю сетку. Обычно я дохожу до второго круга. На челленджерах порой изучаю возможного соперника по четвертьфиналу. Просто интересно, кто из сеяных может мне попасться. Если ты знаешь заранее, то можно посмотреть матч соперника. В Питере я сразу знал, что у меня квалифаер, а потом Раонич. Я это знал и был доволен. Мне сейчас важно поиграть с сильными соперниками, чтобы понять, как их обыгрывать.

— Есть ощущение, что новые знания приходят после матчей с Чиличем, Раоничем?
— Да, но меня раздражает, когда я продолжаю им проигрывать. Если ты провёл неплохой матч с Чиличем, а потом опять ему проиграл, то приходит досада. Да, он топ-игрок, я всё понимаю, но мне хочется добиться чего-то большего. Хочется победить того же Раонича. Пусть не каждый раз, но хотя бы в одном матче зацепиться и выиграть. Вот Иснера я обыграл, потом уступил, и это нормально. Все топовые игроки обмениваются победами. Хочется входить в эту элиту. У меня нет задачи войти в сотню и просто там стоять. Я хочу войти в топ-100 и быть сильным теннисистом. Мне нужна хорошая игра, а для этого нужно обыгрывать теннисистов топ-30 или топ-20. Обыгрываешь топ-10 — вообще отлично. Просто раньше я ставил себе задачу попасть в топ-100 и думал, что вот войду и всё, задача выполнена. Сейчас я понимаю, что этого недостаточно, нужно постоянно двигаться вперёд. Мне кто-то сказал, что большие ошибки совершаешь тогда, когда чего-то добился. По-моему, это как раз мой случай.

— Что вам помешало остаться в сотне в тот момент?
— Много причин. Первое: мне нужно больше сочетать турниры ATP и челленджеры. Но тут не угадаешь. Может быть, проиграл бы в челленджере и сразу потерял бы уверенность. То, что я до августа не играл ни одного челленджера — это неправильно. Можете открыть статистику игроков топ-100 и посмотреть, сколько они их играют. Есть, например, Лу Яньсюнь — рекордсмен по выигранным челленджерам, хотя долгое время находился в топ-50. Я смотрю, что он играет в ATP, а потом раз — и три подряд челленджера категории «125». Все три выиграл, а это 375 очков. А это ведь как полуфинал «Мастерс-1000». Это очень хорошие очки. Есть весьма сильные турниры, и там за победу дают столько же, сколько, к примеру, за финал Кубка Кремля. А попробуй выйти в финал в Москве — сначала надо обыграть Чилича, потом Кукушкина или Южного. Вот мы с Мишей Южным играли за 20 очков. А на челленджере за те же баллы был бы матч с игроком топ-250.

— 17 октября стартует квалификация к турниру «Банк Москвы Кубок Кремля». Вам уже предоставили wild card в основную сетку?
— В пару точно дали. А что касается одиночки, то одна wild card у Андрея Рублёва, одну отдали турецкой федерации. Если помните, то Рублёв как-то выступал в Турции, это был обмен, так что теперь нам надо отдавать им одну путёвку. Поэтому остаётся всего одна свободная wild card, а желающих её получить очень много. Например, Карен Хачанов, который как раз в Москве играет очень хорошо. Вообще, мне, вроде как, сказали, что дадут, но я пока точно не знаю.

— У вас впереди челленджер в Ташкенте, а затем, возможно, квалификация Кубка Кремля, если вы задержитесь там, то можете не успеть?
— Там 125 очков за победу, так что если я там задержусь, то буду очень рад. Финал там в субботу, так что если я в пятницу выигрываю и остаюсь в Ташкенте, то значит, что 75 очков я заработал. Я буду доволен. Сыграю в Москве пару. А если дадут WC в основу, то спокойно приеду и подготовлюсь. Мы с Борисом Львовичем всё это обсудили. Был вариант сыграть два челленджера в Индии после Ташкента, которые проходят в зале. Хорошая серия. Но решили, что у меня может быть шанс получить место в основе. Даже если не получится, я потренируюсь и после этого поеду в Азию.

«Удалось добиться уменьшения штрафа»

— А на челленджерах какой дедлайн по заявке и снятию?
— Три недели. Я, правда, все мелочи до конца не знаю, потому что всё время у меня этим занимались тренеры или папе я давал наставления. Ты не можешь сняться без штрафа, если закончился дедлайн заявки. В понедельник в 12 часов по времени Флориды, где у АТР офис, закрывается дедлайн. Если ты хочешь сняться после этого, то у тебя есть два бесплатных отказа за сезон на челленджерах, два на АТР-250 и так далее. Сняться нужно до пятницы, до шести часов вечера, до того, как сделают сетку квалификации. Если снялся позже, то в любом случае штраф.
У меня один раз был такой момент. Я сыграл два турнира подряд. Выиграл фьючерс, выиграл челленджер. Сыграл 13 матчей. Там ещё дождь был, и мы закончили поздно. Мне надо было в Марокко ехать, но я решил, что уже не поеду. А сетка уже вышла. Я не был сеяным, но зато ещё в пару был заявлен с Рамосом. Меня оштрафовали на 1000 долларов в одиночке и 500 долларов — пара. Я им написал письмо, что у меня никогда таких проступков не было, попросил пойти навстречу. Я, конечно, придумал им какую-то тему, что у меня не было визы. Они немного скосили штраф.

— Аргумент «я устал» их не устроил бы?
— Если сетка есть, то вообще нет. Здесь недавно был случай. Малек Жазири совсем не хотел играть в Турции. Он до этого играл парный финал. Дошло до чемпионского тай-брейка, где его пара уступала 8:9, и он снялся. Один мяч оставался.
Он мог выиграть финал в паре, но он снялся. Он сказал, что у него нога заболела. Видимо, так и было. Вот в этом случае он может не приезжать. Тогда ему делают медицинскую причину на месте. Он, наверное, по этой причине и снялся. Он дождался матчбола и решил, что если снимусь, то не надо будет ехать в Турцию. В противном случае ему бы пришлось штраф платить. Можно было бы бесплатно до среды сняться в Турции, но туда не так просто было добраться.

— С Алексом Богомоловым был случай на «Ролан Гаррос», когда он играл с Арно Клеманом и на матчболах соперника у него уже были судороги и он не смог доиграть…
— А вы видели, сколько на US Open было этих отказов? У меня сразу паника была, что со мной тоже что-нибудь случится, хотя я к тому моменту уже три матча отыграл. Я сразу соли накупил. А там ведь ещё говорят надо с солью пиво пить. Вы знаете этот момент?

— Да, знаем. Мише Южному давали пить во время матча…
— Да, и мне давали во Владивостоке.

«Выпил пиво, и сразу всё нормально»

— Безалкогольное?
— Нет, с алкоголем. Я даже не знаю, что именно там помогает – пять процентов алкоголя или солод. У меня во Владивостоке такое случилось. Когда много подаёшь, то приземляешься всё время на левую ногу. И когда я играл четвёртый сет с Робредо, начал чувствовать, что когда приземляюсь на ногу, то у меня начинает что-то там происходить. Я потом встаю и могу сколько угодно бегать, но понимаю, что началось. Я подумал: «А если пятый сет?». Сразу сообщил доктору. Он у нас суперпрофессионал в этом деле. Налили мне пива, выпил три глотка в одном перерыве, три глотка – в следующем. И больше меня ничего не беспокоило.

— Не тяжело вообще на голодный желудок пить? Не влияет на реакцию?
— Ну, я эти три глотка не почувствовал. Мне налили буквально 250 мл. И то я не всё выпил. Если бы всё выпил, то потом бегать не смог бы с этими газами и прочим. Так что, пьёшь по глоточку. Оно помогло, и я отставил это пиво в сторону.
Была история. Мне её рассказал тренер испанец, не буду его выдавать. Он — бывший игрок. Он играл пять сетов на каком-то «Шлеме». У него судороги. Он сказал тренеру, чтобы тот нёс ему пиво. Тот перелил его в какую-то баночку и сказал, что обязательно выпей залпом. А он налил ему туда 600 мл. И тот залпом выпил. Он к тому же был небольшого роста. Ладно бы какой-нибудь Карлович выпил. Пока это пиво у него дошло бы… А этот игрок действительно чувствовал, что его повело потихоньку. И уже матч не слишком важен становится. Конечно, после четырёх часов с усталостью выпить столько залпом было ошибкой. Он сказал, что после этого залпом никогда не пил.

«Мне нужен личный тренер»

— Евгений, вы ощущаете, что этот сезон пока можно назвать лучшим. Не по рейтингу, а по вашим ощущениям игровым?
— То, что я сейчас играю лучше, чем раньше, — это 100%. Мой уровень повышается. В первую очередь это заслуга Бориса Львовича. Конечно, и я приложил свои усилия. В первые месяцы было особенно тяжело, ведь я его почти не видел. Я играл в Южной Америке. Проигрывал там в первом раунде, а потом тренировался целую неделю. И так несколько турниров. После проигрыша ты думаешь, что просто тебе не дано играть. Через два часа начинаешь анализировать. В итоге делаешь ещё больше ОФП, больше начинаешь тренироваться. И в конце концов, это сыграет свою роль. Психологически в этом сезоне мне тоже легче стало. Моя цель – это рейтинг. Надо постараться быть как можно ближе к топу. Моей целью всё равно остаётся — выйти на первое место. Кто-то может посмеяться, куда мне до первой позиции, но я считаю, что каждый спортсмен должен к этому стремиться. До этой мечты есть какие-то маленькие цели – топ-80, топ-50, топ-30. Отдельно идут другие задачи – улучшить удар слева, подачу, приём. В игровых компонентах я точно лучше сейчас. Когда я вошёл в топ-100, то играл хорошо, но играл не думая.

Вот неплохой пример – Андрей Рублёв. Он прекрасно играет. Я вообще никогда так не играл в 17 лет. Мы с ним тренируемся, и он действительно очень хорошо играет для своих лет. Он заслуживает всех авансов. Но ему тяжелее будет это подтверждать. Допустим, в этом году он выиграет челленджер, хорошо сыграет Кубок Кремля. А на следующий год ему нужно снова будет удачно там выступить, а все уже знают, что он здорово играет, так что будут ждать от него этого. Это будет тяжелее. В этом и была и моя проблема. Мне было легко, потому было нечего терять. А когда ты чего-то добился, то немного расслабляешься – хвалишь себя. Но на самом деле надо ещё больше работать.

Поэтому в этом году я и ставил себе задачу, что вне зависимости закончу я этот год в топ-100 или нет, мне важно, чтобы моя игра совершенствовалась. От неё будет зависеть дальнейший результат и рейтинг. Мне нужна моя игра – психологическая подготовка, физическая и теннисная. Сезон – хороший. Я надеюсь, что он закончится ещё лучше. Начало было провальным по результатам, но была хорошая работа. Иногда это не так легко, особенно, когда ты постоянно проигрываешь. Кто-то в тебя не слишком верит. Непросто в такие моменты. Иногда я после поражений очень расстраивался и говорил, что не видел даже смысла. Пашешь по полной, у тебя всё болит, ты устал, а результата никакого. Когда я в мае отыграл хороший турнир, то меня немного отпустило. И после этого я стал спокойно работать, не напрягался.
Хотя был один момент в Узбекистане, когда ногу подвернул. Я там чуть не расплакался. Представьте, что я не мог ничего выиграть, везде только проигрывал. Где-то круг прошёл, но он мне вообще ничего не дал. Восемь очков получил. Чем они помогут? И вот я приехал в Узбекистан. И Габашвили туда приехал. Зачем ему этот турнир сдался? И я вышел в финал челленджера. Наконец-то, думаю, вот они очки и результат моих работ. Играл с Габашвили. Я понимал, что он силён и мне с ним тяжело будет, но мне классно. Я очень хотел посмотреть, чего добился своей работой. И я подвернул ногу во втором гейме, причём так подвернул, что до сих пор играю в тейпе. Полгода уже прошло, но я боюсь без него играть. Мало ли, что произойдёт, а то иначе нога вообще никогда не пройдёт. Я очень испугался. Сидел и думал: а если сейчас месяц пропущу или даже больше?.. Снялся со следующего турнира, но потом поехал на «Ролан Гаррос», и там, вроде, нормально. Играл там на обезболивающих и не тренировался, но после этого она перестала болеть.

— Планируете продолжать работать с Собкиным и дальше?
— Да, есть такие планы. Но мне нужен личный тренер, который будет со мной всегда. Даже Борис Львович мне об этом говорит. Он и так делает для меня всё, что может. У него ведь ещё Миша Южный, у которого сезон тоже тяжёлый. И он для него уже как сын, это все прекрасно понимают. То есть Миша остаётся приоритетом, но я и не планировал, что будет как-то по-другому. Почему начало года таким дурацким вышло… Конечно, мы созванивались, списывались, программу он мне высылал. Но до мая я видел его где-то две недели. За пять месяцев две недели с тренером – это никуда не годится. Меня многие спрашивают, не хочу ли я поменять команду. Я хочу, но не поменять, а добавить личного тренера. Все хотят. Если бы у меня были возможности, то я бы добавил себе и тренера по физической подготовке. Даже диетолога я бы с собой возил. Но вы знаете, сколько стоит тренер? Его поездки, еда, билеты, отель. Хороший тренер с тобой в одном номере жить не будет, то есть надо снимать два номера. И всё это стоит около 10 тыс. долларов в месяц. Это минимум. Я слышал, что Иванишевич получает зарплату 20 тыс. в неделю. Я себе этого позволить не могу.
А другой вопрос, что если нанимать тренера, то он должен быть реально хорошим. Пробы с молодыми ребятами, которые сами только закончили, мне больше не интересны. Я очень сильно уважаю Моргана, который меня тренировал. Он делал, что мог. Мы расстались по обоюдному согласию и очень хорошо дружим. Я у него иногда останавливаюсь в Валенсии. Он мне честно сказал после US Open в прошлом году: «Я делаю всё, что могу, но я вижу, что этого недостаточно для твоего результата. Я не владею информацией так, как должен владеть твой тренер». Это он мне сам сказал. Тренер должен быть осведомлён, то есть как Собкин, который всю жизнь в туре. Мне предлагали работать с голландцем, у которого академия в Галле, — Яном де Виттом. Он работал с Монфисом, Симоном и Ниеминеном. Я в эту академию приеду, и меня будет тренировать не он, а мальчик, который работает с Асланом Карацевым. Ему он нравится. Но мне не хочется тратить деньги на то, чтобы он мне сказал те вещи, которые мне скажет и другой человек. Надо что-то очень хорошее, а такой тренер стоит очень много денег и его не так легко найти.

«Сафина на корте редко встретишь»

— Вам в своё время помогал Марат Сафин своими советами. Сейчас вы как-то контактируете с ним?
— Да, буквально вчера виделись. Случайно, конечно. Он там начал готовиться к турниру легенд в рамках IPTL. Я, когда увидел Марата на корте, то сказал, что что-то здесь реально не то. Я его спросил, как же так ты тренируешься? А он сказал, что ему надо в Корее играть матч ветеранов.

— Для него это сейчас не очень свойственно?
— Ну, он же не любит теннис вообще. Просто так он не пойдёт играть. Если его попросит Динара, то он может выйти на корт. Он со мной тогда играл, но ему было интересно не поиграть в теннис, а как-то мне помочь. А так я скорее увижу его на футбольном поле, чем на корте. Он обожает футбол.

— Вы, как Сафин, поддерживаете какую-то конкретную команду в футболе?
— Я хоккей больше люблю. Просто люблю смотреть, но это не значит, что я фанатею от каких-либо команд. У меня есть друзья, которые следят за всем. Я могу сказать, что я люблю «Динамо». Это было от папы. Он мне в детстве сказал, что, короче, наша команда — «Динамо». Я даже не знаю, почему. Костя Кравчук за «Спартак» болеет, но он знает всех игроков, трансферы, тренеров, сколько тренер получает, на какой минуте были забиты голы в прошлом туре и так далее. Я вообще никого в «Динамо» не знаю. Я хотел бы, чтобы оно выиграло, но если не выиграет, то на меня это вообще никак не повлияет. Хоккей я люблю смотреть. Я помню, что смотрел матчи «Динамо» с Дацюком, когда они выиграли у «Лады» решающий матч. Тогда я понял, что «Динамо» — классная команда. Но сейчас у меня хорошие знакомые имеют отношения к питерскому СКА, так что я был бы рад, если бы СКА тоже чаще побеждал бы.

«Я такой тупой во всех делах»

— Вы говорили, что если бы не теннис, то пошли бы в хоккей.А если бы вы не пошли в спорт, то чем бы занялись?
— Не представляю. Мне кажется, что я такой тупой во всех делах. Понятно, что я тогда бы учился и всё было бы иначе. Но для мня это всё равно странно. У меня сейчас друг говорит, что он полгода никуда не летал. И я подумал, как же это можно сидеть в одном городе полгода? Первая мысль была: «Круто, никуда не надо летать». А потом думаешь: «А ведь так же вся жизнь пройдёт». Если бы я не был бы в спорте, то может и думал бы по-другому, но я просто никогда ничем другим не занимался. И, честно говоря, я надеюсь, что мне не придётся. Если про другие виды спорта говорить, то я хотел бы играть в футбол в детстве, танцевать классно хотелось, играть на гитаре. В фильмах смотришь — в «Духлесс», как там молодой главный герой ездит на «Ламборджини» — вот это прикольная работа. Как до неё добраться?

— Во сколько лет стало понятно, что будет только теннис?
— Это всё от папы зависело. У нас с деньгами был сильный напряг. Я когда уже понимал о чём идёт речь, то с 10 до 16 лет ему постоянно говорил: «Папа, давай закончим. Не хватает денег».

— То есть вы поджимались постоянно?
— Да не то что даже поджимались… Папа мой справлялся с атаками двух бабушек и мамы. Папа заканчивал физтех, мама — историко-архивный.

— То есть у вас не спортивная семья?
— Папа обожает спорт. У него был друг теннисист. Папа много играл в футбол – стоял на воротах. Он не занимался никогда профессионально, потому что у него была такая мама. Моя бабушка – это отдельная история. Она занимала очень высокую должность, и она очень любит руководить.
Ужиматься было тяжело. Бывало, что приходишь домой и думаешь, что сейчас придёшь и на ужин макароны сваришь. А приходишь, а тебе говорят: «Чай с хлебом будешь?». А бывало, что и ничего. Серьёзно. Мы ездили на «Москвиче», а я очень любил машины. Мне папа сказал, что ты знаешь, что если ты сейчас год перестанешь играть в теннис, ездить по турнирам и всё прочее, то мы на эти сэкономленные деньги купим новую — седьмую БМВ. А я так машины обожал, а это был БМВ. И я ему после этого неделю говорил, что ну какой теннис, давай БМВ возьмём. Он мне всегда отвечал: «Нет, ты будешь играть в теннис».

«За мной никто не следил, но я ничего плохого не пробовал»

— То есть это была его мечта?
— Он не хотел воплотить свою мечту в моём лице. Он просто понимал, что это сработает и сыграет свою роль. Когда мне было 16 лет, то я стал мастером спорта. Он мне сказал, что ты на свой хлеб уже заработаешь. Даже если я сейчас сломаю ноги и все рёбра, то всё равно смогу тренировать. У меня есть связи. Это сейчас, но уже тогда в 16 лет он мне сказал, что я чего-то добился. А так ещё неизвестно, что из меня в этом городе Электросталь вышло бы. Я алкоголь не пробовал почти. Мне папа давал немного пива. А у меня во дворе наркоманы были, ребята начинали курить с семи лет. Я не пробовал ничего из этого. Мне никто не запрещал, за мной почти не следили. Просто я не пробовал. Друзья у меня были хорошие, никто мне не говорил: «Давай пить с нами». Но теннис воспитывает другой характер, и мой папа это понимал.
У меня ещё есть два брата. Один остался со своей мамой, а второй с нами жил. Меня очень беспокоило то, что его как-то обделяют. Но потом папа мне объяснил, что когда мне был год, то ему было девять. И у него были точно такие же моменты, как у меня. Он играл хоккей. Но в какой-то момент сказал, что хочет пропустить тренировку, потому что в футбол надо поиграть с друзьями, потом ещё что-то. И в итоге он постепенно сам как-то от этого отказался. У него был свой шанс. Помогали нам все вокруг. Бабушка у меня — настоящий советский человек. Я просто не знаю, как выглядит советский человек, но представляю, что он выглядит как моя бабушка.

— По отцовской линии?
— Да. Ей 87 лет, и она звонит мне в «Скайп» по 100 раз в день. Я думаю, что она скоро и WhatsApp освоит и «Инстаграм». Папа и бабушка часто ругаются, когда она начинает меня учить играть в теннис. Она говорит мне: «Вот так подавай всегда, как ты подавал сейчас». Как будто я специально плохо подаю на следующий день. «Ты здесь три эйса подал, а здесь — два. Подай три в следующий раз», — говорит она.

— Логично.
— Да, капитан очевидность.

— А она стала увлекаться спортом только во время вашей карьеры?
— В этом-то и весь смех. Она ненавидела спорт. Покойный дедушка, когда к нему приходили футбол посмотреть, он, конечно, был главным. Но она больше зарабатывала, её все знали, она была знакома с главнокомандующими. Она им говорила, чтобы они вырубали футбол, потому что у неё — фильм. А сейчас она просыпается в четыре утра, чтобы посмотреть снукер или Джоковича в четвертьфинале. Первое место – это теннис. Если я не играю, то у неё компьютер закрывается, и она спокойно живёт. Вот сейчас закончится сезон, и она будет у меня постоянно спрашивать, какой у меня первый турнир и когда. Они с папой поругались, потому что она меня учила. А даже папа меня учит очень осторожно, потому что понимает, что у нас характер очень вспыльчивый у всех. И он ей говорит, что она может только хуже своими нравоучениями мне сделать. А она ему сказала по секрету: «Ты не понимаешь, что это вся моя жизнь сейчас. Мне уже всё равно умру я или нет, деньги на похороны есть. А так у меня есть Женя, он играет в теннис, и больше мне ничего не надо. Это вся моя жизнь». Для меня это очень радостно, что она в 87 лет имеет определённую цель. Конечно, иногда мозг взрывается от её комментариев, но ничего страшного.

«Дмитрий Донской мне не родственник»

— Расскажите о происхождении вашей фамилии. Дмитрий Донской – не ваш родственник?
— Нет! Я могу со стопроцентной уверенностью заявить, что нет. Хотя надо, конечно, ещё у бабушки спросить, она всё знает. Вообще, мы обычные ребята!

— После стольких лет в теннисе хватает ли энтузиазма смотреть чужие матчи?
— В основном друзей, остальное редко. Финалы «шлемов», разумеется, смотрю, как и футбольные финалы Лиги чемпионов, чемпионаты мира. Это мне интересно, причём неважно, играет сборная России или нет. Плюс иногда смотрю матчи, которые любопытны именно мне. Например, Нисикори – Раонич. Мне интересно, как Кеи будет принимать, как он будет обыгрывать канадца, что он сделает такого, чего я не смог сделать.

— Вы получили высшее образование, защитили диплом, вместе Андреем Кузнецовым. Диплом так и лежит в шкафу, не пригодился ещё?
— Скажу честно, я его даже из университета не забрал!

— В 2013-м вы прошли армию. Расскажите, как это было.
— Это было жёстко! Нет, никаких проблем не было, получил классный опыт. Среди нас было 15 спортсменов, три не спортсмена. Были хоккеисты, регбисты, футболисты, лыжник и четыре теннисиста. До восьми часов вечера получалось съесть одну булку. Все почему-то думают, что теннисисты богатые. Когда я им сказал, что это неправда, меня спросили: «Ну, сколько ты на последнем турнире заработал?» А я как раз вернулся с «Ролан Гаррос», где сыграл во втором круге. «60 тыс. евро», — отвечаю. Военные в шоке: «Ты что вообще тут делаешь?» — спрашивают. Но они не понимают, что из 60 тыс. евро большая сумма уходит на налоги, зарплата тренера немаленькая, на академию надо отдать что-то, и остаётся лишь небольшая часть от этих 60 тыс. Плюс это ещё и один такой турнир в году, возможно. Остальное время ездишь по челленджерам и в минус уходишь. Были случаи, что куда-то теряли наши документы и я едва не опоздал на турнир в Хертогенбосх, на траве.
Из теннисистов там были ещё Балуда, Румянцев и Лункин. У нас как-то была перекличка в три часа ночи, ходит командир, орёт, у каждого спрашивает фамилию, имя и отчество. У меня и Балуды с Румянцевым спросил, а Лункин спит и не слышит. Он орёт на него: «Солдат, твои фамилия, имя и отчество!» Он сквозь сон приподнялся, не понял, что происходит, и дальше спать. И так несколько раз. Командир просто опешил от злости. Мы этому Лункину уже кричим: «Макс, ты глупый что ли? Скажи свои фамилию, имя, отчество!». Он только с четвёртого раза по-настоящему проснулся и назвал всё. Мы и полы мыли с 6 утра до 12 часов дня. Не знали, чем ещё нас занять. Маршировали часами. Кто не курил, маршировал ещё больше, так что армия прививает курение, это факт!

«Топовые игроки никогда ни с кем не общаются»

— Чем топовые теннисисты отличаются от остальных? Есть различия, например, в поведении?
— Ведущие игроки никогда ни с кем не общаются. Причём раньше такого не было. Рассказывали, что и Марат Сафин, и Женя Кафельников всегда общались со всеми, как и другие ведущие игроки, а сейчас этого нет. Вы не увидите в ресторане для игроков на US Open Роджера. Не увидите вы там и Новака. Ну может быть один раз кто-то из них туда заглянет, но это максимум. Вы не увидите их на массажных столах. Вы не увидите их нигде. Они постоянно сами по себе, со своей командой.
Сами большими группами общаются наши. Причём какие бы ни были сейчас политические конфликты, мы всегда вместе: украинцы, белорусы, русские, литовцы. Мы всё время вместе ходим, ужинаем, друг за друга болеем: Серёга Бубка, Илюха Марченко, Ричард Беранкис. Мы всё время вместе, так всегда.

— Чем турниры «Большого шлема» отличаются от остальных, менее крупных турниров?
— Размерами. Там же невообразимое число человек: 128 сетка у мужчин, 128 у девушек, совсем другие игроки приезжают на пару и ещё другие — на микст. Я признателен организаторам, что несмотря на это, мы чувствуем себя комфортно. Все «шлемы» хорошие, нет нелюбимых.

— А какой самый любимый?
— Australian Open. Там просто всё лучше, чем на остальных «шлемах». К примеру, вы приезжаете на квалификацию. На US Open вас не встречают. На Australian Open вас встречают за неделю до начала квалификации. Второй пример. Во время квалификации US Open ты ездишь на автобусе, он отходит от остановки, которая в 20 минутах от теннисного центра, и идёт этот автобус лишь до определённых мест на Манхэттене. Дальше – своим ходом. Во время основного турнира всё меняется, вам дают машину с водителем. В Австралии вас возит машина с первого дня вашего приезда, куда угодно, сколько угодно. На Australian Open вам дают деньги, две тысячи долларов, просто за то, что вы туда прилетели. На билет. Австралия, насколько я знаю, однажды чуть не потеряла свой «Шлем», у них не хватало денег, и тут же возник Китай, предлагавший любые деньги за этот турнир. Китайцы безумно хотели свой турнир «Большого шлема». Но тут Австралия напряглась, нашла средства и с этого момента просто всё делает лучше остальных. Они тебе оплачивают даже замену струн на ракетках. Такого нет больше ни на одном ТБШ.

— Бывает ли такое, что теннисист ездит на турнир в дальнюю страну, проигрывает там быстро и оказывается в действительно большом минусе?
— Конечно. Именно поэтому вы не увидите русского, играющего челленджер в Австралии. Только если он там живёт или к чему-то готовится, например, к Australian Open. Я в этом году съездил в Южную Америку, там была серия из трёх челленджеров и следом — турнир ATP. Там каждый перелёт стоил под 800 долларов, я ушёл в такой минус, что мало не покажется. Это хорошо ещё, что я без тренера был.

— Какой самый большой и значимый теннисный матч, в котором вы участвовали?
— Если брать те, в которых я выиграл, – это, конечно, Владивосток, Кубок Дэвиса, Россия – Испания. Причём не только мои матчи, но и всей команды. Тогда я впервые почувствовал, что сделал что-то значимое. Были люди, которые брали автографы, нас ждали на выходе часа четыре. Это было невероятно классно.
А если брать те, в которых я участвовал, то вспоминается матч с Марреем на Индиан-Уэллс. Большой стадион, я играл неплохо, были красивые розыгрыши, многим даже понравилось, как мне потом говорили.
Матч с Хьюиттом в третьем круге US Open вспоминается. После него Марат меня спросил: «Как можно было вообще умудриться проиграть Хьюитту?». Марат, конечно, требует от меня максимума, я его понимаю. И ведь действительно, тогда был шанс выйти в четвертьфинал «Шлема». Хотя ясно, что и Хьюитт играл лучше, а дальше был по сетке Миша Южный, который тоже играл тогда очень хорошо, но всё же я его обыграл за несколько месяцев до этого и понимал, что у меня есть пусть и маленький, но шанс. Это не с Джоковичем играть в первом круге, где вообще нет вариантов.

— В следующем сезоне, если рейтинг ещё не будет позволять играть в основах на турнирах АТР, планируете играть квалификации АТР или основы челленджеров?
— Это надо чередовать. Я сыграю в Дохе и Ченнае. Вряд ли поеду в Сидней, даже если попаду туда. И точно не поеду в Южную Америку. Это не получилось в этом году, и я не буду повторять ту же ошибку. Лучше уж сыграю челленджер. Если же всё будет складываться хорошо, и я буду стабильно далеко проходить на АТР, то не вернусь на челленджеры. Это логично.

«Жизнь теннисиста — это кайф»

— Что вам больше всего нравится в жизни профессионального теннисиста?
— Да жизнь вообще вся – кайф. Я люблю ездить, летать, хотя тебе и не до экскурсий. Я уже шесть раз был в Нью-Йорке, но всё ещё ни разу не был ни на Статуе Свободы, ни в Центральном парке. Что мне ещё нравится в теннисе – тут всё зависит только от тебя. Ты поработал, ты потренировался и ты чего-то достиг, а не кто-то другой за тебя.
Другой позитивный момент – много друзей. Я знаю, что могу прилететь в Австралию или Америку и меня там ждут, встретят, помогут в крайнем случае. Ещё один плюс – языки. Ты их схватываешь моментально, даже такой совершенно не способный к языкам человек, как я, и тот заговорил по-испански.

— Из-за чего теннисисты делают двойные?
— Бывают разные моменты. Иногда двойные даже полезны. Допустим, я играю с вами. И каждую свою вторую подачу я вам подаю под левую руку. Вы к этому привыкаете и уже ждёте подачи под левую руку, а тут я неожиданно подаю под право. Пусть даже делаю двойную, но вы теперь знаете, что я могу сыграть в любой угол. Может в следующий раз я попаду. Вы уже не забегаете под левую руку, а ждёте до последнего и реагируете на мяч.

Беседовали — Галина Козлова, Михаил Потапов, Даниил Сальников, Евгений Слюсаренко, Дмитрий Шахов.
Источник: «Чемпионат»
Теннис 10 октября 2015 года, суббота. 11:15

Донской: просто много работал, и это дало результат
Евгений Донской рассказал о выходе в четвертьфинал Кубка Кремля, работе с Собкиным, мастер-классе для детей и многом другом.
Евгений Донской в четверг оформил выход в четвертьфинал турнира «Банк Москвы Кубок Кремля». Россиянин на первом корте играл с Ричардасом Беранкисом. В первом сете всё решил один брейк. Донской здорово подавал и смог удержать преимущество. Сет он закончил тремя эйсами подряд. Во второй партии россиянин снова сумел взять подачу соперника, но ближе к концовке у него возникли сложности. С первого раза он не смог подать на матч. Он тут же сделал ещё один брейк, на второй подаче на матч у Беранкиса снова были брейк-пойнты, но в этот раз всё закончилось в пользу Евгения – 6:4, 7:5. В четвертьфинале Донскому предстоит сыграть с Теймуразом Габашвили.

— Евгений, как сложился для вас этот матч? И чем он отличался от поединка первого круга с Чоричем?
— Совсем другой игрок был по ту сторону корта. Намного выше скорость была, и при этом больше ошибок с обеих сторон. Хорошо подавал, даже получше, чем в первый день.

— Не получилось подать на матч с первого раза, на второй подаче на матч были проблемы. Это больше с волнением было связано?
— Да, это волнение. Можно даже на статистику взглянуть. До счёта 5:4 у меня хорошо проходила первая подача, а там вообще не попадал. На первой подаче на матч самым важным был первый розыгрыш. Вообще, первый розыгрыш всегда важен. Если ты его выигрываешь, то потом всё идёт заметно легче. Но что волнение было — это нормально. Беранкис не слишком хорошо сыграл при 5:5, тоже было волнение.

— Вы не так часто выходите в четвертьфиналы турниров АТР. Здесь совпал хороший настрой или специальная подготовка?
— Да нет, просто работали долго и результат должен приходить когда-то. Я надеюсь, что буду и дальше прогрессировать. Особой подготовки конкретно к этому турниру не было, а так в целом просто хорошо поработал. И это дало результат.

— А фактор домашнего турнира?
— Здесь даже не в этом дело. Мне именно нравятся корт и мяч. Мне удобно играть. А дом – это круто, конечно, но получается даже больше прессинга, чем обычно.

— Не было обиды, что вас поставили на первый корт?
— Никакой обиды не было.

— Какая разница между центральным кортом и первым?
— Она есть. Центральный корт — он очень большой. Боковым зрением не видишь горизонта. А в покрытии я большой разницы не ощутил. Тоже потолок высоко, и только сбоку есть одна стена.

— Вы после матча проводили мастер-класс для детей. Как вообще прошло это мероприятие? И помните какие-то мастер-классы, когда к вам кто-то приходил?
— На Кубке Кремля я никогда не был на мастер-классе, когда был маленьким. А так не помню точно. Вроде нигде так особо не было. А в этот день всё прошло здорово. Мы играли вместе с Лесей Цуренко. Её там оставили, а мне сказали бежать на пресс-конференцию. Так что она там бегает по всему корту против всех детей. А так всё как обычно, в конце — дружное фото. Ребята, кстати, очень хорошо играли, я даже такого не ожидал. Во Владивостоке, когда мы делали мастер-класс, там всё-таки уровень был пониже. С одной девочкой я играл розыгрыш, и мы держали мяч под 50 ударов!

— Вы с Беранкисом – ровесники. А следите ли за своими ровесниками в туре, с кем знакомы с давнего времени?
— Да. Я сейчас слежу за Игнатиком, Беранкисом. Ещё с Димитровым мы играли, но за ним следить несложно. А с Ричардом мы всё время хорошо общались. Я помню, у ребят по 1989 году рождения была драма. Игнатик всё время был первым. Оставалось всего три турнира, где-то в самом конце Беранкис выиграл полуфинал и становился первым по юниорам. Игнатик очень переживал. Мы все смеялись. Я, кстати, всё время болел за Ричарда. Ничего не имею против Вовы, просто я ближе к Беранкису. Если какая-то помощь нужна по сопернику, то мы всё время переписывались. Так что я слежу, но только за своими друзьями.

— У вас впереди матч с Габашвили. Вы играли с ним финал челленджера в Узбекистане в первой половине года, но там для вас всё складывалось по-другому. К этому матчу с большей уверенностью подходите?
— Да. В этот раз я ещё затейпирую ногу, чтобы не подвернуть её (в финале в Керши в мае 2015 года Евгений подвернул ногу в игре с Габашвили и не смог доиграть матч. – Прим. «Чемпионата»). Уверен, что матч будет зрелищный. Рассчитываю показать хорошую игру, уверен, что и Теймураз это сделает. Всегда хорошо сыграть и получить опыт в матче с таким теннисистом, но при этом я надеюсь только на победу.

— Последним запуском будут играть Кузнецов и Кукушкин. Можете спрогнозировать, есть ли у Андрея шансы?
— Конечно есть. Я не думаю, что Мише там будет очень легко. Андрей в форме, я смотрел его в первом круге. Миша тоже неплохо действовал с Рублёвым. Только Кукушкин снялся с пары, не знаю, насколько серьёзно его беспокоит травма. Если не брать компоненты здоровья, то должен быть равный матч. Миша — фаворит по рейтингу, и в принципе он здесь хорошо играет, но Андрей, я думаю, даст бой.

— Вы сегодня подали 10 эйсов и сделали два приёма навылет в важном гейме при 5:5. Чувствуете, что находите баланс в игре и на подаче, и на приёме?
— Да, конечно. Это плоды работы с Собкиным. Мы здесь много занимались с подачей. Буквально вчера просто 20 минут подавал. Борис Львович всё время корректирует какие-то моменты, и подача всё лучше и лучше. А вот приём в игре с Беранкисом был у меня какой-то дурацкий. Да, при 5:5 я, может, неплохо принял, но до этого было очень много неточных приёмов. Так что это не очень хорошо.

— Насколько вам помогает присутствие Бориса Львовича на матче?
— Это помогает порой даже не на самом матче, а моему будущему. До мая Борис Львович видел буквально два-три моих матча, поэтому он никогда не мог ничего проанализировать. А тут уже посмотрел две игры, на US Open тоже смотрел все встречи. Это большой толчок даёт, потому что он видит, где у меня провалы и где надо поработать. Потому что на тренировке и в матче ты подаёшь по-разному, это он видит. Потом он просто корректирует.

Источник: «Чемпионат»Дмитрий Шахов
Теннис 23 октября 2015 года, пятница. 12:15

25-летний россиянин Евгений Донской занимает сейчас в мировом рейтинге 118-е место, однако после успешного выступления на "Кубке Кремля" он может рассчитывать на более высокую позицию. В интервью "СЭ" теннисист рассказал, как мотивировать себя в дни неудач и что стоит за его нынешним успехом.

– Ваша карьера напоминает синусоиду: то стремительный взлет, то резкое падение. Что мешает закрепиться на стабильном уровне?

– Когда мастерства не хватает, качество игры колеблется – то блеск, то треск. Про меня говорили: теннисист неплохой, но нестабильный. И это было абсолютной правдой. Я мог сыграть на уровне топ-30, а мог – на уровне топ-250, что было совершенно ненормально. Только сейчас мне удалось выйти на какой-то постоянный уровень. Это не значит, что отныне я буду регулярно доходить до полуфиналов и финалов. Но уровень моей игры повысился, это очевидно.

– В 2013 году вы даже выступали в третьем круге на Australian Open и US Open.

– Зато потом никак не мог пробиться дальше начальной стадии. Это как раз то, о чем я говорю: нехватка мастерства и как следствие – стабильности. Случайным тот прорыв не был, я заслужил его. Но задержаться на завоеванных рубежах не удалось, и тому тоже было свое объяснение.

ПОРАЖЕНИЯ ПОШЛИ НА ПОЛЬЗУ

– Тяжело ли психологически, достигнув определенного уровня, падать в рейтинге и снова все начинать с нуля?

– Это надо пережить. Я вылетал из сотни лучших теннисистов мира, потом какими-то неимоверными усилиями возвращался обратно. И снова вылетал. Самое главное – в такие моменты пропадает уверенность. Ты начинаешь сомневаться во всем: в своих силах, возможностях, правильности дороги, которой идешь. А соперник, наоборот, оказывается на подъеме. Он думает: оп-ля, я обыграл 90-го в мире! Обретает дополнительную уверенность и начинает играть еще лучше. С другой стороны, такой опыт делает человека сильнее. Ты понимаешь, какие ошибки были допущены, и в следующий раз уже не станешь повторять их.

– Неужели в такие моменты вам не хотелось махнуть на все рукой и бросить теннис?

– Хотелось, не буду лукавить. Последний раз такое случалось в начале нынешнего сезона. Я проиграл три турнира в Южной Америке и вдруг задумался: "Слушай, парень, зачем тебе все это нужно? Ты тратишь свое время и свои деньги на какую-то чепуху!" Но это была лишь очередная минутная слабость. Лучшее средство от такой хандры – работа. Уже через час я был в тренажерном зале и продолжил пахать пуще прежнего. Вместо 40 минут бегал час десять. И так – каждый день. Представляете, ты вылетел с турнира в понедельник, до новых соревнований остается неделя. Что делать? Вот и идешь в тренажерку, шарашишь там до посинения. Вторник, среда, четверг... Как раз сейчас та работа дает о себе знать, я нахожусь в очень приличной физической форме. Так что с точки зрения общего развития карьеры поражения в начале сезона пошли мне на пользу.

– Сейчас вы находитесь на 118-й позиции в рейтинге АТР. Стоит ли задача как можно быстрее вернуться в сотню лучших?

– Как можно быстрее – определенно нет. Раньше я ставил перед собой такую задачу, и это было ошибкой. Сейчас для меня важнее выйти на стабильный уровень тенниса. Тогда и результат автоматически придет. Сейчас я толком даже не слежу за рейтингом. Главное – демонстрировать определенное качество игры.

– Но ведь позиция в топ-100 помимо престижа приносит еще и целый ряд разных преимуществ.

– Она дает только место в основной сетке на турнирах "Большого шлема". К примеру, если я закончу год в первой сотне, то автоматически попаду в основной турнир Australian Open. Если нет – буду вынужден принимать участие в квалификации. Но для меня лично это не станет проблемой. Скажу больше, даже позиция в топ-70 или топ-60 сейчас не является для меня ориентиром. Появится хорошая стабильная игра, можно будет замахнуться и повыше.

КРАТКОСРОЧНАЯ ЦЕЛЬ – ТОП-100

– Вы работаете под руководством Бориса Собкина, который тренирует еще Михаила Южного и не может заниматься вами в полной мере. С чем связан такой выбор наставника?

– Это была обоюдная инициатива. Борис Львович и Миша давно меня знают, вот они и выразили желание помочь. Условия были оговорены с самого начала: Собкин стопроцентно занимается Южным. Если остается свободное время – может уделить его мне. На тот момент меня такая ситуация полностью устраивала. Но сейчас уже становится понятно – собственный тренер все-таки нужен. Должен быть специалист, который будет постоянно ездить со мной по турнирам, смотреть на игру со стороны и корректировать недостатки.

– Будете заниматься поисками такого человека?

– Планирую, хотя реальных кандидатов пока нет. Вопрос упирается еще и в финансы. Такому специалисту нужно платить 8 – 10 тысяч евро в месяц, это серьезные деньги. Нанять тренера, потратить приличную сумму, а потом выяснить, что желанного результата нет, – такого сценария мне совсем не хочется.

– Перед началом сезона вы с Собкиным занимались шлифовкой ключевого элемента в теннисе – подачи. Неужели предыдущие наставники учили неправильно?

– Не могу сказать, что у меня были серьезные изъяны. Просто подача очень специфический элемент. Достаточно минимальных изменений, а результат – налицо. Работа с Собкиным лишний раз это продемонстрировала.

– Менять в вашем возрасте навыки, которые успели усвоиться до автоматизма, непросто.

– Именно поэтому Борис Львович и не пытался кардинально изменить технику моей подачи. Он решил просто чуть-чуть ее подправить. Этой работой мы занимались в межсезонье, когда было достаточно времени и отсутствовала необходимость переезжать с одного турнира на другой. В итоге с задачей удалось справиться практически безболезненно.

– За свою профессиональную карьеру вы заработали около миллиона долларов. Теннис на нынешнем этапе приносит вам доход?

– Сейчас уже я иду в плюсе. Но это опять-таки стало возможно во многом благодаря Борису Львовичу, который не берет за свою работу ни копейки. Если у меня появится собственный тренер, траты возрастут. Знаете, я уже не 17-летний юноша, который может думать только об игре. В моем возрасте приходится обращать внимание и на цену вопроса. Сейчас я просто не могу себе позволить работать в минус. Помимо творческого удовлетворения и успехов любое профессиональное занятие должно приносить еще и доход.

– 17-летний юноша спит и видит себя лучшим теннисистом мира. Он чем мечтает 25-летний игрок?

– Вы будете смеяться – о том же самом. Правда, это может показаться странным: человек из второй сотни говорит о том, что хочет стать номером один. Мечтает обойти таких звезд, как Джокович и Федерер. Но я считаю, что любой спортсмен должен лелеять самые высокие амбиции. Понятно, что это самая дальняя перспектива. Краткосрочные цели другие: сначала улучшить уровень тенниса, потом – пробиться в топ-100, топ-50, топ-20. И вот когда ты уже вошел в двадцатку лучших, плацдарм для реализации мечты можно считать готовым. Тогда наступает время для атаки на главные рубежи.

Владимир РАУШ
Газета "С-Э"//20:30 23 октября | ТЕННИС — ATP

«Да не дано тебе. Ты убогий, кривой, что ты делаешь?» Почему нужно болеть за Евгения Донского
Считается, что современному мужскому теннису России катастрофически не хватает не только побед, но и характеров. Место короля сердец, шесть лет назад опустевшее с уходом Сафина, никто так и не занял: обаяние Давыденко было слишком неочевидным и проявилось поздно; Южный чересчур суров; Турсунова часто не видно за его дьявольским красноречием.

Спортивные достижения Евгения Донского пока не позволяют ему претендовать ни на всенародную любовь, ни даже на звание главного теннисиста России прямосейчас. Свой лучший сезон 25-летний москвич провел в позапрошлом году, когда дважды сыграл в третьем круге «Шлема» и приблизился к Топ-60. С тех пор в основных сетках «грэнд слэмов» он выиграл один матч, а на этой неделе вошел в Топ-100 впервые за полтора года. Но по счастью, никто не равен своему резюме.
Несколько дней назад на Кубке Кремля Евгения спросили, не «приревновал» ли он болельщиков, которые его матчу с Теймуразом Габашвили предпочли параллельный финал женской пары, где играли Елена Веснина и Дарья Касаткина:

– Вообще не приревновал – честно говоря, я даже на счет смотрел. Во втором вели-вели – потом проиграли. Потом 6:5 на тай-брейке вели; я перешел на другую сторону – не знаю, что было. Слышу, хлопают, – значит, не выиграли сет. А потом было 9:5, и крикнули громко – я и понял, что победили. Нет, не то, что я там за них болел. Но смотрел, когда глаза поднимал.

Внешняя непринужденность Донского бросается в глаза моментально и передается даже на письме; как и его талант рассказчика. Умение сделать историю из заурядного рабочего момента позволяет ему говорить о превратностях профессии доступно и обаятельно – так, как удается единицам:

– Это не так легко – проигрывать каждую неделю. Теряется уверенность, и даже потом, когда вы хорошо физически подготовитесь и заиграете, у вас не будет уверенности в том, что вы делаете, потому что до этого это не работало.

– Замкнутый круг. Как его разорвать?

– Нужно пересилить себя. Выиграть какой-нибудь дурацкий матч 7:5 в решающем, можно даже у какого-нибудь несильного соперника. Стараться-стараться, потом зацепиться, выиграть – и тогда пойдет. Борис Львович, кстати, не любит слово «уверенность» – он считает, что все нужно «наработать». В принципе, у нас так и было: мы работали-работали, работали-работали, и вот в конце концов, появились результаты.

«Дурацкий матч с несильным соперником» – совсем не то, что обычно говорят теннисисты, – с их-то обостренным чувством собственной важности. Донской же держится просто и естественно и не уходит от неудобных вопросов:

– Никогда не возникало желания послать этот теннис подальше?

– Первые пять минут после проигранного матча. В начале сезона такое было. Выходишь после матча – думаешь: «Да не дано тебе. Ты убогий, кривой, что ты делаешь, зачем тебе это надо?» Проходит пять минут, десять, пятнадцать – успокаиваешься: «Так, надо в тренажерку еще поработать». Как бы это ни звучало героически, ты в этот же день идешь работать над физикой, чтобы следующий раз, когда что-то не будет получаться, вытянуть на физике. Но первые пять минут, я думаю, у всех такое: «Да ну это все нафиг». А потом – просто стараешься работать больше.

Установку на «работать больше» Донской делит, наверное, со всеми теннисистами планеты, но и здесь радует приятной ясностью мысли:

– К чему именно надо стремиться, понимаешь в матчах с топами. Когда-то же надо будет их обыгрывать, чтобы самому выйти в этот самый топ. Вот я сыграл с Чиличем, с Раоничем, с Истоминым – проанализировал эти матчи, и победа над Тимуром в Москве – это результат в том числе и этого анализа. Так и достается этот… успех.

Успехи Донского в последние месяцы очевидны. Все пять своих сезонных побед в основных сетках уровня ATP он одержал осенью (четыре из них – над более рейтинговыми соперниками) – после того, как в августе на «Челленджере» в Испании выиграл свой первый за три года титул. Своим «секретом» Евгений называет Бориса Собкина, с которым начал работать как раз в нынешнем году, и рассказывает об этом с нескрываемым трепетом:

– Я уже много раз делал акцент на нашем сотрудничестве с Борисом Львовичем. Так вот я хотел еще сказать, что это была еще и инициатива Миши Южного. Если вдруг он будет читать, я хотел бы сказать ему спасибо за то, что он ввел меня в свою команду и пожертвовал своим временем с Борисом Львовичем, что, думаю, было не так легко. При этом они это делают совершенно бескорыстно. Большое им спасибо.

Несколько минут спустя лирический настрой Донского сняло как рукой, когда разговор зашел о выездах сборной на кубковые матчи и любимой карточной игре лучших теннисистов России. Просьбу рассказать о развлечении подробнее Евгений парировал мгновенно: «Да конечно, давайте прямо тут и раскидаем. Карты есть?»

Карт не было. Только стойкое ощущение, что за характером дело не станет.

Валерия Ли встретилась с российским №3 и не пожалела.
30 октября 09:10
Автор Валерия Ли
sports.ru/tribuna/blogs/glaz_naroda

Евгений Донской — об эмоциях на корте, экстремальных увлечениях, советах себе в прошлое, работе с Борисом Собкиным и атмосфере в сборной.
3 марта в Казанской академии тенниса состоялась официальная церемония жеребьёвки матча Кубка Дэвиса Россия-Швеция, где обе команды заявили о своей готовности к встрече, а вице-президент Федерации тенниса России Алексей Селиваненко пожелал обеим командам встретиться в финале, как в 1994 году. Перед вечерней тренировкой специальному корреспонденту «Чемпионата» удалось пообщаться с Евгением Донским, которому в субботу, 5 марта, предстоит сыграть парный матч вместе с Константином Кравчуком.

— Евгений, сегодня прошла жеребьёвка, расскажите, пожалуйста, какие были первоначальные планы. Рассматривался ли вариант, что вы сыграете в одиночке?
— До конца не было понятно, буду я играть одиночку или нет. Я предполагал, что ребята сейчас у нас сильные и их поставят, но я готовился как под одиночку, так и под пару.

— Это 10-й год в туре, неоднократно вы рассказывали, что в детстве не сразу полюбили теннис. Что он значит для вас сейчас?
— Ого! Да он значит всё! Вся жизнь, даже семья живёт уже всем этим теннисом. Бабушка любит теннис, да и все вокруг. Это часть жизни, естественно, вы стараетесь жить и другими интересами и хобби, но мне повезло – я настоящий счастливчик, что занимаюсь любимым делом, зарабатываю какие-то деньги и живу этим.

— Когда вы были в гостях у «Чемпионата», то рассказывали, что личный тренер — это дорого, молодого игрока, только завершившего карьеру, вы не хотите брать. С кем бы вы хотели поработать?
— Я бы хотел работать с Борисом Львовичем Собкиным. Я ему безумно благодарен за всю его помощь, без него бы ничего не получилось. Это великий тренер. Я восхищаюсь его знаниями и его стилем тренировок, они помогают так, как ничто раньше мне не помогало. Это очень приятно – работать с таким специалистом. Мечтаю с ним продолжить сотрудничать и дальше, понятное дело, что это не всегда возможно, потому что он работает с Мишей [Южным]. Понимаю, что время идёт. Не знаю, какие у него будут интересы дальше. Пока это идёт так, я очень счастлив. Конечно, хотелось бы с ним почаще видеться, имею в виду тренировки.

— А как бы отнеслись к тренеру-женщине, как у Энди Маррея, например, Амели Моресмо?
— Ой, я даже никогда в жизни не рассматривал такой вариант. Да нет, вряд ли такое может произойти.

— Ещё только начало года, а у вас уже было много затяжных матчей с нереальными тай-брейками, например с Жереми Шарди в Роттердаме, Жилем Симоном на Australian Open. Да и вообще, если вспоминать такие турниры, как Кубок Кремля и St. Petersburg Open: кому проигрываете — тот становится в итоге чемпионом турнира. Что это – невезение или психологические моменты?

— Симон, пожалуй, поопытнее меня, обыграл меня в самом конце. Я считаю, что в последний момент он поменял игру, а там всего четыре розыгрыша, где-то я ошибся, а он три раза неожиданно сыграл, я замешкался и проиграл. Решилось всё в одну минуту. А с Шарди немного неудачно было. Как мне тоже друзья говорили, я мог проиграть раньше, у него был матчбол и его подача, он мог подать мне эйс, и всё бы закончилось уже тогда. Я вытянул, был матчбол на моей подаче — и я хорошо сыграл, удачно, но он ещё успешнее действовал, поставил ракетку ребром и отправил мяч под сетку. То же было и в матче в Индии, проиграл парню с матчбола (
Джону Миллману. – Прим. «Чемпионата»), сам неудачно сыграл и поплатился за это. Так что где опыт, где неудача, где надо просто работать, стараться, и, я думаю, удача повернётся ко мне, и такие моменты можно будет перетянуть на себя.

— На челленджере в Польше перед матчем Кубка Дэвиса вы играли против Константина Кравчука, уступили. А сейчас должны с ним вместе выйти в паре...
— Никаких проблем. Так же было и до этого, мы с ним играли пару, а потом через неделю встретились друг против друга в матче в Астане, затем на следующей неделе играли матч — два раза подряд. А почему уступил? Там был быстрый корт, ему было очень комфортно, он подавал хорошо, да и вообще хорошо сейчас играет, с ним в принципе было бы тяжело на любом корте.

— Многие отмечают дружную атмосферу в команде. Знаю, что в один из тренировочных дней вы пробовали делать разные теннисные трюки...
— Очень приятно и весело у нас. Весело не в том смысле, что «А-а-а, мы здесь только смеёмся, и для нас всё несерьёзно». А в том плане, что приятно с ребятами находиться, мы команды, друг друга поддерживаем. Это всегда приятно. Мне нравятся такие недели, очень комфортные для меня.

— Если бы у вас была возможность дать какой-то теннисный совет из сегодня самому себе в прошлое, когда вы были маленьким, что бы это было?
— Я помню, что очень нервничал на матчах, любых, хотя, в принципе, они ведь ничего не решали в моей жизни, выиграл бы или проиграл бы… Поэтому посоветовал бы то, что мне сейчас Борис Львович всегда говорит: «Делай то, что должен, и будь что будет». Нужно полегче относиться ко всему.

— Недавно Виктория Азаренко в своей авторской колонке для Sports Illustrated подняла вопрос эмоций теннисистов на корте, что порой несправедливо спортсменов осуждают за чрезмерную экспрессию. Как вы к этому относитесь?

— Смотря какие эмоции. Ты не должен переходить границу. То есть, если вокруг тебя женщины и дети, ты не имеешь права говорить матерные слова, а с другой стороны, можете крикнуть, ударить ракетку — это плохо, не даёт хороший урок детям, подрастающему поколению, но этого иногда не избежать. Опять же, везде есть своя грань. Если ты послал судью, или сломал об вышку ракетку, или кинул ракетку так, что она попала в болбоя, это неправильно. Такое должно наказываться, как это и происходит.

— Вы недавно на хоккей ходили. Нравится ли следить за другими видами спорта и черпаете ли из них что-то для себя в теннис?
— Хоккей мне вообще нравится смотреть, действительно там играют настоящие мужчины, как говорится, «трус не играет в хоккей». Да и там такая борьба. Больше слежу за играми сборной, подмечаю характер для себя, возможно, даже стараюсь черты какие-то перенять.

— Когда Андрей Рублёв в команде, он выкладывает много фотографий в соцсети, сейчас как-то получается, что вы самый активный в Интернете. Чувствуете какую-то ответственность на себе?
— Никакой ответственности. Никто не просил. Друзья больше подсказывают, что следует вести. Да и мне это забавно, хоть особо я и не умею этим заниматься.

— Судя по «Инстаграму», вы пробовали свои силы в гольфе, летом был рафтинг. Что следующее?
— Я и с парашютом прыгал. А ещё хочу роупджампинг попробовать. Много чего хочется поделать, на лошадях мне нравится кататься. Сёрфинг пробовал и сноуборд хочу, но он, мне сказали, более травмоопасный, так что скорее уже по завершении карьеры. У меня есть несколько друзей, которые этим занимаются. Может быть, у них возьму пару уроков.


— Какой самый приятный комментарий о своём теннисе вы слышали в своей жизни?
— Наверное, когда Борис Львович на Кубке Кремля сказал: «У тебя большая проблема в том, что ты сам не веришь, что ты серьёзный игрок, хорошего уровня. А сейчас ты должен это понять, сыграв такие матчи. Мне важно, чтобы ты это осознал, ведь я это давно понял». Вот это мне было приятно.

— Вы как-то рассказывали, что кумиров особых у вас не было, но нравились Федерер, Надаль, Джокович. Упомянули и Дель Потро. Он как раз только что вернулся в тур.
— Что-то не помню. Он классно, конечно, играет, но это не мой стиль, он большой, у него суперподача, справа сильно бьёт, я тоже люблю справа атаковать. Играет и играет, молодец.

— Сейчас ряды комментаторов пополнились теннисистами — Анной Чакветадзе, Екатериной Бычковой. Хотели бы попробовать себя в таком амплуа?
— А почему нет? Мне уже даже предлагали, но по личным делам не смог. А так с удовольствием, но только не женщин.

— Расскажите, пожалуйста, о своих планах на олимпийский сезон.
— Два турнира в Америке, затем Израиль, далее челленджер, «Мастерс», потом АТР-турниры.

А на Олимпиаду будем стараться попадать и там бороться.

Источник: «Чемпионат»Анастасия Филиппова
Теннис 3 марта 2016 года, четверг. 19:45

Евгений Донской после победы над испанцем Давидом Феррером во втором круге теннисного турнира на Олимпиаде в Рио-де-Жанейро заявил, что не испытывает эйфории от этого успеха.
В матче второго круга Донской переиграл испанца, посеянного на олимпийских соревнованиях под 7-м номером, со счетом 3:6, 7:6 (7:1), 7:5. Встреча продолжалась два с половиной часа.
"Я рассчитывал на эту победу. Да, это сюрприз, я очень счастлив, но нет такого, чтобы все, Олимпиада закончена, раз я выиграл у Феррера, - заявил Донской журналистам. - Надо дальше работать, как иначе. Мог проиграть и второй сет, было 1:3 и 15:40 на моей подаче, я сказал себе: "Сконцентрируйся". За счет где-то скорости одержал победу. Феррер не все попадал, но он мало ошибается. Его надо поддавливать, это мое мнение, но при этом и ему тоже давать играть. Скорость плюс переломный момент во втором сете".
"Он один из самых дружелюбных и классных парней в теннисе, отличный мужик. Мне его в какой-то степени жалко, я знаю, что он может лучше играть. Жалко не то, что я его обыграл, конечно, а то, что у него и возраст уже…" – добавил спортсмен.

Евгений Донской проявил характер и совершил небольшой подвиг, обыграв в матче олимпийского турнира испанца Давида Феррера, заявил агентству "Р-Спорт" заслуженный тренер России Виктор Янчук.
Донской во вторник обыграл седьмую ракетку турнира Феррера в 1/16 финала, уступая после первого сета.
"Донской одержал победу над очень приличным соперником. Он проявил себя с лучшей стороны и совершил небольшой подвиг. Изначально его шансы на победу расценивались намного ниже. Феррер – это классный игрок, который входит во вторую десятку лучших на любом покрытии. Он и в топ-10 был, а Евгений где-то за "полтинником" в рейтинге. В любом случае это не в пользу Донского, так что его победа впечатляет", - заявил Янчук по телефону.

За место в четвертьфинале российский спортсмен сыграет с американцем Стивом Джонсоном.
"Донской играет добросовестно и старательно. Он бьется в матчах до конца, и если завяжется борьба, то Евгений может обыграть и ведущих теннисистов. В матче с Джонсоном шансов у американца немного побольше, но после победы над Феррером кто знает, кто знает. Посмотрим, кто окажется в лучшей форме. Тот же Новак Джокович тоже был фаворитом матча с Дель Потро, но ему это не помогло", - добавил тренер.

КАЗАНЬ, 9 авг – Р-Спорт, Вадим Кузнецов.

ЕВГЕНИЙ ДОНСКОЙ: «С ДРУЗЬЯМИ ВСЕГДА ИГРАТЬ ТЯЖЕЛЕЕ...»

Вопрос: Что не получилось в сегодняшнем матче и как на нём сказались нагрузки, которые вы получили в недавнем поединке Кубка Дэвиса?

Евгений Донской: Андрей играл на протяжении всего матча ровно и хорошо, за исключением счёта 5/4, 40:0 во втором сете. Участие в матче Кубка Дэвиса, безусловно, сказалось, у меня была небольшая температура - 37, 5. Вчера пару играли вроде бы нормально. Надеюсь, хорошо подготовлюсь к турниру в Китае. А насчёт того, что у меня не получилось? Андрей задавал хорошую скорость, мы тренировались на Кубке Дэвиса вместе, поэтому я знал, что так и будет, старался этого избежать, рвать ритм, но не всё получилось.

В: Не так часто россиянин с россиянином играют на таком высоком уровне, хотелось бы, чтобы это почаще происходило…

Е.Д.: Конечно, я думаю, что скоро так и будет. Много ребят уже поднимаются в рейтинге, мы только что в Мировую группу в Кубке Дэвиса вышли, поэтому скоро у нас будут хорошие матчи. Может быть, будем дома принимать игроков уровня Надаля, Джоковича, Цонги.

В: Играть против своих товарищей, друзей сложнее или легче?

Е.Д.: Труднее. Помню, в детстве было еще тяжелее. В 12 лет играл против лучшего друга, должен был его обыгрывать, потому что по рейтингу выше стоял, а я проиграл вообще без эмоций. Меня папа спрашивает: «Ну, ты что?!». А я ответил: «Ну как я могу?! Он же мой друг!». Сейчас такого уже нет, это профессиональный спорт, мы уже не раз играли и с Андреем [Кузнецовым], и с Андреем [Рублёвым], и с Кареном [Хачановым]. В чём-то, действительно, тяжелее. Например, нельзя кричать «Come on!» так часто.

В: Вчера в паре вы играли вместе с Александром Бубликом и, очевидно, впервые увидели друг друга на корте. Какие впечатления? Бублика называют молодым перспективным игроком – вы согласны?

Е.Д.: Я его видел ещё на челленджерах до Олимпиады - в Италии и Астане. Наблюдал за тем, как он играет. Мы старались друг друга поддерживать на тех челленджерах, в общем, сошлись, даже немного подружились — это что касается личных отношений. А с точки зрения спортивного будущего Бублика, я бы сказал, что он талантливый парень, очень хорошо подаёт и играет, ему нужно немного больше внимания и концентрации. Даже вчера в паре он в каких-то геймах играл прекрасно, перехватывал мячи у сетки, а потом вдруг раз - и следовал провал. Это у всех поначалу так, особенно в его возрасте. Я, наверное, не был таким талантливым в его годы, поэтому у него хорошие перспективы.

В: Шамиль Анвярович Тарпищев сказал, что мы, возможно, слишком рано вышли в Мировую группу Кубка Дэвиса, нам бы ещё немного подождать. Как вы можете это прокомментировать?

Е.Д.: Не знаю. Наверное, у каждого своё мнение. Рановато или не рановато? Унас один игрок сборной стоит в Top50, второй был в прошлом году в Top50 и по уровню, думаю, таким и остался, пусть даже у Тимура [Габашвили] сейчас и наступил какой-то провал. Зато Карен Хачанов не то, что на подходе, он уже здесь! Да и Костя Кравчук тоже, в общем, у нас отличная команда. Кто-то даже недавно сказал, что у нас есть уже «полторы команды». Я не считаю, что рановато. У Шамиля Анвяровича большой опыт, он, наверное, больше знает - то, чего не знаю я. Конечно, может, мы и не выиграем в следующем году Кубок Дэвиса, но и не проиграем в первом круге.

В: С кем-то интересно было бы сыграть - с сербами или испанцами?

Е.Д.: С испанцами уже играли, чего там с ними играть (смеётся)? Шучу. Конечно, они команда, с которой тяжело бороться - и всегда будет тяжело. Сербы? Многие с ними играют на «Шлемах», так что нет такого, что они нам в диковинку, и мы с ними не встречаемся в турнирах. Другое дело, что для зрителей было бы интереснее, если бы на домашний матч к нам приехали, например, французы Ришар Гаске, Жо-Вилфрид Цонга или Гаэль Монфис. Хотя, с другой стороны, наверное, лучше было бы получить в соперники команду послабее.

В: Как вам организация турнира? В следующем году приедете?

Е.Д.: St. Peterburg Open— самый лучший турнир этого года. Я всегда так говорил, но так оно и есть на самом деле. Может, он раньше таким не был, но сейчас организация прекрасная, причём она стала ещё лучше. Спасибо Наталии Александровне [Камельзон] и Владимиру Наумовичу [Камельзону] и всем спонсорам, генеральному спонсору ГАЗПРОМ и Александру Ивановичу Медведеву. Организация великолепная, с удовольствием сыграю в следующем году.

Пресс-центр турнира.

Как перезапускает карьеру игрок сборной России
Выступает за ЦСКА, испытывает вдохновение на Олимпиадах и любит командные турниры. Нетипичное досье для теннисиста, но таков Евгений Донской! 26-летний россиянин, балансируя на грани первой сотни мирового рейтинга АТР, всегда готов поддержать Шамиля Тарпищева в Кубке Дэвиса и на Олимпиаде. Именно в Рио-2016 Донской сенсационно обыграл во втором круге седьмую ракетку мира, трехкратного обладателя Кубка Дэвиса испанца Давида Феррера. Увы, дальше третьего круга не пошел, но успел пережить встречу с Зубастиком и худшую в жизни экскурсию.

В Рио-де-Жанейро медленные мячики

— Как вы сумели обыграть Давида Феррера на Олимпиаде, будучи не в лучшем физическом состоянии?
— На «Ролан Гаррос» я проиграл Ферреру 1:6, 2:6, 0:6. Причиной поражения многие считали мою травму, но нога в тот момент меня не беспокоила. Я функционально не был готов к матчу. Перед встречей с Феррером на Олимпиаде настраивал себя: «Всем докажу, что счет на ''Ролан Гаррос'' был ложным!» Доказал. Хороший был матч. Понятно, что Феррер играл не в лучший свой теннис, но ведь и я не прыгал выше головы. Кстати, в Рио-де-Жанейро я не особо хорошо чувствовал мячи. Мне казалось, они очень медленно летели.

— Однако уже в следующем олимпийском матче вас выбил с турнира американец Стив Джонсон. Чуть позже вы встретились с ним на US Open — 2016. Вели 2–0 по сетам, имели пять матчболов, но опять проиграли! Как так?
— Наверное, мне помешала психологическая неустойчивость. Не в том смысле, что я нервный. В теннисе необходимо проявлять волю к победе, характер и настойчивость. Я выигрывал матчи, когда у соперников были матчболы, и наоборот. Даже великий Марат Сафин уступал новичкам. Мне кажется, в моей жизни может произойти матч, который вселит в меня столько уверенности, что я почувствую себя намного сильнее. Я знаю, что могу играть хорошо. Просто нужен какой-то толчок извне.

Кошмар с Павлюченковой

— В «Инстаграм» вы выложили фото с легендой мирового футбола бразильцем Роналдо. Подружились на Играх?
— Нет. Случайная встреча во время Олимпиады. Роналдо общался с «королем грунта» Рафаэлем Надалем. Когда они закончили разговор, я попросил сфотографироваться — вот и все. Роналдо меня, естественно, не узнал.

— Удалось посетить какие-нибудь чужие соревнования на Олимпиаде?
— Наши девчонки-теннисистки куда-то успевали выбираться, а парни — нет. Единственный раз я смог найти время для экскурсии. Хотел взглянуть на легендарную статую Иисуса в Рио. Даже уговорил Настю Павлюченкову вместе поехать. Добирались мы почти два часа, а когда прибыли, то статую не разглядели в тумане из-за облаков и смога. Кошмар!

— Вы верующий человек?
— Крестик у меня есть, мама — верующая. Но в церковь не хожу.

— А верите, что однажды станете первой ракеткой мира?
— Конечно. Только ради этого и работаю. Главное для меня — вернуться на прежний уровень игры. В первой сотне рейтинга АТР я останусь без проблем. Моя цель — «полтинник», потом «тридцатник» и так далее. Я считаю, что у спортсмена должны быть амбиции. Стать лучшим в мире теннисистом возможно. Тренеры считают, что у меня хороший потенциал. Я и сам так считаю.

Мы не такие крутые, как великие

— Нынешние российские теннисисты способны подняться до высот Кафельникова, Сафина, Давыденко, Южного?
— Вы назвали имена великолепных, легендарных игроков. Сейчас мужская сборная России в той же ситуации, что и шведы, которые в свое время выиграли семь Кубков Дэвиса. Одно время четыре шведа входили в топ-10 мирового рейтинга. Сейчас у Швеции нет ни одного теннисиста в топ-100. В России происходит смена поколений. Да, мы не такие крутые, как Марат Сафин, Николай Давыденко, Михаил Южный, Дмитрий Турсунов, Игорь Андреев, Евгений Кафельников. Кафельников и Сафин в 20 лет становились первыми в мире. Мне уже не 20, а я даже не в топ-30. Но я к этому стремлюсь. Может быть, поколение российских теннисистов, которое идет после нас, будет намного сильнее. Даниил Медведев, Карен Хачанов, Роман Сафиуллин, Андрей Рублев... Они могут повторить успехи Кафельникова и Сафина.

— У вас есть кумир в теннисе?
— Раньше был Евгений Кафельников. Когда я только начинал заниматься теннисом, знал о Кафельникове, но понятия не имел, как он играет. Зато думал: «Он Женя, и я Женя. Буду таким же». Сейчас понимаю, что никогда не стану таким. Я имею в виду не результаты, а манеру игры. Кафельников, безусловно, крутой игрок, но сегодня я не могу сказать, что он мой кумир.

— С кем у вас самые теплые отношения в нынешней сборной России?
— С Андреем Кузнецовым знаком порядка 12 лет. Костю Кравчука знаю с 18. Общаемся отлично даже вне корта. Иностранные игроки и специалисты отмечают, что российская команда всегда очень дружная. Более того, мы дружим с ребятами, представляющими страны СНГ. Например, если бы сейчас был не предстоящий поединок Кубка Дэвиса, а член сборной Казахстана Андрей Голубев играл против какого-нибудь соперника, то сборные России и Казахстана в полном составе пришли бы болеть за Андрюху. Казах он или русский — не важно. Главное, что он офигенный парень и наш отличный друг. То же самое могу сказать про Александра Недовесова и про любого другого игрока казахстанской, украинской или белорусской сборных.

— Считаете текущий сезон неудачным для себя?
— Оценка будет зависеть от результатов на предстоящих турнирах.

— Как складываются взаимоотношения с личным тренером Борисом Собкиным, который знаменит многолетней работой с Михаилом Южным?
— Борис Львович — один из самых важных людей в моей жизни. Он меня вытащил в «сотню», когда казалось, что мне уже ничего не поможет. Когда в мае 2014 года он стал со мной заниматься, я был 207-м в рейтинге ATP. В октябре того же года, после Кубка Кремля, я стал 90-м. Я не устану повторять, что безумно благодарен судьбе за встречу с таким прекрасным человеком. Без него я бы мог вообще пропасть как теннисист.

|Мнения
Тренер Борис Собкин: Стало обидно, что хороший игрок загибается
— В какой-то момент я и Михаил Южный увидели, что в Испании, где тренировался Донской, дела у него идут плохо. Нам стало обидно, что хороший игрок загибается. Это было два года назад. На тот момент Евгению было 24. Михаил Южный мне сказал: «Давайте ему поможем, возьмем в команду. Лучше он будет с вами тренироваться три месяца в году, чем там, а толку никакого». Потом поговорили с Женей. Обсудили, как, в каком режиме можем работать. Мы хотели просто помочь Жене — других целей у нас не было. Все шло хорошо до тех пор, пока он травму не получил. Сейчас, после травмы, дела идут тяжело.

Капитан сборной России Шамиль Тарпищев: Сейчас у Донского второй старт карьеры
— Евгений Донской очень хороший парень, компанейский и бесконфликтный. В сборной России он свой. Все его уважают и ценят. Результаты Донского быстро шли вверх, пока не случилась травма ноги. Она затормозила его рост, откинула вниз по рейтингу. Но, мне кажется, сейчас Женя на подходе к тому, чтобы внести стабильность в игру, которая необходима для более высокого места в рейтинге. Думаю, что сейчас у Жени второй старт карьеры. Открывается второе дыхание. В отдельных матчах 2016 года он показывал игру уровня мировой «тридцатки». Например, в матче со Стивом Джонсоном на US Open, в победном матче против Давида Феррера на Олимпиаде. 65-я строчка рейтинга ATP — это не предел для сегодняшнего Донского. Весь вопрос в стабильности, а стабильность зависит от травматизма. Если он избежит травм, то, конечно, сможет подняться гораздо выше 65-го места и играть до 33–34 лет.

Личное дело
Евгений Донской. Родился 9 мая 1990 года в Москве. Начал заниматься теннисом с семи лет. С 14 лет выступает за Центральный спортивный клуб армии (ЦСКА). Участвует в профессиональных турнирах с 2007 года. К играм за сборную России привлекается с 2008 года. Наивысшая позиция в одиночном рейтинге ATP — 65 (8 июля 2013 года). Участник XXXI летних Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро-2016.

5 октября 2016, 00:43
Антон Шадрин, автор «Спорта»